Разобьется небо на осколки, если мы разучимся любить...(с)
Мечты взмахов веера.
Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Акаме.
Рейтинг: NC – 17.
Предупреждение: АУ, ООС, отчасти PWP.
Отказ от прав: стандартно.
Саммари: запретный плод сладок.
читать дальшеЧасть 1. Золотое время.
Когда единственный наследник одного из самых влиятельных дворянских родов увидел свой первый «мокрый сон», об этом было немедленно доложено его отцу, потому что таков был его приказ. Мальчишку вызвали в рабочий кабинет родителя, где состоялась беседе о трудном, но прекрасном периоде взросления юношей. Мужчина вышел оттуда весьма довольный понятливостью и живым интересом сына. На следующий день были отосланы гонцы с богатыми подарками будущей невесте – девушке, на пять лет старше, но это ничего не меняло, так как брак был политически выгодным.
Наследник рос как трава, никто им особо не занимался, учение не давалось ему – слишком он был ленив, только тренировки с солдатами вассального войска доставляли ему удовольствие… Лет в четырнадцать он впервые напился в компании солдат, а немного времени спустя, зажал в деннике хорошенькую прачку, познав прелести плотской любви. Отец и мать смотрели на все сквозь пальцы, считая, что до свадьбы дитя должно перебеситься. Мальчик обещал стать ловким и сильным, а уж на его смазливое лицо оборачивались девушки и дамы еще с тех пор, как ему едва сровнялось лет десять… Неожиданно он проявил интерес к тактике, и отец нанял учителя, чтобы занять голову сына хоть какой-то наукой. В шестнадцать лет он получил чин лейтенанта и даже принял участие в нескольких непродолжительных пограничных рейдах, попробовав свои силы в настоящей стычке с контрабандистами. Отец откровенно любовался единственным отпрыском, начав долгую подготовку к пышной свадьбе с подписания множества обязательств и договоров.
Джин скучающе прогуливался по галерее. Досада после утреннего разговора с отцом постепенно проходила, оставив только смутный след в душе. Женитьба пока не казалась таким уж страшным наказанием, тем более, что многие из старших товарищей утверждали, что жена войне не препятствие.
Ворота военного дворика распахнулись, пропуская внутрь одинокого всадника. Джин с интересом присмотрелся: парень сидел в седле гордо и прямо, чувствовалось, что он прибыл издалека и устал, но, ни в коем случае не желал бы это показать. Соскочив с седла, вновьприбывший поклонился часовому и, видимо, что-то спросил, потому что часовой указал ему рукой в сторону кабинета капитана. Парень поклонился еще раз, благодарно кивнув, оставил лошадь у коновязи и направился в указанном направлении.
Джин вошел в кабинет капитана в тот момент, когда новенький передавал начальнику свои бумаги. Привалившись к косяку и скрестив на груди руки, парень остался понаблюдать. В облике новичка скользило что-то неуловимо женственное, впрочем, как и в его подчеркнутой вежливости и жестах. Видимо, зная за собой эту особенность, парень не сбривал тонкую полоску усов, оттенявших верхнюю губу.
- Каменаши Казуя… Ты – сын управляющего верхних владений, что заставило тебя искать службы? Твое будущее, в общем-то, предопределено…
- Я – мужчина! Мне претит заниматься бумагами! – тихо, но с достоинством проговорил юноша.
- Ну что же… Лишняя катана не помешает никогда. Однако, хотелось бы посмотреть, чего же ты стоишь… Аканиши-сан, не желаете размяться перед трапезой?
- Охотно! – Джин повел широкими плечами, оценивая потенциальные возможности противника. – И – никаких бакенов, Каменаши!
- Разумеется! – парень даже не опустил взгляда.
Капитан отечески хлопнул Джина по плечу, глядя в спину вышедшему из его кабинета новобранцу.
- Будь осторожнее, Джин! Если этого мальчика обучал его отец – это очень сильный противник..
- А меня учил ты! – ухмыльнулся в ответ парень.
Спустя четверть часа из казармы и конюшен на плац высыпал чуть ли не весь отряд, чтобы понаблюдать за поединком: было ясно, что сошлись два мастера, мало в чем уступающие друг другу. Аканиши злился – он рассчитывал на быструю победу – уж больно тонким, почти хрупким, казался новичок, но не тут-то было, парень мастерски владел оружием, причем, отражая атаки Джина, кажется, даже не запыхался, тогда как лейтенанту приходилось следить за дыханием.
Капитан внимательно наблюдал, любуясь отточенной техникой Каменаши.
- Достаточно! – капитана словно никто не слышал, парни не желали уступать друг другу.
- Прекратить поединок, я сказал! – Каменаши на шаг отступил, опуская меч. Аканиши не успел остановить удар, и рукав новобранца мгновенно пропитался кровью. Лицо юноши даже не дрогнуло, он склонился в поклоне, благодаря Аканиши за бой.
- Джин!
- Простите, капитан, мы, кажется, увлеклись…
- В наказание – вычистишь его коня! Идем, Казуя, думаю, что понадобится пара швов.
- Но, капитан!
- Дисциплина, Джин!
Аканиши насупился, исподлобья глядя на новобранца, а тот спокойно глянул в ответ.
С этого дня Аканиши не знал покоя: взгляд сам отыскивал гибкую тонкую фигурку везде. Пользуясь тем, что внутри поместья его не очень-то и контролировали, он добровольно переселился в казарму, только вот, к сожалению, его место оказалось слишком далеко от того, где находился футон Каменаши… Капитан намеренно еще несколько раз ставил их в пару на тренировках, но ничего хорошего из этого не выходило: Аканиши злился, начиная пропускать самые простые удары, а Казуя просто молчал. По мнению Джина, молчал очень оскорбительно… По вечерам после таких тренировок лейтенант ночевать в казарму не приходил, предпочитая свою собственную спальню внутри дома, до утра не отпуская от себя смазливого поваренка. Мальчишка потом сутки отсыпался и еще дня три заметно прихрамывал, но никогда не отказывался, хотя всем было известно, что Джин никогда никого не принуждал.
Раздевшись до коротких полотняных штанов, Каменаши чистил своего коня, что-то ласково ему рассказывая, дружески охлопывая, оглаживая добрую умную морду.
Джин несколько минут просто любовался, а потом обнаружил свое присутствие, легонько кашлянув. Парень резко обернулся.
- Лейтенант?
- Казуя, я хотел…
-Как будто, никто не спрашивал моего разрешения на то, чтобы называть меня по имени…
- Каменаши, нам нужно поговорить!
- У меня нет темы для разговора! – отрезал парень, возвращаясь к своему занятию.
- Да постой ты! – Джин положил ладонь на обнаженное плечо.
Казуя ощутимо напрягся, снова медленно оборачиваясь, выразительно посмотрел Аканиши в лицо… Настолько выразительно, что тот нехотя убрал ладонь.
- Я просто хочу служить. Быть солдатом. Не лезь ко мне! – парень как-то нехорошо прищурился.
- Ладно. Хорошо. Но помни – я тебе еще не проиграл!
- Не умеешь держать себя в руках, считай, не победишь.
Джин сжал челюсти, сдерживая рвущиеся наружу язвительные слова, развернулся и вышел из конюшни.
Казуя уткнулся лицом в гриву своего коня.
- И что мне теперь делать? - тоскливо спросил он. – И отсюда бежать? Он ведь не отстанет от меня, да? Правильно! Не отстанет! И хорошо, если только он… Хоть бы меня изуродовал уже кто что ли…
Парень как-то вяло закончил свое дело, продолжая все время жаловаться единственному другу на свою судьбу. Конь его, как всегда, очень внимательно слушал.
Казалось, что Аканиши смирился с тем, что ему так и не удалось подружиться с новобранцем. Каменаши постепенно даже перестал напрягаться в присутствии лейтенанта. Капитан хвалил парня за успехи и усердие и даже уже несколько раз посылал в недалекие рейды. Наступила весна. Приближалось восемнадцатилетие Джина, и его отец отправил послов к родителям невесты с тем, чтобы привезти девушку в поместье, чтобы она поближе познакомилась с будущим мужем. Джин между тем, потихоньку осуществлял свой план: он перестал пугать Каменаши своими попытками поговорить, только наблюдал за парнем. Все чаще он ночевал в казарме, с каждой такой ночевкой смещая свой футон все ближе к тому месту, где спал Казуя Наконец, все его ухищрения увенчались успехом: его спальное место оказалось соседним! Замотавшись с головой в одеяло, стараясь не выдать себе ничем, Джин терпеливо ждал, когда парень уснет.
Капитан, устроивший днем длиннейший марш-бросок, изрядно загонял ребят, поэтому вскоре в казарме воцарилась сонная тишина, изредка нарушаемая тихой возней да стонами от боли в натруженных мышцах. Аканиши осторожно высунул голову из-под одеяла, прислушиваясь. Каменаши дышал тихо и ровно, его четкий профиль виднелся на фоне раскрытого окна. Джин с трудом сглотнул, трудно было справиться с желанием поцеловать эти губы… Парень бесшумно, как ему самому казалось, переполз на футон Каменаши. Замер. Было тихо. Джин покосился через плечо, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, а когда повернул голову, на него в упор смотрели темные, без следа сонливости глаза, а в паре дюймов от горла замер нож.
