На-до - два слога надежности. Если бы солнце светило по настроению - все мы давно были бы на кладбище.
Автор: Aonair
Бета: Tsukiyama_Nozomu, ParaKed
Название: Формула любви (рабочее)
Фэндом: JE
Жанр: романтика, AU, юмор
Пейринг: АКаме, так же упоминаются Коки, ЯмаПи, Ре
Рейтинг: разный, но уже точно есть Нц-17)))
Состояние: в процессе
Дискламер: не моё
От автора: создание сей травы началось на лекции. Написано в подарок timmy-kun. =)
Предыдущие части:
1,2: www.diary.ru/~j-boy/p161836904.htm
3-6: www.diary.ru/~j-boy/p162822058.htm
7: www.diary.ru/~j-boy/p163728843.htm
Часть 8. (немного агнста)
читать дальше
Когда Джин проснулся, Каменаши сладко посапывал во сне. Аканиши чмокнул его в нос, поднял на руки и потащил в ванную. Он кое-как залез в ванну, с Казуей на руках. Отрегулировал воду, чтобы не ошпариться, и переключил смеситель на душ. Каме дернулся, но Джин держал его крепко, и парень, окончательно проснувшись под упругими струями воды, вцепился в шею Аканиши:
- Ты что, сумасшедший? – он поднял взгляд на Баканиши. Тот, недолго думая, лизнул его в губы, и Каменаши втянул его язык в рот. Аканиши спустил парня на пол, и Казуя оторвался от поцелуя, опускаясь на колени, не разрывая, впрочем, зрительного контакта:
- Хочешь?
Джин дернулся от сладкой судороги и прошептал «Да».
Каменаши улыбнулся, целуя низ живота, и провел языком по члену от основания до головки. Медленно обхватил влажными губами головку, посасывая её.
Душ барабанил по голове, выбивая ненужные мысли, тяжелое дыхание Аканиши сливалось с шумом воды, теплые струи, стекающие по телу, добавляли тактильных ощущений…. Каме прикрыл глаза, наслаждаясь процессом, погружаясь во власть восхитительных чувств. Он не был уверен, что все делает правильно, но предполагал, как бы было приятно ему самому. Обхватил целиком, прошелся языком по головке, сжал губы плотнее, ускорил темп…Судя по сладким стонам Джина, делал он все правильно.
- Казуя, я сейчас… - предупредительно выдохнул Аканиши, но Каме не отстранился, только его губы смокнулись крепче, и он прищурился, глядя в глаза парня. Тот судорожно хватал ртом воздух, и:
- К-Каме… - и он обмяк, изливаясь в горячий нежный рот.
Казуя отодвинулся, выпуская член изо рта, и поднялся, поддерживая Джина. Они прижались друг к другу, и Аканиши слабо хихикнул:
- Если я сейчас отплачу тебе тем же, то я снова возбужусь, и тогда мы из ванной не выйдем никогда…
Каменаши усмехнулся в ответ:
- Твое никогда закончится, когда ты захочешь есть.
Джин насупился и ответил:
- Тогда я просто помогу тебе, - и обхватил ладонью стоящий колом член Казуи. Аканиши начал дрочить ему в быстром четком ритме, изредка сжимая сильнее пальцы, и не сбиваясь с взятого изначально жесткого темпа, сводящего с ума и выворачивающего наизнанку. Теперь уже Каме держался за парня, постанывая от невыносимого удовольствия. Он уперся головой в грудь Аканиши, и у того бежали мурашки от каждого стона-выдоха ему в солнечное сплетение. Когда терпеть этот изнуряющий темп сильных пальцев стало никакой возможности, Казуя прикусил кожу на груди Аканиши, и тот накрыл ладонью головку, пережидая волну сладкого оргазма, накрывшую тело его любимого. Пока Каменаши приходил в себя, Джин поглаживал свободной рукой его по спине, целуя в затылок. Потом взял шампунь и намылил Казуе голову. Впрочем, Каме сделал то же самое, и уже через полчаса они сидели на кухне, наслаждаясь утренней чашкой кофе.
Джин наконец решил, что это подходящий момент и осторожно поинтересовался:
- Казу, тебе сегодня кошмар снился?
Тот удивленно поднял брови:
- Почему ты так решил?
Аканиши запнулся, и пробормотал:
- Ну… Ты… разбудил меня среди ночи, крича, жив ли я, потом проверил температуру… Что это было? – и он ласково-вопросительно посмотрел на парня.
Казуя слишком быстро глотнул горячего кофе и скривился, обжегши язык и нёбо. Джин поднес ему стакан холодной воды, не сводя вопросительного взгляда с Каме. Тот отчаянно делал вид, что не может говорить, но потом сдался:
- Да…Это был кошмар.
- Неправда.
- Ты откуда знаешь? – перешел в нападение Каменаши.
- Ну хорошо, кошмар. Тогда что тебе снилось? - сделал вид, что сдался, Аканиши.
- Не помню, - отмазался Казуя.
- Конечно не помнишь, ведь никакого кошмара не было. Это что-то другое, - заявил Джин, усевшись напротив парня. Тот старательно избегал пронизывающего взгляда черных глаз, но в конце концов сдался.
- Три года назад у меня была девушка. Я не буду говорить банальных слов, что я любил ее до смерти, просто скажу – у нас уже была назначена дата свадьбы. Мы учились вместе на юридическом, и жизнь казалась сказкой. Пока однажды моя Новако не решила пойти сиделкой-волонтером в больницу. Ничего плохого в этом не было, и она ужасно радовалась, что может хоть как-то помочь больным, которых бросила семья. Черт бы побрал этих немощных и их родственников! Все случилось внезапно: больничная инфекция, устойчивый к антибиотикам штамм золотистого стафилококка, сепсис, многочисленные повторные очаги инфекции, менингит…. – Джин не понимал и половины слов, но ему хватало отрешенного лица Каменаши. Такое лицо бывает и людей, давно смирившихся со своей участью, и даже вспышка злости на больных была просто данью истории.
- А менингит… В общем, она стала слабоумной, ее интеллект опустился до уровня трехлетнего ребенка… Смотреть на это было невыносимо тяжело, медсестры кололи мне успокаивающее прямо в ее палате, я даже не двигался со стула. А эта дрянь продолжала размножаться в ее организме, и однажды проявились симптомы более жуткие, чем менингит… Синдром ошпаренных младенцев…. – это когда кожа слезает слоями, и сплошные нарывы на голых кос…. – Джин в ужасе заткнул рот Казуи ладонью. Она была соленая, но Каме осознал причину только тогда, когда ему на щеку капнули слезы. Он поднял голову, и еще три крупные соленые капли упали на его лицо. Он оттолкнул руку Аканиши от лица, и продолжил:
- В общем, когда её клали в гроб, даже лицо было замотано – чтобы не смутить родственников и близких… Но я видел, я видел все… С той минуты я поклялся себе, что найду способ борьбы с этой дрянью, и, закончив юридический, поступил в этот вуз.
- Погоди… Три года назад.. А сейчас ты уже преподаешь… - недоуменно сказал Джин, глотая слезы.
Казуя усмехнулся:
- Тот факультет я закончил экстерном. И три курса этого тоже. Я учился как проклятый, и преподаватели меня боялись, вдруг я еще что спрошу… А Ямашита, кстати, тогда проходил медпрактику, и он был с моей невестой и мной до конца. Это благодаря ему я немного ожил и даже заинтересовался музыкой. Это спасало меня от мыслей о суициде. Я интересовался только химией и музыкой.
- То есть эти года ты…
- Да, эти три года я закрылся в себе и не подпускал никого ближе, чем на разговор о науке.
- А потом что? – необдуманно спросил Джин, все еще пребывая в шоке после рассказа Казуи.
