Обоина

[Elheminna]

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya

---

[DiSsSa]

я наверно сегодня решила выложить все свои работы=) но лучше пусть они будут здесь а то чаще всего оригиналы раздаються, а снимки их теряються=(
не знаю похож он тут или нет но я старалась

@темы: fanart, Akanishi Jin

---

ещё одна моя работа

[DiSsSa]

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya

---

[DiSsSa]

@темы: fanart, Nakamaru Uichi

---

прода

[Toliman]

Название: Дорожки кривые
Автор:  Toliman
Фандом: JE
Пейринг: РёДа, КамеДа, ПиКаме
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Статус: в процессе
Размещение: не разрешаю.
Глава 1
www.diary.ru/~j-boy/p167624512.htm

Глава 2

Утро в квартире Каменаши начиналось совершенно обычно — прозвонил мобильник в качестве будильника, первым проснулся Уэда и выключил. Потом повернулся к Каме:
— Вставай, соня!
Но тот, буркнув что-то невразумительное, продолжал спокойно дрыхнуть.Тогда Тацуя применил безотказный способ — щекотку. Казуя мгновенно проснулся и стал ужом извиваться, стараясь подальше убраться от рук Уэды. В результате весёлой возни он свалился с кровати, утащив за собой Тацую. Несколько минут яростной борьбы — и Уэда гордо восседает на поверженном Каме, заведя за голову и крепко прижимая руки того — чтобы не трепыхался. И оба хохочут. В какой-то момент Казуя более серьёзно взглянул на одногруппника:
— Знаешь, я до сих пор поражаюсь, насколько солнечна и сногсшибательна твоя улыбка. Тебе абсолютно не идёт хмуриться или грустить. Когда ты улыбаешься, то...
Каме немного замялся, подбирая слова:
— Ты словно светишься изнутри...и удивительно красив...
Услышав столь неожиданный комплимент, Тацуя низко склонился над Каме и провокационно облизнул свои пухлые губы:
— Я нравлюсь тебе?
— Конечно. И тебе это прекрасно известно.
Тацуя несколько минут задумчиво смотрел на Каме, а потом всё же спросил (а то, что они находились на полу в довольно двусмысленной позе, их абсолютно не смущало - эта спальня и не такое видела со времени их совместного проживания, всякое бывало - и слёзы разочарования, и объятия утешения...просмотр порнухи на ночь, дружная взаимопомощь...бой подушками, перья по всей комнате...):
— Казуя...а что ты думаешь о Томохисе?
Тот немножко удивился столь неожиданному вопросу и Уэда объяснил:
— Когда я сказал, что мы живём и спим вместе, он очень сильно побледнел и, кажется, был в шоке. По-моему, он к тебе неравнодушен. Что скажешь?
Каменаши задумался. Он никогда не рассматривал Томохису в подобном плане — сначала они были врагами, потом совместные съёмки и участие в дуэте сильно их сблизили. Но в последнее время Казуя и Томо отдалились друг от друга...
Уэда внимательно наблюдал за выражением лица Каме:
— Если бы он предложил встречаться, ты бы согласился?
— Не знаю. Наверно...
А потом более весёлым тоном:
— Свали с меня! Нам ещё на работу собираться!

Всю ночь Томо проворочался и только под утро забылся беспокойным сном. Он всё думал о словах Ниши, сказанных тогда в гримёрке — не сдаваться, бороться за Каме. Конечно, Рё и не подумал скрывать, что его заботит не только личное счастье друга, в этом есть и его личный интерес — опять заполучить Химэ. Вот Пи и раздумывал, что ему сделать, но в конце концов пришёл к выводу, что прямая — это самый короткий путь.
Утром Ямашита пораньше заявился в Агентство и принялся ждать у гримёрки КАТ-ТУН, заметно волнуясь. Тут послышались знакомые голоса и из-за поворота показались Каме и Уэда... и они опять держались за руки. Не давая себе времени на сомнения и расстройство по этому поводу, Пи начал с места в карьер:
— Казуя, нам надо поговорить! Это важно...для меня.
Уэда как-то непонятно улыбнулся и, обращаясь к Томо, произнёс:
— Передай своему другу: ещё одно слово о прелестных девочках из КАТ-ТУН — и я выбью ему не только зубы, но и остатки мозгов. Каме, помнишь, о чём я тебя спрашивал?
Не дожидаясь ответа, Тацуя спокойно прошёл в гримёрку. Его реакция удивила Томо - если они с Каме встречаются, то почему Уэда так спокойно оставил их наедине? Неужели он настолько уверен в чувствах Казуи? И тут отозвался сам предмет его раздумий:
— О чём пойдёт разговор?
— Я хочу встречаться с тобой!
Казуя приподнял бровь, демонстрируя этим нехитрым жестом удивление и требуя объяснений. Томохиса поглубже вдохнул, готовясь к какой угодно реакции:
— Ты мне нравишься, очень нравишься.
О том, что он влюблён, ЯмаПи решил промолчать — не так больно будет, если Каме откажет.
— Хорошо.
— Э?
Вот так просто? Но...
— А как же Тацуя?
— А что с ним?
— Вы же вместе...
Казуя, вздохнув, объяснил:
— Мы живём и спим вместе, но не занимаемся сексом и даже не целуемся. Мы друзья! Очень, очень близкие, но всё же друзья. И ты же знаешь — Уэда любит Рё. Но тот оказался недостоин его чувств. И если подумать, то ты мне больше нравишься, Томо.
Признание само сорвалось с его языка и Каме на минутку закрыл глаза, укоряя себя за несдержанность... а Пи просто воспользовался моментом и привлёк его к себе, нежно целуя и наслаждаясь сначала робким, а потом всё более уверенным ответом... Когда Каме, спустя полчаса, зашёл в гримёрку, то Уэде достаточно было взглянуть на его покрасневшие губы и румянец на щеках:
— Итак, Сюдзи и Акира снова вместе?

@темы: Kamenashi Kazuya, Ueda Tatsuya, fanfiction

---

[Lasskal]

На самом деле, я не хотела никуда кроме днева это выкладывать, но вдруг кому-то кроме моих ПЧшек еще понравится)))

Название: Yume
Пейринг: Акаме
Предупреждения: AU, ООС
Статус: не закончено
От меня: снова идея поперта с фильма. А еще, оно не бечено, так что указание на ошибки приветствуется!)))

читать

Название: Брак
Пейринг: Акаме
Предупреждение: АУ, ООС
Жанр: фантастика, ангст
Размер: мини
От меня: Идея сперта с фильма немного) Какого? Кто смотрел - узнает, а то если скажу, неинтересно читать будет))

читать

Название: Обещание
Автор: Lasskal
Пейринг: Акаме
Жанр: Romance, fantasy, легкие намеки на юмор))
Предупреждения: АУ, ООС обоих причем.
Статус: не закончено

читать

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Игра

[Kottaku]

Название:Игра
Пейринг: Акаме
Автор: [Taku]
Бета: не бечено
Жанр: романтика, слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Предупреждение: автор давно не писал подобного
Disclaimer: моего только мысли
От автора: вот что бывает после ночных разговоров
Внизу живота тянуло. Было чуть страшно, но больше радостно от того, что вот уже совсем скоро он сможет полностью отдаться в руки любимого человека. Он подтянулся повыше на подушках, чуть покачивая согнутой в колене ногой. Облизнул пересохшие губы и улыбнулся - знал, как это подействует.
***
Отбросить сомнения, они вместе. Нарочито медленно раздеваться, чуть кусая губы, чтоб не сиять уж совсем откровенно.
Это была их привычная игра - кто не выдержит первым. Единственная игра, в которой победа и поражение одинаково устраивали обоих.
***
Простыня чуть сползла вниз, не обнажая, но подчёркивая степень возбуждения.
- Иди ко мне.

Остатки одежды полетели в стороны.

Каме неотрывно смотрел в глаза Джина, который неумолимо приближался. Вот уже его губы вплотную приблизились к его, руки, ещё не касавшиеся его тела, уже заставляли дрожать в предвкушении. Он слегка переменил позу, якобы случайно задев бедро Джина.
Лёгкий поцелуй, сдержанный стон в ответ. Нет, ещё нет... Простыня откинута в сторону.
- Давай же...

***

Не потерять голову от возбуждения, от того, что тот, кого так долго не было и без кого было так мучительно больно, снова рядом. Он тоже помнил правила.

Почти невесомо провести кончиками пальцев по бёдрам, поймать губами губы:
- Молчи...
Первая часть должна пройти в тишине, так всегда бывало, ещё с тех пор, когда они уединялись где-нибудь на короткие 10-15 минут, чтобы за это время свести друг друга с ума и опустошить полностью.

Каме поднял руки за голову, чтобы не касаться: эта часть игры была его пыткой. Только руки и губы Джина, только прикосновения его тела. Казуя ждал, наслаждаясь, задыхаясь... "Я с ума сойду..." - мысль билась где-то на грани сознания, хотелось запустить руки в эти волосы, щекочущие ему шею, обхватить ногами бёдра, которые так дразняще касались его возбуждённой плоти... нельзя.

***
Каме сдерживал хрипы, вырывающиеся из груди - Джин видел, что он уже едва сдерживает возбуждение, да и сам уже едва мог терпеть.
Ласки становились всё более требовательными. Он целовал грудь, живот, бёдра Каме и тот каждый раз вздрагивал словно от ожогов, стоны уже больше были похожи на жалкие всхлипывания. Аканиши поднял взгляд натолкнувшись на затуманенный желанием взгляд любимого. Подтянулся на руках, услышав сиплое:
- я тебя ненавижу..
Губы слились, и от этого стало ещё жарче, невыносимо. Джин шепнул:
- я люблю тебя...

Это тоже был сигнал, и Каме смог наконец-таки коснуться этого чудовища, которое так извращённо и сладко пытало его.

- давай же

Джин прикрыл глаза, соглашаясь и, высвободившись из рук Каме, вновь спустился к его бёдрам.
Коснулся языком головки члена Казуи, почувствовав пальцы любимого в своих волосах: тот требовал большего. Нет, ещё нет...
- давай...

Каме развёл ноги шире и приподнял бёдра. Ожидание было невыносимым. Губы Джина, его язык, проникающий в... "Не могу, не могу больше!" - в голове не осталось других мыслей, Каме чувствовал, что умрёт, если Аканиши не остановится... не продолжит.... А тот вдруг отпустил его и лёг рядом, приглашая. Что же, он не заставит себя долго ждать.

В руках Аканиши откуда-то оказался тюбик со смазкой, и Каме вздрогнул - смазка неприятно холодила разгорячённое тело. Был только один способ вернуть этот жар, и он опустился на член Джина.

Ожидание кончилось, их вздохи слились в унисон, и оба наслаждались этим единением. Наполненность, целостность - должно быть так и никак иначе. Только так было правильно.

***
Дождь стекал по стеклу и, наблюдая за каплями, Джин усмехнулся своим недавним мыслям.
Секс - власть. Ему нравилось видеть желание, мольбу, нравилось подчинять... Но то оказалось ложным, а настоящее.. настоящее сонно улыбнулось глядя на него. Настоящее не вызывало мыслей о подчинении, только счастье от того, что..
"Я люблю тебя"

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

[KatyGrey]

Название: Arigato
Автор: KatyGrey
Пейринг: АКаме
Рейтинг: PG-13
Музыка: Hey! Say! Jump! - Smile Song

От автора: Увидела фото и не смогла промолчать)

- Б7?
- …Убил.
- Ятта!!! – Каме, хлопая в ладоши, повалился на диван и задрыгал ногами, не обращая внимания на хмурый взгляд Джина.
- Дуркам везёт… - Буркнул тот и, смяв лист бумаги, отбросил в сторону, придвигая ближе тарелку с чипсами и отправляя горсть себе в рот.
- Посмотрим, каким «умником» будешь выглядеть ты, когда придешь на следующее интервью с розовой резинкой с черепашкой в волосах. – Давясь смехом и пивом, продолжал веселиться Каменаши, показывая в камеру язык.
Экран компьютера внезапно померк и послышалась смесь отборного японского и английского мата в купе с бряканьем банок. Казуя моментально посерьезнел и придвинул ближе ноутбук.
- Эй...? Эй! – Он пощёлкал пальцами по экрану. – Джин? Алё?
- Отстань, вредная черепашья рожа. – Ответили ему с той стороны.
- Джииин, - Каме снова расплылся в улыбке, - ну, брось, это же всего лишь игра. Не веди себя как обиженный джуниор!
- Когда мы были джуниорами, ты был милым застенчивым мальчиком. – Отозвался Аканиши, явно продолжающий ворчать уже по инерции, а не от злости. – И что выросло?
- Что ты вырастил, то и выросло. – Пожал плечами Казуя и щелкнул зажигалкой.