- Чего тебе опять от меня надо? – кажется, не разжимая губ, прошипел Казуя.
Джин заворожено уставился на губы, которые находились сейчас так близко…В конце концов, не смеет же рядовой вот так, в собственной постели, зарезать лейтенанта? Не в силах больше противиться искушению, парень резко подался вперед, впиваясь в зовущие губы поцелуем… На несколько мгновений расширившиеся от неожиданности темные глаза оказались совсем близко, а потом парень застонал от сильнейшего удара в челюсть.
- Я! Никогда! Не стану! Твоей! Подстилкой! Понял?! – голос Казуи дрожал от еле сдерживаемой ярости.
- Черт! – прошипел Джин, трогая пальцами наливающуюся болью скулу. – Просто сказать нельзя было? Ты мне чуть зубы не выбил! У меня, между прочим, свадьба скоро.
- При каких-то странных обстоятельствах ты об этом вспоминаешь, - ехидно сказал Казуя.
- Уж больно к слову пришлось… - Аканиши кривовато усмехнулся.
- Извини меня, - Каменаши разглядывал след от своего удара, обещавший стать к утру полноценным синяком. – Подожди… - парень грациозно поднялся, заставляя Аканиши мысленно взвыть от восторга. Порывшись в своих вещах, он вернулся на постель с небольшим флаконом и клочком чистой тряпицы. – Это – свинцовая примочка… По крайней мере, не так будет заметен синяк…
Джин с удовольствием вытянулся на постели Казуи, позволяя тому наложить на горящую от удара часть лица компресс.
- Удар – что надо!
- Я сдерживался…
- Я согласен подставиться под еще один!
- Идиот озабоченный! – Каменаши вдруг улыбнулся, а Джин подумал, что только что нисколько не покривил душой…
- А все-таки, - устраиваясь поудобнее, спросил Джин, - почему ты решил пойти в солдаты?
- Пойдем на улицу, если тебе хочется поболтать, тут все-таки люди спят…
Парни вышли во двор. Ночь была теплой, и они устроились на невысоком помосте, что опоясывал всю казарму.
- Надо было постель вытащить! – проворчал Джин, придерживая на щеке компресс, вытягиваясь на нагретых за день досках.
Каменаши хмыкнул, устраиваясь возле опорного столба.
- Так что ты хотел бы узнать?
- Как твоя рука? – неожиданно спросил Джин.
- Зажило все давно, я и нитки-то на третий день вытащил – царапина, к тому же – через рукав…
- Я не хотел тогда…
- Слушай… Ты спросил, почему я ушел в солдаты…
- Если не хочешь, ничего не говори, - мягко сказал Джин.
- Да нет… Лучше объяснить, может быть и ты тогда меня поймешь… - Каменаши запрокинул голову, снова заставляя Джина тяжело сглотнуть слюну. – Понимаешь, в отличие от тебя, я не просто не единственный ребенок в семье, я даже и не старший… Моя матушка была уже сильно в возрасте, когда меня родила, поэтому, наверное, не все пошло так, как надо…
- Я не понимаю…
- Ну… Начать с того, что я появился на свет гораздо раньше положенного срока, маленьким и слабым, у матери моей не было молока, чтобы кормить меня, поэтому отец почти смирился с тем, что я умру. Но именно в этот момент судьба неожиданно сжалилась надо мной – у портнихи матери от неизвестной болезни умер новорожденный, добрая женщина отдала мне свое молоко… Так я оказался на женской половине дома. Лет шесть потом многие окружающие были свято уверены, что последний ребенок в нашей семье – дочка…Мать и ее служанки рядили меня в кимоно до пят и запрещали отцу стричь мне волосы, - Каменаши коротко глянул на непривычно тихо ведущего себя Джина. – Я тебе еще не наскучил?
- Говори… - шепотом ответил Аканиши.
- Хорошо… Мой старший брат, самый старший, получил в бою серьезную рану. Лекари сказали, что у него никогда не будет детей. Вот тогда отец вспомнил, что у него есть еще один сын. Мать с отцом тогда крупно поругались – мать никак не желала со мной расставаться, она привыкла меня баловать, мечтая о дочери, которую уже не могла родить… К тому времени и я сам не умел жить иначе, как не испытывая никаких забот и лишений, но в один момент все переменилось: меня забрали на мужскую половину. Отец и братья постоянно потешались надо мной, смеялись, видя мою избалованность, даже мою вежливость. Я все терпел. Вскоре насмешки прекратились. Да, я валился с ног к вечеру, но ни в чем не уступал остальным мальчишкам. В четырнадцать лет я впервые побил в поединке брата, в шестнадцать даже отец не выходил на тренировке против меня с боевым мечом. Отец же и включил меня в отряд, патрулирующий наши границы… Однако оказалось, что это – очень плохое решение. Моя внешность… Вскоре среди начались раздоры – меня делили, не спросив меня. Отец отозвал меня, но этого оказалось мало… Я не мог находиться среди его солдат.
- Поэтому – усы? – Джин непроизвольно провел подушечками пальцев по свое лишенной растительности верхней губе.
- Поэтому, - Каменаши обнял руками колени, - Я решил уехать. Отец дал мне письмо к капитану вашего войска, как я понял, они служили вместе когда-то…
- Я все равно не отступлю! – тихо сказал Джин.
- Что? – переспросил Казуя.
- Мне нравятся твои усы! Все! Я иду спать! Спасибо за примочку, даже говорить не больно! – Аканиши гибко поднялся и вернулся в темноту казармы.
Казуя посидел еще немного, любуясь звездами и рассуждая – с чего бы это он так разоткровенничался с хозяйским сыном.
Эта ночь что-то изменила в их отношениях. Капитан потом еще не раз любовался, как упражняются они парой с бакенами или шестами, благословляя небеса за то, что блажь Аканиши относительно Каменаши, кажется, прошла….
- Завтра приезжает моя невеста! – Аканиши кинул в реку еще один камень, наблюдая, сколько раз тот отскочит от спокойной поверхности воды.
- Ты счастлив?
- Как я могу быть счастлив?! ЭТО – на пять лет меня старше! Я никогда ее раньше не видел! Какое же тут счастье?!
- Не кричи, все равно ничего не добьешься, - Каменаши швырнул в реку свой камень, ускакавший неизвестно куда.
- Я не хочу! – Джин стукнул по колену кулаком.
- Кто же будет тебя спрашивать? Ты, к несчастью, единственный ребенок, как и она…
- Я не хочу расставаться со своей свободой, пока я… - Джин осекся и замолчал.
- Пока – что?
- А? Нет… Ничего…
Каменаши откинулся на спину, снизу вверх глядя на Джина, отмечая какое-то отчаянно сосредоточенное выражение его лица.
- Ты так не хочешь жениться?
- Ты бы захотел? Мне восемнадцать всего!
- Ну..меня вряд ли поставят в такую ситуацию.. У меня еще два брата есть…
Аканиши промолчал, нервно жуя сорванную травинку.
- Я, пожалуй, пойду коня искупаю… день жаркий, - Каменаши поднялся, оставляя Джина на берегу. Отошел на несколько шагов и разделся, не ведая, что только что душой Аканиши овладел черный демон отчаянья…
Казуя разговаривал с конем, аккуратно протирая его пучком сорванной на берегу травы, когда горячие руки обхватили его за талию.
- Я не могу… Не могу справиться с собой… - зашептал Джин, разворачивая Каменаши лицом к себе. – Я с ума сойду!
Губы парня накрыли поцелуем желанный рот. Джин прижал парня к горячему мокрому боку коня, не давая Каменаши освободить руки, оттолкнуть. Конь только покосился, не трогаясь с места – команды хозяина не поступало.
- Я хочу тебя! Каменаши Казуя! Хочу тебя!
Джин на миг отстранился, вполне ожидая удара, он никак не ожидал, что его обхватят крепкими пальцами за затылок, притягивая в ответном поцелуе.
Аканиши растерялся.
- Что это? – глупо спросил он, когда его губы обрели свободу.
- Ты совсем дурной… Я давно хочу тебя… Я боялся.. Боялся стать твоей игрушкой на одну ночь… Но ты… Ты так долго сдерживал себя…
Джин стиснул Каменаши в объятьях, вновь целуя, исследуя ладонями его тело.
- Я хочу тебя! Хочу тебя! Тебя!! – исступленно шептал Джин.
- Я твой… Твой… Только я… Совсем не знаю, как быть дальше… - Каменаши отчаянно покраснел.
- Доверься мне… Я прошу… Я буду… Буду очень осторожен…
- Я не боюсь боли…
- Я не желаю причинять тебе боль… Идем… На берег…
С трудом выбравшись на траву, парни снова сплелись в объятии. Джин зацеловывал шею, ключицы и плечи Казуи, вынуждая того льнуть к себе.
- Подожди секунду, - задыхаясь, проговорил парень.
- Что?! Не могу больше! – Джин потянул к себе свою сумку, где у него была, он точно знал, плошка с топленым маслом, - оставлять парня без смазки в его первый раз он, определенно, не хотел.
Каменаши, слегка успокоив дыхание, замысловато свистнул, и конь, послушный сигналу, тотчас вышел на берег.