- Потом?! А потом появляешься ты, сидя на первой парте с глазами моей Новако, и начинаешь меня игнорировать! А я хотел видеть эти глаза рядом хоть иногда, я рассказал про тебя Томохисе, я даже оторвал его от работы своим звонком, и оказалось, что он тебя знает! Как тебе такое совпаденьице, а?! И я пригласил тебя петь с нами. А как ты думаешь, каково смотреть в глаза любимой, что давно покоится в могиле? Я испытывал такую смесь чувств, что готов был повеситься! А потом этот гребанный фансервис, твоя пьяная морда, губы, пытающиеся меня поцеловать… А я даже с шлюхой не могу переспать, потому что тут же вижу вместо смазливого личика лицо Новако, с отваливающимися кусками… - Аканиши резко зажал ему рот ладонью, прижимая к себе. Каменаши била крупная дрожь, адреналин воспоминаний терзал сердце и мозг, но его надолго не хватило. Парень стал обмякать, все сильнее опираясь на Джина, отодвинул его руку от лица…. И вдруг, уткнувшись лицом в футболку Аканиши, зарыдал. Точнее, он не плакал, а словно вся боль решила уйти со слезами, и Каме только моргал, а слезы сами лились по лицу, впитываясь в ткань футболки, щекоча нервные окончания Джина и заставляя его прижимать к себе любимого все сильнее.
- Джин… Ты не представляешь, как я боялся тебя подпустить… Это было невыносимо, - тихо говорил в грудь парня Казуя, и Аканиши едва разбирал слова, поглаживая вздрагивающую спину.
- Прости меня… Ты бы мог сказать и сразу, и тогда… - беспомощно говорил Джин, чувствуя на своих щеках такую же соленую влагу, как та, что пропитывала его одежду.
- И тогда ты бы оставил меня, я бы больше не увидел ее глаз….
- Каме!
Казуя вздрогнул и поднял взгляд. Джин сидел, зажмурившись.
- Что, Джин? Зачем ты закрыл глаза?
- Без её глаз…. Я тебе не нужен? – по-прежнему зажмурившись, поинтересовался Аканиши. Каменаши охнул, и провел пальцами по скуле парня:
- Прости меня… Прости, что заставил так думать… Я бесконечно благодарен тебе, и вообще не трогал бы мое прошлое…
- Ты бы скрыл все это от меня? Я бы не простил тебе этого, - заявил Джин, снова прижимая к себе изящное тело.
- Ты.. Ты останешься со мной? Насовсем? – вдруг так по-детски спросил Каме, что на лице у Аканиши появилась нежная улыбка, и он прошептал в мягкие волосы:
- Конечно, сенсей…
***
А дни шли, и возобновились репетиции, и Ре опускал неприличные шуточки в их адрес, и Пи получил пинка от Джина, что не рассказал ему про Каме, и Казуя улучшил свой вокал, и Коки вставлял в каждую новую песню реп, и… Им дали выступить. С полноценным концертом.
Суматохи было столько, можно было предположить, что организуется цыганская свадьба. Воплей, нервов, костюмов, танцев, распевок и фотосессий стало несоизмеримо больше.
Каменаши даже пришлось отказаться от одной группы по органике. Он безумно переживал по этому поводу и постоянно извинялся. Но зоркая лаборантка Сента-сан углядела перемену в Казуе, безошибочно связав ее с удачей на личном фронте, и коллектив кафедры радовался за молоденького ассистента, который, наконец, перестал быть похожим на робота-преподавателя. Хотя Каменаши по-прежнему не замечал женских уловок студенток, пытающихся завлечь Казую в свои сети, но теперь все нашли этому достойное оправдание. Ну и ошиблись они, соответственно, только в «девушке» сенсея.
Однажды Джин ввалился в свою комнату в общежитии, время было далеко за полночь, но… У него горел свет и на кровати спала Юкико. Аканиши хотел было разбудить нахальную девушку, но вдруг вспомнил, что Казуя тоже так иногда спит – свернувшись калачиком и руки под щекой. В такие ночи Джин не боится, что вернется кошмар, что Каме вскочит, взмокший, с теряющимся взглядом. В такие ночи он обнимает этот мерно сопящий калачик и прижавшись всем телом сладко засыпает, чмокая напоследок мягкую щеку. И Аканиши пристроился спать в кресле. Неудобно, но что поделаешь…. Разбудили его чужие губы, прикасающиеся к скуле. Он едва не прошептал «казууу…», как вдруг осознал, что губы слишком полные. У Каме они – тонкое изящество, нежное и настойчивое одновременно, иногда – невесомо мягкие и ласкающие… А эти были неуверенные и… отчаянные?!
Джин резко открыл глаза. Перед его взором оказалась Юкико, почему-то в красном шелковом нижнем белье. Взгляд его был направлен точно на грудь, словно так и было задумано. Он поднял голову, и девушка нежно улыбнулась ему, вкрадчиво прошептав:
- Милый… Ты ведь тоже хочешь этого, правда? Все заметили, что ты витаешь в облаках, все знают, что ты выбрал меня…
Аканиши оправдал свое прозвище. Он вообще не понял, к чему клонит особа, виляющая бедрами в направлении кровати. Только когда Юкико томно раскинулась на одеяле, предоставляя взору изгибы тела, Баканиши догадался, что от него ждут. Он подскочил в кресле, ощущая, как затекла нога, и кинулся к двери, где его настиг возмущенный вопль оскорбленной гордости. Джин повернулся к девушке, держась за ручку двери и залепетал:
- С чего ты взяла, что… Я не.. – потом он вспомнил нужные слова, - У меня есть… девушка! Мы любим друг друга!
- Ах, так? – усмехнулась Юкико, - И как же зовут твою ненаглядную?
- Казуко! – выпалил Аканиши, захлопывая дверь с другой стороны.
***
- Пи, извини, что навязался, - Джин понуро пил пиво, в десятый раз извиняясь. Вырвавшись из общежития, он судорожно набрал номер друга – Каменаши-то спал и будить его не хотелось – Пи был в клубе. Джин добрался туда на попутке, и теперь он сидел дома, вместе с вернувшимся Ямашитой.
Томохиса в очередной раз хрюкнул от смеха и подытожил:
- Значит, тебя пытались соблазнить, а ты даже не понял? Да, с таким тугодумом Казуе и измен бояться не надо. До тебя тупо не дойдет, почему дамочка трется грудью о твою руку…
- Заткнись, Пи! Я только проснулся, а она стала нести чушь про «выбрал меня»…
ЯмаПи захохотал, а еще через час незваный гость спал на диване, позабыв свои страхи.
- Да, Рё, - Пи тихо взял трубку, - нет, не с девушкой, сколько можно подкалывать? Я с Аканиши, он тут дрыхнет, опаленный страстью…В каком смысле? В прямом, - и Томо пересказал историю неудачного соблазнения ржущему Нишикидо.
Утром Джину пришлось терпеть атаку смсками от Рё. Он стебался как только мог, извращаясь в своей язвительности. Аканиши почти бился головой, но смс все приходили и приходили пока у Рё не сел телефон. Ну, или деньги закончились.
Казуи в аудитории не было. Привычно проскользнув к его каморке, Джин распахнул дверь, и замер на пороге. Та самая тихоня, что не пыталась соблазнить формами, но кидала хитрые взгляды… И Каме целовал её… наконец девушка отошла от него, небрежно кинув на стол какую-то полоску:
- Я скажу, что беременна от тебя, милый. Тебе придется на мне жениться.
Хлопнула дверь, закрываясь за девушкой, и молчание затянулось на долгие минуты. Наконец, Каменаши подошел к столу и тихо проговорил:
- Тест на беременность…Положительный…., - хотя смысла в его словах не было. Аканиши все понял еще со слов дочери Евы, так просто разрушившей его счастье. Он растерянно подошел к Казуе:
- Мои глаза напоминают тебе бывшую, да? С другими не можешь, да? Как же ты… - Джину не хватало слов, все умные слова сбежали, а недоумевающий взгляд Каменаши нанес финальный удар. Парень сорвался и убежал, оставив сенсея недоумевать.
Когда же Казуя понял, что там накрутил себе его любимый, куда-либо бежать было уже поздно.
- Значит, ты сомневаешься во мне, да? – и терпкая обида осела в горле, как начинающаяся простуда.
***
Джин избегал его уже несколько дней. На репетициях он старательно отрабатывал сольники и экспериментировал с использованием репа в песнях, поэтому тусовался все время с Коки.
Внимательный ко всяким мелочам Рё, к тому же любящий поковырять в ране, как-то подкатил к Казуе:
- Что, ссоры только приносят сладость воссоединения?