– …На свою голову… - На экране появилось улыбающееся лицо Джина, которому Каме тут же показал язык и подмигнул. – Люблю тебя, негодник.
- Знаю, - кивнул Каменаши и послал воздушный поцелуй. – Так, пора переходить на чай, завтра тебе всё-таки работать. Нет, уже сегодня. – Поправил он сам себя, взглянув на часы. – И уже очень скоро.
- Не хочу работаааать… - Протянул Аканиши, потягиваясь.
- Врёшь. – Возразил «негодник».
- Вру… - Не стал спорить Джин и тут же хитро прищурился. – А знаешь…
- Даже не начинай. – Вскинул руки Каменаши. – Ты проиграл и спрос только с тебя!
- Казу-чаааан, –Тысячи фанаток, прижав руки к груди и простонав «каваиии», согласились бы на всё, увидев это жалобное выражение лица. Каме не был фанаткой Джина. Но это не спасало… - я завтра буду сонный, с похмелья и очень скучающий по тебе…Пришли что-нибудь особенное с фотосета для меня, а? Для поднятия тонуса.
- Только тонуса? – Казуя медленно облизал губы. Джин поперхнулся пивом и закашлялся. – Люблю тебя. – Уже серьезно сказал Каме и провел пальцами по экрану, обводя линию подбородка Аканиши.
- Знаю! – Тепло улыбнулся тот, прежде чем отключить скайп.
***
Джин шумно выдохнул и опустился в кресло. День выдался не из лёгких. Прохлада, теперь уже опустевшей студии, была наполнена ароматами пластика, дерева и пота . Ему нравился этот запах. Напоминало о временах, когда он с остальными участниками Кат-тун после изматывающих репетиций без сил опускался на деревянный пол репетиционного зала и, глубоко дыша, пытался прийти в себя. Рядом сразу оказывался Каме с бутылкой прохладной минералки и усталой, но сияющей улыбкой. Каме…Его Каме.
В кармане заиграл телефон, оповещая о входящем сообщении. Аканиши нехотя вытащил вибрирующую трубку и взглянул на экран.

Студия наполнилась тихим, но таким счастливым смехом.
- Аригато, Казу-чан.

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

[Гензель (честь имею)]

Название:Дневники. Жестокие игры. Часть 22
Пейринг: Акаме, Джунда, КоКаме...
Автор: Честь имею
Бета: все уже знают, что der Himmel, правда?
Жанр: пусть будет ANGST
Рейтинг: PG
Предупреждение: внутригрупповые отношения. Мое видение истории этих ребят. Намек на Crossover
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан, у меня лишь глубокое моральное удовлетворение.
От автора - да, я знаю, что название мюзикал Dream boys менялось. Но, надеюсь, вы простите меня, если где-то название неправильно указал?


Дневники. Запись 16. Аканиши


Я устал от вечно недовольного Каменаши. Я действительно устал от его вечных претензий, упреков. Не понимаю, что он хочет от меня, что хочет услышать. Как жаль, что никто не может подсказать.
Я был рядом с ним во время репетиций и выступлений «Dream boy». Но не могу же быть его вечной нянькой. Каменаши вырос, стал увереннее в себе.
Зря Казуя думает, что я не замечаю его или не наблюдаю за ним. За любимым человеком следишь всегда. Он вырос не только в физическом плане. Подтянул вокал, стал увереннее на сцене. Так даже становиться интереснее. Единственное, что я еще не могу принять, так это то, что нас начинают сравнивать.
Я слишком привык к роли, которую отвел сам себе, но вполне заслуженно, роль ведущего вокалиста. И пускай все песни всегда писались исходя из того расчета, что нас двое, основную работу делал я. Я могу петь все. Каме – нет.
Раздражает, что он нравится педагогам и менеджменту лишь за свое послушание и работоспособность. Талант этим не заменить.
Мне же вечно попадает. Неужели они не видят, не понимают, как я стараюсь. Да, мне тяжело собраться и стать серьезнее. Но я добьюсь этого.
Каменаши должен мне помогать, он всегда восхищался мной. Я докажу, кто в группе талант. Только бы скорее дебютировать. Не понимаю, почему так долго. Это становится невыносимым.
Мне хорошо с Казуей, но теперь мне кажется, что на такие отношения мы решились слишком рано. Если Каме легко отказывается от своей свободы, от прогулок, посещений клубов, согласен сидеть дома, заниматься, учить тексты, то я нет.
Я люблю быть в центре внимания. Когда мы с Пи приходим в какой-нибудь клуб, приятно чувствовать на себе восхищенные взгляды девушек, оценивающие взгляды парней.
Как будто выходишь на охоту. Королевскую охоту и ищешь жертву подстать себе. Любая из этих девчонок, повисающих на мне во время танца или соблазняющих взглядом в баре, согласиться провести не то что ночь, а просто уединиться в комнатке чилаута. Это интересно, вначале, когда оттачиваются навыки. В сексе в том числе. Я слишком привык к отношениям с Каме, что стал забывать, как нужно доставлять удовольствие женщинам.
Но их нежное тело, бархатистая кожа, словно сами ведут мои руки. Стоны подсказывают, что делаю все правильно. Не замечал раньше, что у женщин тело более чувствительное, чем у мужчин.
Я привык уже к косым взглядам Казуи, его недовольно поджатым губам. В кровати он отползает от меня подальше, почти на самый край. Недовольно морщиться, когда замечает царапины или засосы, оставленные не им самим. А я устал объяснять, что люблю его и хочу быть только с ним. Просто спать мне интересно и с девушками. Разве это настолько сложно понять?
Мне нравится каждый вечер выходить на охоту, я получаю удовольствие от покорности в глазах девушки, в которых читается, что она согласна на все.
Но это простая охота. Королевская начинается при встрече с недоступностью. С той, в глазах которой читается вызов. Немой вопрос: «Не испугаешься? Не отступишь?» и обещание сладкой награды.
Я встретил такую позавчера. Европейка. Высокая, с тонкой, изящной фигурой. Длинные черные волосы сверкали в ярких бликах танцпола. Губы, кривящиеся в надменной усмешке на ненавидящие взгляды соперниц и сальные взгляды мужчин, раздевающих глазами.
Я заметил ее случайно. Пришел я с Пи, но он уже нашел себе двух девчонок, явно не против смелых экспериментов. Я уже хотел попроситься к ним, но увидел милую японку. Именно милую: как будто первый раз пришедшую в клуб, или первый раз оказавшуюся здесь одна. Чересчур короткое открытое платье не скрывало кривоватых, но стройных ног и чуть сутулую спину. Огромные глаза, пустые, как у кокерспаниеля. Я подошел к ней, предложил угостить коктейлем. Детка вначале испуганно отказалась, но потом словно вспомнила, зачем сюда пришла и робко кивнула головой.
Забавно, она так и не посмотрела на меня. Или посмотрела, но я не заметил? Длинная, густая как у пони челка прекрасно скрывала ее глаза.
Слишком проста для меня, но для получаса удовольствия сойдет. А там, может, Пи смилостивиться. Две красотки уже устроились у него на коленях в скрытом от посторонних глаз чилауте.
Шепчу ей на ухо всякие нежные глупости. Она не менее глупо хихикает мне в шею. Очевидно, ее смех кажется ей сексуальным. Не хочу разочаровывать девочку. Удивительно, но от ее волос пахнет приятно. Хочется почувствовать, как они будут щекотать обнаженную кожу. А зарыться пальцами можно прямо сейчас.
Как шелк. Ухоженные, чистые, пряди скользят между пальцев. Оттягиваю чуть назад. В глазах читаю испуг, но, когда мой язык а потом и губы касаются шеи, она в удовольствии прикрывает глаза. Достаточно ощутимо вцепляется в мое запястье. Страстная? Приятный бонус.
Но тут я вижу ее. Она недалеко, обнимается с каким-то парнем. Позволяет ему стоять за своей спиной, целовать шею, прикрывая игриво глаза. Даже мужчину, которого выбрала сама, она задвигает на второй план. Даже в такой интимный момент демонстрирует себя.
В глазах читается вопрос: «Ты видишь, что мне лучше? Мне приятнее? Ты не ошибся с выбором?». Моргаю, пытаясь отбросить наваждение, этот морок передо мной. Отвлекаюсь от своей «пары», от чего та недовольно стонет.
Европейка облизывает верхнюю губу. Помада на ее губах от этого блестит еще сильнее. Или это мое воображение? Она останавливает руки парня, которые уже гладят ее грудь, живот. Ее приоткрытые губы что-то шепчут. Покачивая бердами, она растворяется в толпе.
Неловко извиняюсь перед японкой. Торопливо заказываю у бармена еще один коктейль для нее, не глядя, бросаю деньги на стойку и ныряю в толпу. Кто-то обнимает меня, пытается увлечь в безумный танец. Отмахиваюсь ото всех, пытаюсь найти только ее.
Выбегаю на улицу. Холодный воздух неприятно ударяет в лицо, глаза слезятся. Хочется врезать кому-нибудь.
- Кого-то потерял? – на плохом японском спрашивают меня.
Она. Курит, глубоко затягиваясь. Пронзительный взгляд слишком ярких глаз. Дорогая подделка под настоящее. Имитация. Но кто сказал, что искусные фальшивки хуже оригинала?

Возвращаюсь домой уже под утро. Не хочу смотреть на часы. На работу сегодня к десяти, значит, надо встать в восемь. Или в восемь тридцать, если забить на завтрак. Перехвачу что-нибудь в Агентстве.
Каменаши уже спит или делает вид, что спит. Конечно, он же такой правильный. Завтра, точнее, уже сегодня, съемки, значит, надо хорошо выглядеть. Такую установку дает менеджер, Каме исполняет. Просто.
Стаскиваю футболку и швыряю в угол. Мне лень раздеваться и принимать душ. Падаю на кровать, затылком ощущая приятную прохладу подушки. Раньше Казуя, дожидаясь меня, лежал на моей половине, чтобы я пришел в теплую постель. Он давно уже так не делает.
Сколько вечеров, ночей подряд я прихожу домой и нахожу не мягкое, ласковое, податливое существо, а обиженное создание, свернувшиеся в клубок, до которого страшно дотронуться.
А я и не хочу, по крайней мере, сейчас. Закрываю глаза и передо мной встает Она… она не назвалась, сославшись на то, что ее имя слишком сложное. Сама девушка почти не говорила на японском, все время сбиваясь на английский. Хрипловатый голос, шептавший что-то на незнакомом языке, возбуждал. Я уверен, что шептала она что-то непристойное, пошлое, дерзкое. Как то, что она говорила на японском.
Вспоминаю ее тело. Обманчиво хрупкое в платье, сильное, гибкое в моих руках. Чувствую, как снова начинаю возбуждаться.
Каменаши завозился рядом. Как предсказуемо. Сейчас он прижмется ко мне и до звонка будильника будет сопеть в плечо или шею.
Но, нет. Он просто сползает на пол, потом также молча поднимается на ноги, берет подушку и выходит из комнаты.
Я даже приподнялся на локтях, но Казуя проигнорировал мой удивленный взгляд.
Что-то неправильное. Между прочим, я не могу заснуть без тебя. Да, я могу отключиться после секса где-нибудь в гостинице, но отдыхаю только рядом с тобой, когда слышу твое дыхание, иногда получая удар во сне острым локтем или коленом. Или когда просыпаюсь от холода, потому что ты забрал себе одеяло. Ты не можешь лишить меня этого, Казуя!
Приходится все-таки подняться. Разочарование сменяется раздражением, совесть засыпает, раз не может заснуть тело и разум. Хоть что-то отдохнет.
- Ну, и что это значит? – захожу в гостиную. Каме лежит на диване. Когда он видит меня, то закрывает глаза, притворяясь спящим.
- Не притворяйся. Ты бы не успел заснуть, - прислоняюсь к косяку, сложив на груди руки. Я зол, раздражен и мне плевать, что мы могли бы выспаться, если бы я не решил выяснить отношения именно сейчас. Я бы точно поспал, а вот Каме…
- Джин… иди спать. Тебе нужно отдохнуть, - не открывая глаз, отвечает Каме.
- Я сам решу, что мне делать. Мне непонятно, почему ты здесь, когда я там, в спальне? – чувствую, как в голосе сквозит злость