- Теперь он предупредит, - начал было Казуя, но Джин снова поцеловал его, уложив на спину и заставив широко развести колени.
Горячие ладони гладили грудь, тревожа подушечками больших пальцев крошечные напряженные соски, потом плотно прижавшись, прошлись по бокам. Каменаши притянул к себе Джина, вновь целуя его, ощущая, насколько тот возбужден.
- Хааа… - резко выдохнул он, когда Аканиши ввел внутрь палец. – Дддаа…
- Не торопись, - тяжело дыша, парень чуть-чуть двинул рукой. – Расслабься… - палец полностью погрузился в тесное тугое пространство. Казуя прикрыл глаза – ощущения были не самыми приятными, расслабиться не получалось. Джин медленно потянул руку назад, попутно сгибая палец внутри. Каменаши зашипел сквозь зубы.
- Если не хочешь… Можно…
- Нее…не…прекращщщааай…
Джин снова начал истово целовать Казую, добавляя второй палец, чувствуя, что не сможет долго терпеть. Сделав несколько резких движений рукой, он неожиданно резко прикусил парня за плечо, одновременно убирая пальцы и входя в него сразу наполовину. Каменаши вскрикнул, из глаз его непроизвольно брызнули слезы, тело сделало инстинктивное движение, чтобы отстраниться, но Джин удержал, толкаясь вперед и входя полностью. Казуя часто и неглубоко дышал, все еще не открывая глаз. Аканиши, наклонившись, губами собирал соленые капли, катящиеся из-под сомкнутых век.
- Я… Ты…
- Все в порядке… - Казуя расслабился, отдавая себя Джину.
Аканиши начал двигаться, постепенно ловя ритм и начиная ласкать парня в такт со своими движениями. В какой-то момент Каменаши вдруг вздрогнул и резко приподнял бедра.
- Аххх…
Аканиши чуть не кончил, услышав этот полувздох.
- Казу… - всякий ритм сбился, Джин все сильнее двигал ладонью, не сдерживая себя больше. – Боги… Казу…
Казуя вскрикнул, вновь подаваясь бедрами навстречу, белесая жидкость выплеснулась ему на живот, мышцы внутри сжались, Аканиши низко рыкнул, впервые, пожалуй, испытывая такой оргазм.
Едва справившись с дыханием, Джин хотел было оставить Каменаши, прекрасно осознавая, что он достаточно тяжелый.
- Подожди…
- Что?
- Подожди еще минуту… Не хочу отпускать тебя… - Казуя приоткрыл глаза, глядя в лицо своему любовнику. Джин склонился и стал зацеловывать искусанные губы.
Когда сумерки укрыли окрестности таинственным флером, Джин, наконец, нашел в себе силы выпустить Каменаши из объятий.
- Нужно искупаться… Тебе помочь?
- Я сам! – слегка охнув, парень поднялся, кривовато улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд Аканиши. – Я в порядке…
- Думаю, домой мы пойдем пешком… - снова обнимая Казую, спустя некоторое время сказал Джин.
Капитан только ухмыльнулся, разглядев вернувшихся парней, которые почему-то вели лошадей в поводу…
На следующий день Джин перебрался из казармы в свою комнату – приезд невесты обязывал его пребывать в жилых помещениях семьи. Каменаши занимался привычными делами, ничем не привлекая к себе внимания. Аканиши, выгуливая свою робко молчащую невесту по саду, больными глазами следил за парнем, не замечая, как смотрят на него самого: девушка рассматривала своего жениха, высокого, широкоплечего, с гордой посадкой красивой головы… и просто млела от мысли, что однажды, совсем уже скоро, она будет вместе с ним…
Казуя возвращался в казарму поздно вечером – до этого была его очередь нести вахту на сторожевой башне. Когда парень проходил по галерее, его внезапно схватили за рукав, утягивая в темноту.
- Тссс! – Аканиши прижал палец к губам. – Идем со мной!
Каменаши ни разу не был в жилой части дома, но без труда догадался, что Джин притащил его к себе в комнату. Захлопнув дверь, он проворно задвинул внутренний засов.
- Джин, ты с ума сошел?! – начал было Казуя.
- Согласен! – Аканиши уже проворно расстегивал пряжки на доспехе Казуи, искал губами манящие губы. – Я так скучал… Казуя…
- Постой, Джин! Постой!
- Не могу! – стаскивая с Каменаши рубаху, Джин покрывал поцелуями его тело. – Сегодня… Сегодня все будет… так, как нужно…я знаю. Не смей! – Джин застонал, опуская ладони на ягодицы парня. – Не смей сопротивляться!
Казуя выгнулся навстречу, всем телом приникая к Джину. Аканиши подтолкнул Казую к постели.
- У нас с тобой вся ночь впереди.
Каменаши помог Джину избавиться от одежды. Некоторое время они неистово целовались, исследуя ладонями тела друг друга, учась доставлять удовольствие, длить сладкую муку.
Джин вновь поразился хрупкости сложения Казуи, следя губами дуги выступающих ребер, лаская подрагивающими ладонями внутреннюю поверхность бедер, чуть покусывая выступающие тазовые косточки, поражаясь чувственной отзывчивости желанного тела.
- Хочу тебя… - выдохнул Джин, лаская член любовника, доводя парня почти до обморочного состояния.
- Яаа… не могу больше терпеть… - запалено дыша, прошептал Казуя.
- Повернись… Прошу тебя… Повернись на живот и подогни колени…
Каменаши покладисто перевернулся, и, когда пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь, застонал от наслаждения.
- Тебе больно? – встревожено спросил Джин.
В ответ что-то неразборчиво, но, явно отрицательно промычали. Казуя, опустив руку вниз ласкал себя, прислушиваясь к ощущению, доставляемому ему Джином. Аканиши не выдержал долго, начиная стонать в такт своим движениям. Казуя, комкая простынь, еще больше прогнулся в спине. Последний слитный стон, и они повалились на кровать. Аканиши целовал плечи и шею Казуи, гладя его по спине.
- Я не желаю ни с кем делить тебя! Ты – только мой!
- Зато мне, кажется, придется тебя делить…
- Не думай об этом… - Джин поцеловал крепко сомкнутые веки. – Не сейчас…
- По моей дурости мы столько времени потеряли…
- не говори так. У нас много времени впереди, - Джин нежно целовал парня. – Останься со мной сегодня…
- Ты же знаешь, что я не могу, - Каменаши нежно убрал пряди волос со лба Джина. – Сам все прекрасно знаешь. У меня посторенние через пару часов…
- Тогда… - Аканиши, перегнувшись через край постели смочил в стоящем у кровати кувшине полу своей рубахи, принимаясь ласково обтирать любовника, чтобы следы спермы или масла не остались у того на одежде.
Подготовка к свадьбе шла своим чередом. С каждым днем Джин все больше мрачнел, а однажды даже подрался с одним из солдат, неуклюже пошутившим насчет того, на ком лейтенант охотнее женился бы…
- С чего ты сорвался? – лениво спросил Казуя, развалившись на теплом песке после того они вдоволь наплавались сами и искупали лошадей.
- С чего – с чего?! Меня бесит, что свадьба всего через три дня! Казу! Обещай мне, что будешь со мной!
- Я всегда с тобой! – привставая и глядя в лицо Джина, ответил Казуя.
- нет. Не то! Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться… Иначе… Клянусь, я сбегу!
- твоя невеста очень красива! Я встретил ее вчера, возвращаясь с ночной вахты, они со служанкой кормили павлинов в саду. Я не заметил по ней, что она старше тебя, и вообще…
Аканиши прижал Казую к песку, заставляя того замолчать долгим поцелуем в губы.
- Просто пообещай мне!
- Обещаю! – Каменаши притянул Джина к себе.
- Не расстраивайтесь, моя госпожа, многие мужчины делят постель друг с другом, особенно солдаты. Ваш жених – очень порядочный человек, он просто бережет вас до свадьбы! – служанка расчесывала длинные волосы девушки, пытаясь вселить в нее уверенность. – Завтра вы станете мужем и женой и навсегда будете вместе… Только представьте, какой мужчина будет вашим мужем!
- Не смущай меня… ты же знаешь, я очень боюсь…Что не понравлюсь ему…
- Госпожа моя… ну, во всяком случае, он вынужден будет быть с вами – и вашим, и его родителям очень важен наследник.
- Это – худший из доводов, которые ты могла придумать!
- Не плачьте! Не то завтра будете стоять с опухшими глазами и опухшим носом… Хотите чаю с медом, чтобы крепче спать?
- Боюсь, что я совсем не засну сегодня, - девушка покосилась на похожий на призрак свой подвенечный наряд.
Аканиши устроил своему отряду пирушку по поводу своей свадьбы. Солдаты преподнесли всему лейтенанту роскошную, выкованную на заказ катану, и подарок сопровождали такими прибаутками, что парень невольно покраснел, вызывая радостный хохот. Каменаши нигде не было видно, что огорчало Джина, но он был абсолютно уверен, что парень не сможет нарушить данного обещания…
Улучив момент, капитан легко хлопнул Джина по плечу.
- ну что, отгулял, Джин?
- Я не собираюсь оставлять пост.
- Твой отец считает иначе, а я все еще состою под его началом!
- Но, капитан!