Тот удивленно уставился на Нишикидо, пытаясь вспомнить, говорили ли они о своих отношениях. Но оказалось, это очередная шутка.. И только Томохиса не смеялся над потерянным лицом Каменаши. Найдя момент, когда Рё и Аканиши вышли покурить, а Коки наглухо засел за обработкой песен, ЯмаПи поинтересовался:
- Каме… Что не так? Можешь рассказать?
Казуя поднял взгляд, отрываясь от текста песни, и наткнулся на заботливый взгляд. Признаться сразу было проще и безопасней. Пи, конечно, добр, но и доводить его не стоит.
- Девушка шантажировала. Заявила, что я женюсь на ней, так как беременна от меня. Аканиши увидел, как она целовала меня, и решил что это правда, - неохотно выдал Казуя.
- А, так это неправда? – тяжелый взгляд был ответом на шутку.
- Извини… А разве нельзя определить, кто отец? Это же просто? – лицо Ямашиты озарила обнадеживающая улыбка
- Можно. Я уже подумал над этим. Хуже то, что Джин… что он сомневается во мне. Это… больно, - выдохнул Каме, опустив голову.
Томохиса не нашел, что сказать, и просто погладил плечо друга.
Часть 9. (или часть 8. Окончание)))
читать дальше
***
На лекциях, сколько Казуя не старался, он не мог поймать глаза Джина. Зато он видел изящные длинные пальцы, в кои-то веки пишущие лекцию, однако радости по этому поводу не было. Хотелось, чтобы эти пальцы держали совсем не ручку, чтобы они прикасались к коже, нежно обводя пупок и выступающие косточки на бедрах, прикасались к губам, теребили мочку уха…
- Сенсей? – чей-то голос вырвал его из забвения.
- А? – не сориентировался он.
- Вы не выспались, Каменаши-сенсей? Может, пойдете поспите? Например, в мою комнату? – та самая Чихара-тян, что шантажировала его. Каме вздрогнул:
- Нет, спасибо, я лучше… - он наблюдал, словно в замедленной съемке, как девушка открывает рот, и он уже знал, что она сейчас скажет… Казуя морально сжался, и тут сосед по парте довольно бесцеремонно заткнул рот девушки:
- Извините, сенсей…
Каменаши медленно кивнул и вернулся к теме лекции. Внезапно резко обернулся, и Джин не успел спрятать глаза, их взгляды встретились… И сердце Казуи словно облили его любимой хлорной кислотой. Так смотреть мог только Аканиши, взгляд выворачивал наизнанку, но… сейчас лекционное время и…
- Каменаши-сан, лекция уже закончилась! – крикнул какой-то умник.
Казуя поднял тяжелый взгляд на смельчака.
Этот момент надолго запомнился второму курсу, а слухи о нем ходили по всему институту.
Лицо Каме, обычно приветливо-радостное, превратилось в гневную маску. Сурово взлетевшие брови, подчеркивающие ярость во взгляде, раздувшиеся крылья носа и искривленные в ухмылке изящные губы:
- Моя лекция заканчивается тогда, когда решу я.
Ручка выпала из пальцев Аканиши, он подумал, что ему очень повезло. Повезло в том, что Каменаши был его возлюбленным. Иначе Джин со своей нежной «любовью» к химии давно бы покоился на кладбище, под могильной плитой, исписанной формулами.
А Каменаши отвернулся к доске, дописал последнюю реакцию, и сказал обычным тоном:
- Реакция Зинина. Идет при 600 градусах и в присутствии активированного угля. Лекция окончена, до свидания.
Студенты свалили поскорее, даже самые ярые фанатки сенсея сегодня не решились на вопросы. Зато остался парень, зажавший рот шантажистке.
Казуя вопросительно посмотрел на него. Тот поежился, но рот все-таки открыл. И даже начал говорить:
- Простите Чихару-тян, пожалуйста… Она.. Она беременна… От меня, - и парень опустил голову, но продолжил:
- Но мы поссорились, и она сказала, что найдет себе мужа получше. Я не знаю, что у нее в голове, но…
Казуя сжал его плечо, и парень замолчал.
- Ты помиришься с ней?
Парень кивнул. И добавил, хотя явно сомневался, стоит ли это говорить:
- Её родители сказали, что у нее из-за стресса иногда сносит крышу. И она способна на невесть что.
- Да уж, способна, - пробормотал под нос Казуя.
- А что, она к Вам приходила? – поинтересовался испуганно парень.
- Приходила. Видимо, звание «муж получше» досталось мне.
Студент уставился на сенсея, который враз погрустнел:
- Она Вам..
- Шантажировала. Беременностью. Но, слава ками, я пока ничего не предпринял, хотя… я вообще об этом не думал, не до того было…
- Простите ее, пожалуйста! – парень согнулся в низком поклоне, и рванул из аудитории, оставив Казую наедине с мыслями о беременных девушках, небеременном Джине и вечно жующей мышке Ре. Откуда в этот мысленный ряд ассоциаций вписалась мышка, не знал даже сам Каме, но ощутил, что вовсе не прочь потискать пушистый комочек. Он пошел в свою лабораторию, размышляя над сложившейся ситуацией, и не заметил парочку, которая в другое время точно привлекла бы его внимание. В коридоре беседовали Джин и Чихара-тян. Но Каменаши было не до окружающего мира, он ввалился в комнату и взял мышку из аквариума на руки. Маленький живой комочек не умел сидеть тихо и пытался сбежать, но Казуя постоянно подставлял ладони, не давая мышке этого сделать, и жаловался ей на жизнь:
- Он не верит мне, не доверяет… Он решил, что я изменил ему… А я ему доверился, вылез из своего панциря, это больно, очень больно…
Если Рё и понимал, что говорит ему хозяин, то никакого сочувствия явно не проявлял. Ему важна была только печенька на столе. Каменаши садистом не был и пустил мыша к заветной еде. А сам положил подбородок на стол и смотрел, как его крошечный друг ест. В дверь постучали. Каме издал что-то наподобие согласного мычания, но от своего занятия не оторвался. Осознал опасность он слишком поздно, мышку было уже не спрятать, но вошедший не стал выговаривать ему. Посетитель уткнулся лбом в спину сенсея и тихо-тихо проговорил:
- Прости меня, прости, что не доверял тебе.
Казуя не двигался и не отвечал. Джин растерялся и вообще не знал, что делать дальше. Вроде он извинился, а сенсей… А сенсей, видимо, так не считает. Когда Баканиши решил уже сорваться в панику и упасть на колени, Казуя повернулся. Но произнес он совсем не то, что жаждал услышать парень.
- Вот как? А с чего это теперь доверяешь? – холодно поинтересовался Каменаши, взглядом затыкая открывшего рот Джина, - Вот смотри, я сейчас сижу с Рё, кормлю его. Может, я за ним ухлестываю? И он тоже беременный от меня?! – Каме утрировал, но ему тоже хотелось выговориться, поэтому внезапно объявился беременный мыш.
Лицо Аканиши выразило высочайшую степень недоумения. Он оглядывался в поисках кого-то, пока не заметил на столе мышку. Лицо его посветлело и он ляпнул:
- Аааааа, так ты про мышку!!! Я уже было подумал…
Каменаши нахмурился, не понимая, что там бредит Джин, и тут.. До него дошло. Этот идиот решил, что тут где-то сидит беременный от Каме Нишикидо Рё. Казуя попытался сохранить прежнее грозное выражение лица, но смех так и просился наружу. И он хмыкнул, попытался поджать губы, а смех так и рвался все преграды. Так что Каме пришлось подчиниться и согнуться пополам от хохота, распирающего его. Причем, чем он больше думал об этом, тем больше ему хотелось смеяться. Он хохотал как ненормальный, молотя кулаком по столу так, что несчастный, но, слава Богу, небеременный Рё подпрыгивал со своей печенюшкой в лапках. А когда Каменаши поднимал взгляд на своего ученика, видел его недоумевающе-обиженное лицо, он пытался что-то сказать, но сквозь брызжущий смех это было не так просто сделать:
- Рё…ахахха…. Беременный… ахахахаах…. Ты…ахахахах…
Аканиши, конечно, не очень въезжал в происходящее, но интуитивно почувствовал, что, кажется, его простили. Или, как минимум, сейчас ругать не будут. Поэтому он обнял трясущееся от смеха тело и поймал губы своими. Смех прекратился как по мановению волшебной палочки, утихая где-то в животе, и Джин не упустил шанса «помириться». Он повалил сенсея прямо на его же стол. Казуя ахнул, и вдруг отпихнул ученика от себя, молниеносно подхватывая несчастную мышку – ну не травмировать же ее нежную марципановую душу горячим зрелищем – пихнул ее на место, метнулся к двери и задвинул щеколду. И так же молниеносно снова улегся на стол перед Аканиши, сохраняя невинное выражение лица. Джин усмехнулся, протягивая руку к застежке на ремне:
- Ну и зачем ты дверь закрыл? Секс при открытых дверях в институте – что может быть более волнующим и возбуждающим?
