Разобьется небо на осколки, если мы разучимся любить...(с)
Мечты взмахов веера.
Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Акаме.
Рейтинг: NC – 17.
Предупреждение: АУ, ООС, отчасти PWP.
Отказ от прав: стандартно.
Саммари: запретный плод сладок.
читать дальшеЧасть 1. Золотое время.
Когда единственный наследник одного из самых влиятельных дворянских родов увидел свой первый «мокрый сон», об этом было немедленно доложено его отцу, потому что таков был его приказ. Мальчишку вызвали в рабочий кабинет родителя, где состоялась беседе о трудном, но прекрасном периоде взросления юношей. Мужчина вышел оттуда весьма довольный понятливостью и живым интересом сына. На следующий день были отосланы гонцы с богатыми подарками будущей невесте – девушке, на пять лет старше, но это ничего не меняло, так как брак был политически выгодным.
Наследник рос как трава, никто им особо не занимался, учение не давалось ему – слишком он был ленив, только тренировки с солдатами вассального войска доставляли ему удовольствие… Лет в четырнадцать он впервые напился в компании солдат, а немного времени спустя, зажал в деннике хорошенькую прачку, познав прелести плотской любви. Отец и мать смотрели на все сквозь пальцы, считая, что до свадьбы дитя должно перебеситься. Мальчик обещал стать ловким и сильным, а уж на его смазливое лицо оборачивались девушки и дамы еще с тех пор, как ему едва сровнялось лет десять… Неожиданно он проявил интерес к тактике, и отец нанял учителя, чтобы занять голову сына хоть какой-то наукой. В шестнадцать лет он получил чин лейтенанта и даже принял участие в нескольких непродолжительных пограничных рейдах, попробовав свои силы в настоящей стычке с контрабандистами. Отец откровенно любовался единственным отпрыском, начав долгую подготовку к пышной свадьбе с подписания множества обязательств и договоров.
Джин скучающе прогуливался по галерее. Досада после утреннего разговора с отцом постепенно проходила, оставив только смутный след в душе. Женитьба пока не казалась таким уж страшным наказанием, тем более, что многие из старших товарищей утверждали, что жена войне не препятствие.
Ворота военного дворика распахнулись, пропуская внутрь одинокого всадника. Джин с интересом присмотрелся: парень сидел в седле гордо и прямо, чувствовалось, что он прибыл издалека и устал, но, ни в коем случае не желал бы это показать. Соскочив с седла, вновьприбывший поклонился часовому и, видимо, что-то спросил, потому что часовой указал ему рукой в сторону кабинета капитана. Парень поклонился еще раз, благодарно кивнув, оставил лошадь у коновязи и направился в указанном направлении.
Джин вошел в кабинет капитана в тот момент, когда новенький передавал начальнику свои бумаги. Привалившись к косяку и скрестив на груди руки, парень остался понаблюдать. В облике новичка скользило что-то неуловимо женственное, впрочем, как и в его подчеркнутой вежливости и жестах. Видимо, зная за собой эту особенность, парень не сбривал тонкую полоску усов, оттенявших верхнюю губу.
- Каменаши Казуя… Ты – сын управляющего верхних владений, что заставило тебя искать службы? Твое будущее, в общем-то, предопределено…
- Я – мужчина! Мне претит заниматься бумагами! – тихо, но с достоинством проговорил юноша.
- Ну что же… Лишняя катана не помешает никогда. Однако, хотелось бы посмотреть, чего же ты стоишь… Аканиши-сан, не желаете размяться перед трапезой?
- Охотно! – Джин повел широкими плечами, оценивая потенциальные возможности противника. – И – никаких бакенов, Каменаши!
- Разумеется! – парень даже не опустил взгляда.
Капитан отечески хлопнул Джина по плечу, глядя в спину вышедшему из его кабинета новобранцу.
- Будь осторожнее, Джин! Если этого мальчика обучал его отец – это очень сильный противник..
- А меня учил ты! – ухмыльнулся в ответ парень.
Спустя четверть часа из казармы и конюшен на плац высыпал чуть ли не весь отряд, чтобы понаблюдать за поединком: было ясно, что сошлись два мастера, мало в чем уступающие друг другу. Аканиши злился – он рассчитывал на быструю победу – уж больно тонким, почти хрупким, казался новичок, но не тут-то было, парень мастерски владел оружием, причем, отражая атаки Джина, кажется, даже не запыхался, тогда как лейтенанту приходилось следить за дыханием.
Капитан внимательно наблюдал, любуясь отточенной техникой Каменаши.
- Достаточно! – капитана словно никто не слышал, парни не желали уступать друг другу.
- Прекратить поединок, я сказал! – Каменаши на шаг отступил, опуская меч. Аканиши не успел остановить удар, и рукав новобранца мгновенно пропитался кровью. Лицо юноши даже не дрогнуло, он склонился в поклоне, благодаря Аканиши за бой.
- Джин!
- Простите, капитан, мы, кажется, увлеклись…
- В наказание – вычистишь его коня! Идем, Казуя, думаю, что понадобится пара швов.
- Но, капитан!
- Дисциплина, Джин!
Аканиши насупился, исподлобья глядя на новобранца, а тот спокойно глянул в ответ.
С этого дня Аканиши не знал покоя: взгляд сам отыскивал гибкую тонкую фигурку везде. Пользуясь тем, что внутри поместья его не очень-то и контролировали, он добровольно переселился в казарму, только вот, к сожалению, его место оказалось слишком далеко от того, где находился футон Каменаши… Капитан намеренно еще несколько раз ставил их в пару на тренировках, но ничего хорошего из этого не выходило: Аканиши злился, начиная пропускать самые простые удары, а Казуя просто молчал. По мнению Джина, молчал очень оскорбительно… По вечерам после таких тренировок лейтенант ночевать в казарму не приходил, предпочитая свою собственную спальню внутри дома, до утра не отпуская от себя смазливого поваренка. Мальчишка потом сутки отсыпался и еще дня три заметно прихрамывал, но никогда не отказывался, хотя всем было известно, что Джин никогда никого не принуждал.
Раздевшись до коротких полотняных штанов, Каменаши чистил своего коня, что-то ласково ему рассказывая, дружески охлопывая, оглаживая добрую умную морду.
Джин несколько минут просто любовался, а потом обнаружил свое присутствие, легонько кашлянув. Парень резко обернулся.
- Лейтенант?
- Казуя, я хотел…
-Как будто, никто не спрашивал моего разрешения на то, чтобы называть меня по имени…
- Каменаши, нам нужно поговорить!
- У меня нет темы для разговора! – отрезал парень, возвращаясь к своему занятию.
- Да постой ты! – Джин положил ладонь на обнаженное плечо.
Казуя ощутимо напрягся, снова медленно оборачиваясь, выразительно посмотрел Аканиши в лицо… Настолько выразительно, что тот нехотя убрал ладонь.
- Я просто хочу служить. Быть солдатом. Не лезь ко мне! – парень как-то нехорошо прищурился.
- Ладно. Хорошо. Но помни – я тебе еще не проиграл!
- Не умеешь держать себя в руках, считай, не победишь.
Джин сжал челюсти, сдерживая рвущиеся наружу язвительные слова, развернулся и вышел из конюшни.
Казуя уткнулся лицом в гриву своего коня.
- И что мне теперь делать? - тоскливо спросил он. – И отсюда бежать? Он ведь не отстанет от меня, да? Правильно! Не отстанет! И хорошо, если только он… Хоть бы меня изуродовал уже кто что ли…
Парень как-то вяло закончил свое дело, продолжая все время жаловаться единственному другу на свою судьбу. Конь его, как всегда, очень внимательно слушал.
Казалось, что Аканиши смирился с тем, что ему так и не удалось подружиться с новобранцем. Каменаши постепенно даже перестал напрягаться в присутствии лейтенанта. Капитан хвалил парня за успехи и усердие и даже уже несколько раз посылал в недалекие рейды. Наступила весна. Приближалось восемнадцатилетие Джина, и его отец отправил послов к родителям невесты с тем, чтобы привезти девушку в поместье, чтобы она поближе познакомилась с будущим мужем. Джин между тем, потихоньку осуществлял свой план: он перестал пугать Каменаши своими попытками поговорить, только наблюдал за парнем. Все чаще он ночевал в казарме, с каждой такой ночевкой смещая свой футон все ближе к тому месту, где спал Казуя Наконец, все его ухищрения увенчались успехом: его спальное место оказалось соседним! Замотавшись с головой в одеяло, стараясь не выдать себе ничем, Джин терпеливо ждал, когда парень уснет.
Капитан, устроивший днем длиннейший марш-бросок, изрядно загонял ребят, поэтому вскоре в казарме воцарилась сонная тишина, изредка нарушаемая тихой возней да стонами от боли в натруженных мышцах. Аканиши осторожно высунул голову из-под одеяла, прислушиваясь. Каменаши дышал тихо и ровно, его четкий профиль виднелся на фоне раскрытого окна. Джин с трудом сглотнул, трудно было справиться с желанием поцеловать эти губы… Парень бесшумно, как ему самому казалось, переполз на футон Каменаши. Замер. Было тихо. Джин покосился через плечо, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, а когда повернул голову, на него в упор смотрели темные, без следа сонливости глаза, а в паре дюймов от горла замер нож.
- Чего тебе опять от меня надо? – кажется, не разжимая губ, прошипел Казуя.
Джин заворожено уставился на губы, которые находились сейчас так близко…В конце концов, не смеет же рядовой вот так, в собственной постели, зарезать лейтенанта? Не в силах больше противиться искушению, парень резко подался вперед, впиваясь в зовущие губы поцелуем… На несколько мгновений расширившиеся от неожиданности темные глаза оказались совсем близко, а потом парень застонал от сильнейшего удара в челюсть.
- Я! Никогда! Не стану! Твоей! Подстилкой! Понял?! – голос Казуи дрожал от еле сдерживаемой ярости.
- Черт! – прошипел Джин, трогая пальцами наливающуюся болью скулу. – Просто сказать нельзя было? Ты мне чуть зубы не выбил! У меня, между прочим, свадьба скоро.
- При каких-то странных обстоятельствах ты об этом вспоминаешь, - ехидно сказал Казуя.
- Уж больно к слову пришлось… - Аканиши кривовато усмехнулся.
- Извини меня, - Каменаши разглядывал след от своего удара, обещавший стать к утру полноценным синяком. – Подожди… - парень грациозно поднялся, заставляя Аканиши мысленно взвыть от восторга. Порывшись в своих вещах, он вернулся на постель с небольшим флаконом и клочком чистой тряпицы. – Это – свинцовая примочка… По крайней мере, не так будет заметен синяк…
Джин с удовольствием вытянулся на постели Казуи, позволяя тому наложить на горящую от удара часть лица компресс.
- Удар – что надо!
- Я сдерживался…
- Я согласен подставиться под еще один!
- Идиот озабоченный! – Каменаши вдруг улыбнулся, а Джин подумал, что только что нисколько не покривил душой…
- А все-таки, - устраиваясь поудобнее, спросил Джин, - почему ты решил пойти в солдаты?
- Пойдем на улицу, если тебе хочется поболтать, тут все-таки люди спят…
Парни вышли во двор. Ночь была теплой, и они устроились на невысоком помосте, что опоясывал всю казарму.
- Надо было постель вытащить! – проворчал Джин, придерживая на щеке компресс, вытягиваясь на нагретых за день досках.
Каменаши хмыкнул, устраиваясь возле опорного столба.
- Так что ты хотел бы узнать?
- Как твоя рука? – неожиданно спросил Джин.
- Зажило все давно, я и нитки-то на третий день вытащил – царапина, к тому же – через рукав…
- Я не хотел тогда…
- Слушай… Ты спросил, почему я ушел в солдаты…
- Если не хочешь, ничего не говори, - мягко сказал Джин.
- Да нет… Лучше объяснить, может быть и ты тогда меня поймешь… - Каменаши запрокинул голову, снова заставляя Джина тяжело сглотнуть слюну. – Понимаешь, в отличие от тебя, я не просто не единственный ребенок в семье, я даже и не старший… Моя матушка была уже сильно в возрасте, когда меня родила, поэтому, наверное, не все пошло так, как надо…
- Я не понимаю…
- Ну… Начать с того, что я появился на свет гораздо раньше положенного срока, маленьким и слабым, у матери моей не было молока, чтобы кормить меня, поэтому отец почти смирился с тем, что я умру. Но именно в этот момент судьба неожиданно сжалилась надо мной – у портнихи матери от неизвестной болезни умер новорожденный, добрая женщина отдала мне свое молоко… Так я оказался на женской половине дома. Лет шесть потом многие окружающие были свято уверены, что последний ребенок в нашей семье – дочка…Мать и ее служанки рядили меня в кимоно до пят и запрещали отцу стричь мне волосы, - Каменаши коротко глянул на непривычно тихо ведущего себя Джина. – Я тебе еще не наскучил?
- Говори… - шепотом ответил Аканиши.
- Хорошо… Мой старший брат, самый старший, получил в бою серьезную рану. Лекари сказали, что у него никогда не будет детей. Вот тогда отец вспомнил, что у него есть еще один сын. Мать с отцом тогда крупно поругались – мать никак не желала со мной расставаться, она привыкла меня баловать, мечтая о дочери, которую уже не могла родить… К тому времени и я сам не умел жить иначе, как не испытывая никаких забот и лишений, но в один момент все переменилось: меня забрали на мужскую половину. Отец и братья постоянно потешались надо мной, смеялись, видя мою избалованность, даже мою вежливость. Я все терпел. Вскоре насмешки прекратились. Да, я валился с ног к вечеру, но ни в чем не уступал остальным мальчишкам. В четырнадцать лет я впервые побил в поединке брата, в шестнадцать даже отец не выходил на тренировке против меня с боевым мечом. Отец же и включил меня в отряд, патрулирующий наши границы… Однако оказалось, что это – очень плохое решение. Моя внешность… Вскоре среди начались раздоры – меня делили, не спросив меня. Отец отозвал меня, но этого оказалось мало… Я не мог находиться среди его солдат.
- Поэтому – усы? – Джин непроизвольно провел подушечками пальцев по свое лишенной растительности верхней губе.
- Поэтому, - Каменаши обнял руками колени, - Я решил уехать. Отец дал мне письмо к капитану вашего войска, как я понял, они служили вместе когда-то…
- Я все равно не отступлю! – тихо сказал Джин.
- Что? – переспросил Казуя.
- Мне нравятся твои усы! Все! Я иду спать! Спасибо за примочку, даже говорить не больно! – Аканиши гибко поднялся и вернулся в темноту казармы.