Дневники. Запись 12 Каменаши

- Я сам решу, что мне делать. Мне непонятно, почему ты здесь, когда я там, в спальне? – в голосе Джина неприкрытая злость.
Как не вовремя он решил поговорить. Я устал, и лег лишь на полчаса раньше, чем Аканиши вернулся домой. Не решался ему позвонить. Волновался…
Что мне ответить на этот вопрос? Что я чувствую запах чужого тела, словно с нами находится кто-то третий в нашей кровати? Как почти слышу его мысли-воспоминания о проведенной с кем-то ночи?
Я не маленький и далеко неглупый. Понимаю, что Джин мне изменяет. Честно говоря, я не сразу это заметил. А когда заметил, закатывать скандал и выяснять отношения было уже поздно. Или я ошибаюсь. Имеет ли значение, со сколькими людьми переспал любимый, с десятью, с одиннадцатью или одним? Боли меньше от этого не станет.
Как объяснить Джину, что я не могу заснуть с ним рядом, когда от него пахнет чужими духами, гостиничным бельем? Что все равно буду ворочаться до утра, прислушиваясь к его дыханию, к его движениям во сне.
- Пойдем, - Джин подходит ко мне и пытается поднять на руки. Я изворачиваюсь, от чего спину пронзает мимолетная боль. Я сижу на полу, Аканиши опускается рядом.
- Что случилось, Казуя? Почему ты не хочешь идти в спальню? – в его голосе искреннее недоумение.
- А почему ты не хочешь приходить вовремя? – подтянув колени к груди, спрашиваю я, спиной опираясь о диван.
- Я всегда предлагаю тебе присоединиться к нам с Пи, - возмущается Джин.
- Неправда. И ты сам это знаешь. Не ври хотя бы себе, Джин, - устало отвечаю. Да, иногда Джин действительно предлагает мне пойти вместе с ними. Но у нас слишком много работы. Я не имею права ошибаться сейчас. Мне нужно много заниматься, совершенствовать танец, пение, сценическое мастерство.
- Ты сам отказываешься, Казуя! И не смей намекать на то, что я лицемерю!
- Не кричи на меня! – тоже начинаю злиться. Черт подери, он приходит под утро, пьяный, на лице читается большими буквами, что с кем-то трахался, и еще смеет кричать на меня.
- Это ты бы помолчал, - Джин встает и начинает мерить комнату шагами.
- Джин… я не понимаю, что ты от меня хочешь?
- Чтобы мы пошли спать. Я устал.
- Ты устал? Ты? А я ? Ты обо мне подумал? – кричу в ответ. Нервы. Я не готов ни к этому разговору, ни к его упрекам. Я не знаю такого Джина, не понимаю его и не хочу любить такого.
- Я думаю о тебе все время! Я всегда рядом с тобой! Пойми, что мне нужно личное пространство!
- Твое личное пространство включает в себя дешевые мотели и шлюх, которых ты снимаешь в клубе? – поднимаюсь на ноги.
- Что ты сказал? – Аканиши оказывается рядом со мной. Тоже нервы…
Это все работа, пытаюсь успокоить я себя. Это все из-за нее. Мы просто устали, нам нужен отдых. Каждый снимает напряжение по-разному.
- Ты прекрасно слышал. Ведь гордишься своим совершенным слухом.
- В отличие от тебя, мне есть чем гордиться!
Прикусываю губу. Обидно до слез. Я столько работаю… да, у меня меньше таланта, чем у Джина, но он никогда не смел почти обвинять меня в бесталанности. Как удар в спину.
- Спасибо… ты, наконец, сказал, что думаешь обо мне… - отворачиваюсь. Сажусь на диван, поправляя подушку. Надеюсь, Джин поймет мой намек и тоже отправиться спать.
- Прости… - Аканиши встает на колени, утыкаясь носом в мои. Глажу его по волосам.
- Все в порядке… я рад, что ты сказал, что думаешь. Так будет легче нам обоим.

Дневники. Запись17 Аканиши.

Вот дернуло меня такое сказать… Пи всегда мне говорил, что длинный язык не доведет до добра. Я ведь люблю этого маленького упрямца. И мне просто больно от того, как он загоняет себя, пытаясь достигнуть того уровня, которого никогда не сможет достичь. Диапазон не станет больше, тело не будет гибче и пластичнее. Ну, хорошо, насчет тела, возможно, я загнул, но голос, слух. Никакими уроками их не сделать лучше того, что заложено природой.
- Но, знаешь, Джин. С жизнью, которую ты ведешь, ты опустишься ниже, чем я нахожусь сейчас, - этот маленький чертенок прошептал мне на ухо, все также гладя мои волосы.
До меня не сразу доходит смысл сказанного им. А когда понимаю, то ощущаю, как меня охватывает гнев, подавляя разум. Он смеет сомневаться в моих способностях?

Дневники. Запись 13 Каменаши.

Мне тоже больно от этих слов, Джин. Поверь. Но ведь по-другому ты не остановишься, правильно? Разве ты не видишь, что губишь свою карьеру? Своим поведением и срывами ты губишь всю группу. Пусть у меня нет таланта, то ты, зачем скатываешься до моего уровня?
- И еще, прими душ. От тебя пахнет дешево…
Джин дрожит от гнева. Прости… прости… прости…

Дневники. Запись 18 Аканиши

Никто не смеет так со мной разговаривать, даже менеджер. И все равно, что я потом получаю нагоняи, за то, что отказываюсь это выслушивать. Но от Каме, Каме, который всегда меня чуть ли не боготворил, с нашей первой встречи, который всегда воспринимался лишь моей тенью, моим любовником, слышать критику, облеченную в такую форму, я выслушивать тем более не собираюсь.
- Ты что-то сказал, Каменаши? Что, почувствовал покровительство и решил показать свою смелость? – спрашиваю, прищуриваясь.
Казуя явно растерялся от моего вопроса. Или не понял намека. Я же видел, как Такки смотрел на него во время репетиций Dream boy. И пусть Каме бегал от него и прятался за спинами ребят. Эти взгляды не спрячешь от других.
- Что тебя так удивило? Думаешь, я не знаю про твой маленький секрет? – подмигиваю я, слегка гладя его по щеке.
Казуя широко раскрывает глаза.
Брось, Каме. Я знаю, что у тебя с Такки кроме того случая в Таиланде ничего не было. Но мне всего лишь интересно посмотреть, как ты будешь сейчас оправдываться.
- Ты бредишь, - он сбрасывает мои руки со своих колен и делает попытку лечь на диван.
- Не так быстро, Каменаши. Ты хотел поговорить, поэтому давай поговорим. Если от меня пахнет дешево, то, как пахнет от тебя?
Это давно меня раздражало, наконец, я смогу выплеснуть свою злость. Что, не смотря на мой талант, уникальный голос, внешнюю привлекательность, больше работы у Казуи, который лучше меня лишь в том, что он такой правильный. Послушный. Исполнительный. А все лишь оттого, что больше он ничем не выделяется из этой толпы, которая бродит по этажам Агентства.
- От тебя пахнет подхалимством… - я наклонился к его шее, втягивая глубоко воздух. Вру. От Казуи пахнет приятно – мятой, немного ванилью, как будто он недавно готовил что-то. А в глазах столько боли и обиды…
- Знаешь, Джин, - он отталкивает меня от себя и вскакивает на ноги, - если ты не знаешь разницу между дисциплиной и подхалимством – это твои проблемы. Посмотри в словаре. Хотя… с твоим-то умением читать… обратись за помощь к Ямашите, - он похож сейчас на тощего боевого петуха. На которого никто никогда не сделает ставку, только настоящий псих. А потом этот петушок всех заклевывает до смерти.
- Я хочу спать, Аканиши. Нам встать уже через пару часов. Не хочу, чтобы надо мной, как над тобой, возмущенно шипели гримеры, пытаясь замазать синяки под глазами.
Предел. Это была последняя черта, которую Каме неосторожно перешел. Не знаю, что на меня нашло. Его ли истерика меня разозлила, или собственная глупость, из-за которой состоялся этот разговор.
Я просто размахиваюсь и бью его по лицу. Я сильнее. Каме, естественно, не устоял на ногах и упал.
- Лицо, говоришь, хочешь, чтобы было в порядке? Посмотрим, как на тебя гримеры посмотрят. Расскажешь им все про дисциплину. Спокойной ночи.
Хочется оторвать себе язык и отрубить руки. Только гордость и упрямство не позволяют вернуться мне назад. Просто хочется сейчас лечь рядом с Каме и просить прощение. Долго, сказать это тысячу раз. Целовать его лицо, его руки.
Странно, злости больше нет. Нет и раздражения. Словно все исчезло. Ушло то, что пригибало к земле, от чего я сбегал каждый вечер в клубы.
Падаю на кровать лицом вниз. Передо мной вновь встает образ незнакомки из клуба.

Утро не подарило мне ни радости от пробуждения, ни бодрости. Я чувствовал себя разбитым и каким-то грязным. Утро принесло лишь тяжесть и боль в голове. Мерзко, чувствую себя мерзко и самое противное, что не могу понять истинную причину – некачественный алкоголь или мои некачественные мозги?
Каменаши…не было у меня внезапного озарения, когда воспоминания проявляются, как пленка в растворе в умелых руках фотографа. Я все помнил, но вот осознание своих поступков, полное понимание сказанных слов, приходит позднее. Сейчас. Ощущаю острое нежелание решать существующую проблему. Беспокойство не дает расслабиться и насладиться недолгим покоем.
Меня бросило в жар. Я дрожал, но не похмелье было тому причиной.
Дрался я, безусловно, не первый раз. Но никогда не думал, что смогу ударить Казую, хрупкого, ранимого, такого родного Казую.
Оправданием вряд ли может служить то, что он наговорил мне много неприятных, но, если задуматься, правильных вещей. Он выразил мои мысли, которые я гнал от себя долгое время, боясь признаться самому себе, что чувствую, что скатываюсь куда-то.
И завидую Казуе. Завидую его трудолюбию, усидчивости и тому послушанию, которое меня и раздражает.
Ведь у нас с ним была одна мечта на двоих, которую, не оглядываясь, не глядя по сторонам, мы старались исполнить. Мы еще только в самом начале, а уже так устали, перестали прислушиваться друг к другу.
На кухне что-то загремело. Сердце забилось быстрее. Мой любимый сейчас готовит завтрак. Я счастлив от осознания его заботы.
Но вчера я был счастлив в объятиях той женщины. Как и был счастлив, обнимая других, занимаясь с ними сексом. Не назову это любовью, простой секс. Ничего большего. Но счастлив?
Пора заканчивать с этим неблагодарным делом – копаться в себе. Лучше вечером поговорю с Пи. Он такой серьезный… интересно, что он сам об этом всем думает?
Шлепаю босыми ногами по полу. Каме действительно возиться на кухне. Варит кофе. Он не любил раньше этот напиток. Но когда по утрам становиться тяжело вставать или начинаешь засыпать в середине дня, это становиться необходимостью.
С большой белой кружкой в руках, но уже тщательно причесанный и одетый Казуя с утра представляет собой приятный диссонанс - уже собранный для работы и построения образа будущего айдола и еще домашнего, расслабленного, настоящего. В уголке губы запеклась кровь - я так сильно ударил? Прости.
- Казуя, - негромко зову я юношу. Говорить громче что-то не дает? Смущен? Возможно.
Я ожидал возможной ужимки с его стороны, что он отвернется, или сделает вид, что не слышит. Я ожидал чего угодно, но не простого прямого взгляда. Моя оставшаяся уверенность в себе разбивается на мелкие кусочки о твой взгляд.
Взгляд, в котором читается прощение. Понимание. Как он может понять меня, когда я сам не могу? Все тогда становиться ложью. Моя уверенность ложиться к твоим ногам ровным слоем праха.
Всю жизнь мы лжем себе, другим, делаем вид, что верим в их ложь и счастливы от этого. Это и есть цель нашей жизни? Кто лучше соврет? Кто лучше притвориться? А дальше что? Нирвана или пустота, в которой опять мы будем обманывать друг друга, что нам хорошо?
Казуя молчит. Его взгляд прикован к белой кружке. Мне она не нравится. Она как препятствие между нами. Хочется выбить ее из тонких, хрупких рук Каме.
Я хочу извиниться, но не могу. Казуя ставит кружку на стол. Он делает это аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, чтобы не расплескать напиток. Совершенство в мелочах? Мне это непонятно. Я хочу видеть всю картину целиком, не концентрируя внимание на нюансах.
Он подходит ко мне и обнимает, прижимается. Так удивительно чувствовать, что наши сердца бьются в унисон. Его чуть громче, как мне кажется.
Обнимаю Казую за талию одной рукой, другой глажу по голове, зарываюсь пальцами в волосы. От краски они жесткие, непослушные.
- Прости меня, пожалуйста, прости, - шепчу я. «И прошу, не говори ничего, иначе я не прощу себя. Пожалуйста, прости, но ничего не говори. Мне твоего взгляда хватило…»
Каменаши ничего не говорит, лишь целует меня, нежно, неторопливо, словно пробуя на вкус экзотический фрукт.
Не хочу ни о чем думать. Ни о выступлениях, записях, песнях, танцах, репетициях и что еще может выдумать наше Агентство, считая, что это необходимо восходящим звездам.
И не хочу думать о том, что не хочу, чтобы ты ушел. Или что даже таким способом я могу защитить нас. Что так смогу удержать тебя.