Каме нахмурился:
- А я не хочу, например, во время минета увидеть поворачивающуюся ручку и услышать снизу клацание зубов.
Аканиши хихикнул, но своего занятия не прекратил. Он сжал член Казуи через ткань брюк, урывая с его губ всхлип, расстегнул ремень, и провел пальцами вверх, добираясь до пупка, спрятанного под пуловером. От прикосновения к животу Каменаши выгнулся, и Джин наклонился над ним, сначала просто целуя, а потом лаская языком несчастный пупок и дорожку волос, ведущую вниз. Он запустил руки под кофту Казуи, гладя маленькие бусинки сосков, проводя пальцами по выступающим ребрам. Каменаши охнул и схватился за широкие плечи Аканиши. Ученик ухмыльнулся ему в живот и расстегнул пуговицу на брюках, перемещая ладони на живот. Его руки идеально легли на выпирающие косточки, и Джин зубами расстегнул ширинку, целуя возбужденный член через мягкую ткань трусов.
- А я думал, ты хочешь поскорее заслужить прощение, - тяжело выдохнул Каме, зарываясь пальцами в мягкую шевелюру парня.
Аканиши ничего не ответил, но зато пристроил голову на бедре сенсея. Казуя посмотрел на него, и его парень не преминул возможностью устроить Каме шоу «щенячьи глазки». Однако почти сразу же на его лице отразились какие-то смешанные мысли, и он поспешно отвел взгляд. Каменаши нахмурился, но догадка постучалась в мозг:
- Если ты до сих пор волнуешься о схожести твоих глаз с глазами Новако, то зря, правда, - мягко сказал он, гладя тыльную сторону ладони, что покоилась на его талии.
- Я не волнуюсь, просто иногда накатывает, - виновато, - но я придумал выход! – заговорщицки прошептал Джин в живот Каме.
И не давая никаких объяснений, завязал глаза Казуе платком, что был намотан на его запястье.
- Хммм, хороший выход, - промурлыкал Каменаши, медленно облизываясь, провел рукой от шеи до паха, но тут его руки завели за голову и связали ремнем, одновременно почти целомудренно целуя в губы. А потом и руки, и губы куда-то делись. Зато появилось что-то пушистое и маленькое в районе солнечного сплетения. А еще через пару мгновений Казуя ерзал по столешнице, спасаясь от коготков Ре, щекочущих его нежную кожу.
- Джин, что ты творишь, - повизгивая, выговорил Каменаши, и тут мышка пропала, а на плоский живот попала какая-то холодная жидкость. И тишина.
- Джииииин? – протянул Каме, холодея от собственной догадки, - скажи, что ты сейчас делаешь?
- Ой, на тебя попало? Я тут решил посмотреть какую-то пробирку… Тут написано «аш два эс о четыре», - но договорить ему не удалось, Казуя так изогнулся, пытаясь встать, что чуть не встал на мостик:
- Ты псих? Это же кислота, - выдохнул он, но тут его заткнула мокрая ладонь, а к животу прикоснулись ледяные пальцы. Казуя зашипел в руку.
- Казу, ну неужели ты думаешь, что я настолько садист или идиот? Это вода, а ты не доверяешь мне, - заявил Джин. Каме укусил его за руку, и прошипел:
- Ну в твоих мозгах я сомневаюсь уже давно!
-Да ладно тебе, - примирительно сказал Аканиши, целуя кончик носа. А потом Казуя не успевал реагировать на прикосновения, Джин целовал его везде, где мог, стягивая с него брюки. Он внезапно схватил связанные руки, и Каме чуть не кончил, ощущая, как быстрый язычок порхает по его пальцам, а влажные губы засасывают каждый палец в влажный рот. Он настолько был поглощен этими ощущениями, что не заметил, как с него стянули трусы. Когда наконец Джин выпустил пальцы Каме изо рта, Казуя вдруг вспомнил одну крайне важную вещь. Ей срочно надо было поделиться с Аканиши:
- Джин, я послезавтра уезжаю. На две недели в Англию, там ставится эксперимент, и меня туда отправили как перспективного….аааа-ах…. Специалиста, - парень выгнулся под ласкающими пальцами, и тут до Аканиши дошел смысл слов. Он резко убрал руки:
- Что? Уехать? Казу, ты умеешь выбрать подходящее время для такой новости, - осуждающе сказал Джин, поглаживая пальцем пупок.
- Я бы потом забыл, - легкомысленно сказал Каменаши.
- Забыл бы? Забыл бы сказать мне, что ты уезжаешь? – по-детски обиженно спросил Аканиши, машинально поглаживая низ живота и заставляя Каме выдохнуть еще один стон.
- Джиин, пожалуйста, я объясню все потом, прикоснись ко мне, - не выдержал сенсей.
Уговаривать долго любимого не пришлось. Вид распластанного на столе Казуи, с завязанными глазами и связанными руками ну никак не располагал к выяснению отношений. Ну, в привычном понимании этого слова. Наверное, Каме хотел еще что-то сказать, но пухлые губы Джина обхватили головку члена, и парень смог только простонать нечто похожее на «Джин, еще». Хотя, Аканиши мог и ослышаться. Может, ему просто хотелось это услышать. Поэтому он закрыл глаза, погружаясь в фейерверк ощущений, добиваясь яркой разрядки.
***
Аканиши развязал ему глаза, и ласково улыбнулся, видя как покраснел его Казуя. Джин знал, что выглядит ну…. Как минимум не как прилежный студент. Темные глаза светились наслаждением, пухлые губы были ярким алым пятном на бледной коже.
- Ну, и куда ты там едешь? – развратные губы разомкнулись, выпуская слова, и Казуе потребовались все усилия, чтобы понять смысл этих слов. Он медленно отвел взгляд от подбородка, и посмотрел на волосы…брови….глаза. Ох, зря. Глаза поглотили его и от тяжело сглотнул:
- Аааааа…
- Англия? – помог ему догадливый ученик.
Каме кивнул.
- Дв…
- Две недели? – снова пришел на помощь Джин.
Каме кивнул.
- Дв…..
- Что? Про две недели мы уже уяснили, что там дальше? – смешливо сказал Аканиши.
Каме мотнул головой. Отрицательно.
- Двввверь.
Джин резко повернул голову, в ужасе уставившись на ручку. Но она даже не делала попыток пошевелиться. Зато попытку пошевелиться сделал Казу. И не просто попытку. Он подлетел к парню и резко прижался губами к его рту. Аканиши попытался что-то сказать, но потом решил что подождет. Все подождет. Весь мир подождет, пока они так нежно целуются.