Казуя посидел еще немного, любуясь звездами и рассуждая – с чего бы это он так разоткровенничался с хозяйским сыном.
Эта ночь что-то изменила в их отношениях. Капитан потом еще не раз любовался, как упражняются они парой с бакенами или шестами, благословляя небеса за то, что блажь Аканиши относительно Каменаши, кажется, прошла….
- Завтра приезжает моя невеста! – Аканиши кинул в реку еще один камень, наблюдая, сколько раз тот отскочит от спокойной поверхности воды.
- Ты счастлив?
- Как я могу быть счастлив?! ЭТО – на пять лет меня старше! Я никогда ее раньше не видел! Какое же тут счастье?!
- Не кричи, все равно ничего не добьешься, - Каменаши швырнул в реку свой камень, ускакавший неизвестно куда.
- Я не хочу! – Джин стукнул по колену кулаком.
- Кто же будет тебя спрашивать? Ты, к несчастью, единственный ребенок, как и она…
- Я не хочу расставаться со своей свободой, пока я… - Джин осекся и замолчал.
- Пока – что?
- А? Нет… Ничего…
Каменаши откинулся на спину, снизу вверх глядя на Джина, отмечая какое-то отчаянно сосредоточенное выражение его лица.
- Ты так не хочешь жениться?
- Ты бы захотел? Мне восемнадцать всего!
- Ну..меня вряд ли поставят в такую ситуацию.. У меня еще два брата есть…
Аканиши промолчал, нервно жуя сорванную травинку.
- Я, пожалуй, пойду коня искупаю… день жаркий, - Каменаши поднялся, оставляя Джина на берегу. Отошел на несколько шагов и разделся, не ведая, что только что душой Аканиши овладел черный демон отчаянья…
Казуя разговаривал с конем, аккуратно протирая его пучком сорванной на берегу травы, когда горячие руки обхватили его за талию.
- Я не могу… Не могу справиться с собой… - зашептал Джин, разворачивая Каменаши лицом к себе. – Я с ума сойду!
Губы парня накрыли поцелуем желанный рот. Джин прижал парня к горячему мокрому боку коня, не давая Каменаши освободить руки, оттолкнуть. Конь только покосился, не трогаясь с места – команды хозяина не поступало.
- Я хочу тебя! Каменаши Казуя! Хочу тебя!
Джин на миг отстранился, вполне ожидая удара, он никак не ожидал, что его обхватят крепкими пальцами за затылок, притягивая в ответном поцелуе.
Аканиши растерялся.
- Что это? – глупо спросил он, когда его губы обрели свободу.
- Ты совсем дурной… Я давно хочу тебя… Я боялся.. Боялся стать твоей игрушкой на одну ночь… Но ты… Ты так долго сдерживал себя…
Джин стиснул Каменаши в объятьях, вновь целуя, исследуя ладонями его тело.
- Я хочу тебя! Хочу тебя! Тебя!! – исступленно шептал Джин.
- Я твой… Твой… Только я… Совсем не знаю, как быть дальше… - Каменаши отчаянно покраснел.
- Доверься мне… Я прошу… Я буду… Буду очень осторожен…
- Я не боюсь боли…
- Я не желаю причинять тебе боль… Идем… На берег…
С трудом выбравшись на траву, парни снова сплелись в объятии. Джин зацеловывал шею, ключицы и плечи Казуи, вынуждая того льнуть к себе.
- Подожди секунду, - задыхаясь, проговорил парень.
- Что?! Не могу больше! – Джин потянул к себе свою сумку, где у него была, он точно знал, плошка с топленым маслом, - оставлять парня без смазки в его первый раз он, определенно, не хотел.
Каменаши, слегка успокоив дыхание, замысловато свистнул, и конь, послушный сигналу, тотчас вышел на берег.
- Теперь он предупредит, - начал было Казуя, но Джин снова поцеловал его, уложив на спину и заставив широко развести колени.
Горячие ладони гладили грудь, тревожа подушечками больших пальцев крошечные напряженные соски, потом плотно прижавшись, прошлись по бокам. Каменаши притянул к себе Джина, вновь целуя его, ощущая, насколько тот возбужден.
- Хааа… - резко выдохнул он, когда Аканиши ввел внутрь палец. – Дддаа…
- Не торопись, - тяжело дыша, парень чуть-чуть двинул рукой. – Расслабься… - палец полностью погрузился в тесное тугое пространство. Казуя прикрыл глаза – ощущения были не самыми приятными, расслабиться не получалось. Джин медленно потянул руку назад, попутно сгибая палец внутри. Каменаши зашипел сквозь зубы.
- Если не хочешь… Можно…
- Нее…не…прекращщщааай…
Джин снова начал истово целовать Казую, добавляя второй палец, чувствуя, что не сможет долго терпеть. Сделав несколько резких движений рукой, он неожиданно резко прикусил парня за плечо, одновременно убирая пальцы и входя в него сразу наполовину. Каменаши вскрикнул, из глаз его непроизвольно брызнули слезы, тело сделало инстинктивное движение, чтобы отстраниться, но Джин удержал, толкаясь вперед и входя полностью. Казуя часто и неглубоко дышал, все еще не открывая глаз. Аканиши, наклонившись, губами собирал соленые капли, катящиеся из-под сомкнутых век.
- Я… Ты…
- Все в порядке… - Казуя расслабился, отдавая себя Джину.
Аканиши начал двигаться, постепенно ловя ритм и начиная ласкать парня в такт со своими движениями. В какой-то момент Каменаши вдруг вздрогнул и резко приподнял бедра.
- Аххх…
Аканиши чуть не кончил, услышав этот полувздох.
- Казу… - всякий ритм сбился, Джин все сильнее двигал ладонью, не сдерживая себя больше. – Боги… Казу…
Казуя вскрикнул, вновь подаваясь бедрами навстречу, белесая жидкость выплеснулась ему на живот, мышцы внутри сжались, Аканиши низко рыкнул, впервые, пожалуй, испытывая такой оргазм.
Едва справившись с дыханием, Джин хотел было оставить Каменаши, прекрасно осознавая, что он достаточно тяжелый.
- Подожди…
- Что?
- Подожди еще минуту… Не хочу отпускать тебя… - Казуя приоткрыл глаза, глядя в лицо своему любовнику. Джин склонился и стал зацеловывать искусанные губы.
Когда сумерки укрыли окрестности таинственным флером, Джин, наконец, нашел в себе силы выпустить Каменаши из объятий.
- Нужно искупаться… Тебе помочь?
- Я сам! – слегка охнув, парень поднялся, кривовато улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд Аканиши. – Я в порядке…
- Думаю, домой мы пойдем пешком… - снова обнимая Казую, спустя некоторое время сказал Джин.
Капитан только ухмыльнулся, разглядев вернувшихся парней, которые почему-то вели лошадей в поводу…
На следующий день Джин перебрался из казармы в свою комнату – приезд невесты обязывал его пребывать в жилых помещениях семьи. Каменаши занимался привычными делами, ничем не привлекая к себе внимания. Аканиши, выгуливая свою робко молчащую невесту по саду, больными глазами следил за парнем, не замечая, как смотрят на него самого: девушка рассматривала своего жениха, высокого, широкоплечего, с гордой посадкой красивой головы… и просто млела от мысли, что однажды, совсем уже скоро, она будет вместе с ним…
Казуя возвращался в казарму поздно вечером – до этого была его очередь нести вахту на сторожевой башне. Когда парень проходил по галерее, его внезапно схватили за рукав, утягивая в темноту.
- Тссс! – Аканиши прижал палец к губам. – Идем со мной!
Каменаши ни разу не был в жилой части дома, но без труда догадался, что Джин притащил его к себе в комнату. Захлопнув дверь, он проворно задвинул внутренний засов.
- Джин, ты с ума сошел?! – начал было Казуя.
- Согласен! – Аканиши уже проворно расстегивал пряжки на доспехе Казуи, искал губами манящие губы. – Я так скучал… Казуя…
- Постой, Джин! Постой!
- Не могу! – стаскивая с Каменаши рубаху, Джин покрывал поцелуями его тело. – Сегодня… Сегодня все будет… так, как нужно…я знаю. Не смей! – Джин застонал, опуская ладони на ягодицы парня. – Не смей сопротивляться!
Казуя выгнулся навстречу, всем телом приникая к Джину. Аканиши подтолкнул Казую к постели.
- У нас с тобой вся ночь впереди.
Каменаши помог Джину избавиться от одежды. Некоторое время они неистово целовались, исследуя ладонями тела друг друга, учась доставлять удовольствие, длить сладкую муку.
Джин вновь поразился хрупкости сложения Казуи, следя губами дуги выступающих ребер, лаская подрагивающими ладонями внутреннюю поверхность бедер, чуть покусывая выступающие тазовые косточки, поражаясь чувственной отзывчивости желанного тела.
- Хочу тебя… - выдохнул Джин, лаская член любовника, доводя парня почти до обморочного состояния.
- Яаа… не могу больше терпеть… - запалено дыша, прошептал Казуя.
- Повернись… Прошу тебя… Повернись на живот и подогни колени…
Каменаши покладисто перевернулся, и, когда пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь, застонал от наслаждения.
- Тебе больно? – встревожено спросил Джин.
В ответ что-то неразборчиво, но, явно отрицательно промычали. Казуя, опустив руку вниз ласкал себя, прислушиваясь к ощущению, доставляемому ему Джином. Аканиши не выдержал долго, начиная стонать в такт своим движениям. Казуя, комкая простынь, еще больше прогнулся в спине. Последний слитный стон, и они повалились на кровать. Аканиши целовал плечи и шею Казуи, гладя его по спине.
- Я не желаю ни с кем делить тебя! Ты – только мой!
- Зато мне, кажется, придется тебя делить…
- Не думай об этом… - Джин поцеловал крепко сомкнутые веки. – Не сейчас…
- По моей дурости мы столько времени потеряли…
- не говори так. У нас много времени впереди, - Джин нежно целовал парня. – Останься со мной сегодня…
- Ты же знаешь, что я не могу, - Каменаши нежно убрал пряди волос со лба Джина. – Сам все прекрасно знаешь. У меня посторенние через пару часов…
- Тогда… - Аканиши, перегнувшись через край постели смочил в стоящем у кровати кувшине полу своей рубахи, принимаясь ласково обтирать любовника, чтобы следы спермы или масла не остались у того на одежде.
Подготовка к свадьбе шла своим чередом. С каждым днем Джин все больше мрачнел, а однажды даже подрался с одним из солдат, неуклюже пошутившим насчет того, на ком лейтенант охотнее женился бы…
- С чего ты сорвался? – лениво спросил Казуя, развалившись на теплом песке после того они вдоволь наплавались сами и искупали лошадей.
- С чего – с чего?! Меня бесит, что свадьба всего через три дня! Казу! Обещай мне, что будешь со мной!
- Я всегда с тобой! – привставая и глядя в лицо Джина, ответил Казуя.
- нет. Не то! Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться… Иначе… Клянусь, я сбегу!
- твоя невеста очень красива! Я встретил ее вчера, возвращаясь с ночной вахты, они со служанкой кормили павлинов в саду. Я не заметил по ней, что она старше тебя, и вообще…
Аканиши прижал Казую к песку, заставляя того замолчать долгим поцелуем в губы.
- Просто пообещай мне!
- Обещаю! – Каменаши притянул Джина к себе.
- Не расстраивайтесь, моя госпожа, многие мужчины делят постель друг с другом, особенно солдаты. Ваш жених – очень порядочный человек, он просто бережет вас до свадьбы! – служанка расчесывала длинные волосы девушки, пытаясь вселить в нее уверенность. – Завтра вы станете мужем и женой и навсегда будете вместе… Только представьте, какой мужчина будет вашим мужем!
- Не смущай меня… ты же знаешь, я очень боюсь…Что не понравлюсь ему…
- Госпожа моя… ну, во всяком случае, он вынужден будет быть с вами – и вашим, и его родителям очень важен наследник.
- Это – худший из доводов, которые ты могла придумать!
- Не плачьте! Не то завтра будете стоять с опухшими глазами и опухшим носом… Хотите чаю с медом, чтобы крепче спать?
- Боюсь, что я совсем не засну сегодня, - девушка покосилась на похожий на призрак свой подвенечный наряд.
Аканиши устроил своему отряду пирушку по поводу своей свадьбы. Солдаты преподнесли всему лейтенанту роскошную, выкованную на заказ катану, и подарок сопровождали такими прибаутками, что парень невольно покраснел, вызывая радостный хохот. Каменаши нигде не было видно, что огорчало Джина, но он был абсолютно уверен, что парень не сможет нарушить данного обещания…
Улучив момент, капитан легко хлопнул Джина по плечу.
- ну что, отгулял, Джин?
- Я не собираюсь оставлять пост.
- Твой отец считает иначе, а я все еще состою под его началом!
- Но, капитан!
- Джин! – мужчина развернул Аканиши к себе лицом. – Забери вещи из казармы и… Будь благоразумен. Поверь, нет ничего страшнее ревнующей женщины.
- Но.. мой отряд…
- Отряд примет Каменаши, он давно заслуживает значка. Завтра с утра они уйдут на границу.
- Капитан! – Джин был готов врезать начальнику по лицу.
- Смирись! Твой отец во всем прав! Не думай, что вы прятались настолько хорошо, чтобы ничего не было заметно…
Аканиши заметно сник, потеряв всякий интерес к застолью. Посидев еще немного, он отправился в солдатские купальни, надеясь застать там вернувшегося с поста Каменаши, но гулкое помещение было пусто. Джин окунулся несколько раз, прогоняя хмель.
«Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться…
- Обещаю!» - неужели Казуя так легко мог нарушить данное слово?
Неожиданно дверь в покои оказалась открытой, хотя Джин точно помнил, что запирал ее. Все еще находясь во власти тяжелых мыслей, джин стащил с себя куртку.
- Ты заставляешь ждать себя! – раздался тихий голос из глубины алькова. Аканиши вздрогнул от неожиданности.
- Казу?
- Кажется, мы договорились о том, что ночь перед твоей свадьбой я провожу здесь… Я даже приготовил тебе одежду к утренней церемонии…
- Казу… - Аканиши все еще стоял столбом посреди комнаты.
- И… будет лучше, если ты все-таки закроешь дверь.
Джин, все еще двигаясь, словно во сне, задвинул щеколду.