Дневники. Запись 14 Каменаши


Удивлен? Знаю. Но ничего не могу изменить.
С каждый днем становиться все понятнее, что, возможно, мы не сможем быть вместе какое-то время. Если не постараемся сейчас исправить наши отношения. Наше отношение друг к другу.
Все твердят, что надо отношениями надо работать. Этого не понять, пока не окажешься в подобной ситуации. Мы близки, душевно, физически. Но мы меняемся, мы взрослеем, в конце концов.
Нам уже мало простой влюбленности, даже простой любви. Она прекрасна, но может стать еще прекраснее.
Джину тяжело, я это знаю, потому что сам полон таких же противоречий. Каким бы прогрессивным и продвинутым не было наше общество, какими бы обычаями и традициями мы не руководствовались, принять любовь между двух лиц одного пола, большинство еще не готово. Понять, что это не минутное желание, не юношеская ошибка, а именно любовь, о которой говорят, которой посвящают стихи, фильмы, книги. Любовь, про которую говорят, что она не имеет границ, что важно – между женщинами, между мужчинами или мужчиной и женщиной.
Я не хочу думать о таких вещах, но все равно приходится. И мне кажется, что Джин о них думает, просто боится признаться себе.
Мы живем, точнее, существуем в весьма ограниченном пространстве. У нас ограниченный круг общения. Если быть честным, конечно, не у всех, но у популярных Джонисов да. Много работы, в стенах Агенства, но работа не прекращается и с официальным окончанием рабочего времени. Надо учить тексты песен, закреплять навыки, которые даются на занятиях, на репетициях. Которые приобретаются у семпаев.
Один из вопросов, который мучает меня, это вопрос ориентации. Кто я? С уверенностью могу сказать, что не гетеросексуал. Гей или бисексуал. Джин точно би. Я вижу, как горят его глаза, когда он видит привлекательное женское тело. Раньше ему нужен был только я. Но, очевидно, юность, гормоны, физиология… как много умных слов можно подобрать в его защиту и оправдание.
А я? Кто может помочь мне ответить на этот вопрос? Мне нравятся девушки, мне нравится смотреть на них. Они хрупки, грациозны. Они другие. Но представить физическую близость с ними я не могу. Их тела отличаются от моего. Они кажутся мне менее совершенными как раз из-за своей изящности, хрупкости. Наверное, когда спишь с женщиной, надо все время помнить про то, что ты сильнее, что нельзя причинить боль или позволить себе излишнюю грубость. С мужчиной проще. Но иногда мне становится интересно…
Но я не хочу пробовать. Я боюсь, что понравится. И я буду как Джин, который разрывается каждую ночь между своими желаниями.
Возможно, это юношеский максимализм. Все или ничего. Я буду обладать всем или ничем. Возможно, глупость. Не знаю. Не знаю!!!!
Я хочу быть свободным от всех этих вопросов, от обязанности решать эти проблемы. Аканиши мне не хочет помочь. Хотя, может, он просто не мучается такими диллемами.
Живет по принципу Нишикидо Ре: «Трахаю, что нравится». А в процессе уже разбирается, женщина или мужчина.
И вообще, возможно, я влюбился в Джина по одной простой причине – мне не хватало женского внимания? Ведь я все время общаюсь в основном с парнями. Работа по 20 часов в сутки. Как я могу сравнить, если не успеваю даже спать? Джин прав, надо выбираться из своего панциря и чаще бывать на людях. Надо хотя бы в клуб сходить.
Прежде чем говорить с Аканиши, надо разобраться в себе, обрести уверенность. Утвердиться в одном каком-то мнении. Вот черт…
Но если бы это была лишь одна проблема. На измены Джина я привык закрывать глаза. В конце концов это нечестно привязывать его к себе. Ему физиологически необходимо женское тело, помимо моего. И с другими парнями он не спит, я в этом уверен.
Вчера Джин сказал, что от меня пахнет подхалимством. Но как можно принять простую дисциплинированность за подхалимство. Да, я признаю, что более собран. Но это всего лишь потому, что я боюсь ослушаться. Боюсь сделать что-либо неправильно. Этот страх иногда сковывает меня, не дает расслабиться и намного проще выполнять все требования, чем трястись каждый раз, ожидая очередной взбучки.
Надеюсь, что Джин сказал это просто от злости. Я не хочу, чтобы работа мешала нашим отношениям. Или… страшно… не хочу, чтобы отношения мешали нашей работе.
В конце концов, у нас есть мечта. Взлететь. Я не готов от нее отказаться.

Дневники. Запись 14 Уэда


Тишина… в квартире непривычно тихо. Без Тагучи слишком спокойно. Я скучаю по нему, на репетициях я чувствую себя еще более неуверенно, чем обычно.
Тагучи в больнице. Колено все-таки не выдержало таких интенсивных нагрузок. Как жаль, что сейчас мы не вместе. Мюзикл помог мне по-новому посмотреть на нашу работу.
Я начал задумываться о том, правильный ли выбор я сделал. Поступить в Агентство в подражание своему кумиру и полностью разочароваться в своих способностях. Что может быть хуже? Танцевальные репетиции до сих пор для меня пытка. Я теряюсь, когда вижу свое отражение в огромных зеркалах. Мне кажется, что все взгляды в зале прикованы ко мне. Что остальные пять участников смотрят только на меня и думают о том, насколько я неуклюж, насколько бестолков, что не могу запомнить простые движения или делаю их настолько некрасиво и коряво, что им стыдно со мной репетировать.
Причем, я честно стараюсь. Просто от этих мыслей мои мышцы словно деревенеют. Я краснею, по спине текут противные струйки пота. Я давно разочаровался в себе, как танцоре. Не могу только понять, почему хореограф не может оставить меня в покое и просто ставить куда-нибудь подальше, где я смогу спокойно укрыться за другими.
Беру в руки гитару. Тихонько касаюсь струн. Тишину нарушает лишь чуть слышный перебор, скорее, даже вибрация от дрожания струн, чем полноценный аккорд.
Может, мне стоит больше заниматься музыкой? Чем искуснее я овладею инструментом, тем больше шансов на то, что смогу быть музыкантом в рок-группе. Хотя бы сезонником.
Интересно, отцу это понравится больше? Хотя вряд ли.
Включаю телевизор, чтобы создать иллюзию присутствия кого-либо в квартире.
Я очень устал. Даже не физически, эта усталость как раз снимается легко. Нужно лишь принять прохладный душ, чтобы расслабиться и выспаться. Всего лишь лечь спать. Что сложного?
Ничего. За исключением того, что если снятся сплошь кошмары, выспаться как раз практически невозможно. С Джунно мне засыпать не так страшно, как одному. Я привык чувствовать его тепло. Привык сражаться за одеяло. Мне нравится даже иллюзорное чувство защищенности рядом с ним. Я засыпаю с надеждой, что могу доверить ему свое тело, пока буду спать. Между прочим, это немаловажно.
Когда начались репетиции Dream boy, мой кошмар претерпел некоторую модификацию. Я на сцене и не могу уйти с нее, потому что пока на меня падает яркий свет прожектора, я в безопасности. Пусть даже я вижу лишь темный зал перед собой с нелепой горящей в темноте зеленой надписью «выход» и плохо различимыми лицами зрителей, я в безопасности. Но как только уйду за кулисы, я знаю, что там стоит он…
Тагучи говорить, что это страх будущего. Что в моей голове уже давно все смешалось и надо просто разобраться, чего я боюсь больше – будущего или прошлого.
Не очень понимаю, как это все между собой связано… сгибаю и разгибаю пальцы. Тепло твоей руки так легко исчезает из памяти. Но, если закрыть глаза, я могу представить, что держу тебя за руку. Чувствую гладкость кожи, ласкаю твои длинные пальцы с широкими аккуратными костяшками. Это и есть любовь? Любить все, пальцы, волосы, тело, целиком человека? Любить и его равнодушие и его ненависть.
Мне кажется странным, что чем старше мы становимся, тем больше мы нуждаемся в одобрении кого-либо. Даже если эти люди такие же слабые, как и ты сам. И в тоже время мы боимся похвалы.
Я хочу, чтобы Тагучи не забывал меня. Конечно, мы созваниваемся каждый день. Он что-то говорит ободряющее и забавное. Я рассказываю о прошедшем дне.
Несколько лет я пытаюсь заставить Тагучи полюбить себя. Я хочу чего угодно, только не забвения. Мне страшно, что я останусь один в своей квартире и если я прямо сейчас умру, то никто об этом не узнает.
Это всего лишь страх потерять себя. Что самое страшное в разрыве отношений? Это не просто расставание с человеком, с его разумом, мыслями, голосом, телом, а и с частью самого себя. Мы теряем его взгляд, его улыбку, слезы, но и его-себя. Эгоистично. Но ничего нельзя с этим поделать.
Я уже не один год скольжу по такой грани – вместе или нет. У меня было время подумать. Поэтому я боюсь не только шагать вперед, но и остановиться и потерять равновесие.
Для сравнения, можно посмотреть на Каме и Джина. Казуя старается изо всех сил, чтобы стать лучше, доказать, что он не менее талантлив, чем Джин. У него это прекрасно получается. Он как бриллиант, который шлифуется в умелых руках мастера. Главное, не перестараться и не срезать лишнее, иначе камень сильно потеряет в цене. Банальное сравнение, но точнее пока еще не придумано. А Джин и так уверен в своей неотразимости.
В нашей паре нет такого. Я стараюсь в танцах, но у меня ничего не получается. Тагучи прекрасно танцует. Смогу ли я стать лучше? Или хотя бы наравне? Вряд ли. Усовершенствовать мою игру на гитаре? Да, у меня это получиться. Но интересно ли это Джунно? Пожалуй, нет. Или да?
Гитара… больная тема. При расставании с Хакуэ ты потерял часть себя, правда?
А могу ли я помочь тебе вернуть эту потерянную часть? Эта мысль пришла мне в голову недавно. Когда ты оказался в больнице. Расставание пошло на пользу, так? Тяжело это принять и осознать. Но придется, без этого нельзя двигаться вперед.
Мне грустно. Грустно просто от того, что я один. У меня есть друзья, есть родные, но ощущение одиночества не оставляет меня. Возможно, потому, что есть вещи, которые я никому не могу рассказать или обсудить. Это возводит между нами стену, за которой я сижу один. И, в сущности, до этого одиночества никому нет дела. Это никому неинтересно.


Дневники. Запись 21Тагучи.