Бета: Tsukiyama_Nozomu, ParaKed
Название: Формула любви (рабочее)
Фэндом: JE
Жанр: романтика, AU, юмор
Пейринг: АКаме, так же упоминаются Коки, ЯмаПи, Ре
Рейтинг: разный, но уже точно есть Нц-17)))
Состояние: в процессе
Дискламер: не моё
От автора: создание сей травы началось на лекции. Написано в подарок timmy-kun. =)
Предыдущие части:
1,2: www.diary.ru/~j-boy/p161836904.htm
3-6: www.diary.ru/~j-boy/p162822058.htm
7: www.diary.ru/~j-boy/p163728843.htm
Часть 8. (немного агнста)
читать дальше
Когда Джин проснулся, Каменаши сладко посапывал во сне. Аканиши чмокнул его в нос, поднял на руки и потащил в ванную. Он кое-как залез в ванну, с Казуей на руках. Отрегулировал воду, чтобы не ошпариться, и переключил смеситель на душ. Каме дернулся, но Джин держал его крепко, и парень, окончательно проснувшись под упругими струями воды, вцепился в шею Аканиши:
- Ты что, сумасшедший? – он поднял взгляд на Баканиши. Тот, недолго думая, лизнул его в губы, и Каменаши втянул его язык в рот. Аканиши спустил парня на пол, и Казуя оторвался от поцелуя, опускаясь на колени, не разрывая, впрочем, зрительного контакта:
- Хочешь?
Джин дернулся от сладкой судороги и прошептал «Да».
Каменаши улыбнулся, целуя низ живота, и провел языком по члену от основания до головки. Медленно обхватил влажными губами головку, посасывая её.
Душ барабанил по голове, выбивая ненужные мысли, тяжелое дыхание Аканиши сливалось с шумом воды, теплые струи, стекающие по телу, добавляли тактильных ощущений…. Каме прикрыл глаза, наслаждаясь процессом, погружаясь во власть восхитительных чувств. Он не был уверен, что все делает правильно, но предполагал, как бы было приятно ему самому. Обхватил целиком, прошелся языком по головке, сжал губы плотнее, ускорил темп…Судя по сладким стонам Джина, делал он все правильно.
- Казуя, я сейчас… - предупредительно выдохнул Аканиши, но Каме не отстранился, только его губы смокнулись крепче, и он прищурился, глядя в глаза парня. Тот судорожно хватал ртом воздух, и:
- К-Каме… - и он обмяк, изливаясь в горячий нежный рот.
Казуя отодвинулся, выпуская член изо рта, и поднялся, поддерживая Джина. Они прижались друг к другу, и Аканиши слабо хихикнул:
- Если я сейчас отплачу тебе тем же, то я снова возбужусь, и тогда мы из ванной не выйдем никогда…
Каменаши усмехнулся в ответ:
- Твое никогда закончится, когда ты захочешь есть.
Джин насупился и ответил:
- Тогда я просто помогу тебе, - и обхватил ладонью стоящий колом член Казуи. Аканиши начал дрочить ему в быстром четком ритме, изредка сжимая сильнее пальцы, и не сбиваясь с взятого изначально жесткого темпа, сводящего с ума и выворачивающего наизнанку. Теперь уже Каме держался за парня, постанывая от невыносимого удовольствия. Он уперся головой в грудь Аканиши, и у того бежали мурашки от каждого стона-выдоха ему в солнечное сплетение. Когда терпеть этот изнуряющий темп сильных пальцев стало никакой возможности, Казуя прикусил кожу на груди Аканиши, и тот накрыл ладонью головку, пережидая волну сладкого оргазма, накрывшую тело его любимого. Пока Каменаши приходил в себя, Джин поглаживал свободной рукой его по спине, целуя в затылок. Потом взял шампунь и намылил Казуе голову. Впрочем, Каме сделал то же самое, и уже через полчаса они сидели на кухне, наслаждаясь утренней чашкой кофе.
Джин наконец решил, что это подходящий момент и осторожно поинтересовался:
- Казу, тебе сегодня кошмар снился?
Тот удивленно поднял брови:
- Почему ты так решил?
Аканиши запнулся, и пробормотал:
- Ну… Ты… разбудил меня среди ночи, крича, жив ли я, потом проверил температуру… Что это было? – и он ласково-вопросительно посмотрел на парня.
Казуя слишком быстро глотнул горячего кофе и скривился, обжегши язык и нёбо. Джин поднес ему стакан холодной воды, не сводя вопросительного взгляда с Каме. Тот отчаянно делал вид, что не может говорить, но потом сдался:
- Да…Это был кошмар.
- Неправда.
- Ты откуда знаешь? – перешел в нападение Каменаши.
- Ну хорошо, кошмар. Тогда что тебе снилось? - сделал вид, что сдался, Аканиши.
- Не помню, - отмазался Казуя.
- Конечно не помнишь, ведь никакого кошмара не было. Это что-то другое, - заявил Джин, усевшись напротив парня. Тот старательно избегал пронизывающего взгляда черных глаз, но в конце концов сдался.
- Три года назад у меня была девушка. Я не буду говорить банальных слов, что я любил ее до смерти, просто скажу – у нас уже была назначена дата свадьбы. Мы учились вместе на юридическом, и жизнь казалась сказкой. Пока однажды моя Новако не решила пойти сиделкой-волонтером в больницу. Ничего плохого в этом не было, и она ужасно радовалась, что может хоть как-то помочь больным, которых бросила семья. Черт бы побрал этих немощных и их родственников! Все случилось внезапно: больничная инфекция, устойчивый к антибиотикам штамм золотистого стафилококка, сепсис, многочисленные повторные очаги инфекции, менингит…. – Джин не понимал и половины слов, но ему хватало отрешенного лица Каменаши. Такое лицо бывает и людей, давно смирившихся со своей участью, и даже вспышка злости на больных была просто данью истории.
- А менингит… В общем, она стала слабоумной, ее интеллект опустился до уровня трехлетнего ребенка… Смотреть на это было невыносимо тяжело, медсестры кололи мне успокаивающее прямо в ее палате, я даже не двигался со стула. А эта дрянь продолжала размножаться в ее организме, и однажды проявились симптомы более жуткие, чем менингит… Синдром ошпаренных младенцев…. – это когда кожа слезает слоями, и сплошные нарывы на голых кос…. – Джин в ужасе заткнул рот Казуи ладонью. Она была соленая, но Каме осознал причину только тогда, когда ему на щеку капнули слезы. Он поднял голову, и еще три крупные соленые капли упали на его лицо. Он оттолкнул руку Аканиши от лица, и продолжил:
- В общем, когда её клали в гроб, даже лицо было замотано – чтобы не смутить родственников и близких… Но я видел, я видел все… С той минуты я поклялся себе, что найду способ борьбы с этой дрянью, и, закончив юридический, поступил в этот вуз.
- Погоди… Три года назад.. А сейчас ты уже преподаешь… - недоуменно сказал Джин, глотая слезы.
Казуя усмехнулся:
- Тот факультет я закончил экстерном. И три курса этого тоже. Я учился как проклятый, и преподаватели меня боялись, вдруг я еще что спрошу… А Ямашита, кстати, тогда проходил медпрактику, и он был с моей невестой и мной до конца. Это благодаря ему я немного ожил и даже заинтересовался музыкой. Это спасало меня от мыслей о суициде. Я интересовался только химией и музыкой.
- То есть эти года ты…
- Да, эти три года я закрылся в себе и не подпускал никого ближе, чем на разговор о науке.
- А потом что? – необдуманно спросил Джин, все еще пребывая в шоке после рассказа Казуи.
- Потом?! А потом появляешься ты, сидя на первой парте с глазами моей Новако, и начинаешь меня игнорировать! А я хотел видеть эти глаза рядом хоть иногда, я рассказал про тебя Томохисе, я даже оторвал его от работы своим звонком, и оказалось, что он тебя знает! Как тебе такое совпаденьице, а?! И я пригласил тебя петь с нами. А как ты думаешь, каково смотреть в глаза любимой, что давно покоится в могиле? Я испытывал такую смесь чувств, что готов был повеситься! А потом этот гребанный фансервис, твоя пьяная морда, губы, пытающиеся меня поцеловать… А я даже с шлюхой не могу переспать, потому что тут же вижу вместо смазливого личика лицо Новако, с отваливающимися кусками… - Аканиши резко зажал ему рот ладонью, прижимая к себе. Каменаши била крупная дрожь, адреналин воспоминаний терзал сердце и мозг, но его надолго не хватило. Парень стал обмякать, все сильнее опираясь на Джина, отодвинул его руку от лица…. И вдруг, уткнувшись лицом в футболку Аканиши, зарыдал. Точнее, он не плакал, а словно вся боль решила уйти со слезами, и Каме только моргал, а слезы сами лились по лицу, впитываясь в ткань футболки, щекоча нервные окончания Джина и заставляя его прижимать к себе любимого все сильнее.