На Каменаши было легкое шелковое кимоно глубокого синего цвета, который оттеняли золотые вышивки на рукавах и вокруг воротника. Волосы парень высоко заколол, открывая изящный изгиб шеи.
- Ты давно? – спросил Джин, любуясь полулежащим на его постели Казуей.
- Пару часов, не больше..
- П-п-прости…
- Так и будешь там стоять? – Каменаши облизнул губы, от чего Джину моментально стало невыносимо жарко, он метнулся вперед, подминая под себя парня. Шелковые полы разошлись, открывая взору Джина стройные обнаженные ноги: аккуратные лодыжки, округлые колени, бедра… На левом бедре были пристегнуты ножны из темной гладкой выделки кожи.
- Что это? – прошептал Джин.
- Подарок, - улыбнулся Каменаши. – Это – мой любимый нож, пряжки я чуть подогнал, должно быть тебе нормально.
Джин уже позабыл о ноже, наслаждаясь свежим ароматом кожи любовника, гладкостью его тела под своими ладонями.
- Ну же! – Каменаши нетерпеливо потянул Джина за волосы. – Забирай свой подарок! Я тебя сегодня уже заждался!
Аканиши поспешно стаскивал с себя одежду, боясь отвести взгляд от настолько откровенно предлагавшего себя Казуи.
- О боги… - простонал он, опускаясь на постель, закрыл глаза, поглубже вдохнул, успокаиваясь и провел подрагивающими пальцами по ремешкам, удерживающим ножны на бедре парня, снова огладил ладонью гладкую кожу, чуть потянул за пряжку…
- Мммм…
Джин положил горячую ладонь на полувозбужденный член Казу, и шелковистая плоть еще больше напряглась от прикосновения.
- Ммм… - голова Каменаши запрокинулась. Джин стянул с парня кимоно, довольным взглядом окидывая раскинувшееся на его кровати тело, продолжая ласкать его руками, словно пытаясь навсегда запомнить эти ощущения. Каменаши снова что-то неразборчиво простонал, мотая головой по подушке, его грудь вздымалась все чаще, член сочился смазкой. Джин не мог остановиться, глядя на эту чувственную агонию, он улегся рядом, вновь опуская руку к паху Казуи, трогая нежную кожу, вставший член в окружении совсем мягких темных завитков. Когда Аканиши коснулся яичек и покатал их в ладони, Каменаши выгнулся дугой и вцепился зубами в собственное запястье, подавляя рвущийся из груди вскрик.
- Ты прекрасен! – выдохнул Джин, продолжая ласки. – Ты прекрасен весь! – парень обхватил член ладонью, скользнул легко вверх-вниз.
Еще один тянущий стон, от которого, кажется, даже кости Джина завибрировали.
- Тише… У нас еще есть время… - Джин прикусил крохотный напрягшийся сосок, и Казуя снова выгнулся напряженным для выстрела луком, хватая ртом воздух и что-то неразборчиво шепча. Подтянув несопротивляющееся тело поближе к себе, Джин устроился между широко разведенных ног. Опустил пальцы в заранее приготовленную Казуей склянку с маслом, чуть согрел его, прежде чем нанести его на член любовника, тот рвано всхлипнул, подаваясь бедрами вверх, и Джин сжал пальцами основание члена, чтобы не дать ничему завершиться так и не начавшись, второй рукой скользя все ниже, проникая внутрь горячего тела.
Казуя закусил было губы, но никакой боли не почувствовал – так велико было возбуждение.
- Потерпи еще немного…
Джин выдохнул сквозь зубы, смазывая себя, член ныл так, что оторвать от него собственную руку было неимоверно сложно. Нужно было слегка успокоиться. Джин наклонился и поцеловал, слегка втянул чем-то сладким пахнущую кожу, чуть прикусил, отпустил и зализал укус, повторил, чуть смещаясь к животу…
- Больше не могу… - простонал Каменаши.
Головка скользнула внутрь, Казуя резко подался вперед.
- Тихо… Мы еще успеем…
Каменаши комкал пальцами простыни в попытке еще раз толкнуться навстречу. Джин качнулся пару раз взад вперед, входя до конца, прижимаясь к упругим ягодицам, наваливаясь всем весом, едва ли не складывая гибкое тело почти пополам. Наконец у него получилось впиться поцелуем в приоткрытые манящие губы. Казуя ответил низким стоном, вибрировавшим где-то в горле.
- Шшшш… - Джин полностью покинул тело парня, любуясь, как пульсирует вход.
- Хочу! – внезапно Каменаши нашел в себе силы отчетливо произнести одно единственное слово. Парень обхватил собственные ноги под коленями и снова сложился, предлагая себя. Джин резко толкнулся внутрь, и Казуя захлебнулся несказанными словами.
Аканиши врывался неистовыми, отчаянными какими-то толчками, всякое благоразумие покинуло его, он не мог себя больше сдерживать… Каменаши снова закусил запястье, сжимаясь вокруг члена Джина, мотая головой, от чего его волосы в беспорядке разметались по подушке.
- Аканиши-сан! – голос раздался словно гром среди ясного неба. Каменаши широко распахнул глаза, напрягаясь всем телом так, что Джин едва не потерял сознание от ощущений. Остановиться оказалось выше его сил, едва хватило на то, чтобы чуть приостановить движение.
- Что нужно? – собственный голос показался чужим – хриплым и сорванным.
- Я хотел помочь вам с одеждой…
- Поди вон! Я справлюсь сам!
Дальше все происходило в каком-то исступлении, словно Джин боялся опоздать получить все то, что может подарить ему желанное тело. Аканиши до боли зажмурился, когда все напряжение и удовольствие сжалось в одну до боли пульсирующую точку, парень захлебнулся воздухом, когда все словно взорвалось внутри него, застилая взор жемчужной завесой. Спустя некоторой время, когда сердце перестало пытаться проломить грудную клетку, Джин, приподнявшись, посмотрел на Каменаши, тоже все еще пребывавшего в прострации.
- Как же я буду без тебя? – тихо спросил парень, касаясь губами выступающих ключиц.
- Ты уже знаешь? – с трудом разлепляя веки, спросил Казуя.
Аканиши лег рядом, легко лаская уставшее от любви тело.
- Капитан сказал мне… Когда ты вернешься?
- Не знаю… наверное, судя по всему… Я так и останусь в пограничном бастионе. Твой отец очень печется о твоем счастье.
Аканиши уткнулся носом в рассыпавшиеся волосы Казуи, вдыхая их травяной запах.
- Ты чин получил, а я тебя даже не поздравил, - виновато пробубнил парень куда-то в шею Каменаши.
- Лейтенант.. Да…
- Возьми мой значок. Вряд ли я теперь вернусь в отряд. – Джин приподнялся на локте, проводя кончиками пальцев по лицу парня. – А усы ты так и не сбрил…
- И не собираюсь! – Каменаши улыбнулся слегка грустно. – Постарайся, чтобы твоей жене было так же хорошо с тобой, как мне..
- Я…
- Все хорошо, Джин! Не нужно ломать себе жизнь! Я буду служить так, чтобы ничего не потревожило твоего счастья…
Каменаши легко коснулся губ Джина поцелуем, прежде чем встать с постели. Его пальцы слегка подрагивали, когда он разливал по кубкам вино.
- Я сегодня специально ездил в город, где у нас небольшая лавка, чтобы привезти это вино… Оно из нашей винодельни, - парень присел на край постели, протягивая любовнику один из бокалов. – За тебя, Джин! За твою свадьбу!
В военном дворике призывно пропел побудку рожок часового…
Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Акаме.
Рейтинг: NC – 17.
Предупреждение: АУ, ООС, отчасти PWP.
Отказ от прав: стандартно.
Саммари: запретный плод сладок.
читать дальшеЧасть 1. Золотое время.
Когда единственный наследник одного из самых влиятельных дворянских родов увидел свой первый «мокрый сон», об этом было немедленно доложено его отцу, потому что таков был его приказ. Мальчишку вызвали в рабочий кабинет родителя, где состоялась беседе о трудном, но прекрасном периоде взросления юношей. Мужчина вышел оттуда весьма довольный понятливостью и живым интересом сына. На следующий день были отосланы гонцы с богатыми подарками будущей невесте – девушке, на пять лет старше, но это ничего не меняло, так как брак был политически выгодным.
Наследник рос как трава, никто им особо не занимался, учение не давалось ему – слишком он был ленив, только тренировки с солдатами вассального войска доставляли ему удовольствие… Лет в четырнадцать он впервые напился в компании солдат, а немного времени спустя, зажал в деннике хорошенькую прачку, познав прелести плотской любви. Отец и мать смотрели на все сквозь пальцы, считая, что до свадьбы дитя должно перебеситься. Мальчик обещал стать ловким и сильным, а уж на его смазливое лицо оборачивались девушки и дамы еще с тех пор, как ему едва сровнялось лет десять… Неожиданно он проявил интерес к тактике, и отец нанял учителя, чтобы занять голову сына хоть какой-то наукой. В шестнадцать лет он получил чин лейтенанта и даже принял участие в нескольких непродолжительных пограничных рейдах, попробовав свои силы в настоящей стычке с контрабандистами. Отец откровенно любовался единственным отпрыском, начав долгую подготовку к пышной свадьбе с подписания множества обязательств и договоров.
Джин скучающе прогуливался по галерее. Досада после утреннего разговора с отцом постепенно проходила, оставив только смутный след в душе. Женитьба пока не казалась таким уж страшным наказанием, тем более, что многие из старших товарищей утверждали, что жена войне не препятствие.
Ворота военного дворика распахнулись, пропуская внутрь одинокого всадника. Джин с интересом присмотрелся: парень сидел в седле гордо и прямо, чувствовалось, что он прибыл издалека и устал, но, ни в коем случае не желал бы это показать. Соскочив с седла, вновьприбывший поклонился часовому и, видимо, что-то спросил, потому что часовой указал ему рукой в сторону кабинета капитана. Парень поклонился еще раз, благодарно кивнув, оставил лошадь у коновязи и направился в указанном направлении.
Джин вошел в кабинет капитана в тот момент, когда новенький передавал начальнику свои бумаги. Привалившись к косяку и скрестив на груди руки, парень остался понаблюдать. В облике новичка скользило что-то неуловимо женственное, впрочем, как и в его подчеркнутой вежливости и жестах. Видимо, зная за собой эту особенность, парень не сбривал тонкую полоску усов, оттенявших верхнюю губу.
- Каменаши Казуя… Ты – сын управляющего верхних владений, что заставило тебя искать службы? Твое будущее, в общем-то, предопределено…
- Я – мужчина! Мне претит заниматься бумагами! – тихо, но с достоинством проговорил юноша.
- Ну что же… Лишняя катана не помешает никогда. Однако, хотелось бы посмотреть, чего же ты стоишь… Аканиши-сан, не желаете размяться перед трапезой?
- Охотно! – Джин повел широкими плечами, оценивая потенциальные возможности противника. – И – никаких бакенов, Каменаши!
- Разумеется! – парень даже не опустил взгляда.
Капитан отечески хлопнул Джина по плечу, глядя в спину вышедшему из его кабинета новобранцу.
- Будь осторожнее, Джин! Если этого мальчика обучал его отец – это очень сильный противник..
- А меня учил ты! – ухмыльнулся в ответ парень.
Спустя четверть часа из казармы и конюшен на плац высыпал чуть ли не весь отряд, чтобы понаблюдать за поединком: было ясно, что сошлись два мастера, мало в чем уступающие друг другу. Аканиши злился – он рассчитывал на быструю победу – уж больно тонким, почти хрупким, казался новичок, но не тут-то было, парень мастерски владел оружием, причем, отражая атаки Джина, кажется, даже не запыхался, тогда как лейтенанту приходилось следить за дыханием.
Капитан внимательно наблюдал, любуясь отточенной техникой Каменаши.
- Достаточно! – капитана словно никто не слышал, парни не желали уступать друг другу.
- Прекратить поединок, я сказал! – Каменаши на шаг отступил, опуская меч. Аканиши не успел остановить удар, и рукав новобранца мгновенно пропитался кровью. Лицо юноши даже не дрогнуло, он склонился в поклоне, благодаря Аканиши за бой.
- Джин!
- Простите, капитан, мы, кажется, увлеклись…
- В наказание – вычистишь его коня! Идем, Казуя, думаю, что понадобится пара швов.
- Но, капитан!
- Дисциплина, Джин!
Аканиши насупился, исподлобья глядя на новобранца, а тот спокойно глянул в ответ.
С этого дня Аканиши не знал покоя: взгляд сам отыскивал гибкую тонкую фигурку везде. Пользуясь тем, что внутри поместья его не очень-то и контролировали, он добровольно переселился в казарму, только вот, к сожалению, его место оказалось слишком далеко от того, где находился футон Каменаши… Капитан намеренно еще несколько раз ставил их в пару на тренировках, но ничего хорошего из этого не выходило: Аканиши злился, начиная пропускать самые простые удары, а Казуя просто молчал. По мнению Джина, молчал очень оскорбительно… По вечерам после таких тренировок лейтенант ночевать в казарму не приходил, предпочитая свою собственную спальню внутри дома, до утра не отпуская от себя смазливого поваренка. Мальчишка потом сутки отсыпался и еще дня три заметно прихрамывал, но никогда не отказывался, хотя всем было известно, что Джин никогда никого не принуждал.
Раздевшись до коротких полотняных штанов, Каменаши чистил своего коня, что-то ласково ему рассказывая, дружески охлопывая, оглаживая добрую умную морду.
Джин несколько минут просто любовался, а потом обнаружил свое присутствие, легонько кашлянув. Парень резко обернулся.
- Лейтенант?
- Казуя, я хотел…
-Как будто, никто не спрашивал моего разрешения на то, чтобы называть меня по имени…
- Каменаши, нам нужно поговорить!
- У меня нет темы для разговора! – отрезал парень, возвращаясь к своему занятию.
- Да постой ты! – Джин положил ладонь на обнаженное плечо.
Казуя ощутимо напрягся, снова медленно оборачиваясь, выразительно посмотрел Аканиши в лицо… Настолько выразительно, что тот нехотя убрал ладонь.
- Я просто хочу служить. Быть солдатом. Не лезь ко мне! – парень как-то нехорошо прищурился.
- Ладно. Хорошо. Но помни – я тебе еще не проиграл!
- Не умеешь держать себя в руках, считай, не победишь.
Джин сжал челюсти, сдерживая рвущиеся наружу язвительные слова, развернулся и вышел из конюшни.
Казуя уткнулся лицом в гриву своего коня.