- Джин! – мужчина развернул Аканиши к себе лицом. – Забери вещи из казармы и… Будь благоразумен. Поверь, нет ничего страшнее ревнующей женщины.
- Но.. мой отряд…
- Отряд примет Каменаши, он давно заслуживает значка. Завтра с утра они уйдут на границу.
- Капитан! – Джин был готов врезать начальнику по лицу.
- Смирись! Твой отец во всем прав! Не думай, что вы прятались настолько хорошо, чтобы ничего не было заметно…
Аканиши заметно сник, потеряв всякий интерес к застолью. Посидев еще немного, он отправился в солдатские купальни, надеясь застать там вернувшегося с поста Каменаши, но гулкое помещение было пусто. Джин окунулся несколько раз, прогоняя хмель.
«Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться…
- Обещаю!» - неужели Казуя так легко мог нарушить данное слово?
Неожиданно дверь в покои оказалась открытой, хотя Джин точно помнил, что запирал ее. Все еще находясь во власти тяжелых мыслей, джин стащил с себя куртку.
- Ты заставляешь ждать себя! – раздался тихий голос из глубины алькова. Аканиши вздрогнул от неожиданности.
- Казу?
- Кажется, мы договорились о том, что ночь перед твоей свадьбой я провожу здесь… Я даже приготовил тебе одежду к утренней церемонии…
- Казу… - Аканиши все еще стоял столбом посреди комнаты.
- И… будет лучше, если ты все-таки закроешь дверь.
Джин, все еще двигаясь, словно во сне, задвинул щеколду.
На Каменаши было легкое шелковое кимоно глубокого синего цвета, который оттеняли золотые вышивки на рукавах и вокруг воротника. Волосы парень высоко заколол, открывая изящный изгиб шеи.
- Ты давно? – спросил Джин, любуясь полулежащим на его постели Казуей.
- Пару часов, не больше..
- П-п-прости…
- Так и будешь там стоять? – Каменаши облизнул губы, от чего Джину моментально стало невыносимо жарко, он метнулся вперед, подминая под себя парня. Шелковые полы разошлись, открывая взору Джина стройные обнаженные ноги: аккуратные лодыжки, округлые колени, бедра… На левом бедре были пристегнуты ножны из темной гладкой выделки кожи.
- Что это? – прошептал Джин.
- Подарок, - улыбнулся Каменаши. – Это – мой любимый нож, пряжки я чуть подогнал, должно быть тебе нормально.
Джин уже позабыл о ноже, наслаждаясь свежим ароматом кожи любовника, гладкостью его тела под своими ладонями.
- Ну же! – Каменаши нетерпеливо потянул Джина за волосы. – Забирай свой подарок! Я тебя сегодня уже заждался!
Аканиши поспешно стаскивал с себя одежду, боясь отвести взгляд от настолько откровенно предлагавшего себя Казуи.
- О боги… - простонал он, опускаясь на постель, закрыл глаза, поглубже вдохнул, успокаиваясь и провел подрагивающими пальцами по ремешкам, удерживающим ножны на бедре парня, снова огладил ладонью гладкую кожу, чуть потянул за пряжку…
- Мммм…
Джин положил горячую ладонь на полувозбужденный член Казу, и шелковистая плоть еще больше напряглась от прикосновения.
- Ммм… - голова Каменаши запрокинулась. Джин стянул с парня кимоно, довольным взглядом окидывая раскинувшееся на его кровати тело, продолжая ласкать его руками, словно пытаясь навсегда запомнить эти ощущения. Каменаши снова что-то неразборчиво простонал, мотая головой по подушке, его грудь вздымалась все чаще, член сочился смазкой. Джин не мог остановиться, глядя на эту чувственную агонию, он улегся рядом, вновь опуская руку к паху Казуи, трогая нежную кожу, вставший член в окружении совсем мягких темных завитков. Когда Аканиши коснулся яичек и покатал их в ладони, Каменаши выгнулся дугой и вцепился зубами в собственное запястье, подавляя рвущийся из груди вскрик.
- Ты прекрасен! – выдохнул Джин, продолжая ласки. – Ты прекрасен весь! – парень обхватил член ладонью, скользнул легко вверх-вниз.
Еще один тянущий стон, от которого, кажется, даже кости Джина завибрировали.
- Тише… У нас еще есть время… - Джин прикусил крохотный напрягшийся сосок, и Казуя снова выгнулся напряженным для выстрела луком, хватая ртом воздух и что-то неразборчиво шепча. Подтянув несопротивляющееся тело поближе к себе, Джин устроился между широко разведенных ног. Опустил пальцы в заранее приготовленную Казуей склянку с маслом, чуть согрел его, прежде чем нанести его на член любовника, тот рвано всхлипнул, подаваясь бедрами вверх, и Джин сжал пальцами основание члена, чтобы не дать ничему завершиться так и не начавшись, второй рукой скользя все ниже, проникая внутрь горячего тела.
Казуя закусил было губы, но никакой боли не почувствовал – так велико было возбуждение.
- Потерпи еще немного…
Джин выдохнул сквозь зубы, смазывая себя, член ныл так, что оторвать от него собственную руку было неимоверно сложно. Нужно было слегка успокоиться. Джин наклонился и поцеловал, слегка втянул чем-то сладким пахнущую кожу, чуть прикусил, отпустил и зализал укус, повторил, чуть смещаясь к животу…
- Больше не могу… - простонал Каменаши.
Головка скользнула внутрь, Казуя резко подался вперед.
- Тихо… Мы еще успеем…
Каменаши комкал пальцами простыни в попытке еще раз толкнуться навстречу. Джин качнулся пару раз взад вперед, входя до конца, прижимаясь к упругим ягодицам, наваливаясь всем весом, едва ли не складывая гибкое тело почти пополам. Наконец у него получилось впиться поцелуем в приоткрытые манящие губы. Казуя ответил низким стоном, вибрировавшим где-то в горле.
- Шшшш… - Джин полностью покинул тело парня, любуясь, как пульсирует вход.
- Хочу! – внезапно Каменаши нашел в себе силы отчетливо произнести одно единственное слово. Парень обхватил собственные ноги под коленями и снова сложился, предлагая себя. Джин резко толкнулся внутрь, и Казуя захлебнулся несказанными словами.
Аканиши врывался неистовыми, отчаянными какими-то толчками, всякое благоразумие покинуло его, он не мог себя больше сдерживать… Каменаши снова закусил запястье, сжимаясь вокруг члена Джина, мотая головой, от чего его волосы в беспорядке разметались по подушке.
- Аканиши-сан! – голос раздался словно гром среди ясного неба. Каменаши широко распахнул глаза, напрягаясь всем телом так, что Джин едва не потерял сознание от ощущений. Остановиться оказалось выше его сил, едва хватило на то, чтобы чуть приостановить движение.
- Что нужно? – собственный голос показался чужим – хриплым и сорванным.
- Я хотел помочь вам с одеждой…
- Поди вон! Я справлюсь сам!
Дальше все происходило в каком-то исступлении, словно Джин боялся опоздать получить все то, что может подарить ему желанное тело. Аканиши до боли зажмурился, когда все напряжение и удовольствие сжалось в одну до боли пульсирующую точку, парень захлебнулся воздухом, когда все словно взорвалось внутри него, застилая взор жемчужной завесой. Спустя некоторой время, когда сердце перестало пытаться проломить грудную клетку, Джин, приподнявшись, посмотрел на Каменаши, тоже все еще пребывавшего в прострации.
- Как же я буду без тебя? – тихо спросил парень, касаясь губами выступающих ключиц.
- Ты уже знаешь? – с трудом разлепляя веки, спросил Казуя.
Аканиши лег рядом, легко лаская уставшее от любви тело.
- Капитан сказал мне… Когда ты вернешься?
- Не знаю… наверное, судя по всему… Я так и останусь в пограничном бастионе. Твой отец очень печется о твоем счастье.
Аканиши уткнулся носом в рассыпавшиеся волосы Казуи, вдыхая их травяной запах.
- Ты чин получил, а я тебя даже не поздравил, - виновато пробубнил парень куда-то в шею Каменаши.
- Лейтенант.. Да…
- Возьми мой значок. Вряд ли я теперь вернусь в отряд. – Джин приподнялся на локте, проводя кончиками пальцев по лицу парня. – А усы ты так и не сбрил…
- И не собираюсь! – Каменаши улыбнулся слегка грустно. – Постарайся, чтобы твоей жене было так же хорошо с тобой, как мне..
- Я…
- Все хорошо, Джин! Не нужно ломать себе жизнь! Я буду служить так, чтобы ничего не потревожило твоего счастья…
Каменаши легко коснулся губ Джина поцелуем, прежде чем встать с постели. Его пальцы слегка подрагивали, когда он разливал по кубкам вино.
- Я сегодня специально ездил в город, где у нас небольшая лавка, чтобы привезти это вино… Оно из нашей винодельни, - парень присел на край постели, протягивая любовнику один из бокалов. – За тебя, Джин! За твою свадьбу!
В военном дворике призывно пропел побудку рожок часового…
Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Акаме.
Рейтинг: NC – 17.
Предупреждение: АУ, ООС, отчасти PWP.
Отказ от прав: стандартно.
Саммари: запретный плод сладок.