- Джин… Ты не представляешь, как я боялся тебя подпустить… Это было невыносимо, - тихо говорил в грудь парня Казуя, и Аканиши едва разбирал слова, поглаживая вздрагивающую спину.
- Прости меня… Ты бы мог сказать и сразу, и тогда… - беспомощно говорил Джин, чувствуя на своих щеках такую же соленую влагу, как та, что пропитывала его одежду.
- И тогда ты бы оставил меня, я бы больше не увидел ее глаз….
- Каме!
Казуя вздрогнул и поднял взгляд. Джин сидел, зажмурившись.
- Что, Джин? Зачем ты закрыл глаза?
- Без её глаз…. Я тебе не нужен? – по-прежнему зажмурившись, поинтересовался Аканиши. Каменаши охнул, и провел пальцами по скуле парня:
- Прости меня… Прости, что заставил так думать… Я бесконечно благодарен тебе, и вообще не трогал бы мое прошлое…
- Ты бы скрыл все это от меня? Я бы не простил тебе этого, - заявил Джин, снова прижимая к себе изящное тело.
- Ты.. Ты останешься со мной? Насовсем? – вдруг так по-детски спросил Каме, что на лице у Аканиши появилась нежная улыбка, и он прошептал в мягкие волосы:
- Конечно, сенсей…
***
А дни шли, и возобновились репетиции, и Ре опускал неприличные шуточки в их адрес, и Пи получил пинка от Джина, что не рассказал ему про Каме, и Казуя улучшил свой вокал, и Коки вставлял в каждую новую песню реп, и… Им дали выступить. С полноценным концертом.
Суматохи было столько, можно было предположить, что организуется цыганская свадьба. Воплей, нервов, костюмов, танцев, распевок и фотосессий стало несоизмеримо больше.
Каменаши даже пришлось отказаться от одной группы по органике. Он безумно переживал по этому поводу и постоянно извинялся. Но зоркая лаборантка Сента-сан углядела перемену в Казуе, безошибочно связав ее с удачей на личном фронте, и коллектив кафедры радовался за молоденького ассистента, который, наконец, перестал быть похожим на робота-преподавателя. Хотя Каменаши по-прежнему не замечал женских уловок студенток, пытающихся завлечь Казую в свои сети, но теперь все нашли этому достойное оправдание. Ну и ошиблись они, соответственно, только в «девушке» сенсея.
Однажды Джин ввалился в свою комнату в общежитии, время было далеко за полночь, но… У него горел свет и на кровати спала Юкико. Аканиши хотел было разбудить нахальную девушку, но вдруг вспомнил, что Казуя тоже так иногда спит – свернувшись калачиком и руки под щекой. В такие ночи Джин не боится, что вернется кошмар, что Каме вскочит, взмокший, с теряющимся взглядом. В такие ночи он обнимает этот мерно сопящий калачик и прижавшись всем телом сладко засыпает, чмокая напоследок мягкую щеку. И Аканиши пристроился спать в кресле. Неудобно, но что поделаешь…. Разбудили его чужие губы, прикасающиеся к скуле. Он едва не прошептал «казууу…», как вдруг осознал, что губы слишком полные. У Каме они – тонкое изящество, нежное и настойчивое одновременно, иногда – невесомо мягкие и ласкающие… А эти были неуверенные и… отчаянные?!
Джин резко открыл глаза. Перед его взором оказалась Юкико, почему-то в красном шелковом нижнем белье. Взгляд его был направлен точно на грудь, словно так и было задумано. Он поднял голову, и девушка нежно улыбнулась ему, вкрадчиво прошептав:
- Милый… Ты ведь тоже хочешь этого, правда? Все заметили, что ты витаешь в облаках, все знают, что ты выбрал меня…
Аканиши оправдал свое прозвище. Он вообще не понял, к чему клонит особа, виляющая бедрами в направлении кровати. Только когда Юкико томно раскинулась на одеяле, предоставляя взору изгибы тела, Баканиши догадался, что от него ждут. Он подскочил в кресле, ощущая, как затекла нога, и кинулся к двери, где его настиг возмущенный вопль оскорбленной гордости. Джин повернулся к девушке, держась за ручку двери и залепетал:
- С чего ты взяла, что… Я не.. – потом он вспомнил нужные слова, - У меня есть… девушка! Мы любим друг друга!
- Ах, так? – усмехнулась Юкико, - И как же зовут твою ненаглядную?
- Казуко! – выпалил Аканиши, захлопывая дверь с другой стороны.
***
- Пи, извини, что навязался, - Джин понуро пил пиво, в десятый раз извиняясь. Вырвавшись из общежития, он судорожно набрал номер друга – Каменаши-то спал и будить его не хотелось – Пи был в клубе. Джин добрался туда на попутке, и теперь он сидел дома, вместе с вернувшимся Ямашитой.
Томохиса в очередной раз хрюкнул от смеха и подытожил:
- Значит, тебя пытались соблазнить, а ты даже не понял? Да, с таким тугодумом Казуе и измен бояться не надо. До тебя тупо не дойдет, почему дамочка трется грудью о твою руку…
- Заткнись, Пи! Я только проснулся, а она стала нести чушь про «выбрал меня»…
ЯмаПи захохотал, а еще через час незваный гость спал на диване, позабыв свои страхи.
- Да, Рё, - Пи тихо взял трубку, - нет, не с девушкой, сколько можно подкалывать? Я с Аканиши, он тут дрыхнет, опаленный страстью…В каком смысле? В прямом, - и Томо пересказал историю неудачного соблазнения ржущему Нишикидо.
Утром Джину пришлось терпеть атаку смсками от Рё. Он стебался как только мог, извращаясь в своей язвительности. Аканиши почти бился головой, но смс все приходили и приходили пока у Рё не сел телефон. Ну, или деньги закончились.
Казуи в аудитории не было. Привычно проскользнув к его каморке, Джин распахнул дверь, и замер на пороге. Та самая тихоня, что не пыталась соблазнить формами, но кидала хитрые взгляды… И Каме целовал её… наконец девушка отошла от него, небрежно кинув на стол какую-то полоску:
- Я скажу, что беременна от тебя, милый. Тебе придется на мне жениться.
Хлопнула дверь, закрываясь за девушкой, и молчание затянулось на долгие минуты. Наконец, Каменаши подошел к столу и тихо проговорил:
- Тест на беременность…Положительный…., - хотя смысла в его словах не было. Аканиши все понял еще со слов дочери Евы, так просто разрушившей его счастье. Он растерянно подошел к Казуе:
- Мои глаза напоминают тебе бывшую, да? С другими не можешь, да? Как же ты… - Джину не хватало слов, все умные слова сбежали, а недоумевающий взгляд Каменаши нанес финальный удар. Парень сорвался и убежал, оставив сенсея недоумевать.
Когда же Казуя понял, что там накрутил себе его любимый, куда-либо бежать было уже поздно.
- Значит, ты сомневаешься во мне, да? – и терпкая обида осела в горле, как начинающаяся простуда.
***
Джин избегал его уже несколько дней. На репетициях он старательно отрабатывал сольники и экспериментировал с использованием репа в песнях, поэтому тусовался все время с Коки.
Внимательный ко всяким мелочам Рё, к тому же любящий поковырять в ране, как-то подкатил к Казуе:
- Что, ссоры только приносят сладость воссоединения?
Тот удивленно уставился на Нишикидо, пытаясь вспомнить, говорили ли они о своих отношениях. Но оказалось, это очередная шутка.. И только Томохиса не смеялся над потерянным лицом Каменаши. Найдя момент, когда Рё и Аканиши вышли покурить, а Коки наглухо засел за обработкой песен, ЯмаПи поинтересовался:
- Каме… Что не так? Можешь рассказать?
Казуя поднял взгляд, отрываясь от текста песни, и наткнулся на заботливый взгляд. Признаться сразу было проще и безопасней. Пи, конечно, добр, но и доводить его не стоит.
- Девушка шантажировала. Заявила, что я женюсь на ней, так как беременна от меня. Аканиши увидел, как она целовала меня, и решил что это правда, - неохотно выдал Казуя.