- И что мне теперь делать? - тоскливо спросил он. – И отсюда бежать? Он ведь не отстанет от меня, да? Правильно! Не отстанет! И хорошо, если только он… Хоть бы меня изуродовал уже кто что ли…
Парень как-то вяло закончил свое дело, продолжая все время жаловаться единственному другу на свою судьбу. Конь его, как всегда, очень внимательно слушал.
Казалось, что Аканиши смирился с тем, что ему так и не удалось подружиться с новобранцем. Каменаши постепенно даже перестал напрягаться в присутствии лейтенанта. Капитан хвалил парня за успехи и усердие и даже уже несколько раз посылал в недалекие рейды. Наступила весна. Приближалось восемнадцатилетие Джина, и его отец отправил послов к родителям невесты с тем, чтобы привезти девушку в поместье, чтобы она поближе познакомилась с будущим мужем. Джин между тем, потихоньку осуществлял свой план: он перестал пугать Каменаши своими попытками поговорить, только наблюдал за парнем. Все чаще он ночевал в казарме, с каждой такой ночевкой смещая свой футон все ближе к тому месту, где спал Казуя Наконец, все его ухищрения увенчались успехом: его спальное место оказалось соседним! Замотавшись с головой в одеяло, стараясь не выдать себе ничем, Джин терпеливо ждал, когда парень уснет.
Капитан, устроивший днем длиннейший марш-бросок, изрядно загонял ребят, поэтому вскоре в казарме воцарилась сонная тишина, изредка нарушаемая тихой возней да стонами от боли в натруженных мышцах. Аканиши осторожно высунул голову из-под одеяла, прислушиваясь. Каменаши дышал тихо и ровно, его четкий профиль виднелся на фоне раскрытого окна. Джин с трудом сглотнул, трудно было справиться с желанием поцеловать эти губы… Парень бесшумно, как ему самому казалось, переполз на футон Каменаши. Замер. Было тихо. Джин покосился через плечо, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, а когда повернул голову, на него в упор смотрели темные, без следа сонливости глаза, а в паре дюймов от горла замер нож.
- Чего тебе опять от меня надо? – кажется, не разжимая губ, прошипел Казуя.
Джин заворожено уставился на губы, которые находились сейчас так близко…В конце концов, не смеет же рядовой вот так, в собственной постели, зарезать лейтенанта? Не в силах больше противиться искушению, парень резко подался вперед, впиваясь в зовущие губы поцелуем… На несколько мгновений расширившиеся от неожиданности темные глаза оказались совсем близко, а потом парень застонал от сильнейшего удара в челюсть.
- Я! Никогда! Не стану! Твоей! Подстилкой! Понял?! – голос Казуи дрожал от еле сдерживаемой ярости.
- Черт! – прошипел Джин, трогая пальцами наливающуюся болью скулу. – Просто сказать нельзя было? Ты мне чуть зубы не выбил! У меня, между прочим, свадьба скоро.
- При каких-то странных обстоятельствах ты об этом вспоминаешь, - ехидно сказал Казуя.
- Уж больно к слову пришлось… - Аканиши кривовато усмехнулся.
- Извини меня, - Каменаши разглядывал след от своего удара, обещавший стать к утру полноценным синяком. – Подожди… - парень грациозно поднялся, заставляя Аканиши мысленно взвыть от восторга. Порывшись в своих вещах, он вернулся на постель с небольшим флаконом и клочком чистой тряпицы. – Это – свинцовая примочка… По крайней мере, не так будет заметен синяк…
Джин с удовольствием вытянулся на постели Казуи, позволяя тому наложить на горящую от удара часть лица компресс.
- Удар – что надо!
- Я сдерживался…
- Я согласен подставиться под еще один!
- Идиот озабоченный! – Каменаши вдруг улыбнулся, а Джин подумал, что только что нисколько не покривил душой…
- А все-таки, - устраиваясь поудобнее, спросил Джин, - почему ты решил пойти в солдаты?
- Пойдем на улицу, если тебе хочется поболтать, тут все-таки люди спят…
Парни вышли во двор. Ночь была теплой, и они устроились на невысоком помосте, что опоясывал всю казарму.
- Надо было постель вытащить! – проворчал Джин, придерживая на щеке компресс, вытягиваясь на нагретых за день досках.
Каменаши хмыкнул, устраиваясь возле опорного столба.
- Так что ты хотел бы узнать?
- Как твоя рука? – неожиданно спросил Джин.
- Зажило все давно, я и нитки-то на третий день вытащил – царапина, к тому же – через рукав…
- Я не хотел тогда…
- Слушай… Ты спросил, почему я ушел в солдаты…
- Если не хочешь, ничего не говори, - мягко сказал Джин.
- Да нет… Лучше объяснить, может быть и ты тогда меня поймешь… - Каменаши запрокинул голову, снова заставляя Джина тяжело сглотнуть слюну. – Понимаешь, в отличие от тебя, я не просто не единственный ребенок в семье, я даже и не старший… Моя матушка была уже сильно в возрасте, когда меня родила, поэтому, наверное, не все пошло так, как надо…
- Я не понимаю…
- Ну… Начать с того, что я появился на свет гораздо раньше положенного срока, маленьким и слабым, у матери моей не было молока, чтобы кормить меня, поэтому отец почти смирился с тем, что я умру. Но именно в этот момент судьба неожиданно сжалилась надо мной – у портнихи матери от неизвестной болезни умер новорожденный, добрая женщина отдала мне свое молоко… Так я оказался на женской половине дома. Лет шесть потом многие окружающие были свято уверены, что последний ребенок в нашей семье – дочка…Мать и ее служанки рядили меня в кимоно до пят и запрещали отцу стричь мне волосы, - Каменаши коротко глянул на непривычно тихо ведущего себя Джина. – Я тебе еще не наскучил?
- Говори… - шепотом ответил Аканиши.
- Хорошо… Мой старший брат, самый старший, получил в бою серьезную рану. Лекари сказали, что у него никогда не будет детей. Вот тогда отец вспомнил, что у него есть еще один сын. Мать с отцом тогда крупно поругались – мать никак не желала со мной расставаться, она привыкла меня баловать, мечтая о дочери, которую уже не могла родить… К тому времени и я сам не умел жить иначе, как не испытывая никаких забот и лишений, но в один момент все переменилось: меня забрали на мужскую половину. Отец и братья постоянно потешались надо мной, смеялись, видя мою избалованность, даже мою вежливость. Я все терпел. Вскоре насмешки прекратились. Да, я валился с ног к вечеру, но ни в чем не уступал остальным мальчишкам. В четырнадцать лет я впервые побил в поединке брата, в шестнадцать даже отец не выходил на тренировке против меня с боевым мечом. Отец же и включил меня в отряд, патрулирующий наши границы… Однако оказалось, что это – очень плохое решение. Моя внешность… Вскоре среди начались раздоры – меня делили, не спросив меня. Отец отозвал меня, но этого оказалось мало… Я не мог находиться среди его солдат.
- Поэтому – усы? – Джин непроизвольно провел подушечками пальцев по свое лишенной растительности верхней губе.
- Поэтому, - Каменаши обнял руками колени, - Я решил уехать. Отец дал мне письмо к капитану вашего войска, как я понял, они служили вместе когда-то…
- Я все равно не отступлю! – тихо сказал Джин.
- Что? – переспросил Казуя.
- Мне нравятся твои усы! Все! Я иду спать! Спасибо за примочку, даже говорить не больно! – Аканиши гибко поднялся и вернулся в темноту казармы.
Казуя посидел еще немного, любуясь звездами и рассуждая – с чего бы это он так разоткровенничался с хозяйским сыном.
Эта ночь что-то изменила в их отношениях. Капитан потом еще не раз любовался, как упражняются они парой с бакенами или шестами, благословляя небеса за то, что блажь Аканиши относительно Каменаши, кажется, прошла….
- Завтра приезжает моя невеста! – Аканиши кинул в реку еще один камень, наблюдая, сколько раз тот отскочит от спокойной поверхности воды.
- Ты счастлив?
- Как я могу быть счастлив?! ЭТО – на пять лет меня старше! Я никогда ее раньше не видел! Какое же тут счастье?!
- Не кричи, все равно ничего не добьешься, - Каменаши швырнул в реку свой камень, ускакавший неизвестно куда.
- Я не хочу! – Джин стукнул по колену кулаком.
- Кто же будет тебя спрашивать? Ты, к несчастью, единственный ребенок, как и она…
- Я не хочу расставаться со своей свободой, пока я… - Джин осекся и замолчал.
- Пока – что?
- А? Нет… Ничего…
Каменаши откинулся на спину, снизу вверх глядя на Джина, отмечая какое-то отчаянно сосредоточенное выражение его лица.
- Ты так не хочешь жениться?
- Ты бы захотел? Мне восемнадцать всего!
- Ну..меня вряд ли поставят в такую ситуацию.. У меня еще два брата есть…
Аканиши промолчал, нервно жуя сорванную травинку.
- Я, пожалуй, пойду коня искупаю… день жаркий, - Каменаши поднялся, оставляя Джина на берегу. Отошел на несколько шагов и разделся, не ведая, что только что душой Аканиши овладел черный демон отчаянья…
Казуя разговаривал с конем, аккуратно протирая его пучком сорванной на берегу травы, когда горячие руки обхватили его за талию.
- Я не могу… Не могу справиться с собой… - зашептал Джин, разворачивая Каменаши лицом к себе. – Я с ума сойду!
Губы парня накрыли поцелуем желанный рот. Джин прижал парня к горячему мокрому боку коня, не давая Каменаши освободить руки, оттолкнуть. Конь только покосился, не трогаясь с места – команды хозяина не поступало.
- Я хочу тебя! Каменаши Казуя! Хочу тебя!
Джин на миг отстранился, вполне ожидая удара, он никак не ожидал, что его обхватят крепкими пальцами за затылок, притягивая в ответном поцелуе.
Аканиши растерялся.
- Что это? – глупо спросил он, когда его губы обрели свободу.
- Ты совсем дурной… Я давно хочу тебя… Я боялся.. Боялся стать твоей игрушкой на одну ночь… Но ты… Ты так долго сдерживал себя…
Джин стиснул Каменаши в объятьях, вновь целуя, исследуя ладонями его тело.
- Я хочу тебя! Хочу тебя! Тебя!! – исступленно шептал Джин.
- Я твой… Твой… Только я… Совсем не знаю, как быть дальше… - Каменаши отчаянно покраснел.
- Доверься мне… Я прошу… Я буду… Буду очень осторожен…
- Я не боюсь боли…
- Я не желаю причинять тебе боль… Идем… На берег…
С трудом выбравшись на траву, парни снова сплелись в объятии. Джин зацеловывал шею, ключицы и плечи Казуи, вынуждая того льнуть к себе.
- Подожди секунду, - задыхаясь, проговорил парень.
- Что?! Не могу больше! – Джин потянул к себе свою сумку, где у него была, он точно знал, плошка с топленым маслом, - оставлять парня без смазки в его первый раз он, определенно, не хотел.
Каменаши, слегка успокоив дыхание, замысловато свистнул, и конь, послушный сигналу, тотчас вышел на берег.
- Теперь он предупредит, - начал было Казуя, но Джин снова поцеловал его, уложив на спину и заставив широко развести колени.
Горячие ладони гладили грудь, тревожа подушечками больших пальцев крошечные напряженные соски, потом плотно прижавшись, прошлись по бокам. Каменаши притянул к себе Джина, вновь целуя его, ощущая, насколько тот возбужден.
- Хааа… - резко выдохнул он, когда Аканиши ввел внутрь палец. – Дддаа…
- Не торопись, - тяжело дыша, парень чуть-чуть двинул рукой. – Расслабься… - палец полностью погрузился в тесное тугое пространство. Казуя прикрыл глаза – ощущения были не самыми приятными, расслабиться не получалось. Джин медленно потянул руку назад, попутно сгибая палец внутри. Каменаши зашипел сквозь зубы.
- Если не хочешь… Можно…
- Нее…не…прекращщщааай…
Джин снова начал истово целовать Казую, добавляя второй палец, чувствуя, что не сможет долго терпеть. Сделав несколько резких движений рукой, он неожиданно резко прикусил парня за плечо, одновременно убирая пальцы и входя в него сразу наполовину. Каменаши вскрикнул, из глаз его непроизвольно брызнули слезы, тело сделало инстинктивное движение, чтобы отстраниться, но Джин удержал, толкаясь вперед и входя полностью. Казуя часто и неглубоко дышал, все еще не открывая глаз. Аканиши, наклонившись, губами собирал соленые капли, катящиеся из-под сомкнутых век.
- Я… Ты…
- Все в порядке… - Казуя расслабился, отдавая себя Джину.
Аканиши начал двигаться, постепенно ловя ритм и начиная ласкать парня в такт со своими движениями. В какой-то момент Каменаши вдруг вздрогнул и резко приподнял бедра.
- Аххх…
Аканиши чуть не кончил, услышав этот полувздох.
- Казу… - всякий ритм сбился, Джин все сильнее двигал ладонью, не сдерживая себя больше. – Боги… Казу…
Казуя вскрикнул, вновь подаваясь бедрами навстречу, белесая жидкость выплеснулась ему на живот, мышцы внутри сжались, Аканиши низко рыкнул, впервые, пожалуй, испытывая такой оргазм.
Едва справившись с дыханием, Джин хотел было оставить Каменаши, прекрасно осознавая, что он достаточно тяжелый.
- Подожди…
- Что?
- Подожди еще минуту… Не хочу отпускать тебя… - Казуя приоткрыл глаза, глядя в лицо своему любовнику. Джин склонился и стал зацеловывать искусанные губы.
Когда сумерки укрыли окрестности таинственным флером, Джин, наконец, нашел в себе силы выпустить Каменаши из объятий.
- Нужно искупаться… Тебе помочь?
- Я сам! – слегка охнув, парень поднялся, кривовато улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд Аканиши. – Я в порядке…
- Думаю, домой мы пойдем пешком… - снова обнимая Казую, спустя некоторое время сказал Джин.
Капитан только ухмыльнулся, разглядев вернувшихся парней, которые почему-то вели лошадей в поводу…
На следующий день Джин перебрался из казармы в свою комнату – приезд невесты обязывал его пребывать в жилых помещениях семьи. Каменаши занимался привычными делами, ничем не привлекая к себе внимания. Аканиши, выгуливая свою робко молчащую невесту по саду, больными глазами следил за парнем, не замечая, как смотрят на него самого: девушка рассматривала своего жениха, высокого, широкоплечего, с гордой посадкой красивой головы… и просто млела от мысли, что однажды, совсем уже скоро, она будет вместе с ним…
Казуя возвращался в казарму поздно вечером – до этого была его очередь нести вахту на сторожевой башне. Когда парень проходил по галерее, его внезапно схватили за рукав, утягивая в темноту.