читать дальшеЧасть 1. Золотое время.
Когда единственный наследник одного из самых влиятельных дворянских родов увидел свой первый «мокрый сон», об этом было немедленно доложено его отцу, потому что таков был его приказ. Мальчишку вызвали в рабочий кабинет родителя, где состоялась беседе о трудном, но прекрасном периоде взросления юношей. Мужчина вышел оттуда весьма довольный понятливостью и живым интересом сына. На следующий день были отосланы гонцы с богатыми подарками будущей невесте – девушке, на пять лет старше, но это ничего не меняло, так как брак был политически выгодным.
Наследник рос как трава, никто им особо не занимался, учение не давалось ему – слишком он был ленив, только тренировки с солдатами вассального войска доставляли ему удовольствие… Лет в четырнадцать он впервые напился в компании солдат, а немного времени спустя, зажал в деннике хорошенькую прачку, познав прелести плотской любви. Отец и мать смотрели на все сквозь пальцы, считая, что до свадьбы дитя должно перебеситься. Мальчик обещал стать ловким и сильным, а уж на его смазливое лицо оборачивались девушки и дамы еще с тех пор, как ему едва сровнялось лет десять… Неожиданно он проявил интерес к тактике, и отец нанял учителя, чтобы занять голову сына хоть какой-то наукой. В шестнадцать лет он получил чин лейтенанта и даже принял участие в нескольких непродолжительных пограничных рейдах, попробовав свои силы в настоящей стычке с контрабандистами. Отец откровенно любовался единственным отпрыском, начав долгую подготовку к пышной свадьбе с подписания множества обязательств и договоров.
Джин скучающе прогуливался по галерее. Досада после утреннего разговора с отцом постепенно проходила, оставив только смутный след в душе. Женитьба пока не казалась таким уж страшным наказанием, тем более, что многие из старших товарищей утверждали, что жена войне не препятствие.
Ворота военного дворика распахнулись, пропуская внутрь одинокого всадника. Джин с интересом присмотрелся: парень сидел в седле гордо и прямо, чувствовалось, что он прибыл издалека и устал, но, ни в коем случае не желал бы это показать. Соскочив с седла, вновьприбывший поклонился часовому и, видимо, что-то спросил, потому что часовой указал ему рукой в сторону кабинета капитана. Парень поклонился еще раз, благодарно кивнув, оставил лошадь у коновязи и направился в указанном направлении.
Джин вошел в кабинет капитана в тот момент, когда новенький передавал начальнику свои бумаги. Привалившись к косяку и скрестив на груди руки, парень остался понаблюдать. В облике новичка скользило что-то неуловимо женственное, впрочем, как и в его подчеркнутой вежливости и жестах. Видимо, зная за собой эту особенность, парень не сбривал тонкую полоску усов, оттенявших верхнюю губу.
- Каменаши Казуя… Ты – сын управляющего верхних владений, что заставило тебя искать службы? Твое будущее, в общем-то, предопределено…
- Я – мужчина! Мне претит заниматься бумагами! – тихо, но с достоинством проговорил юноша.
- Ну что же… Лишняя катана не помешает никогда. Однако, хотелось бы посмотреть, чего же ты стоишь… Аканиши-сан, не желаете размяться перед трапезой?
- Охотно! – Джин повел широкими плечами, оценивая потенциальные возможности противника. – И – никаких бакенов, Каменаши!
- Разумеется! – парень даже не опустил взгляда.
Капитан отечески хлопнул Джина по плечу, глядя в спину вышедшему из его кабинета новобранцу.
- Будь осторожнее, Джин! Если этого мальчика обучал его отец – это очень сильный противник..
- А меня учил ты! – ухмыльнулся в ответ парень.
Спустя четверть часа из казармы и конюшен на плац высыпал чуть ли не весь отряд, чтобы понаблюдать за поединком: было ясно, что сошлись два мастера, мало в чем уступающие друг другу. Аканиши злился – он рассчитывал на быструю победу – уж больно тонким, почти хрупким, казался новичок, но не тут-то было, парень мастерски владел оружием, причем, отражая атаки Джина, кажется, даже не запыхался, тогда как лейтенанту приходилось следить за дыханием.
Капитан внимательно наблюдал, любуясь отточенной техникой Каменаши.
- Достаточно! – капитана словно никто не слышал, парни не желали уступать друг другу.
- Прекратить поединок, я сказал! – Каменаши на шаг отступил, опуская меч. Аканиши не успел остановить удар, и рукав новобранца мгновенно пропитался кровью. Лицо юноши даже не дрогнуло, он склонился в поклоне, благодаря Аканиши за бой.
- Джин!
- Простите, капитан, мы, кажется, увлеклись…
- В наказание – вычистишь его коня! Идем, Казуя, думаю, что понадобится пара швов.
- Но, капитан!
- Дисциплина, Джин!
Аканиши насупился, исподлобья глядя на новобранца, а тот спокойно глянул в ответ.
С этого дня Аканиши не знал покоя: взгляд сам отыскивал гибкую тонкую фигурку везде. Пользуясь тем, что внутри поместья его не очень-то и контролировали, он добровольно переселился в казарму, только вот, к сожалению, его место оказалось слишком далеко от того, где находился футон Каменаши… Капитан намеренно еще несколько раз ставил их в пару на тренировках, но ничего хорошего из этого не выходило: Аканиши злился, начиная пропускать самые простые удары, а Казуя просто молчал. По мнению Джина, молчал очень оскорбительно… По вечерам после таких тренировок лейтенант ночевать в казарму не приходил, предпочитая свою собственную спальню внутри дома, до утра не отпуская от себя смазливого поваренка. Мальчишка потом сутки отсыпался и еще дня три заметно прихрамывал, но никогда не отказывался, хотя всем было известно, что Джин никогда никого не принуждал.
Раздевшись до коротких полотняных штанов, Каменаши чистил своего коня, что-то ласково ему рассказывая, дружески охлопывая, оглаживая добрую умную морду.
Джин несколько минут просто любовался, а потом обнаружил свое присутствие, легонько кашлянув. Парень резко обернулся.
- Лейтенант?
- Казуя, я хотел…
-Как будто, никто не спрашивал моего разрешения на то, чтобы называть меня по имени…
- Каменаши, нам нужно поговорить!
- У меня нет темы для разговора! – отрезал парень, возвращаясь к своему занятию.
- Да постой ты! – Джин положил ладонь на обнаженное плечо.
Казуя ощутимо напрягся, снова медленно оборачиваясь, выразительно посмотрел Аканиши в лицо… Настолько выразительно, что тот нехотя убрал ладонь.
- Я просто хочу служить. Быть солдатом. Не лезь ко мне! – парень как-то нехорошо прищурился.
- Ладно. Хорошо. Но помни – я тебе еще не проиграл!
- Не умеешь держать себя в руках, считай, не победишь.
Джин сжал челюсти, сдерживая рвущиеся наружу язвительные слова, развернулся и вышел из конюшни.
Казуя уткнулся лицом в гриву своего коня.
- И что мне теперь делать? - тоскливо спросил он. – И отсюда бежать? Он ведь не отстанет от меня, да? Правильно! Не отстанет! И хорошо, если только он… Хоть бы меня изуродовал уже кто что ли…
Парень как-то вяло закончил свое дело, продолжая все время жаловаться единственному другу на свою судьбу. Конь его, как всегда, очень внимательно слушал.
Казалось, что Аканиши смирился с тем, что ему так и не удалось подружиться с новобранцем. Каменаши постепенно даже перестал напрягаться в присутствии лейтенанта. Капитан хвалил парня за успехи и усердие и даже уже несколько раз посылал в недалекие рейды. Наступила весна. Приближалось восемнадцатилетие Джина, и его отец отправил послов к родителям невесты с тем, чтобы привезти девушку в поместье, чтобы она поближе познакомилась с будущим мужем. Джин между тем, потихоньку осуществлял свой план: он перестал пугать Каменаши своими попытками поговорить, только наблюдал за парнем. Все чаще он ночевал в казарме, с каждой такой ночевкой смещая свой футон все ближе к тому месту, где спал Казуя Наконец, все его ухищрения увенчались успехом: его спальное место оказалось соседним! Замотавшись с головой в одеяло, стараясь не выдать себе ничем, Джин терпеливо ждал, когда парень уснет.
Капитан, устроивший днем длиннейший марш-бросок, изрядно загонял ребят, поэтому вскоре в казарме воцарилась сонная тишина, изредка нарушаемая тихой возней да стонами от боли в натруженных мышцах. Аканиши осторожно высунул голову из-под одеяла, прислушиваясь. Каменаши дышал тихо и ровно, его четкий профиль виднелся на фоне раскрытого окна. Джин с трудом сглотнул, трудно было справиться с желанием поцеловать эти губы… Парень бесшумно, как ему самому казалось, переполз на футон Каменаши. Замер. Было тихо. Джин покосился через плечо, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, а когда повернул голову, на него в упор смотрели темные, без следа сонливости глаза, а в паре дюймов от горла замер нож.
- Чего тебе опять от меня надо? – кажется, не разжимая губ, прошипел Казуя.