- А, так это неправда? – тяжелый взгляд был ответом на шутку.
- Извини… А разве нельзя определить, кто отец? Это же просто? – лицо Ямашиты озарила обнадеживающая улыбка
- Можно. Я уже подумал над этим. Хуже то, что Джин… что он сомневается во мне. Это… больно, - выдохнул Каме, опустив голову.
Томохиса не нашел, что сказать, и просто погладил плечо друга.
Часть 9. (или часть 8. Окончание)))
читать дальше
***
На лекциях, сколько Казуя не старался, он не мог поймать глаза Джина. Зато он видел изящные длинные пальцы, в кои-то веки пишущие лекцию, однако радости по этому поводу не было. Хотелось, чтобы эти пальцы держали совсем не ручку, чтобы они прикасались к коже, нежно обводя пупок и выступающие косточки на бедрах, прикасались к губам, теребили мочку уха…
- Сенсей? – чей-то голос вырвал его из забвения.
- А? – не сориентировался он.
- Вы не выспались, Каменаши-сенсей? Может, пойдете поспите? Например, в мою комнату? – та самая Чихара-тян, что шантажировала его. Каме вздрогнул:
- Нет, спасибо, я лучше… - он наблюдал, словно в замедленной съемке, как девушка открывает рот, и он уже знал, что она сейчас скажет… Казуя морально сжался, и тут сосед по парте довольно бесцеремонно заткнул рот девушки:
- Извините, сенсей…
Каменаши медленно кивнул и вернулся к теме лекции. Внезапно резко обернулся, и Джин не успел спрятать глаза, их взгляды встретились… И сердце Казуи словно облили его любимой хлорной кислотой. Так смотреть мог только Аканиши, взгляд выворачивал наизнанку, но… сейчас лекционное время и…
- Каменаши-сан, лекция уже закончилась! – крикнул какой-то умник.
Казуя поднял тяжелый взгляд на смельчака.
Этот момент надолго запомнился второму курсу, а слухи о нем ходили по всему институту.
Лицо Каме, обычно приветливо-радостное, превратилось в гневную маску. Сурово взлетевшие брови, подчеркивающие ярость во взгляде, раздувшиеся крылья носа и искривленные в ухмылке изящные губы:
- Моя лекция заканчивается тогда, когда решу я.
Ручка выпала из пальцев Аканиши, он подумал, что ему очень повезло. Повезло в том, что Каменаши был его возлюбленным. Иначе Джин со своей нежной «любовью» к химии давно бы покоился на кладбище, под могильной плитой, исписанной формулами.
А Каменаши отвернулся к доске, дописал последнюю реакцию, и сказал обычным тоном:
- Реакция Зинина. Идет при 600 градусах и в присутствии активированного угля. Лекция окончена, до свидания.
Студенты свалили поскорее, даже самые ярые фанатки сенсея сегодня не решились на вопросы. Зато остался парень, зажавший рот шантажистке.
Казуя вопросительно посмотрел на него. Тот поежился, но рот все-таки открыл. И даже начал говорить:
- Простите Чихару-тян, пожалуйста… Она.. Она беременна… От меня, - и парень опустил голову, но продолжил:
- Но мы поссорились, и она сказала, что найдет себе мужа получше. Я не знаю, что у нее в голове, но…
Казуя сжал его плечо, и парень замолчал.
- Ты помиришься с ней?
Парень кивнул. И добавил, хотя явно сомневался, стоит ли это говорить:
- Её родители сказали, что у нее из-за стресса иногда сносит крышу. И она способна на невесть что.
- Да уж, способна, - пробормотал под нос Казуя.
- А что, она к Вам приходила? – поинтересовался испуганно парень.
- Приходила. Видимо, звание «муж получше» досталось мне.
Студент уставился на сенсея, который враз погрустнел:
- Она Вам..
- Шантажировала. Беременностью. Но, слава ками, я пока ничего не предпринял, хотя… я вообще об этом не думал, не до того было…
- Простите ее, пожалуйста! – парень согнулся в низком поклоне, и рванул из аудитории, оставив Казую наедине с мыслями о беременных девушках, небеременном Джине и вечно жующей мышке Ре. Откуда в этот мысленный ряд ассоциаций вписалась мышка, не знал даже сам Каме, но ощутил, что вовсе не прочь потискать пушистый комочек. Он пошел в свою лабораторию, размышляя над сложившейся ситуацией, и не заметил парочку, которая в другое время точно привлекла бы его внимание. В коридоре беседовали Джин и Чихара-тян. Но Каменаши было не до окружающего мира, он ввалился в комнату и взял мышку из аквариума на руки. Маленький живой комочек не умел сидеть тихо и пытался сбежать, но Казуя постоянно подставлял ладони, не давая мышке этого сделать, и жаловался ей на жизнь:
- Он не верит мне, не доверяет… Он решил, что я изменил ему… А я ему доверился, вылез из своего панциря, это больно, очень больно…
Если Рё и понимал, что говорит ему хозяин, то никакого сочувствия явно не проявлял. Ему важна была только печенька на столе. Каменаши садистом не был и пустил мыша к заветной еде. А сам положил подбородок на стол и смотрел, как его крошечный друг ест. В дверь постучали. Каме издал что-то наподобие согласного мычания, но от своего занятия не оторвался. Осознал опасность он слишком поздно, мышку было уже не спрятать, но вошедший не стал выговаривать ему. Посетитель уткнулся лбом в спину сенсея и тихо-тихо проговорил:
- Прости меня, прости, что не доверял тебе.
Казуя не двигался и не отвечал. Джин растерялся и вообще не знал, что делать дальше. Вроде он извинился, а сенсей… А сенсей, видимо, так не считает. Когда Баканиши решил уже сорваться в панику и упасть на колени, Казуя повернулся. Но произнес он совсем не то, что жаждал услышать парень.
- Вот как? А с чего это теперь доверяешь? – холодно поинтересовался Каменаши, взглядом затыкая открывшего рот Джина, - Вот смотри, я сейчас сижу с Рё, кормлю его. Может, я за ним ухлестываю? И он тоже беременный от меня?! – Каме утрировал, но ему тоже хотелось выговориться, поэтому внезапно объявился беременный мыш.
Лицо Аканиши выразило высочайшую степень недоумения. Он оглядывался в поисках кого-то, пока не заметил на столе мышку. Лицо его посветлело и он ляпнул:
- Аааааа, так ты про мышку!!! Я уже было подумал…
Каменаши нахмурился, не понимая, что там бредит Джин, и тут.. До него дошло. Этот идиот решил, что тут где-то сидит беременный от Каме Нишикидо Рё. Казуя попытался сохранить прежнее грозное выражение лица, но смех так и просился наружу. И он хмыкнул, попытался поджать губы, а смех так и рвался все преграды. Так что Каме пришлось подчиниться и согнуться пополам от хохота, распирающего его. Причем, чем он больше думал об этом, тем больше ему хотелось смеяться. Он хохотал как ненормальный, молотя кулаком по столу так, что несчастный, но, слава Богу, небеременный Рё подпрыгивал со своей печенюшкой в лапках. А когда Каменаши поднимал взгляд на своего ученика, видел его недоумевающе-обиженное лицо, он пытался что-то сказать, но сквозь брызжущий смех это было не так просто сделать:
- Рё…ахахха…. Беременный… ахахахаах…. Ты…ахахахах…
Аканиши, конечно, не очень въезжал в происходящее, но интуитивно почувствовал, что, кажется, его простили. Или, как минимум, сейчас ругать не будут. Поэтому он обнял трясущееся от смеха тело и поймал губы своими. Смех прекратился как по мановению волшебной палочки, утихая где-то в животе, и Джин не упустил шанса «помириться». Он повалил сенсея прямо на его же стол. Казуя ахнул, и вдруг отпихнул ученика от себя, молниеносно подхватывая несчастную мышку – ну не травмировать же ее нежную марципановую душу горячим зрелищем – пихнул ее на место, метнулся к двери и задвинул щеколду. И так же молниеносно снова улегся на стол перед Аканиши, сохраняя невинное выражение лица. Джин усмехнулся, протягивая руку к застежке на ремне:
- Ну и зачем ты дверь закрыл? Секс при открытых дверях в институте – что может быть более волнующим и возбуждающим?