- Тссс! – Аканиши прижал палец к губам. – Идем со мной!
Каменаши ни разу не был в жилой части дома, но без труда догадался, что Джин притащил его к себе в комнату. Захлопнув дверь, он проворно задвинул внутренний засов.
- Джин, ты с ума сошел?! – начал было Казуя.
- Согласен! – Аканиши уже проворно расстегивал пряжки на доспехе Казуи, искал губами манящие губы. – Я так скучал… Казуя…
- Постой, Джин! Постой!
- Не могу! – стаскивая с Каменаши рубаху, Джин покрывал поцелуями его тело. – Сегодня… Сегодня все будет… так, как нужно…я знаю. Не смей! – Джин застонал, опуская ладони на ягодицы парня. – Не смей сопротивляться!
Казуя выгнулся навстречу, всем телом приникая к Джину. Аканиши подтолкнул Казую к постели.
- У нас с тобой вся ночь впереди.
Каменаши помог Джину избавиться от одежды. Некоторое время они неистово целовались, исследуя ладонями тела друг друга, учась доставлять удовольствие, длить сладкую муку.
Джин вновь поразился хрупкости сложения Казуи, следя губами дуги выступающих ребер, лаская подрагивающими ладонями внутреннюю поверхность бедер, чуть покусывая выступающие тазовые косточки, поражаясь чувственной отзывчивости желанного тела.
- Хочу тебя… - выдохнул Джин, лаская член любовника, доводя парня почти до обморочного состояния.
- Яаа… не могу больше терпеть… - запалено дыша, прошептал Казуя.
- Повернись… Прошу тебя… Повернись на живот и подогни колени…
Каменаши покладисто перевернулся, и, когда пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь, застонал от наслаждения.
- Тебе больно? – встревожено спросил Джин.
В ответ что-то неразборчиво, но, явно отрицательно промычали. Казуя, опустив руку вниз ласкал себя, прислушиваясь к ощущению, доставляемому ему Джином. Аканиши не выдержал долго, начиная стонать в такт своим движениям. Казуя, комкая простынь, еще больше прогнулся в спине. Последний слитный стон, и они повалились на кровать. Аканиши целовал плечи и шею Казуи, гладя его по спине.
- Я не желаю ни с кем делить тебя! Ты – только мой!
- Зато мне, кажется, придется тебя делить…
- Не думай об этом… - Джин поцеловал крепко сомкнутые веки. – Не сейчас…
- По моей дурости мы столько времени потеряли…
- не говори так. У нас много времени впереди, - Джин нежно целовал парня. – Останься со мной сегодня…
- Ты же знаешь, что я не могу, - Каменаши нежно убрал пряди волос со лба Джина. – Сам все прекрасно знаешь. У меня посторенние через пару часов…
- Тогда… - Аканиши, перегнувшись через край постели смочил в стоящем у кровати кувшине полу своей рубахи, принимаясь ласково обтирать любовника, чтобы следы спермы или масла не остались у того на одежде.
Подготовка к свадьбе шла своим чередом. С каждым днем Джин все больше мрачнел, а однажды даже подрался с одним из солдат, неуклюже пошутившим насчет того, на ком лейтенант охотнее женился бы…
- С чего ты сорвался? – лениво спросил Казуя, развалившись на теплом песке после того они вдоволь наплавались сами и искупали лошадей.
- С чего – с чего?! Меня бесит, что свадьба всего через три дня! Казу! Обещай мне, что будешь со мной!
- Я всегда с тобой! – привставая и глядя в лицо Джина, ответил Казуя.
- нет. Не то! Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться… Иначе… Клянусь, я сбегу!
- твоя невеста очень красива! Я встретил ее вчера, возвращаясь с ночной вахты, они со служанкой кормили павлинов в саду. Я не заметил по ней, что она старше тебя, и вообще…
Аканиши прижал Казую к песку, заставляя того замолчать долгим поцелуем в губы.
- Просто пообещай мне!
- Обещаю! – Каменаши притянул Джина к себе.
- Не расстраивайтесь, моя госпожа, многие мужчины делят постель друг с другом, особенно солдаты. Ваш жених – очень порядочный человек, он просто бережет вас до свадьбы! – служанка расчесывала длинные волосы девушки, пытаясь вселить в нее уверенность. – Завтра вы станете мужем и женой и навсегда будете вместе… Только представьте, какой мужчина будет вашим мужем!
- Не смущай меня… ты же знаешь, я очень боюсь…Что не понравлюсь ему…
- Госпожа моя… ну, во всяком случае, он вынужден будет быть с вами – и вашим, и его родителям очень важен наследник.
- Это – худший из доводов, которые ты могла придумать!
- Не плачьте! Не то завтра будете стоять с опухшими глазами и опухшим носом… Хотите чаю с медом, чтобы крепче спать?
- Боюсь, что я совсем не засну сегодня, - девушка покосилась на похожий на призрак свой подвенечный наряд.
Аканиши устроил своему отряду пирушку по поводу своей свадьбы. Солдаты преподнесли всему лейтенанту роскошную, выкованную на заказ катану, и подарок сопровождали такими прибаутками, что парень невольно покраснел, вызывая радостный хохот. Каменаши нигде не было видно, что огорчало Джина, но он был абсолютно уверен, что парень не сможет нарушить данного обещания…
Улучив момент, капитан легко хлопнул Джина по плечу.
- ну что, отгулял, Джин?
- Я не собираюсь оставлять пост.
- Твой отец считает иначе, а я все еще состою под его началом!
- Но, капитан!
- Джин! – мужчина развернул Аканиши к себе лицом. – Забери вещи из казармы и… Будь благоразумен. Поверь, нет ничего страшнее ревнующей женщины.
- Но.. мой отряд…
- Отряд примет Каменаши, он давно заслуживает значка. Завтра с утра они уйдут на границу.
- Капитан! – Джин был готов врезать начальнику по лицу.
- Смирись! Твой отец во всем прав! Не думай, что вы прятались настолько хорошо, чтобы ничего не было заметно…
Аканиши заметно сник, потеряв всякий интерес к застолью. Посидев еще немного, он отправился в солдатские купальни, надеясь застать там вернувшегося с поста Каменаши, но гулкое помещение было пусто. Джин окунулся несколько раз, прогоняя хмель.
«Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться…
- Обещаю!» - неужели Казуя так легко мог нарушить данное слово?
Неожиданно дверь в покои оказалась открытой, хотя Джин точно помнил, что запирал ее. Все еще находясь во власти тяжелых мыслей, джин стащил с себя куртку.
- Ты заставляешь ждать себя! – раздался тихий голос из глубины алькова. Аканиши вздрогнул от неожиданности.
- Казу?
- Кажется, мы договорились о том, что ночь перед твоей свадьбой я провожу здесь… Я даже приготовил тебе одежду к утренней церемонии…
- Казу… - Аканиши все еще стоял столбом посреди комнаты.
- И… будет лучше, если ты все-таки закроешь дверь.
Джин, все еще двигаясь, словно во сне, задвинул щеколду.
На Каменаши было легкое шелковое кимоно глубокого синего цвета, который оттеняли золотые вышивки на рукавах и вокруг воротника. Волосы парень высоко заколол, открывая изящный изгиб шеи.
- Ты давно? – спросил Джин, любуясь полулежащим на его постели Казуей.
- Пару часов, не больше..
- П-п-прости…
- Так и будешь там стоять? – Каменаши облизнул губы, от чего Джину моментально стало невыносимо жарко, он метнулся вперед, подминая под себя парня. Шелковые полы разошлись, открывая взору Джина стройные обнаженные ноги: аккуратные лодыжки, округлые колени, бедра… На левом бедре были пристегнуты ножны из темной гладкой выделки кожи.
- Что это? – прошептал Джин.
- Подарок, - улыбнулся Каменаши. – Это – мой любимый нож, пряжки я чуть подогнал, должно быть тебе нормально.
Джин уже позабыл о ноже, наслаждаясь свежим ароматом кожи любовника, гладкостью его тела под своими ладонями.
- Ну же! – Каменаши нетерпеливо потянул Джина за волосы. – Забирай свой подарок! Я тебя сегодня уже заждался!
Аканиши поспешно стаскивал с себя одежду, боясь отвести взгляд от настолько откровенно предлагавшего себя Казуи.
- О боги… - простонал он, опускаясь на постель, закрыл глаза, поглубже вдохнул, успокаиваясь и провел подрагивающими пальцами по ремешкам, удерживающим ножны на бедре парня, снова огладил ладонью гладкую кожу, чуть потянул за пряжку…
- Мммм…
Джин положил горячую ладонь на полувозбужденный член Казу, и шелковистая плоть еще больше напряглась от прикосновения.
- Ммм… - голова Каменаши запрокинулась. Джин стянул с парня кимоно, довольным взглядом окидывая раскинувшееся на его кровати тело, продолжая ласкать его руками, словно пытаясь навсегда запомнить эти ощущения. Каменаши снова что-то неразборчиво простонал, мотая головой по подушке, его грудь вздымалась все чаще, член сочился смазкой. Джин не мог остановиться, глядя на эту чувственную агонию, он улегся рядом, вновь опуская руку к паху Казуи, трогая нежную кожу, вставший член в окружении совсем мягких темных завитков. Когда Аканиши коснулся яичек и покатал их в ладони, Каменаши выгнулся дугой и вцепился зубами в собственное запястье, подавляя рвущийся из груди вскрик.
- Ты прекрасен! – выдохнул Джин, продолжая ласки. – Ты прекрасен весь! – парень обхватил член ладонью, скользнул легко вверх-вниз.
Еще один тянущий стон, от которого, кажется, даже кости Джина завибрировали.
- Тише… У нас еще есть время… - Джин прикусил крохотный напрягшийся сосок, и Казуя снова выгнулся напряженным для выстрела луком, хватая ртом воздух и что-то неразборчиво шепча. Подтянув несопротивляющееся тело поближе к себе, Джин устроился между широко разведенных ног. Опустил пальцы в заранее приготовленную Казуей склянку с маслом, чуть согрел его, прежде чем нанести его на член любовника, тот рвано всхлипнул, подаваясь бедрами вверх, и Джин сжал пальцами основание члена, чтобы не дать ничему завершиться так и не начавшись, второй рукой скользя все ниже, проникая внутрь горячего тела.
Казуя закусил было губы, но никакой боли не почувствовал – так велико было возбуждение.
- Потерпи еще немного…
Джин выдохнул сквозь зубы, смазывая себя, член ныл так, что оторвать от него собственную руку было неимоверно сложно. Нужно было слегка успокоиться. Джин наклонился и поцеловал, слегка втянул чем-то сладким пахнущую кожу, чуть прикусил, отпустил и зализал укус, повторил, чуть смещаясь к животу…
- Больше не могу… - простонал Каменаши.
Головка скользнула внутрь, Казуя резко подался вперед.
- Тихо… Мы еще успеем…
Каменаши комкал пальцами простыни в попытке еще раз толкнуться навстречу. Джин качнулся пару раз взад вперед, входя до конца, прижимаясь к упругим ягодицам, наваливаясь всем весом, едва ли не складывая гибкое тело почти пополам. Наконец у него получилось впиться поцелуем в приоткрытые манящие губы. Казуя ответил низким стоном, вибрировавшим где-то в горле.
- Шшшш… - Джин полностью покинул тело парня, любуясь, как пульсирует вход.
- Хочу! – внезапно Каменаши нашел в себе силы отчетливо произнести одно единственное слово. Парень обхватил собственные ноги под коленями и снова сложился, предлагая себя. Джин резко толкнулся внутрь, и Казуя захлебнулся несказанными словами.
Аканиши врывался неистовыми, отчаянными какими-то толчками, всякое благоразумие покинуло его, он не мог себя больше сдерживать… Каменаши снова закусил запястье, сжимаясь вокруг члена Джина, мотая головой, от чего его волосы в беспорядке разметались по подушке.
- Аканиши-сан! – голос раздался словно гром среди ясного неба. Каменаши широко распахнул глаза, напрягаясь всем телом так, что Джин едва не потерял сознание от ощущений. Остановиться оказалось выше его сил, едва хватило на то, чтобы чуть приостановить движение.
- Что нужно? – собственный голос показался чужим – хриплым и сорванным.
- Я хотел помочь вам с одеждой…
- Поди вон! Я справлюсь сам!
Дальше все происходило в каком-то исступлении, словно Джин боялся опоздать получить все то, что может подарить ему желанное тело. Аканиши до боли зажмурился, когда все напряжение и удовольствие сжалось в одну до боли пульсирующую точку, парень захлебнулся воздухом, когда все словно взорвалось внутри него, застилая взор жемчужной завесой. Спустя некоторой время, когда сердце перестало пытаться проломить грудную клетку, Джин, приподнявшись, посмотрел на Каменаши, тоже все еще пребывавшего в прострации.
- Как же я буду без тебя? – тихо спросил парень, касаясь губами выступающих ключиц.
- Ты уже знаешь? – с трудом разлепляя веки, спросил Казуя.
Аканиши лег рядом, легко лаская уставшее от любви тело.
- Капитан сказал мне… Когда ты вернешься?
- Не знаю… наверное, судя по всему… Я так и останусь в пограничном бастионе. Твой отец очень печется о твоем счастье.
Аканиши уткнулся носом в рассыпавшиеся волосы Казуи, вдыхая их травяной запах.
- Ты чин получил, а я тебя даже не поздравил, - виновато пробубнил парень куда-то в шею Каменаши.
- Лейтенант.. Да…
- Возьми мой значок. Вряд ли я теперь вернусь в отряд. – Джин приподнялся на локте, проводя кончиками пальцев по лицу парня. – А усы ты так и не сбрил…
- И не собираюсь! – Каменаши улыбнулся слегка грустно. – Постарайся, чтобы твоей жене было так же хорошо с тобой, как мне..
- Я…
- Все хорошо, Джин! Не нужно ломать себе жизнь! Я буду служить так, чтобы ничего не потревожило твоего счастья…
Каменаши легко коснулся губ Джина поцелуем, прежде чем встать с постели. Его пальцы слегка подрагивали, когда он разливал по кубкам вино.
- Я сегодня специально ездил в город, где у нас небольшая лавка, чтобы привезти это вино… Оно из нашей винодельни, - парень присел на край постели, протягивая любовнику один из бокалов. – За тебя, Джин! За твою свадьбу!