Джин заворожено уставился на губы, которые находились сейчас так близко…В конце концов, не смеет же рядовой вот так, в собственной постели, зарезать лейтенанта? Не в силах больше противиться искушению, парень резко подался вперед, впиваясь в зовущие губы поцелуем… На несколько мгновений расширившиеся от неожиданности темные глаза оказались совсем близко, а потом парень застонал от сильнейшего удара в челюсть.
- Я! Никогда! Не стану! Твоей! Подстилкой! Понял?! – голос Казуи дрожал от еле сдерживаемой ярости.
- Черт! – прошипел Джин, трогая пальцами наливающуюся болью скулу. – Просто сказать нельзя было? Ты мне чуть зубы не выбил! У меня, между прочим, свадьба скоро.
- При каких-то странных обстоятельствах ты об этом вспоминаешь, - ехидно сказал Казуя.
- Уж больно к слову пришлось… - Аканиши кривовато усмехнулся.
- Извини меня, - Каменаши разглядывал след от своего удара, обещавший стать к утру полноценным синяком. – Подожди… - парень грациозно поднялся, заставляя Аканиши мысленно взвыть от восторга. Порывшись в своих вещах, он вернулся на постель с небольшим флаконом и клочком чистой тряпицы. – Это – свинцовая примочка… По крайней мере, не так будет заметен синяк…
Джин с удовольствием вытянулся на постели Казуи, позволяя тому наложить на горящую от удара часть лица компресс.
- Удар – что надо!
- Я сдерживался…
- Я согласен подставиться под еще один!
- Идиот озабоченный! – Каменаши вдруг улыбнулся, а Джин подумал, что только что нисколько не покривил душой…
- А все-таки, - устраиваясь поудобнее, спросил Джин, - почему ты решил пойти в солдаты?
- Пойдем на улицу, если тебе хочется поболтать, тут все-таки люди спят…
Парни вышли во двор. Ночь была теплой, и они устроились на невысоком помосте, что опоясывал всю казарму.
- Надо было постель вытащить! – проворчал Джин, придерживая на щеке компресс, вытягиваясь на нагретых за день досках.
Каменаши хмыкнул, устраиваясь возле опорного столба.
- Так что ты хотел бы узнать?
- Как твоя рука? – неожиданно спросил Джин.
- Зажило все давно, я и нитки-то на третий день вытащил – царапина, к тому же – через рукав…
- Я не хотел тогда…
- Слушай… Ты спросил, почему я ушел в солдаты…
- Если не хочешь, ничего не говори, - мягко сказал Джин.
- Да нет… Лучше объяснить, может быть и ты тогда меня поймешь… - Каменаши запрокинул голову, снова заставляя Джина тяжело сглотнуть слюну. – Понимаешь, в отличие от тебя, я не просто не единственный ребенок в семье, я даже и не старший… Моя матушка была уже сильно в возрасте, когда меня родила, поэтому, наверное, не все пошло так, как надо…
- Я не понимаю…
- Ну… Начать с того, что я появился на свет гораздо раньше положенного срока, маленьким и слабым, у матери моей не было молока, чтобы кормить меня, поэтому отец почти смирился с тем, что я умру. Но именно в этот момент судьба неожиданно сжалилась надо мной – у портнихи матери от неизвестной болезни умер новорожденный, добрая женщина отдала мне свое молоко… Так я оказался на женской половине дома. Лет шесть потом многие окружающие были свято уверены, что последний ребенок в нашей семье – дочка…Мать и ее служанки рядили меня в кимоно до пят и запрещали отцу стричь мне волосы, - Каменаши коротко глянул на непривычно тихо ведущего себя Джина. – Я тебе еще не наскучил?
- Говори… - шепотом ответил Аканиши.
- Хорошо… Мой старший брат, самый старший, получил в бою серьезную рану. Лекари сказали, что у него никогда не будет детей. Вот тогда отец вспомнил, что у него есть еще один сын. Мать с отцом тогда крупно поругались – мать никак не желала со мной расставаться, она привыкла меня баловать, мечтая о дочери, которую уже не могла родить… К тому времени и я сам не умел жить иначе, как не испытывая никаких забот и лишений, но в один момент все переменилось: меня забрали на мужскую половину. Отец и братья постоянно потешались надо мной, смеялись, видя мою избалованность, даже мою вежливость. Я все терпел. Вскоре насмешки прекратились. Да, я валился с ног к вечеру, но ни в чем не уступал остальным мальчишкам. В четырнадцать лет я впервые побил в поединке брата, в шестнадцать даже отец не выходил на тренировке против меня с боевым мечом. Отец же и включил меня в отряд, патрулирующий наши границы… Однако оказалось, что это – очень плохое решение. Моя внешность… Вскоре среди начались раздоры – меня делили, не спросив меня. Отец отозвал меня, но этого оказалось мало… Я не мог находиться среди его солдат.
- Поэтому – усы? – Джин непроизвольно провел подушечками пальцев по свое лишенной растительности верхней губе.
- Поэтому, - Каменаши обнял руками колени, - Я решил уехать. Отец дал мне письмо к капитану вашего войска, как я понял, они служили вместе когда-то…
- Я все равно не отступлю! – тихо сказал Джин.
- Что? – переспросил Казуя.
- Мне нравятся твои усы! Все! Я иду спать! Спасибо за примочку, даже говорить не больно! – Аканиши гибко поднялся и вернулся в темноту казармы.
Казуя посидел еще немного, любуясь звездами и рассуждая – с чего бы это он так разоткровенничался с хозяйским сыном.
Эта ночь что-то изменила в их отношениях. Капитан потом еще не раз любовался, как упражняются они парой с бакенами или шестами, благословляя небеса за то, что блажь Аканиши относительно Каменаши, кажется, прошла….
- Завтра приезжает моя невеста! – Аканиши кинул в реку еще один камень, наблюдая, сколько раз тот отскочит от спокойной поверхности воды.
- Ты счастлив?
- Как я могу быть счастлив?! ЭТО – на пять лет меня старше! Я никогда ее раньше не видел! Какое же тут счастье?!
- Не кричи, все равно ничего не добьешься, - Каменаши швырнул в реку свой камень, ускакавший неизвестно куда.
- Я не хочу! – Джин стукнул по колену кулаком.
- Кто же будет тебя спрашивать? Ты, к несчастью, единственный ребенок, как и она…
- Я не хочу расставаться со своей свободой, пока я… - Джин осекся и замолчал.
- Пока – что?
- А? Нет… Ничего…
Каменаши откинулся на спину, снизу вверх глядя на Джина, отмечая какое-то отчаянно сосредоточенное выражение его лица.
- Ты так не хочешь жениться?
- Ты бы захотел? Мне восемнадцать всего!
- Ну..меня вряд ли поставят в такую ситуацию.. У меня еще два брата есть…
Аканиши промолчал, нервно жуя сорванную травинку.
- Я, пожалуй, пойду коня искупаю… день жаркий, - Каменаши поднялся, оставляя Джина на берегу. Отошел на несколько шагов и разделся, не ведая, что только что душой Аканиши овладел черный демон отчаянья…
Казуя разговаривал с конем, аккуратно протирая его пучком сорванной на берегу травы, когда горячие руки обхватили его за талию.
- Я не могу… Не могу справиться с собой… - зашептал Джин, разворачивая Каменаши лицом к себе. – Я с ума сойду!
Губы парня накрыли поцелуем желанный рот. Джин прижал парня к горячему мокрому боку коня, не давая Каменаши освободить руки, оттолкнуть. Конь только покосился, не трогаясь с места – команды хозяина не поступало.
- Я хочу тебя! Каменаши Казуя! Хочу тебя!
Джин на миг отстранился, вполне ожидая удара, он никак не ожидал, что его обхватят крепкими пальцами за затылок, притягивая в ответном поцелуе.
Аканиши растерялся.
- Что это? – глупо спросил он, когда его губы обрели свободу.
- Ты совсем дурной… Я давно хочу тебя… Я боялся.. Боялся стать твоей игрушкой на одну ночь… Но ты… Ты так долго сдерживал себя…
Джин стиснул Каменаши в объятьях, вновь целуя, исследуя ладонями его тело.
- Я хочу тебя! Хочу тебя! Тебя!! – исступленно шептал Джин.
- Я твой… Твой… Только я… Совсем не знаю, как быть дальше… - Каменаши отчаянно покраснел.
- Доверься мне… Я прошу… Я буду… Буду очень осторожен…
- Я не боюсь боли…
- Я не желаю причинять тебе боль… Идем… На берег…
С трудом выбравшись на траву, парни снова сплелись в объятии. Джин зацеловывал шею, ключицы и плечи Казуи, вынуждая того льнуть к себе.
- Подожди секунду, - задыхаясь, проговорил парень.
- Что?! Не могу больше! – Джин потянул к себе свою сумку, где у него была, он точно знал, плошка с топленым маслом, - оставлять парня без смазки в его первый раз он, определенно, не хотел.
Каменаши, слегка успокоив дыхание, замысловато свистнул, и конь, послушный сигналу, тотчас вышел на берег.
- Теперь он предупредит, - начал было Казуя, но Джин снова поцеловал его, уложив на спину и заставив широко развести колени.
Горячие ладони гладили грудь, тревожа подушечками больших пальцев крошечные напряженные соски, потом плотно прижавшись, прошлись по бокам. Каменаши притянул к себе Джина, вновь целуя его, ощущая, насколько тот возбужден.