Странно, но я скучаю по Уэде. У группы сейчас достаточно напряженный график и он не может часто навещать меня. Ежедневные звонки становятся необходимостью. Когда я слышу его голос, мне становится легче терпеть боль. А прикосновения его прохладной, чуть влажной ладошки дарит удовольствие.
С удивлением замечаю, что его лицо осунулось, а под глазами появились темные круги. Опять кошмары? Готов поспорить, что на репетициях он один не показывается за кулисами.
С течением времени можно много исправить. Можно многое изменить. Но вот решившихся на это так мало… терпеть боль каждодневно, свыкнуться с ней. Принять. Для этого требуется мужество.
Уэда, твой образ «вижу фей» поистине притягателен. Задумчивый взгляд, устремленный словно в никуда, зовет с собой. Хочется или встряхнуть тебя, чтобы этот взгляд был обращен лишь на меня, или попроситься в твой мир.
Ты признался недавно, что хочешь серьезнее заняться музыкой, говорил что-то насчет того, чтобы стать сезонным гитаристом. Но ты ведь хочешь петь. Я не понимаю, почему ты хочешь отказаться от мечты. Отговорки, что ты просто хочешь поменять мечту, ничто. То, чего мы достигнем в конце, стоит того, чтобы немного постараться и потерпеть сейчас.
Мы работали в диком темпе. Жесткий график, тяжелые, изматывающие репетиции. В таком ритме сложно что-либо осознать. Иногда надо просто остановиться.
Вот сейчас у меня пауза. Может, мое тело само подсказало, что надо остановиться и что-то поменять?
Я чувствую, как начинаю меняться. Уже неважно, когда это началось и неважно, когда закончится. Приятен сам процесс.
Мое самолюбие полностью удовлетворено. Я понимаю, что Татсуя любит меня. Что я нужен ему. Ведь решительные мысли о том, чтобы уйти из Агентства он озвучил только теперь, когда мы вынуждены быть в разлуке.
Опять… мне кажется, я придумал очень интересную игру – словно я на приеме у психолога или психиатра, это только Уэда разбирается, неважно… смысл такой: я жалуюсь на какую-либо проблему, а Он пытается объяснить, как с этим бороться или смириться и жить с этим. Как принять собственную извращенность. Или ненормальность.
Я просто пытаюсь убедить себя, что мне хорошо одному. Без чувств, без эмоций. Если нет радости, то и нет боли. Это небольшая плата.
Здесь, в больнице, я начал замечать, что мне тяжело засыпать без тебя – без твоего запаха, дыхания, стонов во сне от очередного кошмара.
Я просто пытаюсь убедить себя, что мы не друзья и не влюбленные. Мы просто делим вместе постель, потому что нам комфортно спать вместе. Нам удобно. Мы любовники. Не имеет значение. В конце концов, секс – такая же физиологическая потребность, как еда или сон. Просто связан с более интимными сторонами жизни. Ведь обнажая тело, мы обнажаем и часть более сокровенного и укрытого ото всех. Даже притворяясь, лишь изображая удовольствие от ласк или прикосновений, мы раскрываемся. Ты удовлетворяешь и свою потребность о ком-то заботиться. Это естественно. Это плата за комфорт.
Я не хочу зависеть от тебя. Как сумел ты подчинить себе даже мою способность засыпать? Я слишком хотел независимости, призрачной свободы, до которой, как оказывается, еще слишком далеко. Свобода… какая-то моя свобода безымянная.
Без него гораздо лучше, чем с ним. Неправильно. Перепутал порядок слов. С ним гораздо лучше, чем без него. Наверное, я знал это с самого начала. Знал, что когда просыпаешься среди ночи, хочется видеть еще что-нибудь, кроме молчаливых звезд, каждая из которых замкнулась в своей гордыне и осталась одинока.
Мы всегда одиноки. Даже если нас окружает множество людей. Но спросите себя, что будет, если вдруг не станет вас? Ничего. Не будет ничего. Никто этого даже не заметит, потому что ваша жизнь никому не нужна. Друзья? Легко забудут, возможно, заведут милый обычай каждый год приходить на кладбище и приносить цветы. Выделить на это целых два часа из жизни в год… мало или много? Наверное, много… Или напиваться каждый год в один и тот же день. И мучиться на утро от похмелья. Целые сутки посвящены тебе… это дорого. А если посвятить целую жизнь? Вот это уже бесценная жертва.
Об этом мало кто задумывается. С самого детства мы ищем идеального партнера, спутника жизни. С самого детства в наши головы вдалбливается идея о двух половинках. А кто-нибудь думал об этих половинках?
Когда люди становиться близки настолько, что физическая или душевная боль одного разделяется другим, даже если они находятся за много километров друг от друга. Когда один не дышит, не ест, не спит без другого. А если второй умирает, как быть выжившему? Жить за двоих? Но он не проживет и одной полноценной жизни.
Да, такая любовь огромное счастье, но в тоже время и большое горе. Вы готовы жертвовать своей жизнью? Многие скажут «да»! А на самом деле? И готов ли кто-то принять вашу жертву? Стать тем идеальным существом, которое будет жить за двоих? Сообщите мне, когда найдете ответ. Мне интересно. Но не забудьте подумать о том, кто на самом деле будет жертвой.
Пройдитесь в час пик в метро. Все куда-то спешат и до вас действительно нет дела. Вы не больше, чем часть окружающего интерьера. И даже если прямо сейчас вы умрете, никто не предложит помощи. Все закрылись в собственных жизнях и стремлениях. Вам не страшно? Мне очень.
Я не хочу зависеть от тебя. Я не хочу ощущать мерзкое чувство того, что о тебе заботятся. Не хочу. Не хочу. Не хочу.
Хочу. И хочу заботиться. Пусть по-своему, но… я долго говорил себе, что не смогу больше летать. А теперь чувствую, что могу. Что ты срастил переломанные крылья. Зализал мои раны. Не дал пасть низко. И все так тихо, незаметно, ненавязчиво. За одно это тебя можно ценить. Ты, который боишься сам сделать шаг вперед.
Ты хороший парень, но безумно боишься себя и своих способностей. Ведь будь ты хотя бы чуть смелее, общительнее, из тебя бы получился прекрасный лидер группы. Мечтаешь о музыке и пишешь грустные песни, которые никому не показываешь. Мечтаешь о роке и подражаешь в одежде и внешнем виде кумирам, не решаясь сделать шаг вперед, потому что боишься упасть. И в тоже время готов стать для меня подстилкой, которая смягчит удар от падения. Возможно, ты и в самом деле видишь фей, а не просто придумал себе такую легенду?
Просыпаюсь. Луч солнца лениво скользит по палате. На прикроватной тумбочке в вазе стоят бестолковые цветы. Призваны оживить обстановку, напомнить о той, другой жизни. Где сейчас живешь ты – танцуешь, репетируешь, поешь, зубришь неправильные французские глаголы или до мозолей натираешь пальцы, разучивая сложный гитарный риф.
Мне хочется выть от одиночества. Рядом нет никого. Рядом нет его… Татсуя, ты ведь сейчас тоже думаешь обо мне.
Я злюсь, потому что чувствую, как по щекам скатываются теплые слезы. Редкие, разъедающие кожу солью. Но ведь нет ничего более искреннего, чем пролитые слезы, не так ли?
У меня остались лишь воспоминания, которые стали гнилью. Они отправляют мой разум, мою душу.
Я плачу, зубами вцепляюсь в кулак, чтобы никто не услышал, чтобы быстрее успокоится. Физическая боль не заглушает душевную, она живет сама по себе. Это лишь миф, что боль тела может победить боль души. Так всего лишь быстрее идет разрушение.
Обнаружив вот так вот, что в моих глазах еще есть слезы, что я могу плакать, что могу страдать, я, наконец, понял их причину.
Наверное, я люблю тебя. Люблю и хочу, чтобы ты принадлежал мне. Я всего лишь боюсь потерять тебя.
Ты такой нежный и ранимый и так удачно это прячешь порой за внешним равнодушием, безразличием и грубостью. Твой истинный облик можно увидеть в мелочах, в деталях, которые ты не можешь контролировать.
Я вспоминаю Dream boy. На несколько минут ты позволил быть себе настоящим. Мой любимый момент во всем мюзикле.
Вывозят мальчика на каталке. Со всей простотой он признается, что хочет узнать, кто же является автором его любимой песни, той, которая помогает ему жить. Татсуя опускается перед ним на колени, сжимает его руку и что-то ласково говорит. В его глазах столько неподдельной заботы… это не игра, это что-то большее, что заставляет мое сердце биться в ином ритме, словно тренируя причудливый ритмический рисунок из синкоп. Это выглядит настолько естественно и оттого пугающе. Для меня.
Мы раньше не могли быть единым целым. Возможно, теперь у нас все получится.
Я хочу тебе сказать столько всего, но эти слова настолько хрупки, что я боюсь разбить их своей грубостью.
Сможем ли мы позволить расцвести нашей любви, подобно лотосу? Возможно, когда-нибудь прикосновения к тебе перестанут причинять мне боль. Скорее всего, это все от страха снова сделать ошибку и потерять еще и тебя…

продолжение в комментариях

@музыка: Dir en grey - Ain't Afraid to Die

@темы: KAT-TUN, fanfiction

---

[Forbidden_fruit]

Обойка по Дримам

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya, Tanaka Koki, Nakamaru Uichi

---

[Йоки]

Название: Heartbeat
Автор: Йоки
Бета: Справляюсь сама
Фэндом: KAT-TUN
Пейринг: Коки/Тагучи
Жанр: Слэш, love story, ангст, частично deathfic, и... романтика? Оо"
Рейтинг: PG
От автора: Та-дааам, автор таки переписал фик "Madness" третий раз х) Ну просто не смогла успокоиться после того, как убила Коки ==" Большая часть этого фика - тупо повторение фика "Eternal love", так что если вы его читали, то можете кусок этого фика пропустить. В общем, дозо. P.S. Автор критику воспринимает, но реагирует в зависимости от настроения, хотя старается сохранить адекватность

Прочитать

@темы: KAT-TUN, fanfiction

---

Дорожки кривые

[Toliman]

Название: Дорожки кривые
Автор: toliman
Фандом: JE
Пейринг: РёДа, КамеДа, ПиКаме
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Статус: Глава 1 в процессе
Размещение: не разрешаю.


Когда Рё вернулся поздним вечером из клуба, где зависал с Пи, дома его ждала обычная картина — готовый ужин и ждущий его возвращения Тацуя.
— Извини, я немножко с Томо задержался, — раздеваясь, сказал Ниши, хотя и не чувствовал за собой вины, но, учитывая нежный характер его любовника, следовало извиниться.
— Ничего, я понимаю, он же твой друг, — солнечно улыбнулся в ответ Тацуя.
"Сидел и ждал, словно верная жёнушка". Хмыкнув своим мыслям Рё притянул того к себя для поцелуя, но Уэда неожиданно упёрся руками ему в грудь.
— Не понял... — нахмурился Рё. Ответом ему стала ещё одна ослепительная улыбка и сильнейший хук справа.
Когда Нишикидо очнулся, то обнаружил, что ни Уэды, ни его вещей в квартире нет. "Да что происходит, чёрт побери?!".
Казуя уже собирался ложиться, когда в дверь позвонили. На пороге, к его немалому удивлению, стоял Уэда. Заплаканный Уэда. С вещами.
— Тацуя?— несколько растеряно произнёс Каме. — Проходи.
Казуя посторонился, пропуская гостя внутрь. Сразу расспрашивать о случившемся Каме не стал, сначала угостил Уэду ужином, а после сел на диван и приглашающе похлопал рядом с собой:
— Садись и рассказывай.
Но Тацуя уселся на пол и уткнулся головой в колени другу, а тот уже привычным жестом запустил руку ему в волосы.

После ухода Джина остальные каттуновцы сели за серьёзный и откровенный разговор. Результатом стало довольно сильное потепление в отношениях между двумя лидерами, даже больше, они стали лучшими друзьями. Оба почувствовали взаимное влечение, нежность, потребность опекать и защищать. Они стали много времени проводить вместе за пределами Агентства, вместе ходили по магазинам, ночным клубам... и нередко зависали друг у друга дома, иногда и с ночёвкой.

— Я бросил Рё.
Казуя только вздохнул, продолжая поглаживать золотистые кудри.

Он был первым, кто узнал, что Уэда влюбился в Нишикидо и как он страдал от язвительных насмешек и подколов. Портить личико Рё крепким ударом не позволяла любовь и возможный гнев менеджеров, поэтому Тацуя старался достойно ответить словесно. Но однажды не выдержал — в ответ на очередную насмешку он затащил Рё в первую попавшуюся пустую комнату, прижал к стене и, к огромному удивлению последнего, крепко поцеловал. А потом уже удивлялся Уэда — Нишикидо ответил, да ещё как! А потом они поговорили. Оказалось, что Тацуя тоже нравился Ниши, вот только тот не верил, что Химэ снизойдёт до него. И стали они встречаться. И трахаться. Очень много и часто. Везде, где позволяла обстановка и когда бы Рё ни захотелось. Уэда оказался на редкость покорным и отзывчивым пассивом, что изрядно грело самолюбие Рё. Но Тацуя был влюблён и счастлив. Ровно до одного момента.