В военном дворике призывно пропел побудку рожок часового…
@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction
-
-
29.09.2011 в 20:27В день свадебной церемонии у обоих молодых был несчастный невыспавшийся вид: Джин все еще ощущал в своих руках горячее гибкое тело, все еще слышал последние перед отъездом слова Каменаши; а невеста просто проплакала всю ночь, узнав от доверенной служанки, что время накануне свадьбы ее будущий муж провел отнюдь не в молитвах.
Вечером слегка перебравший Джин впервые вошел в спальню к своей теперь уже жене…
- Ты ждала меня, дорогая? – парень только что поругался с отцом по поводу своего ночного демарша, поэтому настроение у него было не радужным.
Девушка опасливо натянула на себя одеяло до самого подбородка, глядя на раздевающегося мужа испуганными глазами.
- Ну же… девочка, - мурлыкнул Аканиши, - ты и двух слов мне не сказала с тех пор, как приехала… ты точно говорящая? А? – парень полностью разделся и откинул одеяло, намереваясь лечь в постель, да так и замер, потрясенный увиденным. Его жена была одета в странное белое подобие мешка, который закрывал ее тело от шеи до кончиков пальцев на ногах, чуть ниже живота была прореха, стыдливо завязанная розовой ленточкой…
Джин не выдержал и расхохотался в голос.
- Ну нет! Так не пойдет! – парень взял кинжал. – Можно, я открою свой подарок?
Девчонка уже не скрываясь плакала от страха.
Джин разрезал дурацкий балахон по всей длине, впервые рассматривая теперь полностью принадлежащее ему тело. Стараясь быть нежным, он целовал жену и ласкал ее, успокаивал, но не добился ни звука, ни ответного поцелуя, только когда он аккуратно вошел в нее впервые, она слегка всхлипнула, из чего он заключил, что что-то она все-таки чувствует…
- Прости, если я сделал тебе больно, - прошептал Джин, слегка задыхаясь, пытаясь снова поцеловать жену, но та уже снова замоталась в свои тряпки и уползла на другой край кровати…
«Вот, Казу, и моя ночь… Первая… Брачная…»
Верный своему долгу, Джин приходил в супружескую спальню каждую ночь, но ничего не менялось: жена испуганно куталась в свой невообразимый наряд, дичилась, а во время секса изображала из себя часть интерьера… Аканиши стало казаться, что он по пьяни трахает диванный валик… Парень, по его мнению, проявлял чудеса терпения, но в конце концов, его все это доконало и он возобновил занятия на плацу с солдатами и длительные охоты. Так прошло три месяца, супружеская жизнь надоела так, что Джину хотелось выть…
- Сын! Что происходит?! – мать с отцом осуждающе уставились на Джина.
- А что-то происходит? – мрачно осведомился Джин.
- Твоя жена говорит, что ты престал делить с ней ложе!
- О! тебе повезло, мам, она с тобой разговаривает! Я такой чести не удостоился!
- Джин! Твоя мать понесла на второй месяц после нашей свадьбы!
- Да! И если бы не был таким крупным при рождении, у тебя были бы братья и сестры!
- Мать! Ты сосватала мне бревно, которое мало того, что молчит, но еще и надевает на себя саван, прежде чем лечь со мной в постель, а теперь хочешь, чтобы у меня были дети?! Хватит! Меня все достало! Я уезжаю!
- Сын!!! – хором воскликнули родители.
- Я сказал – довольно!!!
Когда, спустя трое суток, Аканиши верхом на взмыленной лошади ввалился в ворота гарнизонной крепости, среди солдат началась паника. Капитан пограничного отряда буквально стащил парня с коня.
- Аканиши-сан! Что случилось?! Нападение? Война?!
- Свадьба! – еле шевеля губами, выдохнул Джин.
- Свадьба?! Еще одна свадьба?
- Моя свадьба! Дайте воды… Лейтенант Каменаши…
- Он в дозоре… Идемте, я провожу вас к нему в дом… Отряд должен вот-вот вернуться…
Аканиши ничком повалился на татами – все тело ныло после дикой трехдневной скачки. После разговора с родителями Джин словно ошпаренный вылетел из дому, прихватив с собой только плащ, да немного денег. Трое суток в седле, давая только краткий отдых себе и коню, и парень преодолел расстояние до заставы быстрее, чем это обычно делают гонцы. И вот теперь в его душе наконец-то воцарился мир. Вот теперь он совсем скоро сожмет в объятиях того, о ком грезилось ему по ночам, чье имя непроизвольно слетало с губ, когда…
- Эй, ты спишь что ли? – теплая ладонь коснулась лба. Джин медленно приоткрыл глаза: Каменаши – уставший, запыленный…
- Казу…
- Мне сказали, что ты загнал лошадь… Что ты тут делаешь?
- Наплевать… - Джин сел, вглядываясь в серьезное лицо лейтенанта. – Ты мне не рад?
Казуя явно смутился, даже сквозь покрывавшую щеки пыль стало видно, как он покраснел.
- Рад, - просто ответил он. – Поднимайся, я просил согреть воды, ты выглядишь…
- Сам знаю! – Аканиши заставил себя подняться на ноги. Кратковременное сонное забытье, казалось, вернуло силы, а мысль об офуро просто окрыляла…
Каменаши как-то странно посматривал на Джина, пока тот наскоро ополаскивался, чтобы потом со стоном наслаждения погрузиться в горячую воду.
- О чем ты думаешь? – не открывая глаз, спросил он.
- О том, что же привело тебя сюда, причем…
- Я скучал! Ты не находишь, что это – очень веская причина?
- Твоя жена ждет ребенка и больше не пускает тебя к себе в спальню?
- Казу! – Джин резко выпрямился, кладя руки на борта просторной дубовой бочки. – Вот хоть ты-то не напоминай мне про нее!!!
- Что случилось, Джин? Прошло всего три месяца…
- Не спрашивай меня! – Аканиши поймал парня за руку. – Не хочешь присоединиться?
- Я грязный… Ты же видишь, я сам недавно приехал…
- Мне все равно. Иди ко мне!
Казуя еще раз с непонятным выражением посмотрел на парня, но… Он и сам очень скучал…
Джин чуть ли не мурлыкал от удовольствия, лежа на постели, пока Каменаши разминал уставшие от долгой скачки мышцы его плеч и спины… Немногим раньше они довели друг друга чуть ли не до обморока, целуясь и лаская, словно в предвкушении того, что должно произойти.Ладони Казуи основательно промяли поясницу, миновали стыдливо прикрытые полотенцем ягодицы и переместились на бедра. Аканиши что-то нечленораздельно промычал.
- Что? Я делаю тебе больно? – Казуя прекратил движения.
- Мне больше неудобно так лежать! – Джин перекатился на спину, являя Каменаши причину своего неудобства. Парень слегка улыбнулся.
- Да… Ты, видно, и впрямь соскучился…
- хватит меня дразнить! – Джин дернул Казую за руку, заваливая его на себя, находя губами его губы.
- Джи…
Скользкие от масла ладони Казуи уперлись в грудь Джина, ласково погладили гладкую кожу, скользнули вниз, он наклонился и поцеловал парня в живот, лукаво поглядывая своими лисьими глазами.
- Ты ведь очень устал, да? – губы прошлись по лобку, язычок оставил влажную дорожку.
- Ка… - Джин захлебнулся словами, когда горячие губы сомкнулись на его члене. – Казу… - парень запрокинул голову. – Боги мои… ты что, хочешь…
Каменаши обвел языком головку, а потом снова полностью вобрал член Джина в рот, начиная неторопливые дразнящие движения, упиваясь стонами и всхлипами в такт…
- Ооо… Казу… Прошу тебя…. Продолжай…- парень снова застонал, находясь уже на самой грани. Руки стиснули края футона. Джин запалено дышал, словно только что участвовал в забеге, и только неожиданно высоко вскрикнул, когда Казуя обвел языком основание члена, чтобы затем крепко обхватить пальцами, снова приникая ртом к головке, обильно смачивая ее слюной.
- Тише… Потерпи еще немного… Я сейчас… - Казуя дотянулся до губ Джина, делясь с ним его собственным вкусом, а потом сделал то, от чего Джин только широко распахнул глаза: привстав, Каменаши осторожно стал опускаться на член парня, помогая себе рукой. Аканиши взвыл, ощутив, какой горячий Казуя внутри, двинул бедрами, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить, не притянуть к себе… Но Каменаши снова уперся ладонями ему в грудь, сдерживая, двигаясь тягуче-медленно, продлевая удовольствие. Казуя обхватил собственный член, убыстряя темп, чувствуя, что и сам не продержится долго.
- Джин! – на выдохе произнес он. – Посмотри на меня!
Аканиши с трудом приоткрыл глаза и больше не смог их закрыть: вид Казуи, смотрящего на него сверху вниз, ласкающего себя… Парень никогда не видел зрелища столь развратного и завораживающего.
- Боги… Казу… - Джин обхватил ладонями бедра парня, ускоряя движения, насаживая на себя еще глубже, застонал в голос, кончая. – Я люблю тебя!
Каменаши вздрогнул всем телом, кончая следом и валясь сверху на Джина, чувствуя, как сознание блаженно плывет. Аканиши нежно перебирал рассыпавшиеся отросшие волосы парня.
- Я не смогу от тебя уехать..
- Джин… - Казуя перекатился, вытягиваясь рядом и приподнимаясь на локте. – Ты сбежал?
Аканиши притянул к себе парня, натягивая на них одеяло.
- Завтра поговорим.. Завтра… - Джин уютно засопел, уткнувшись в шею Казуи.
-
-
29.09.2011 в 20:28Аканиши успел поужинать в компании солдат, весело хохоча над скабрезными шутками, в том числе и в свой адрес, а Каменаши все не возвращался…
- Ребята! Все идем в зал собраний!
- Что стряслось, капитан?
- Вас ждет сюрприз!
Солдаты, предвкушая обещанное развлечение, поспешили в самое большое строение крепостицы. Джину ничего не оставалось, как последовать за всеми.
- Одна моя знакомая, - лукаво улыбаясь, начал капитан, - узнав, что у нас в гостях Аканиши-сан, решила сделать ему подарок, - солдат чуть поклонился зардевшемуся от смущения Джину. – Сегодня моя знакомая специально для вас исполнит несколько танцев.
Солдаты оживились и загомонили – на их памяти женщина ни разу не приезжала в лагерь, чтобы танцевать для них.
Зазвучала тихая музыка, словно зазвенели десятки крохотных колокольцев. Девушка, появившаяся из-за ширмы, словно вся была соткана из тумана – так легки и воздушны были ее движения и одежды.
- Это – танец утренней росы, - объявил капитан .После одобрительных хлопков и свиста наступила тишина, звучали только крохотные бубенчики, нашитые на костюм танцовщицы. Джин заворожено смотрел – он никогда еще не видел столь искусных танцев. Казалось, что девушка даже не касается пола – плывет, подгоняемая легким ветром от своих же рукавов…
Танец закончился и исполнительница скрылась за ширмой.
- Еще! Пусть продолжает! Куда сбежала?!
- Ребята! – капитан поднялся на ноги. – Перед вами не наемная танцовщица, а представительница уважаемого семейства! Проявите уважение!
Наконец снова послышалась музыка – на сей раз звучал бубен. Девушка держала его в руках, снова аккомпанируя сама себе. На сей раз ее одеяние было солнечно-желтого цвета, расшитое множеством лент разных оттенков красного.
- Песня солнечного заката! – громко сказал капитан.
Солдаты снова притихли, любуясь великолепным зрелищем, благословляя про себя приезд хозяйского сына…
Гостья подарила еще несколько танцев, казалось, что она совсем не чувствует усталости, но капитан, снова встав, объявил:
- Последний танец – Мечты взмахов веера!
Все замерли в предвкушении чего-то необычного, но в этот момент послышался яростный перестук копыт – явно прибыл вестовой.
- Капитан! – совсем молоденький солдатик влетел в зал собраний. – Капитан! Я только что из Найоты! Госпожа Аканиши со свитой будет здесь завтра!
Джина словно к месту приморозило…
- По местам! Все привести в идеальный порядок!
Солдаты, привыкшие выполнять приказы, не смели прекословить.
Джин чувствовал, что внутри у него словно все оборвалось, он только растерянно крутил головой…
Каменаши застал Джина сидящим на футоне и тоскливо раскачивающимся.
- Где ты был? – тусклым голосом спросил парень. – Ты уже знаешь?
- Я выполнял поручение капитана, - мягко ответил Казуя. – Да, я знаю…
- Это значит…
- Не будем терять оставшееся нам время…- Каменаши наклонился, целуя Джина в губы. Аканиши бессильно откинулся на постель, буквально раздавленный новостями.
- Я не хочу возвращаться, Казу…
- Ты должен и сам это знаешь…
- Вернись со мной! В составе охраны! Я поговорю с капитаном…
Казуя отвел взгляд.
- Что? Ты не хочешь?!
- Я не могу, Джин… твой отец… Он говорил со мной… он запретил мне возвращаться в поместье…
- Отец?! – воскликнул парень. – Так вот почему твой отъезд… Постой! Я найду способ!
- Джин! – Каменаши ласково сжал ладонями раскрасневшееся от гнева лицо. – Джин! У тебя есть жена, ты не можешь быть со мной, ты понимаешь это?
- Боги… - Джин снова упал на постель. – Боги! Почему я встретил тебя так поздно?!
Каменаши не знал ответа на этот вопрос, он смотрел на страдающего Джина и сердце его разрывалось, но…ничего уже нельзя было поделать…
- Казу, - тихо позвал Аканиши, не отрывая ладоней от лица.
- Что?
- Казу… возьми меня… Я хочу запомнить, как это – принадлежать тебе целиком, без остатка…
- Джин… - Казуя растерялся от подобной просьбы. – Но… Джин…
- Я хочу этого! – опустив руки Джин прямо посмотрел в глаза Казуи. – Хочу… - едва слышно повторил он.
Каменаши запустил пальцы в слегка вьющиеся волосы джина.
- Я буду очень осторожен… - Казуя медленно развязал пояс одежды Аканиши, открывая себе совершенное и такое желанное тело, наклонился, нежно целуя, а потом, со все возрастающим желанием проникая языком в глубину такого знакомого рта. Аканиши ответил на поцелуи со свойственной ему страстью.
- Я так хочу тебя… - Казуя покрывал поцелуями шею Джин, задыхаясь от охватившего его возбуждения. Парень скользнул вниз, начиная ласкать языком член Аканиши.