- Хааа… - резко выдохнул он, когда Аканиши ввел внутрь палец. – Дддаа…
- Не торопись, - тяжело дыша, парень чуть-чуть двинул рукой. – Расслабься… - палец полностью погрузился в тесное тугое пространство. Казуя прикрыл глаза – ощущения были не самыми приятными, расслабиться не получалось. Джин медленно потянул руку назад, попутно сгибая палец внутри. Каменаши зашипел сквозь зубы.
- Если не хочешь… Можно…
- Нее…не…прекращщщааай…
Джин снова начал истово целовать Казую, добавляя второй палец, чувствуя, что не сможет долго терпеть. Сделав несколько резких движений рукой, он неожиданно резко прикусил парня за плечо, одновременно убирая пальцы и входя в него сразу наполовину. Каменаши вскрикнул, из глаз его непроизвольно брызнули слезы, тело сделало инстинктивное движение, чтобы отстраниться, но Джин удержал, толкаясь вперед и входя полностью. Казуя часто и неглубоко дышал, все еще не открывая глаз. Аканиши, наклонившись, губами собирал соленые капли, катящиеся из-под сомкнутых век.
- Я… Ты…
- Все в порядке… - Казуя расслабился, отдавая себя Джину.
Аканиши начал двигаться, постепенно ловя ритм и начиная ласкать парня в такт со своими движениями. В какой-то момент Каменаши вдруг вздрогнул и резко приподнял бедра.
- Аххх…
Аканиши чуть не кончил, услышав этот полувздох.
- Казу… - всякий ритм сбился, Джин все сильнее двигал ладонью, не сдерживая себя больше. – Боги… Казу…
Казуя вскрикнул, вновь подаваясь бедрами навстречу, белесая жидкость выплеснулась ему на живот, мышцы внутри сжались, Аканиши низко рыкнул, впервые, пожалуй, испытывая такой оргазм.
Едва справившись с дыханием, Джин хотел было оставить Каменаши, прекрасно осознавая, что он достаточно тяжелый.
- Подожди…
- Что?
- Подожди еще минуту… Не хочу отпускать тебя… - Казуя приоткрыл глаза, глядя в лицо своему любовнику. Джин склонился и стал зацеловывать искусанные губы.
Когда сумерки укрыли окрестности таинственным флером, Джин, наконец, нашел в себе силы выпустить Каменаши из объятий.
- Нужно искупаться… Тебе помочь?
- Я сам! – слегка охнув, парень поднялся, кривовато улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд Аканиши. – Я в порядке…
- Думаю, домой мы пойдем пешком… - снова обнимая Казую, спустя некоторое время сказал Джин.
Капитан только ухмыльнулся, разглядев вернувшихся парней, которые почему-то вели лошадей в поводу…
На следующий день Джин перебрался из казармы в свою комнату – приезд невесты обязывал его пребывать в жилых помещениях семьи. Каменаши занимался привычными делами, ничем не привлекая к себе внимания. Аканиши, выгуливая свою робко молчащую невесту по саду, больными глазами следил за парнем, не замечая, как смотрят на него самого: девушка рассматривала своего жениха, высокого, широкоплечего, с гордой посадкой красивой головы… и просто млела от мысли, что однажды, совсем уже скоро, она будет вместе с ним…
Казуя возвращался в казарму поздно вечером – до этого была его очередь нести вахту на сторожевой башне. Когда парень проходил по галерее, его внезапно схватили за рукав, утягивая в темноту.
- Тссс! – Аканиши прижал палец к губам. – Идем со мной!
Каменаши ни разу не был в жилой части дома, но без труда догадался, что Джин притащил его к себе в комнату. Захлопнув дверь, он проворно задвинул внутренний засов.
- Джин, ты с ума сошел?! – начал было Казуя.
- Согласен! – Аканиши уже проворно расстегивал пряжки на доспехе Казуи, искал губами манящие губы. – Я так скучал… Казуя…
- Постой, Джин! Постой!
- Не могу! – стаскивая с Каменаши рубаху, Джин покрывал поцелуями его тело. – Сегодня… Сегодня все будет… так, как нужно…я знаю. Не смей! – Джин застонал, опуская ладони на ягодицы парня. – Не смей сопротивляться!
Казуя выгнулся навстречу, всем телом приникая к Джину. Аканиши подтолкнул Казую к постели.
- У нас с тобой вся ночь впереди.
Каменаши помог Джину избавиться от одежды. Некоторое время они неистово целовались, исследуя ладонями тела друг друга, учась доставлять удовольствие, длить сладкую муку.
Джин вновь поразился хрупкости сложения Казуи, следя губами дуги выступающих ребер, лаская подрагивающими ладонями внутреннюю поверхность бедер, чуть покусывая выступающие тазовые косточки, поражаясь чувственной отзывчивости желанного тела.
- Хочу тебя… - выдохнул Джин, лаская член любовника, доводя парня почти до обморочного состояния.
- Яаа… не могу больше терпеть… - запалено дыша, прошептал Казуя.
- Повернись… Прошу тебя… Повернись на живот и подогни колени…
Каменаши покладисто перевернулся, и, когда пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь, застонал от наслаждения.
- Тебе больно? – встревожено спросил Джин.
В ответ что-то неразборчиво, но, явно отрицательно промычали. Казуя, опустив руку вниз ласкал себя, прислушиваясь к ощущению, доставляемому ему Джином. Аканиши не выдержал долго, начиная стонать в такт своим движениям. Казуя, комкая простынь, еще больше прогнулся в спине. Последний слитный стон, и они повалились на кровать. Аканиши целовал плечи и шею Казуи, гладя его по спине.
- Я не желаю ни с кем делить тебя! Ты – только мой!
- Зато мне, кажется, придется тебя делить…
- Не думай об этом… - Джин поцеловал крепко сомкнутые веки. – Не сейчас…
- По моей дурости мы столько времени потеряли…
- не говори так. У нас много времени впереди, - Джин нежно целовал парня. – Останься со мной сегодня…
- Ты же знаешь, что я не могу, - Каменаши нежно убрал пряди волос со лба Джина. – Сам все прекрасно знаешь. У меня посторенние через пару часов…
- Тогда… - Аканиши, перегнувшись через край постели смочил в стоящем у кровати кувшине полу своей рубахи, принимаясь ласково обтирать любовника, чтобы следы спермы или масла не остались у того на одежде.
Подготовка к свадьбе шла своим чередом. С каждым днем Джин все больше мрачнел, а однажды даже подрался с одним из солдат, неуклюже пошутившим насчет того, на ком лейтенант охотнее женился бы…
- С чего ты сорвался? – лениво спросил Казуя, развалившись на теплом песке после того они вдоволь наплавались сами и искупали лошадей.
- С чего – с чего?! Меня бесит, что свадьба всего через три дня! Казу! Обещай мне, что будешь со мной!
- Я всегда с тобой! – привставая и глядя в лицо Джина, ответил Казуя.
- нет. Не то! Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться… Иначе… Клянусь, я сбегу!
- твоя невеста очень красива! Я встретил ее вчера, возвращаясь с ночной вахты, они со служанкой кормили павлинов в саду. Я не заметил по ней, что она старше тебя, и вообще…
Аканиши прижал Казую к песку, заставляя того замолчать долгим поцелуем в губы.
- Просто пообещай мне!
- Обещаю! – Каменаши притянул Джина к себе.
- Не расстраивайтесь, моя госпожа, многие мужчины делят постель друг с другом, особенно солдаты. Ваш жених – очень порядочный человек, он просто бережет вас до свадьбы! – служанка расчесывала длинные волосы девушки, пытаясь вселить в нее уверенность. – Завтра вы станете мужем и женой и навсегда будете вместе… Только представьте, какой мужчина будет вашим мужем!
- Не смущай меня… ты же знаешь, я очень боюсь…Что не понравлюсь ему…
- Госпожа моя… ну, во всяком случае, он вынужден будет быть с вами – и вашим, и его родителям очень важен наследник.
- Это – худший из доводов, которые ты могла придумать!
- Не плачьте! Не то завтра будете стоять с опухшими глазами и опухшим носом… Хотите чаю с медом, чтобы крепче спать?
- Боюсь, что я совсем не засну сегодня, - девушка покосилась на похожий на призрак свой подвенечный наряд.
Аканиши устроил своему отряду пирушку по поводу своей свадьбы. Солдаты преподнесли всему лейтенанту роскошную, выкованную на заказ катану, и подарок сопровождали такими прибаутками, что парень невольно покраснел, вызывая радостный хохот. Каменаши нигде не было видно, что огорчало Джина, но он был абсолютно уверен, что парень не сможет нарушить данного обещания…
Улучив момент, капитан легко хлопнул Джина по плечу.
- ну что, отгулял, Джин?
- Я не собираюсь оставлять пост.
- Твой отец считает иначе, а я все еще состою под его началом!
- Но, капитан!
- Джин! – мужчина развернул Аканиши к себе лицом. – Забери вещи из казармы и… Будь благоразумен. Поверь, нет ничего страшнее ревнующей женщины.
- Но.. мой отряд…
- Отряд примет Каменаши, он давно заслуживает значка. Завтра с утра они уйдут на границу.