— Я был так рад, что сегодня наша тренировка пораньше закончилась...
Каме вспомнил обрадованный и счастливый вид, с которым Уэда ринулся к Рё в гримёрку Ньюс.
— Когда я подошёл, дверь была приоткрыта.

Уэда хотел войти, но услышав своё имя, остановился в ожидании.
— А Тацуя точно не будет против того, что ты идёшь со мной в клуб, а не проведёшь этот вечер с ним?
— Ха! У меня есть отличное средство против всяких его возражений.
— Да? И какое же?
Ответ Рё так и лучился самодовольством:
— Секс, конечно! Мне стоит только сказать "Хочу", как моя девочка тут же с готовностью раздвигает свои стройные ножки и больше ни о чём или о ком думать не может. А если занять ещё и этот прелестный ротик...
Уэда застыл, не веря своим ушам. Более точно его мысли выразил шокированный Томохиса:
— Знаешь, Рё... я не лезу в ваши отношения, но то, что ты сказал... так не говорят о любимом человеке.
— Любимом? А разве я что-то говорил о любви? Мне просто очень нравится трахать Уэду, приятно видеть эту капризную Принцессу покорной и послушной моим желаниям. Секс с ним очень классный, при чём здесь любовь?

— И что же ты сделал?— мягко спросил Каме, поражённый услышанным. Да, неприятно сознавать, что твой друг — порядочная скотина!
— Ничего. Ушёл, собрал вещи, приготовил ужин. А когда он вернулся, просто врезал. Рё отключился. А я к тебе. Можно мне здесь переночевать? Не хочу возвращаться к себе в пустую квартиру.
Тацуя, наконец, поднял голову и Каме тепло улыбнулся в ответ:
— Ты можешь жить здесь, сколько потребуется. Я рад твоей компании. И кстати. Никакого дивана, спишь со мной.
В ответ на удивлённый взгляд:
— Ты сейчас нуждаешься в заботе, в тепле и поддержке. И как твой лучший друг я дам тебе всё, что смогу.
Каменаши таки добился своего: на лице Уэды расцвела улыбка, несмелая, но всё так же солнечная.
А на другой день их поджидал сюрприз - высокое начальство приказало претворить в жизнь пейринг КамеДа. Услышав это, парни только хмыкнули — сыграть достоверно им не составит никакого труда. Они и так чрезвычайно близки, делят не только квартиру, но и постель.

***************************************************************************************************************************************
Рё в очередной раз выслушал долгие гудки и со вздохом сбросил вызов. Прошло уже две недели с того момента, как Уэда его бросил, но почему он это сделал, для Нишикидо так и осталось загадкой — на звонки Тацуя не отвечал, смс и голосовая почта также оставались без ответа. И сам он жил неизвестно где. Первым делом Рё сунулся к нему домой, но лишь поцеловался с запертой дверью. Ниши злился, но ничего поделать не мог — его бывший любовник мастерски избегал встречи сам на сам, так что ни поговорить, ни выяснить отношения он не мог. Но даже если они всё-таки и встречались в Агентстве, то при этом всегда присутствовал Каменаши, у которого с Уэдой официальный фансервис. Вспомнив об этом, Рё в ярости сжал кулаки — а может, не только фансервис? Интернет, газеты и журналы так и пестрели фотографиями со счастливо улыбающейся парочкой. Но если Уэда был неуловим, то Каме на все вопросы о их отношениях с милой улыбочкой спокойно отвечал Рё: "Это тебя не касается". И тогда Нишикидо решил позвать на помощь ещё одного человека, который скрипел зубами при виде новоявленного фансервиса — Ямашиту. Который однажды признался по пьяни, что любит Каме, давно любит, но не смеет признаться, ведь они сильно отдалились со времён своего дуэта и теперь больше приятели, чем друзья и ещё неизвестно, как Каме среагирует на его чувства... Итак, план у Рё был очень простой — Томо таки признается Каме в любви, а уж ответ того всё расставит по своим местам. Впрочем, случай внёс свои коррективы в происходящее — они с Пи как раз шли по коридору, когда им навстречу вышли Каме и Уэда — держась за руки. На немой вопрос потрясённых ньюсовцев ответил Тацуя:
— Да, я живу у Каме. Более того, сплю в его постели.
Томо, услышав это, побледнел — значит, у него никаких шансов на взаимность? Да, Каме всё же нравятся парни, но, похоже, он уже сделал свой выбор. Рё же сначала задохнулся от ревности, а потом бросился бить морду, вот только кому, он так и не решил — его остановил сильнейший удар поддых. Уэда, подождав, пока Нишикидо, отдышится, спокойно произнёс:
— Знаешь, Рё, найди себе другую девочку, которая с готовностью раздвинет перед тобой... как там было? ах да, раздвинет свои стройные ножки. И забудь обо мне.
Кансаец вздрогнул — не только от слов, но и от тона, каким это было сказано. Он и не подозревал, что его Тацуя способен так говорить — холодно, с предупреждением и угрозой. Глядя вслед удаляющимся каттуновцам, он понял, что ему только что открылась совсем другая сторона его Химэ. Ведь Рё привык к любящему, покорному и безотказному Уэде, а этот, новый, смотрел холодно и с презрением... И тут до Нишикидо дошло! Так вот в чём дело - Тацуя услышал их тогда! И в их разрыве виноват только он сам. Посмотрев на застывшего столбом Томохису, Рё тронул того за рукав:
— Пойдём. Надо поговорить.

@темы: Kamenashi Kazuya, Ueda Tatsuya, fanfiction

---

С днем рождения Уэды ^^

[Psy.mind]

Название: Лучший подарок для Уэды
Автор:  Psy.mind
Бета: Kai
Фэндом: KAT-TUN
Пейринг: Накамару Юичи/Уэда Тацуя
Рейтинг: PG
Жанр: Fluff
Размер: Мини
Дисклеймер: Отказываюсь
Размещение: C разрешения

Жмак

-Может, и, правда, судьба?.. - еле слышно проговорил Накамару, рассматривая профиль Уэды. Тот с каким-то нездоровым, по мнению Юичи, интересом листал журнал с новинками спортивных машин. С каждой перевёрнутой страницей его глаза загорались огнём восхищённого интереса, а на губах всё больше проявлялась мечтательная улыбка. Шелест бумаги сливался с шёпотом Мару, который продолжал наблюдать за Тацуей, перебирая в голове недавний разговор с Казуей в гримёрной.

-Когда я думаю, что Уэда всего лишь на месяц младше меня, мне становится не по себе, - поёжился Накамару.
-Почему? – удивлённо спросил Каме, взглянув на отражение парня в зеркале перед собой.
-Не знаю… Мы родились в один и тот же день, год, лишь с разницей в один месяц. Мы оба в одной группе. Это немного… странно, - поделился своими размышлениями Юичи, моля Бога, чтобы его не приняли за умалишенного.
-Наверно, это судьба, – рассмеялся Казуя. – Или простое совпадение, которое случается в жизни.
-Я слишком много думаю об этом, - Накамару был немного подавлен. Он не любил, когда на его вопросы не находилось чётких ответов. Особенно если дело касалось Тацуи.
-Ты думаешь об этом, потому что Уэда тебе не безразличен.
-Ты так считаешь?
-Уверен. И вместо того, чтобы растрачиваться на подобные размышления, лучше придумай, что подарить ему, - наставительно произнёс Казуя, поднимая вверх расчёску для пущего эффекта.
-Ты прав… - Накамару, кажется, ещё больше сник. Но, всё же решив воспользоваться советом одногруппника, направил свои мысли в другое русло.

Это был первый день рождения Уэды после того, как парни начали встречаться. Поэтому теперь Мару хотелось подарить Тацуе нечто особенное, что-то такое, с помощью чего он мог бы выразить свои чувства и доказать их. Но идеи о том, что именно послужит подарком, будто нарочно прятались за уголками сознания Юичи, тем самым, заставляя парня искать их без намёка на обнаружение. И от этого было неприятно вдвойне.
Почувствовав на себе взгляд, Уэда оторвался от своего занятия и посмотрел на Юичи, не сводившего с него глаз.
-Что? – подозрительно спросил Уэда, откладывая журнал на стеклянный столик. Звук удара глянца о стекло и голос парня мгновенно рассеяли туман мыслей, обнажая беспомощного Мару, торопливо пытавшего придумать оправдание своему поведению.
-Н… ничего, - пробубнил Юичи и постарался скрыть смущение из-за своего бесцеремонного взгляда.
-Нет, определённо, есть что. Говори, - произнёс твёрдо Тацуя, внимательно следя за мимикой лица одногруппника, дабы заметить любой намёк на враньё.
-Серьёзно. Я просто любовался… твоей новой причёской, - сказал Накамару первое, что пришло ему в голову. И сразу об этом пожалел, потому что:
- Она давно не новая, Юичи. Я уже несколько месяцев не менял стрижку.
-Да? А я только сейчас заметил. Смешно, правда? – куда подевались все актёрские способности Накамару – для него осталось загадкой.
-Не умеешь ты врать, - Уэда встал и подошёл к парню, садясь к нему на колени и обвивая руками его шею. – Или ты мысленно раздевал меня? – томно прошептал он, вплотную приблизившись губами к уху.
Тот, в свою очередь, не готовый к такому поведению Тацуи, начал терять самообладание.
-Нет. Я тебя… не раздевал, - Юичи сглотнул. Его рука помимо воли своего хозяина легла на талию Уэды, из-за чего парень придвинулся ближе.
-Тогда, может быть, ты думал о том, чтобы сделать это сейчас? – легко поцеловав Мару в шею, он провёл от неё языком линию до подбородка, заставляя кожу покрываться мурашками, и почувствовав, как постепенно учащается его пульс, усмехнулся.
-И не… это, - Накамару всеми силами не поддавался на провокации со стороны соблазнителя. Его разум пытался справиться со слишком быстро проявившим себя возбуждением. Но с каждым прикосновением юноши, животные инстинкты Юичи брали верх.
-Господи, Уэда! Я всего лишь думал о твоём дне рождения! – выпалил Мару на повышенных тонах.
Тацуя перестал целовать парня и медленно отстранился от него.
-А… - с сожалением произнёс он. – Только об этом?
-Да. И я считаю, что было бы здорово подарить тебе что-то особенное, - Юичи продолжал говорить громко, отвлекая и надеясь, что одногруппник не заметит его возбуждения, которое было теперь не маленьким.
-Зачем? – искренне удивился Уэда. - У меня и так всё есть. И под «всё» я подразумеваю тебя и… - он положил свою ладонь на пах Накамару. – Что-то, о чём ты уже догадался.

***

-… и он велел мне думать о подарке, а не о том, что всё это довольно-таки необычно, - закончил свой рассказ Накамару, поворачиваясь на бок, чтобы лучше видеть лицо Уэды, который о чём-то задумался.
-Он прав, - вскоре произнёс он.
-В смысле?
-Ну, вот смотри. Хоть мы и родились в один и тот же день и год, но с одной только разницей – месяц, данное не делает всё происшедшее «судьбой» или ещё чем-то в этом роде.
-Тогда что это, по-твоему?
-Простое совпадение, - Уэда приложил палец к губам Накамару, который хотел уже возразить. – А судьба – это то, что мы встретились. Не будь нашей группы, агентства. Да даже не возникни идеи о вступлении в него, нашей встречи не произошло. Тогда мы бы не познакомились и не начали общаться, дружить и, наконец, встречаться.
-Наверно, ты прав… - неуверенно произнёс Накамару.
-Конечно! Я же у тебя умный, - самодовольно сказал Уэда, целуя парня в губы.
-Но я до сих пор не придумал, что преподнести тебе в этот день, - грустно констатировал факт Накамару через некоторое время, задумчиво перебирая рыжую чёлку Тацуи, вызывая его улыбку.
-Мне ничего не нужно.
-Но как же?..
-Накамару, у меня есть всё, что можно пожелать. Семья, любящие меня друзья, любимые работа и хобби. И, наконец, у меня есть ты – мой самый лучший подарок в жизни.
От такого признания у Юичи из-за набегающих слёз заблестели глаза. Он крепко обнял Тацую, прижимая его тёплое тело к себе. Пожалуй, тот факт, про даты их рождения, действительно можно считать необычным. Ведь так приятно знать, что вслед за тобой родилась любовь всей твоей жизни. И это, решил парень, действительно судьба.
-С днём рождения, Уэда.