- Казууу… ты снова… - Джин сделал слабую попытку отстраниться, но Каменаши только настойчивее заработал ртом, помогая себе ладонью.
- О боги… - Аканиши положил руку на затылок парня, убыстряя темп и увеличивая глубину. Пространство словно смешалось и закружилось перед глазами. – Я не смогу… Возьми меня, Казу…. Не могу…. Больше…. – голос Джина стал хриплым, изменившись до неузнаваемости. Каменаши выпустил изо рта напряженно подрагивающую плоть и внимательно посмотрел в глаза парня, который тяжело дышал, словно после долгой скачки на лошади.
- Перевернись…
На секунду смятение все-таки появилось на лице Джина, но он послушно перевернулся, положив руки под голову. Каменаши взял небольшой флакон с маслом и, налив немного себе на ладонь, присел рядом с Джином.
- Расслабься… доверься мне… - скользкий палец вошел полностью и Джин зашипел и заерзал по постели. Казуя слегка прижал его поясницу, целуя, прикусывая кожу, отвлекая, но не переставая двигать рукой, растягивая плоть, никогда не знавшую подобного. Наконец, он нашел нужный угол, добавляя сначала второй, а потом и третий палец. Теперь уже Аканиши сам подавался назад, насаживаясь на пальцы Казуи, постанывая от наслаждения, вцепившись руками в края футона.
- Казу… прошу… Я хочу ощутить тебя внутри….- Джин сильнее сжал кулаки, когда Каменаши вытащил из него пальцы.
- Посмотри на меня! – снова потребовал Казуя.
Джин повернул голову, чтобы увидеть, как , налив на ладонь еще немного масла, казуя ласкает себя, нарочито медленно…
- Не томии…
Каменаши осторожно вошел в него, прижимаясь к горячей спине.
- Тебе хорошо?
- Да… Не останавливайся… глубже… прошу тебя…
Каменаши начал глубокие и резкие толчки, крепко удерживая Джина за бедра, а тот подавался назад, сколько это было возможно, всхлипывая и кусая губы… движения, продиктованные самой природой, запах разгоряченных страстью тел – все слилось в одно безграничное наслаждение…
Они лежали, обнявшись, успокаиваясь в объятиях друг друга.
- Я люблю тебя, - прошептал Казуя, запечатлевая поцелуй на губах Джина. – Я знаю, что не должен этого говорить, но я люблю тебя… Отдыхай…
- Я всегда буду… - сонно пробормотал Джин, поуютнее устраиваясь возле Каменаши.
Казуя смотрел в лицо любимого – спокойное и умиротворенное, стараясь запомнить каждую секунду, что ему довелось провести вместе с Джином…
Аканиши проснулся от того, что кто-то провел нежно пальцами по его лицу… он сонно улыбнулся и открыл глаза, чтобы тут же шарахнуться в почти суеверном ужасе – его жена сидела рядом с его постелью…
- Ты?! Как ты здесь?..
- Мы ехали всю ночь. Я хотела увидеть тебя. Я скучала…
- Что? – Аканиши растерянно вертел головой – никаких следов того, что он провел ночь не один.
- Прости меня, Джин… Я многое поняла…
- Тебя моя мать подослала?!
- нет! Что ты! Я просто… прости меня… Я вела себя как идиотка…Давай попробуем начать все сначала?
Аканиши был слегка озадачен.
- Ты хочешь сказать…
- Мы – муж и жена, Джин… нужно научиться жить вместе… Я… Я так мечтала быть с тобой… но…Пойми – меня так воспитывали…
Не говори мне ничего! Зачем ты приехала?! Я бы вернулся и…
- Я видела его, Джин… - внезапно севшим голосом прошептала девушка. – Ты бы НЕ вернулся сам…
«Нет ничего страшнее ревнующей женщины», - вспомнил Джин слова капитана домашнего отряда.
До самого отъезда Джин больше не видел Каменаши, а спустя неделю, он вместе с женой уже был дома…
Дни снова стали похожи один на другой. Джин даже стал привыкать к тому, что жена пытается угождать ему, интересоваться его делами, его больше не тяготили визиты в их общую спальню, но, будучи вместе с женщиной, он представлял себе совершенно иное тело…
- Хочешь, я сегодня потанцую для тебя? – спросила вдруг жена в один из вечеров.
- Ты знаешь танец «мечты взмахов веера»? – почему-то Джину запало в душу, что он так и не увидел последнего номера таинственной танцовщицы, даже лица которой никто не видел.
- нет… Такого танца я не знаю.. Но зато знаю много других! – женщина приказала позвать музыкантов…
Аканиши смотрел на танцующую для него жену – Да, она была грациозна, и, пожалуй, искусна в танце, но все ее умение и рядом не стояло рядом с той, что видел Джин в пограничной крепости…
-
-
29.09.2011 в 20:29- Сколько людей погибло? – устало спросил отец джина, выслушав очередного гонца.
- Только один человек, господин…
- Один?
- Да. Лейтенант Каменаши Казуя сдерживал целый отряд атаковавших в устье ущелья, пока не подоспела помощь… спасти его, к сожалению, не удалось…
Мир перед глазами Джина померк.
- Я требую, чтобы он был похоронен здесь, на воинском кладбище! – орал Джин, уже давно перекричав собственного отца. – Он погиб героем! Я не желаю, чтобы его тело покоилось где-то у чертей собачьих! Я требую, чтобы ему было возданы все почести!
В конце концов отец сдался, отрядив небольшой отряд в пограничный гарнизон.
- Хорошо, сын, но сразу же после похорон вы с женой уедете в монастырь, молит богов о ребенке, и не вернетесь оттуда, пока твоя жена не понесет от тебя!
- Не факт, что мы вообще тогда вернемся, - раздраженно буркнул Джин, удаляясь в свою комнату, что стала обителью его горя. Там, до бесчувствия напиваясь, он видел любимое лицо, слышал сладкие стоны…
- Не ходи туда, дорогой! – жена была не на шутку встревожена душевным состоянием Джина.
- Я должен увидеть его еще раз!
- Не стоит…
- уйди от меня! Не омрачай моей скорби своей радостью!
- но…
- Оставь меня, я сказал!!!
Стояла зима, тело погибшего лейтенанта удалось доставить в целости… хот, на месте его, конечно прибрали и покрыли воском. Джин нерешительно приблизился, глянул, тот час зажмуриваясь и едва снова не теряя сознание: прекрасное лицо было надвое рассечено страшным ударом, правой кисти не хватало, а под богатой одеждой наверняка еще скрывались страшные раны…
- господин… - тихо позвал капитан. – Господин, вы позволите…
- Да! – как бы очнувшись, джин вздрогнул. – Делайте все, что нужно…
Когда последний стежок спрятал лицо Каменаши от солнца навсегда, Джин ушел с кладбища, чтобы напиться в одиночестве.
- Собирайся! – рявкнул Джин, посреди ночи, еле держась на ногах, ввалившись в спальню к жене.- Мы едем с рассветом! Я не могу больше здесь находиься!
- Но Джин! – муж сгреб ее за воротник кофты, в которой она спала.
– Если я узнаю, что ты хоть словом виновна в том, что с ним произошло! Я клянусь, я отправлю тебя домой к твоим родителям частями! И, когда я самолично отрублю тебе голову, ты будешь все еще жива до этого момента!
Аканиши отшвырнул женщину от себя словно тряпичную куклу и стремительно вышел.
Женщина поспешно бросилась к шкатулке, в которой хранила личные письма, отыскивая среди всех – нужные и кидая их на раскаленные угли жаровни, лихорадочно соображая, какое наитие заставило ее недалекого мужа ее подозревать.
-
-
29.09.2011 в 20:30- Добрый день, Аканиши-сан, - с низким поклоном хранитель ключей монастыря встретил Джина и его жену. – Думаю, что в этом гостевом доме вам будет удобнее, чем в общем.
- Благодарю, - сквозь зубы ответил парень, который не просыхал всю дорогу, а, следовательно, сейчас мучился от головной боли.
- Здесь есть все необходимое. Ваши слуги могут пользоваться небольшим рынком, что находится возле северных ворот…
- Они сами как-нибудь разберутся… Что встала? – обратился он к жене. – Пошли! Тебя ждут молитвы!
Хранитель озадаченно посмотрел вслед паре, по его понятиям паломники и жаждущие милости богов должны были вести себя как-то немного иначе…
- Джин… - чуть не плача, женщина присела возле мужа. – Джин… Не надо так… Я ни в чем не виновата перед тобой… - она отвела глаза. – Это судьба.. Это она так распорядилась…
- Послушай, - устало проговорил Аканиши. – Мне кажется, что при том, что Каменаши погиб в бою… ты все-таки как-то причастна… Я не могу объяснить, но я чувствую это…
- Но.. Джин… Как же мы теперь?
- Ты хочешь ребенка? Молись о ребенке…
- Но…
- Я знаю. Послушай, я ведь не отказываюсь спать с тобой! Ты – моя жена, если ты не сможешь родить мне, ты вернешься к родителям, таков закон… Это – твоя проблема, понимаешь? Вряд ли дело во мне, потому что незаконнорожденные дети у меня есть…
- Там, может быть…
Джин размахнулся и влепил жене пощечину:
- не смей даже думать об этом! Никогда я не выдам байстрюка за законного ребенка!
- Прости! – со слезами на глазах проговорила жена.
- ты сама не понимаешь, что говоришь! Все, оставь меня!
_ Здесь только одна комната…
- Хорошо! Тогда я уйду!
- Джин! Нужно договориться о проведении ритуала благословения зачатия… Я думала…
- Вот и займись этим! – рявкнул в ответ Аканиши.
Сидя на берегу маленького озерца в глубине монастырского сада, парень судорожно давился слезами – казалось, что жизнь кончена… Глядя в глаза правде – он не любил жену, ничего не мог с собой поделать, как ни старался… Почему-то казалось, что вся таинственная переписка, которую она вела неизвестно с кем – все это кается Каменаши…Неслышными шагами подошел хранитель.
- Аканиши-сан…
- Что вам? – поспешно вытирая слезы, спросил Джин.
- Вы прибыли к нам со смятенной душой и горем на сердце… Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
- Если не умеете воскрешать мертвых, то – нет…
- Не стоит шутить такими вещами, Аканиши-сан..
- Я не шучу.
- Аканиши-сан… Ваша жена попросила провести ритуал во время вечерней молитвы… Ваше присутствие…
- Хорошо… оставьте меня.. дайте мне побыть одному…
Хранитель почтительно удалился – отец этого странного молодого человека пожертвовал монастырю огромную сумму на одном лишь условии – не отпускать сына никуда до тех пор, пока лекари монастыря не подтвердят беременность его жены… Лекари уже были предупреждены – готовили различные отвары трав, которые могли бы помочь… Однако, поговорив с парнем, Хранитель решил, что дело тут, скорее всего в обыкновенном нежелании…
- Ах, как же хорошо было в храме, - обманутая расслабленным состоянием мужа, женщина мечтательно подняла глаза к потолку. – Ты чувствуешь, как легко стало на душе? Не хочешь ли чаю? Я слышала, что здешние монахи делают потрясающие травяные сборы, которые снимают груз с души и тела…
Джин мрачно посмотрел на не вовремя разговорившуюся жену, ушел к низкому помосту, на котором располагались постели и, завернувшись в одеяло, отвернулся к стене.
Так прошло несколько дней.
Однажды вечером, не в силах больше выносить сидение в четырех стенах, Джин бродил по саду и случайно наткнулся на небольшую часовню. На пороге стоял небольшой фонарь, значит, внутри кто-то был… Аканиши, от нечего делать, подошел поближе: склонившись перед алтарем, стояла девушка, что-то приглушенно произнося. Джин с удивлением разобрал свое имя. Его разобрало любопытство, и он уселся на дорожку, что вела от маленькой молельни, будучи уверенным, что теперь он девушку точно не пропустит.
- Добрый вечер, - мягко сказал он, когда незнакомка, двигаясь как-то слегка скованно, проходила мимо. Девушка вздрогнула и прикрыла лицо широким рукавом. – не пугайтесь… Извините, я случайно услышал вашу молитву…
- Я просила богов о вашем благополучии, - тихо, чуть ли не шепотом произнесла незнакомка.
- Почему?
- Просто…
- Кто вы?
- Никто, чтобы заслужить ваше внимание…
Джин подошел вплотную, стараясь разглядеть лицо, пользуясь тем, что он повыше ростом: белила, румяна, розовые губы, удлиненные к вискам искусно подведенные глаза…
- Кто ты? – повторил Джин, которому на секунду лицо девушки показалось очень знакомым…
- Я … Танцую… В чайном доме, неподалеку отсюда…
- Почему ты молилась за меня? – Аканиши попытался удержать начавшую отступать девушку, но та ускользнула и стремительно, но снова с какой-то легкой неловкостью, удалилась по одной из тропинок…
«Где? Где я мог ее видеть? Почему мне кажется знакомой эта походка? Почему?» - мучительные размышления не давали Джину уснуть… Жена ластилась и льнула к нему, в конце концов, видимо, поняв, что если она хочет остаться замужней – должна действовать сама…
- Джин… Дорогой… Ты не скучаешь по мне? – выпутавшись из легкого кимоно, она прижалась к парню всем телом, лаская его горячими ладонями, вглядываясь в лицо, пытаясь найти хоть какой-то отклик… Аканиши закинул руки за голову, прикрывая глаза, пытаясь представить себе другого человека, чтобы найти в себе силы быть с женой… Запустив ладони под подушку, он внезапно нащупал какой-то клочок бумаги… «Эта идиотка теперь молитвы везде будет пихать?» - подумал он, вытягивая бумажку на свет…Женщина, увидев, что у него в руках мгновенно метнулась, пытаясь отнять бумагу…
- Что?!
- Это мои личные письма!
- Личные? – Джин саркастически поднял бровь. – Завела себе монаха? Солдата?
- Нет! Джин! Нет! – женщина на коленях ползла к мужу.
Аканиши поднес лист поближе к светильнику: «Возвращаем часть денег… Третьего раза не понадобилось… Погиб в бою…»
- Что это?! – парень не верил своим глазам. - Что это?!!! Отвечай!
- Да! – внезапно спокойно ответила жена. – Я нанимала убийцу, чтобы избавиться от твоего любовника… Я пыталась избавиться от него с тех самых пор, как стала твоей женой…
- Что? – глаза Аканиши опасно сузились. – Ты хотела…
- Хотела! Хотела, чтобы ты был только моим! Чтобы не смел думать ни о ком, кроме меня! Я думала, что будет достаточно того, что я досталась тебе нетронутой, но ты… Ты ушел! Ушел к нему снова!