- Капитан! – Джин был готов врезать начальнику по лицу.
- Смирись! Твой отец во всем прав! Не думай, что вы прятались настолько хорошо, чтобы ничего не было заметно…
Аканиши заметно сник, потеряв всякий интерес к застолью. Посидев еще немного, он отправился в солдатские купальни, надеясь застать там вернувшегося с поста Каменаши, но гулкое помещение было пусто. Джин окунулся несколько раз, прогоняя хмель.
«Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться…
- Обещаю!» - неужели Казуя так легко мог нарушить данное слово?
Неожиданно дверь в покои оказалась открытой, хотя Джин точно помнил, что запирал ее. Все еще находясь во власти тяжелых мыслей, джин стащил с себя куртку.
- Ты заставляешь ждать себя! – раздался тихий голос из глубины алькова. Аканиши вздрогнул от неожиданности.
- Казу?
- Кажется, мы договорились о том, что ночь перед твоей свадьбой я провожу здесь… Я даже приготовил тебе одежду к утренней церемонии…
- Казу… - Аканиши все еще стоял столбом посреди комнаты.
- И… будет лучше, если ты все-таки закроешь дверь.
Джин, все еще двигаясь, словно во сне, задвинул щеколду.
На Каменаши было легкое шелковое кимоно глубокого синего цвета, который оттеняли золотые вышивки на рукавах и вокруг воротника. Волосы парень высоко заколол, открывая изящный изгиб шеи.
- Ты давно? – спросил Джин, любуясь полулежащим на его постели Казуей.
- Пару часов, не больше..
- П-п-прости…
- Так и будешь там стоять? – Каменаши облизнул губы, от чего Джину моментально стало невыносимо жарко, он метнулся вперед, подминая под себя парня. Шелковые полы разошлись, открывая взору Джина стройные обнаженные ноги: аккуратные лодыжки, округлые колени, бедра… На левом бедре были пристегнуты ножны из темной гладкой выделки кожи.
- Что это? – прошептал Джин.
- Подарок, - улыбнулся Каменаши. – Это – мой любимый нож, пряжки я чуть подогнал, должно быть тебе нормально.
Джин уже позабыл о ноже, наслаждаясь свежим ароматом кожи любовника, гладкостью его тела под своими ладонями.
- Ну же! – Каменаши нетерпеливо потянул Джина за волосы. – Забирай свой подарок! Я тебя сегодня уже заждался!
Аканиши поспешно стаскивал с себя одежду, боясь отвести взгляд от настолько откровенно предлагавшего себя Казуи.
- О боги… - простонал он, опускаясь на постель, закрыл глаза, поглубже вдохнул, успокаиваясь и провел подрагивающими пальцами по ремешкам, удерживающим ножны на бедре парня, снова огладил ладонью гладкую кожу, чуть потянул за пряжку…
- Мммм…
Джин положил горячую ладонь на полувозбужденный член Казу, и шелковистая плоть еще больше напряглась от прикосновения.
- Ммм… - голова Каменаши запрокинулась. Джин стянул с парня кимоно, довольным взглядом окидывая раскинувшееся на его кровати тело, продолжая ласкать его руками, словно пытаясь навсегда запомнить эти ощущения. Каменаши снова что-то неразборчиво простонал, мотая головой по подушке, его грудь вздымалась все чаще, член сочился смазкой. Джин не мог остановиться, глядя на эту чувственную агонию, он улегся рядом, вновь опуская руку к паху Казуи, трогая нежную кожу, вставший член в окружении совсем мягких темных завитков. Когда Аканиши коснулся яичек и покатал их в ладони, Каменаши выгнулся дугой и вцепился зубами в собственное запястье, подавляя рвущийся из груди вскрик.
- Ты прекрасен! – выдохнул Джин, продолжая ласки. – Ты прекрасен весь! – парень обхватил член ладонью, скользнул легко вверх-вниз.
Еще один тянущий стон, от которого, кажется, даже кости Джина завибрировали.
- Тише… У нас еще есть время… - Джин прикусил крохотный напрягшийся сосок, и Казуя снова выгнулся напряженным для выстрела луком, хватая ртом воздух и что-то неразборчиво шепча. Подтянув несопротивляющееся тело поближе к себе, Джин устроился между широко разведенных ног. Опустил пальцы в заранее приготовленную Казуей склянку с маслом, чуть согрел его, прежде чем нанести его на член любовника, тот рвано всхлипнул, подаваясь бедрами вверх, и Джин сжал пальцами основание члена, чтобы не дать ничему завершиться так и не начавшись, второй рукой скользя все ниже, проникая внутрь горячего тела.
Казуя закусил было губы, но никакой боли не почувствовал – так велико было возбуждение.
- Потерпи еще немного…
Джин выдохнул сквозь зубы, смазывая себя, член ныл так, что оторвать от него собственную руку было неимоверно сложно. Нужно было слегка успокоиться. Джин наклонился и поцеловал, слегка втянул чем-то сладким пахнущую кожу, чуть прикусил, отпустил и зализал укус, повторил, чуть смещаясь к животу…
- Больше не могу… - простонал Каменаши.
Головка скользнула внутрь, Казуя резко подался вперед.
- Тихо… Мы еще успеем…
Каменаши комкал пальцами простыни в попытке еще раз толкнуться навстречу. Джин качнулся пару раз взад вперед, входя до конца, прижимаясь к упругим ягодицам, наваливаясь всем весом, едва ли не складывая гибкое тело почти пополам. Наконец у него получилось впиться поцелуем в приоткрытые манящие губы. Казуя ответил низким стоном, вибрировавшим где-то в горле.
- Шшшш… - Джин полностью покинул тело парня, любуясь, как пульсирует вход.
- Хочу! – внезапно Каменаши нашел в себе силы отчетливо произнести одно единственное слово. Парень обхватил собственные ноги под коленями и снова сложился, предлагая себя. Джин резко толкнулся внутрь, и Казуя захлебнулся несказанными словами.
Аканиши врывался неистовыми, отчаянными какими-то толчками, всякое благоразумие покинуло его, он не мог себя больше сдерживать… Каменаши снова закусил запястье, сжимаясь вокруг члена Джина, мотая головой, от чего его волосы в беспорядке разметались по подушке.
- Аканиши-сан! – голос раздался словно гром среди ясного неба. Каменаши широко распахнул глаза, напрягаясь всем телом так, что Джин едва не потерял сознание от ощущений. Остановиться оказалось выше его сил, едва хватило на то, чтобы чуть приостановить движение.
- Что нужно? – собственный голос показался чужим – хриплым и сорванным.
- Я хотел помочь вам с одеждой…
- Поди вон! Я справлюсь сам!
Дальше все происходило в каком-то исступлении, словно Джин боялся опоздать получить все то, что может подарить ему желанное тело. Аканиши до боли зажмурился, когда все напряжение и удовольствие сжалось в одну до боли пульсирующую точку, парень захлебнулся воздухом, когда все словно взорвалось внутри него, застилая взор жемчужной завесой. Спустя некоторой время, когда сердце перестало пытаться проломить грудную клетку, Джин, приподнявшись, посмотрел на Каменаши, тоже все еще пребывавшего в прострации.
- Как же я буду без тебя? – тихо спросил парень, касаясь губами выступающих ключиц.
- Ты уже знаешь? – с трудом разлепляя веки, спросил Казуя.
Аканиши лег рядом, легко лаская уставшее от любви тело.
- Капитан сказал мне… Когда ты вернешься?
- Не знаю… наверное, судя по всему… Я так и останусь в пограничном бастионе. Твой отец очень печется о твоем счастье.
Аканиши уткнулся носом в рассыпавшиеся волосы Казуи, вдыхая их травяной запах.
- Ты чин получил, а я тебя даже не поздравил, - виновато пробубнил парень куда-то в шею Каменаши.
- Лейтенант.. Да…
- Возьми мой значок. Вряд ли я теперь вернусь в отряд. – Джин приподнялся на локте, проводя кончиками пальцев по лицу парня. – А усы ты так и не сбрил…
- И не собираюсь! – Каменаши улыбнулся слегка грустно. – Постарайся, чтобы твоей жене было так же хорошо с тобой, как мне..
- Я…
- Все хорошо, Джин! Не нужно ломать себе жизнь! Я буду служить так, чтобы ничего не потревожило твоего счастья…
Каменаши легко коснулся губ Джина поцелуем, прежде чем встать с постели. Его пальцы слегка подрагивали, когда он разливал по кубкам вино.
- Я сегодня специально ездил в город, где у нас небольшая лавка, чтобы привезти это вино… Оно из нашей винодельни, - парень присел на край постели, протягивая любовнику один из бокалов. – За тебя, Джин! За твою свадьбу!
В военном дворике призывно пропел побудку рожок часового…
@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction
-
-
03.10.2011 в 22:15на самом деле у меня не поднялась бы рука убить кого-то из них на самом деле...
-
-
04.10.2011 в 16:07-
-
04.10.2011 в 17:38жааалко))))
-
-
06.10.2011 в 19:49-
-
07.10.2011 в 15:00-
-
13.11.2011 в 08:59-
-
11.01.2012 в 18:10-
-
28.05.2012 в 01:15спасибо!!!
слов больше нет, остались только эмоции