@темы: Nakamaru Uichi, Ueda Tatsuya, fanfiction

---

[Elheminna]

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya

---

Связь

[Kottaku]

Название: Связь
Автор: [Taku]
Бета: не бечено
Пейринг: Акаме
Рейтинг: R
Жанр: агнст, слэш
Резмер: мини
Статус:Закончен
Дисклеймер: как всегда моего только мысли.
Примечание: написано под впечатлением от фанвидео любимого Напарника и друга  Lasskal Watching You

Между нами связь. Она крепче любых цепей и тоньше любых нано-нитей. Тот, кто связал нас, понимал ли, что он делает?
В каждом дуновении ветра я слышу твой шёпот, в каждом солнечном луче вижу блеск твоих глаз. Я не хочу этого, я не могу больше жить с этим! Бежать. Бежать! Обман… Нет, не выходит. Расстояния не помеха ветру и солнцу. Я сойду с ума, отпусти! Не смотри на меня! Чёрт!..
Ошалело оглядываю то, что осталось от комнаты. Когда я успел всё разнести? Руки… Руки дрожат. Снова. Зачем?! Зачем вы - вот вы! – связали нас? Не могу вырваться из этого, не могу… Хочу быть собой, хочу не зависеть от того, что делает он. Чувствую его на расстоянии, борюсь с собой, с ним, с целым миром… Бежать! Моя жизнь – бег, но чем дальше я убегаю, тем ближе мы становимся.
Боль…
Касаюсь кончиками пальцев губ, помнящих твои губы. Горло пересохло, трудно дышать. Хочу тебя. Даже воспоминания пробуждают желание. Невыносимое, сладкое. Курить. Спастись от этого хоть на мгновение. Невозможно.
Да будь ты проклят!
Тебе хорошо без меня, ты счастлив. Счастлив? Ничуть. Связь между нами не ослабевает.
Поцелуи жгут кожу, рвут дыхание; пальцы заставляют тело дрожью отзываться на прикосновения. Волосы щекочут щёки, и я отвожу их рукой, чтобы увидеть, что… это не ты. Снова не ты. Притягиваю к себе сильнее, пусть сегодня это будешь ты, хоть и в моём воображении. Тихие стоны с губ случайного партнёра, шёпот… моё имя, звучащее чужим голосом, не твоим. Каме… будь проклят, я хочу тебя, не замену.
… истерзанное неистовостью ночи тело на моей постели. Счастливый вздох. Чужой. В пальцах снова тлеет сигарета: не помогло.
- Убирайся! – пальцы вцепились в волосы, тянут их вниз, но боль эта так незначительна.
Душ… Вода не может смыть этого желания… Чужие руки оставили след на мне. Противно… Мне следовало понять, что это бесполезно.
***
Я перепробовал всё: сигареты, алкоголь, клубы… женщины, мужчины. Круговерть лиц.
Возвращаюсь домой, брожу по улицам в поисках тебя. Не проще ли позвонить? Не могу. Пальцы не слушаются, я не в силах набрать твой номер. Я не могу быть с тобой. Не могу без тебя.
Кажется, мир рухнет, стоит только нам встретиться.
Снова сбежать?
Там, где никто не видит, я храню… Нет, ни к чему.
***
Взять себя в руки, никто не узнает. Ослепительные улыбки, глупые шутки, странные танцы.
Да, я нашёл хороший способ не замечать эту связь, почти не чувствовать её.
Яркие огни ночных клубов, множество чужих прикосновений. Здесь никто не знает о тебе, никто не может напомнить. Они отвлекают меня своими разговорами.
Ещё один бокал. Веселье в крови, оно вырывается наружу, и вот уже я вижу себя словно со стороны. Пусть от выпивки, но мне сейчас хорошо. Весело.
Ухожу из клуба. Не один. Вслед весело машут и делают всяческие знаки: «Сделай это!», «Покажи ей!» Сделаю. Покажу.
***
Утро. Ты кто? Что ты делаешь в моем доме?
Блондинка в дверях явно только из душа, на ней его халат. Бесит! Каме никогда не надевал этот халат, он даже не знал и не мог знать о нём, но… Внезапная ненависть к этой женщине мутит разум. Откинулся на подушку и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Она говорит что-то. Что? Голова болит, трудно сосредоточиться… Попытаюсь. Слова.
- Казуя… Ты так звал меня ночью. Кто это?
В отчаянье закрываю глаза рукой: мне никогда не избавиться от этой связи. А может, не надо?
***
Пачка сигарет, множество различных мыслей… Другого пути нет.
Телефон. Решительно набираю номер… Наконец-то ответил! Выдыхаю:
- Каменаши, я не могу без тебя.

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Мечты взмахов веера.

[Solos1978]

Мечты взмахов веера.
Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Акаме.
Рейтинг: NC – 17.
Предупреждение: АУ, ООС, отчасти PWP.
Отказ от прав: стандартно.
Саммари: запретный плод сладок.

Часть 1. Золотое время.


Когда единственный наследник одного из самых влиятельных дворянских родов увидел свой первый «мокрый сон», об этом было немедленно доложено его отцу, потому что таков был его приказ. Мальчишку вызвали в рабочий кабинет родителя, где состоялась беседе о трудном, но прекрасном периоде взросления юношей. Мужчина вышел оттуда весьма довольный понятливостью и живым интересом сына. На следующий день были отосланы гонцы с богатыми подарками будущей невесте – девушке, на пять лет старше, но это ничего не меняло, так как брак был политически выгодным.
Наследник рос как трава, никто им особо не занимался, учение не давалось ему – слишком он был ленив, только тренировки с солдатами вассального войска доставляли ему удовольствие… Лет в четырнадцать он впервые напился в компании солдат, а немного времени спустя, зажал в деннике хорошенькую прачку, познав прелести плотской любви. Отец и мать смотрели на все сквозь пальцы, считая, что до свадьбы дитя должно перебеситься. Мальчик обещал стать ловким и сильным, а уж на его смазливое лицо оборачивались девушки и дамы еще с тех пор, как ему едва сровнялось лет десять… Неожиданно он проявил интерес к тактике, и отец нанял учителя, чтобы занять голову сына хоть какой-то наукой. В шестнадцать лет он получил чин лейтенанта и даже принял участие в нескольких непродолжительных пограничных рейдах, попробовав свои силы в настоящей стычке с контрабандистами. Отец откровенно любовался единственным отпрыском, начав долгую подготовку к пышной свадьбе с подписания множества обязательств и договоров.


Джин скучающе прогуливался по галерее. Досада после утреннего разговора с отцом постепенно проходила, оставив только смутный след в душе. Женитьба пока не казалась таким уж страшным наказанием, тем более, что многие из старших товарищей утверждали, что жена войне не препятствие.
Ворота военного дворика распахнулись, пропуская внутрь одинокого всадника. Джин с интересом присмотрелся: парень сидел в седле гордо и прямо, чувствовалось, что он прибыл издалека и устал, но, ни в коем случае не желал бы это показать. Соскочив с седла, вновьприбывший поклонился часовому и, видимо, что-то спросил, потому что часовой указал ему рукой в сторону кабинета капитана. Парень поклонился еще раз, благодарно кивнув, оставил лошадь у коновязи и направился в указанном направлении.
Джин вошел в кабинет капитана в тот момент, когда новенький передавал начальнику свои бумаги. Привалившись к косяку и скрестив на груди руки, парень остался понаблюдать. В облике новичка скользило что-то неуловимо женственное, впрочем, как и в его подчеркнутой вежливости и жестах. Видимо, зная за собой эту особенность, парень не сбривал тонкую полоску усов, оттенявших верхнюю губу.
- Каменаши Казуя… Ты – сын управляющего верхних владений, что заставило тебя искать службы? Твое будущее, в общем-то, предопределено…
- Я – мужчина! Мне претит заниматься бумагами! – тихо, но с достоинством проговорил юноша.
- Ну что же… Лишняя катана не помешает никогда. Однако, хотелось бы посмотреть, чего же ты стоишь… Аканиши-сан, не желаете размяться перед трапезой?
- Охотно! – Джин повел широкими плечами, оценивая потенциальные возможности противника. – И – никаких бакенов, Каменаши!
- Разумеется! – парень даже не опустил взгляда.
Капитан отечески хлопнул Джина по плечу, глядя в спину вышедшему из его кабинета новобранцу.
- Будь осторожнее, Джин! Если этого мальчика обучал его отец – это очень сильный противник..
- А меня учил ты! – ухмыльнулся в ответ парень.
Спустя четверть часа из казармы и конюшен на плац высыпал чуть ли не весь отряд, чтобы понаблюдать за поединком: было ясно, что сошлись два мастера, мало в чем уступающие друг другу. Аканиши злился – он рассчитывал на быструю победу – уж больно тонким, почти хрупким, казался новичок, но не тут-то было, парень мастерски владел оружием, причем, отражая атаки Джина, кажется, даже не запыхался, тогда как лейтенанту приходилось следить за дыханием.
Капитан внимательно наблюдал, любуясь отточенной техникой Каменаши.
- Достаточно! – капитана словно никто не слышал, парни не желали уступать друг другу.
- Прекратить поединок, я сказал! – Каменаши на шаг отступил, опуская меч. Аканиши не успел остановить удар, и рукав новобранца мгновенно пропитался кровью. Лицо юноши даже не дрогнуло, он склонился в поклоне, благодаря Аканиши за бой.
- Джин!
- Простите, капитан, мы, кажется, увлеклись…
- В наказание – вычистишь его коня! Идем, Казуя, думаю, что понадобится пара швов.
- Но, капитан!
- Дисциплина, Джин!
Аканиши насупился, исподлобья глядя на новобранца, а тот спокойно глянул в ответ.


С этого дня Аканиши не знал покоя: взгляд сам отыскивал гибкую тонкую фигурку везде. Пользуясь тем, что внутри поместья его не очень-то и контролировали, он добровольно переселился в казарму, только вот, к сожалению, его место оказалось слишком далеко от того, где находился футон Каменаши… Капитан намеренно еще несколько раз ставил их в пару на тренировках, но ничего хорошего из этого не выходило: Аканиши злился, начиная пропускать самые простые удары, а Казуя просто молчал. По мнению Джина, молчал очень оскорбительно… По вечерам после таких тренировок лейтенант ночевать в казарму не приходил, предпочитая свою собственную спальню внутри дома, до утра не отпуская от себя смазливого поваренка. Мальчишка потом сутки отсыпался и еще дня три заметно прихрамывал, но никогда не отказывался, хотя всем было известно, что Джин никогда никого не принуждал.