Каме нахмурился:
- А я не хочу, например, во время минета увидеть поворачивающуюся ручку и услышать снизу клацание зубов.
Аканиши хихикнул, но своего занятия не прекратил. Он сжал член Казуи через ткань брюк, урывая с его губ всхлип, расстегнул ремень, и провел пальцами вверх, добираясь до пупка, спрятанного под пуловером. От прикосновения к животу Каменаши выгнулся, и Джин наклонился над ним, сначала просто целуя, а потом лаская языком несчастный пупок и дорожку волос, ведущую вниз. Он запустил руки под кофту Казуи, гладя маленькие бусинки сосков, проводя пальцами по выступающим ребрам. Каменаши охнул и схватился за широкие плечи Аканиши. Ученик ухмыльнулся ему в живот и расстегнул пуговицу на брюках, перемещая ладони на живот. Его руки идеально легли на выпирающие косточки, и Джин зубами расстегнул ширинку, целуя возбужденный член через мягкую ткань трусов.
- А я думал, ты хочешь поскорее заслужить прощение, - тяжело выдохнул Каме, зарываясь пальцами в мягкую шевелюру парня.
Аканиши ничего не ответил, но зато пристроил голову на бедре сенсея. Казуя посмотрел на него, и его парень не преминул возможностью устроить Каме шоу «щенячьи глазки». Однако почти сразу же на его лице отразились какие-то смешанные мысли, и он поспешно отвел взгляд. Каменаши нахмурился, но догадка постучалась в мозг:
- Если ты до сих пор волнуешься о схожести твоих глаз с глазами Новако, то зря, правда, - мягко сказал он, гладя тыльную сторону ладони, что покоилась на его талии.
- Я не волнуюсь, просто иногда накатывает, - виновато, - но я придумал выход! – заговорщицки прошептал Джин в живот Каме.
И не давая никаких объяснений, завязал глаза Казуе платком, что был намотан на его запястье.
- Хммм, хороший выход, - промурлыкал Каменаши, медленно облизываясь, провел рукой от шеи до паха, но тут его руки завели за голову и связали ремнем, одновременно почти целомудренно целуя в губы. А потом и руки, и губы куда-то делись. Зато появилось что-то пушистое и маленькое в районе солнечного сплетения. А еще через пару мгновений Казуя ерзал по столешнице, спасаясь от коготков Ре, щекочущих его нежную кожу.
- Джин, что ты творишь, - повизгивая, выговорил Каменаши, и тут мышка пропала, а на плоский живот попала какая-то холодная жидкость. И тишина.
- Джииииин? – протянул Каме, холодея от собственной догадки, - скажи, что ты сейчас делаешь?
- Ой, на тебя попало? Я тут решил посмотреть какую-то пробирку… Тут написано «аш два эс о четыре», - но договорить ему не удалось, Казуя так изогнулся, пытаясь встать, что чуть не встал на мостик:
- Ты псих? Это же кислота, - выдохнул он, но тут его заткнула мокрая ладонь, а к животу прикоснулись ледяные пальцы. Казуя зашипел в руку.
- Казу, ну неужели ты думаешь, что я настолько садист или идиот? Это вода, а ты не доверяешь мне, - заявил Джин. Каме укусил его за руку, и прошипел:
- Ну в твоих мозгах я сомневаюсь уже давно!
-Да ладно тебе, - примирительно сказал Аканиши, целуя кончик носа. А потом Казуя не успевал реагировать на прикосновения, Джин целовал его везде, где мог, стягивая с него брюки. Он внезапно схватил связанные руки, и Каме чуть не кончил, ощущая, как быстрый язычок порхает по его пальцам, а влажные губы засасывают каждый палец в влажный рот. Он настолько был поглощен этими ощущениями, что не заметил, как с него стянули трусы. Когда наконец Джин выпустил пальцы Каме изо рта, Казуя вдруг вспомнил одну крайне важную вещь. Ей срочно надо было поделиться с Аканиши:
- Джин, я послезавтра уезжаю. На две недели в Англию, там ставится эксперимент, и меня туда отправили как перспективного….аааа-ах…. Специалиста, - парень выгнулся под ласкающими пальцами, и тут до Аканиши дошел смысл слов. Он резко убрал руки:
- Что? Уехать? Казу, ты умеешь выбрать подходящее время для такой новости, - осуждающе сказал Джин, поглаживая пальцем пупок.
- Я бы потом забыл, - легкомысленно сказал Каменаши.
- Забыл бы? Забыл бы сказать мне, что ты уезжаешь? – по-детски обиженно спросил Аканиши, машинально поглаживая низ живота и заставляя Каме выдохнуть еще один стон.
- Джиин, пожалуйста, я объясню все потом, прикоснись ко мне, - не выдержал сенсей.
Уговаривать долго любимого не пришлось. Вид распластанного на столе Казуи, с завязанными глазами и связанными руками ну никак не располагал к выяснению отношений. Ну, в привычном понимании этого слова. Наверное, Каме хотел еще что-то сказать, но пухлые губы Джина обхватили головку члена, и парень смог только простонать нечто похожее на «Джин, еще». Хотя, Аканиши мог и ослышаться. Может, ему просто хотелось это услышать. Поэтому он закрыл глаза, погружаясь в фейерверк ощущений, добиваясь яркой разрядки.
***
Аканиши развязал ему глаза, и ласково улыбнулся, видя как покраснел его Казуя. Джин знал, что выглядит ну…. Как минимум не как прилежный студент. Темные глаза светились наслаждением, пухлые губы были ярким алым пятном на бледной коже.
- Ну, и куда ты там едешь? – развратные губы разомкнулись, выпуская слова, и Казуе потребовались все усилия, чтобы понять смысл этих слов. Он медленно отвел взгляд от подбородка, и посмотрел на волосы…брови….глаза. Ох, зря. Глаза поглотили его и от тяжело сглотнул:
- Аааааа…
- Англия? – помог ему догадливый ученик.
Каме кивнул.
- Дв…
- Две недели? – снова пришел на помощь Джин.
Каме кивнул.
- Дв…..
- Что? Про две недели мы уже уяснили, что там дальше? – смешливо сказал Аканиши.
Каме мотнул головой. Отрицательно.
- Двввверь.
Джин резко повернул голову, в ужасе уставившись на ручку. Но она даже не делала попыток пошевелиться. Зато попытку пошевелиться сделал Казу. И не просто попытку. Он подлетел к парню и резко прижался губами к его рту. Аканиши попытался что-то сказать, но потом решил что подождет. Все подождет. Весь мир подождет, пока они так нежно целуются.
@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction
-
-
19.08.2011 в 02:24*Juliette* я старалась ^_^
-
-
25.08.2011 в 23:31Умница!!Замечательно вышло!!!!
-
-
25.08.2011 в 23:53я еще не закончила...
-
-
26.08.2011 в 00:02*убежала читать!*
-
-
26.08.2011 в 00:03-
-
26.08.2011 в 00:25=))))
однако это было очень заманчиво, сказать, что это конец, и больше не мучиться
-
-
26.08.2011 в 00:26-
-
26.08.2011 в 00:28-
-
26.08.2011 в 00:30-
-
26.08.2011 в 00:38но я постараюсь побыстрее)))
-
-
26.08.2011 в 04:39-
-
29.08.2011 в 10:33-
-
29.08.2011 в 12:58-
-
29.08.2011 в 13:00-
-
29.08.2011 в 13:02-
-
29.08.2011 в 13:04ufkfpf
-
-
29.08.2011 в 13:06Lasskal я вас не как Пегаса испугаюсь
-
-
29.08.2011 в 13:08-
-
29.08.2011 в 13:14Не, правда, пиши давай!!)))
-
-
29.08.2011 в 13:55=)))))
сейчас, осталось только доп.материал оформить, и я выложу ^_____^
-
-
29.08.2011 в 14:02-
-
29.08.2011 в 15:25-
-
29.08.2011 в 16:20просто вечером у меня идея на эту часть появилась)))))
-
-
29.08.2011 в 16:23