Джин ударом повалил жену на постель.
- Хочешь быть только моей?! – зловеще прошипел он. – Хочешь принадлежать только мне?! Испытать всю силу моей страсти? – он перевернул жену, заставляя ее встать на четвереньки. – Так ты будешь моей!
Крик боли пронизал тишину сада, и все смолкло.
- Ну вот… - спустя некоторое время, тяжело дыша, произнес Джин. – Ты довольна дорогая? Надеюсь, что следующие дня три ты поумеришь свою активность… В тебе сейчас столько моего семени – не расплещи! – парень обтерся первой попавшейся под руку тряпкой. – Я напишу родителям. И твоим, и моим…
-
-
29.09.2011 в 20:30- прекрасно! – буркнул парень. – надеюсь, что молитвы наши были услышаны…
- Да благословят вас боги… - озадаченно откликнулся хранитель.
В это время по дорожке прошла девушка, однажды виденная Джином ночью.
- Кто это?
- Это? Это Каме Казуко – танцовщица из чайного дома, она из знатного, но разорившегося рода, поэтому вынуждена была искать работу – ее семья полностью погибла в недавних стычках с контрабандистами на границе…
- Каме Казуко…
- Да, господин… она приходит на молитвы ночью, потому что очень занята днем…
- Спасибо.
- Аканиши-сан! Вам нельзя покидать территорию монастыря!
- Считайте, что я очень сопротивлялся!
Джин выскочил за ворота и закрутил головой, отыскивая взглядом девушку. Заметное кимоно мелькнуло в конце улицы, и парень бросился туда. Вывеска чайного дома сразу же попалась ему на глаза. Задержавшись на пороге, Джин слегка отдышался, прежде, чем войти внутрь.
- Доброе утро, господин! – поклонилась ему распорядительница.
- Доброе утро…
- Вы хотели бы отдохнуть? Отведайте нашего чаю, у нас есть настоящий белый чай…
- Я хотел бы посмотреть выступление…
- Выступление? Господин ценит искусство танца?
- Я хотел бы увидеть «Мечты взмахов веера»…
_ Это – очень редкий танец, господин… Его не исполняют просто так… Это танец, который девушки обычно берегут для своих возлюбленных… Искусство этого танца передается в семьях..
- У вас есть танцовщица, которая знает его?
- Я спрошу у хозяйки, пройдите и отдохните у нас, господин, - женщина с поклоном удалилась, вручая заботу о Джине появившейся прислуге. Парень успел выпить несколько порций превосходного чая, прежде чем перед ним предстала хозяйка.
- господин, это вы спрашивали о танце?
- Да…
- Мы рады сказать вам, что у нас есть девушка, которая знает его.
- Отлично! Я хотел бы посмотреть.
- Дело в том… Что… вы понимаете, этот танец – особенный… Исполнительница спрашивает – согласны ли вы смотреть его без музыкального сопровождения?
- Почему?
- Она хотела бы, чтобы только вы увидели ее исполнение…
- Хорошо, - легко согласился Джин.
- Идемте со мной, - хозяйка поклонилась, приглашая джина следовать за собой вглубь дома, а затем в небольшой внутренний садик, к беседке.
- Прошу вас, господин… - хозяйка застыла в поклоне. Джин правильно понял намек, протягивая женщине несколько золотых монет.
В беседке царил полумрак – густой декоративный виноград полностью заплел ее, не давая слабому пока весеннему солнцу проникать внутрь. Девушка сидела посреди комнаты, спиной к вошедшему Джину.
- Присаживайтесь, господин, - тихо, словно боясь говорить в голос, сказала она. Аканиши опустился на лежащие у стены подушки. – Вы хотели видеть мой танец… Это – особенный танец, танец, открывающий тайны…. – девушка замолчала, щелкнул, раскрываясь, большой сиреневый веер. Движения танцовщицы были плавны, словно текучая сонная вода, Джину казалось, что он видит как медленно распускается диковинный цветок. Два веера – большой и малый – завораживали своими движениями. Парень престал ощущать, как течет время, в голове что-то звенело, возможно, тишина… В какой-то момент девушка, двигаясь в танце, прошла совсем близко, и на коленях Джина остался лежать небесно-голубой лоскут материи с нашитыми на него крошечными бубенчиками… Аканиши оторопел – он видел этот материал прежде… во время следующего прохода на коленях осталась оранжевая лента…. Танец кончился, девушка снова села в центре комнаты, спиной к посетителю.
Джин молчал, разглядывая доставшиеся ему предметы…
- Постой! – вдруг догадавшись, воскликнул он. – Это ты… ты танцевала по просьбе капитана в пограничном гарнизоне несколько месяцев назад…
- Я…
- Тебя тогда сопровождал лейтенант…
- Да… Он и теперь со мной…
- Что? – подался вперед Джин. – Что ты такое говоришь?!
- Не подходите, господин… Я же сказала, что этот танец – танец раскрытых тайн… Сумеете разгадать – приходите сюда снова… не сумеете – я станцую для вас еще раз.
Аканиши купил на рынке большую чашку шерха, потому что всерьез опасался есть то, что готовили слуги под руководством его жены, до вечера он гулял, пытаясь разгадать загадку двух лоскутков: «Он и теперь со мной…» - что это значит?
- Госпожа плохо себя чувствует, - скорбно поджав губы, сказала служанка.
- Очень на это надеюсь… - буркнул Джин.
-
-
29.09.2011 в 20:30Пришло письмо от родителей Джина, полное гнева и настоятельной рекомендации беречь свой бред для себя и побольше думать о том, что роду нужно продолжение. Какая-то неясная тревога овладела Джином, он даже не обратил внимания на то, что его жена вновь пытается налаживать с ним отношения… Приказав своему оруженосцу не выпускать супругу никуда дальше храма, Джин снова отправился с визитом в знакомую беседку.
- Каме-сан ждет вас… - поклонилась хозяйка.
- Каме-сан… Казуко… - сердце Джина пропустило удар, кровь бросилась в лицо – внезапная догадка была настолько дикой, что он боялся озвучить ее…
Аканиши вошел в беседку и бессильно привалился к столбу, держащему крышу.
- Казуя… - тихо позвал он, боясь, что все его догадки – только бред больного воображения. – Казуя… - теряя остатки сил, повторил он.
- Джи… - танцовщица обернулась: белила, румяна, розовые губы, удлиненные к вискам искусно подведенные глаза…
- Но… как? – Аканиши все еще не верил своим глазам.
- Я думал, что ты догадаешься раньше… - призрачное создание уселось рядом.
- Ты думал? – заторможено переспросил Джин.
- Смотри… - чистым платком провели по лицу, стирая грим. – Так лучше?
- Усы…
- Какой ты глупый, но где ты видел танцовщицу с усами? – Казуя хихикнул.
- Каменаши… - парень обхватил токую гибкую фигурку руками.
- Осторожней, у меня еще не все зажило…
- Ты ранен? Что с тобой?! Тебе нужен лекарь? – похоже, что до Джина постепенно дошло, что он видит рядом живого человека.
- Тихо…Тихо…
-Как?! Как такое возможно? Ты жив?
- К сожалению, я умер… меня нет больше…
- Казу…
Джин уложил парня на циновки, развязывая пояс сиреневого кимоно, приникая ухом к груди, слушая сердце сквозь плотную полотняную повязку, освобождая Каменаши из широкого одеяния, чтобы увидеть перевязанную правую руку, которую повязка скрывала до самых кончиков пальцев…
- Каме…
- Джин… не торопись, позволь, я все расскажу…
- Говори, только позволь касаться тебя… Позволь… - Аканиши поцеловал парня, все еще до конца не веря, что он обрел своего любимого после его смерти.
- Ты неисправим! – Каменаши ответил на поцелуй. – Слушай… меня действительно нет больше… ты ведь сам был на моих похоронах…
- Что это значит? Если тебя нет, то, кто же ты?
- Никто – призрак… танцовщица в чайном доме…
- Каменаши…
- Не перебивай меня.. Помнишь, когда ты приехал, я был…смущен этим? Дело в том, что за несколько недель до того, меня пытались отравить, потом – в меня стреляли, к счастью, мой конь оступился и стрела прошла мимо.. В своей запальчивости я убил того, кто на меня покушался, а потом… уже после твоего отъезда… было еще одно покушение… капитан успел меня спасти… Убийца снова был мертв, но у него было письмо… написанное твоей женой… тогда я понял, что она не оставит своих попыток, и решил умереть сам. В том бою… подо мной били лошадь… меня спасло только то, что я сорвался в реку, все думали, что мое тело унесло… Только капитан искал меня после боя. Он же и придумал план…
- Кого я хоронил?
- Никого… там не было тела, Джин… Только муляж и восковая маска…
- ты – ненормальный! Нельзя было дать знать?
- Я… Я не хотел, Джин… не хотел ломать тебе жизнь… Я считал… Что так будет лучше…для всех… А потом… Я увидел тебя в монастыре… вернее – это ты увидел меня… Я не смог…
- Твои раны…
- Заживают медленнее, чем мне хотелось бы…
- Каме… Это… ты танцевал тогда?
- Я. Ты еще не понял? Я тогда хотел довести до конца выступление, а потом прийти к тебе в этом наряде…
Джин не заметил, когда Каменаши сумел раздеть и его тоже, они согревали друг друга, заново ощущая, словно и впрямь вернувшись из потустороннего… Казуя нетерпеливо припал поцелуем, все еще хранящим вкус помады, к губам Джина, тот попытался успокоить Казую, заставить лежать смирно – помня о еще не заживших ранах, но не смог. Голос разума был мгновенно заглушен, и Аканиши нетерпеливо стал отвечать на поцелуй, который длился до тех пор, пока воздуха, казалось, совсем не осталось… Джин запретил любимому двигаться, осыпая поцелуями его лицо, шею, не скрытую повязками часть груди, спускаясь все ниже, касаясь губами нежной кожи, восхищаясь тому, что боги вернули ему его счастье. Ни медля ни секунды, джин обхватил губами член Казуи, от чего тот сладко застонал, Джин ласкал любимого, стараясь не причинить тому неудобства…
- Поверь мне, - приподнимаясь и глядя Казуе в глаза, сказал парень, - никто не смог бы заменить мне тебя! Только ты даришь мне такую радость, такое желание жить…
- Джин… Я люблю тебя… Я…- Казуя задыхался. – Я… никто мне не нужен, кроме тебя, даже я сам!
Каменаши широко развел колени, с легкостью принимая в себя Джина, подаваясь навстречу, чтобы слиться с ним, стать единым целым…
Джин снова и снова целовал любимое лицо, плечи, толкаясь все сильнее, не в силах уже сдерживать себя…
- Люблю…- простонал он, в последний раз глубоко проникая в податливое тело.
Вытянувшись на полу, накинув на себя кимоно Каменаши в качестве покрывала, они просто смотрели друг на друга. Словно, обретя друг друга вновь, снова боялись потерять…
- Что мне делать с тобой? – Джин ласково гладил тонкие сильные пальцы. – Как же мы теперь сможем расстаться? Я нашел тебя и вновь потеряю?
- Нет.. Что ты… Любимый мой…что ты… - умелый воин, храбрый и преданный солдат сейчас до такой степени был похож на девушку, что Джин моргнул, невольно вспоминая защитную молитву от оборотней…
- Я приду сюда завтра… Чтобы остаться или уйти отсюда вместе с тобой. Отдыхай. Тебе понадобятся силы…
Тело Аканиши нашли на пятые сутки после его исчезновения.
- Госпожа! Госпожа! – служанка влетела в дом с заполошным криком.
- Что стряслось?
- Госпожа… - девушка разрыдалась. – Ваш муж…
- Что?
- Он… его нашли рыбаки…
- Что?!
- Он разбился… Упал со скал…
Тело, проведшее не один день в воде было основательно съедено рыбами, поэтому опознали Джина только по одежде…
- И куда мы теперь?
- Ты не поверишь, но у меня есть дом… - Казуя слегка улыбнулся Джину. – Каково ощущать себя мертвым?
- Спокойно.. Какой дом?
- На Хоккайдо.
- Ого… - Аканиши откинулся на футон. Они ехали уже несколько дней и сочли, что теперь достаточно далеко, чтобы встретить знакомых, решили заночевать в гостинице.
- Я давно уже купил его, все собирался открыть там школу, если ничего не выйдет со службой…
- Школу?
- Да… школу мечников…
- Ну что же…пусть будет Хоккайдо… - Джин потянулся к Каменаши, притягивая его в объятья и нежно целуя. – Ты как? Очень устал?
Казуя провел пальцами по щеке Джина.
- Не настолько, чтобы моих сил не хватило на тебя…
-
-
29.09.2011 в 21:36-
-
29.09.2011 в 21:37Их чувства друг к другу такие трогательные, искренние, пылкие. Прелестный хэппи энд...теперь их хоть никто искать не будет. Останутся вдвоем
Спасибо за фик
-
-
29.09.2011 в 21:46-
-
29.09.2011 в 21:46-
-
29.09.2011 в 21:59Solos1978, скажите, этот танец, «Мечты взмахов веера», действительно существует, или это Ваша импровизация???
Мне даже поставить его захотелось *____*
Хотя я подумала, что вы закончите в традиционном японском стиле - Казуя умер, Джин, ну, например, сделал сеппуку и они будут вместе уже в следующей жизни... но Вы закончили хэппи эндом.... Огромное спасибо!!
-
-
30.09.2011 в 01:05-
-
30.09.2011 в 12:31-
-
30.09.2011 в 19:44-
-
30.09.2011 в 22:11Спасибо огромное за это произведение!
-
-
30.09.2011 в 22:54-
-
01.10.2011 в 07:55-
-
02.10.2011 в 17:02Автор, респект вам за то, как Джин эту бабу...наказал **
Стерва та еще, так ей и надо **
-
-
03.10.2011 в 15:22-
-
03.10.2011 в 15:22-
-
03.10.2011 в 15:23-
-
03.10.2011 в 15:23-
-
03.10.2011 в 15:25Насчет финала - на самом деле у меня не поднялась бы рука убить кого-то из них на самом деле...
-
-
03.10.2011 в 15:26-
-
03.10.2011 в 15:26-
-
03.10.2011 в 15:27-
-
03.10.2011 в 15:27-
-
03.10.2011 в 15:28-
-
03.10.2011 в 15:28-
-
03.10.2011 в 15:29