Раздевшись до коротких полотняных штанов, Каменаши чистил своего коня, что-то ласково ему рассказывая, дружески охлопывая, оглаживая добрую умную морду.
Джин несколько минут просто любовался, а потом обнаружил свое присутствие, легонько кашлянув. Парень резко обернулся.
- Лейтенант?
- Казуя, я хотел…
-Как будто, никто не спрашивал моего разрешения на то, чтобы называть меня по имени…
- Каменаши, нам нужно поговорить!
- У меня нет темы для разговора! – отрезал парень, возвращаясь к своему занятию.
- Да постой ты! – Джин положил ладонь на обнаженное плечо.
Казуя ощутимо напрягся, снова медленно оборачиваясь, выразительно посмотрел Аканиши в лицо… Настолько выразительно, что тот нехотя убрал ладонь.
- Я просто хочу служить. Быть солдатом. Не лезь ко мне! – парень как-то нехорошо прищурился.
- Ладно. Хорошо. Но помни – я тебе еще не проиграл!
- Не умеешь держать себя в руках, считай, не победишь.
Джин сжал челюсти, сдерживая рвущиеся наружу язвительные слова, развернулся и вышел из конюшни.
Казуя уткнулся лицом в гриву своего коня.
- И что мне теперь делать? - тоскливо спросил он. – И отсюда бежать? Он ведь не отстанет от меня, да? Правильно! Не отстанет! И хорошо, если только он… Хоть бы меня изуродовал уже кто что ли…
Парень как-то вяло закончил свое дело, продолжая все время жаловаться единственному другу на свою судьбу. Конь его, как всегда, очень внимательно слушал.
Казалось, что Аканиши смирился с тем, что ему так и не удалось подружиться с новобранцем. Каменаши постепенно даже перестал напрягаться в присутствии лейтенанта. Капитан хвалил парня за успехи и усердие и даже уже несколько раз посылал в недалекие рейды. Наступила весна. Приближалось восемнадцатилетие Джина, и его отец отправил послов к родителям невесты с тем, чтобы привезти девушку в поместье, чтобы она поближе познакомилась с будущим мужем. Джин между тем, потихоньку осуществлял свой план: он перестал пугать Каменаши своими попытками поговорить, только наблюдал за парнем. Все чаще он ночевал в казарме, с каждой такой ночевкой смещая свой футон все ближе к тому месту, где спал Казуя Наконец, все его ухищрения увенчались успехом: его спальное место оказалось соседним! Замотавшись с головой в одеяло, стараясь не выдать себе ничем, Джин терпеливо ждал, когда парень уснет.
Капитан, устроивший днем длиннейший марш-бросок, изрядно загонял ребят, поэтому вскоре в казарме воцарилась сонная тишина, изредка нарушаемая тихой возней да стонами от боли в натруженных мышцах. Аканиши осторожно высунул голову из-под одеяла, прислушиваясь. Каменаши дышал тихо и ровно, его четкий профиль виднелся на фоне раскрытого окна. Джин с трудом сглотнул, трудно было справиться с желанием поцеловать эти губы… Парень бесшумно, как ему самому казалось, переполз на футон Каменаши. Замер. Было тихо. Джин покосился через плечо, чтобы убедиться, что на них никто не обращает внимания, а когда повернул голову, на него в упор смотрели темные, без следа сонливости глаза, а в паре дюймов от горла замер нож.
- Чего тебе опять от меня надо? – кажется, не разжимая губ, прошипел Казуя.
Джин заворожено уставился на губы, которые находились сейчас так близко…В конце концов, не смеет же рядовой вот так, в собственной постели, зарезать лейтенанта? Не в силах больше противиться искушению, парень резко подался вперед, впиваясь в зовущие губы поцелуем… На несколько мгновений расширившиеся от неожиданности темные глаза оказались совсем близко, а потом парень застонал от сильнейшего удара в челюсть.
- Я! Никогда! Не стану! Твоей! Подстилкой! Понял?! – голос Казуи дрожал от еле сдерживаемой ярости.
- Черт! – прошипел Джин, трогая пальцами наливающуюся болью скулу. – Просто сказать нельзя было? Ты мне чуть зубы не выбил! У меня, между прочим, свадьба скоро.
- При каких-то странных обстоятельствах ты об этом вспоминаешь, - ехидно сказал Казуя.
- Уж больно к слову пришлось… - Аканиши кривовато усмехнулся.
- Извини меня, - Каменаши разглядывал след от своего удара, обещавший стать к утру полноценным синяком. – Подожди… - парень грациозно поднялся, заставляя Аканиши мысленно взвыть от восторга. Порывшись в своих вещах, он вернулся на постель с небольшим флаконом и клочком чистой тряпицы. – Это – свинцовая примочка… По крайней мере, не так будет заметен синяк…
Джин с удовольствием вытянулся на постели Казуи, позволяя тому наложить на горящую от удара часть лица компресс.
- Удар – что надо!
- Я сдерживался…
- Я согласен подставиться под еще один!
- Идиот озабоченный! – Каменаши вдруг улыбнулся, а Джин подумал, что только что нисколько не покривил душой…
- А все-таки, - устраиваясь поудобнее, спросил Джин, - почему ты решил пойти в солдаты?
- Пойдем на улицу, если тебе хочется поболтать, тут все-таки люди спят…
Парни вышли во двор. Ночь была теплой, и они устроились на невысоком помосте, что опоясывал всю казарму.
- Надо было постель вытащить! – проворчал Джин, придерживая на щеке компресс, вытягиваясь на нагретых за день досках.
Каменаши хмыкнул, устраиваясь возле опорного столба.
- Так что ты хотел бы узнать?
- Как твоя рука? – неожиданно спросил Джин.
- Зажило все давно, я и нитки-то на третий день вытащил – царапина, к тому же – через рукав…
- Я не хотел тогда…
- Слушай… Ты спросил, почему я ушел в солдаты…
- Если не хочешь, ничего не говори, - мягко сказал Джин.
- Да нет… Лучше объяснить, может быть и ты тогда меня поймешь… - Каменаши запрокинул голову, снова заставляя Джина тяжело сглотнуть слюну. – Понимаешь, в отличие от тебя, я не просто не единственный ребенок в семье, я даже и не старший… Моя матушка была уже сильно в возрасте, когда меня родила, поэтому, наверное, не все пошло так, как надо…
- Я не понимаю…
- Ну… Начать с того, что я появился на свет гораздо раньше положенного срока, маленьким и слабым, у матери моей не было молока, чтобы кормить меня, поэтому отец почти смирился с тем, что я умру. Но именно в этот момент судьба неожиданно сжалилась надо мной – у портнихи матери от неизвестной болезни умер новорожденный, добрая женщина отдала мне свое молоко… Так я оказался на женской половине дома. Лет шесть потом многие окружающие были свято уверены, что последний ребенок в нашей семье – дочка…Мать и ее служанки рядили меня в кимоно до пят и запрещали отцу стричь мне волосы, - Каменаши коротко глянул на непривычно тихо ведущего себя Джина. – Я тебе еще не наскучил?
- Говори… - шепотом ответил Аканиши.
- Хорошо… Мой старший брат, самый старший, получил в бою серьезную рану. Лекари сказали, что у него никогда не будет детей. Вот тогда отец вспомнил, что у него есть еще один сын. Мать с отцом тогда крупно поругались – мать никак не желала со мной расставаться, она привыкла меня баловать, мечтая о дочери, которую уже не могла родить… К тому времени и я сам не умел жить иначе, как не испытывая никаких забот и лишений, но в один момент все переменилось: меня забрали на мужскую половину. Отец и братья постоянно потешались надо мной, смеялись, видя мою избалованность, даже мою вежливость. Я все терпел. Вскоре насмешки прекратились. Да, я валился с ног к вечеру, но ни в чем не уступал остальным мальчишкам. В четырнадцать лет я впервые побил в поединке брата, в шестнадцать даже отец не выходил на тренировке против меня с боевым мечом. Отец же и включил меня в отряд, патрулирующий наши границы… Однако оказалось, что это – очень плохое решение. Моя внешность… Вскоре среди начались раздоры – меня делили, не спросив меня. Отец отозвал меня, но этого оказалось мало… Я не мог находиться среди его солдат.
- Поэтому – усы? – Джин непроизвольно провел подушечками пальцев по свое лишенной растительности верхней губе.
- Поэтому, - Каменаши обнял руками колени, - Я решил уехать. Отец дал мне письмо к капитану вашего войска, как я понял, они служили вместе когда-то…
- Я все равно не отступлю! – тихо сказал Джин.
- Что? – переспросил Казуя.
- Мне нравятся твои усы! Все! Я иду спать! Спасибо за примочку, даже говорить не больно! – Аканиши гибко поднялся и вернулся в темноту казармы.
Казуя посидел еще немного, любуясь звездами и рассуждая – с чего бы это он так разоткровенничался с хозяйским сыном.
Эта ночь что-то изменила в их отношениях. Капитан потом еще не раз любовался, как упражняются они парой с бакенами или шестами, благословляя небеса за то, что блажь Аканиши относительно Каменаши, кажется, прошла….


- Завтра приезжает моя невеста! – Аканиши кинул в реку еще один камень, наблюдая, сколько раз тот отскочит от спокойной поверхности воды.
- Ты счастлив?
- Как я могу быть счастлив?! ЭТО – на пять лет меня старше! Я никогда ее раньше не видел! Какое же тут счастье?!
- Не кричи, все равно ничего не добьешься, - Каменаши швырнул в реку свой камень, ускакавший неизвестно куда.
- Я не хочу! – Джин стукнул по колену кулаком.
- Кто же будет тебя спрашивать? Ты, к несчастью, единственный ребенок, как и она…
- Я не хочу расставаться со своей свободой, пока я… - Джин осекся и замолчал.
- Пока – что?
- А? Нет… Ничего…
Каменаши откинулся на спину, снизу вверх глядя на Джина, отмечая какое-то отчаянно сосредоточенное выражение его лица.
- Ты так не хочешь жениться?
- Ты бы захотел? Мне восемнадцать всего!
- Ну..меня вряд ли поставят в такую ситуацию.. У меня еще два брата есть…
Аканиши промолчал, нервно жуя сорванную травинку.
- Я, пожалуй, пойду коня искупаю… день жаркий, - Каменаши поднялся, оставляя Джина на берегу. Отошел на несколько шагов и разделся, не ведая, что только что душой Аканиши овладел черный демон отчаянья…
Казуя разговаривал с конем, аккуратно протирая его пучком сорванной на берегу травы, когда горячие руки обхватили его за талию.
- Я не могу… Не могу справиться с собой… - зашептал Джин, разворачивая Каменаши лицом к себе. – Я с ума сойду!
Губы парня накрыли поцелуем желанный рот. Джин прижал парня к горячему мокрому боку коня, не давая Каменаши освободить руки, оттолкнуть. Конь только покосился, не трогаясь с места – команды хозяина не поступало.
- Я хочу тебя! Каменаши Казуя! Хочу тебя!
Джин на миг отстранился, вполне ожидая удара, он никак не ожидал, что его обхватят крепкими пальцами за затылок, притягивая в ответном поцелуе.
Аканиши растерялся.
- Что это? – глупо спросил он, когда его губы обрели свободу.
- Ты совсем дурной… Я давно хочу тебя… Я боялся.. Боялся стать твоей игрушкой на одну ночь… Но ты… Ты так долго сдерживал себя…
Джин стиснул Каменаши в объятьях, вновь целуя, исследуя ладонями его тело.
- Я хочу тебя! Хочу тебя! Тебя!! – исступленно шептал Джин.
- Я твой… Твой… Только я… Совсем не знаю, как быть дальше… - Каменаши отчаянно покраснел.
- Доверься мне… Я прошу… Я буду… Буду очень осторожен…
- Я не боюсь боли…
- Я не желаю причинять тебе боль… Идем… На берег…
С трудом выбравшись на траву, парни снова сплелись в объятии. Джин зацеловывал шею, ключицы и плечи Казуи, вынуждая того льнуть к себе.
- Подожди секунду, - задыхаясь, проговорил парень.
- Что?! Не могу больше! – Джин потянул к себе свою сумку, где у него была, он точно знал, плошка с топленым маслом, - оставлять парня без смазки в его первый раз он, определенно, не хотел.
Каменаши, слегка успокоив дыхание, замысловато свистнул, и конь, послушный сигналу, тотчас вышел на берег.
- Теперь он предупредит, - начал было Казуя, но Джин снова поцеловал его, уложив на спину и заставив широко развести колени.
Горячие ладони гладили грудь, тревожа подушечками больших пальцев крошечные напряженные соски, потом плотно прижавшись, прошлись по бокам. Каменаши притянул к себе Джина, вновь целуя его, ощущая, насколько тот возбужден.
- Хааа… - резко выдохнул он, когда Аканиши ввел внутрь палец. – Дддаа…
- Не торопись, - тяжело дыша, парень чуть-чуть двинул рукой. – Расслабься… - палец полностью погрузился в тесное тугое пространство. Казуя прикрыл глаза – ощущения были не самыми приятными, расслабиться не получалось. Джин медленно потянул руку назад, попутно сгибая палец внутри. Каменаши зашипел сквозь зубы.
- Если не хочешь… Можно…
- Нее…не…прекращщщааай…
Джин снова начал истово целовать Казую, добавляя второй палец, чувствуя, что не сможет долго терпеть. Сделав несколько резких движений рукой, он неожиданно резко прикусил парня за плечо, одновременно убирая пальцы и входя в него сразу наполовину. Каменаши вскрикнул, из глаз его непроизвольно брызнули слезы, тело сделало инстинктивное движение, чтобы отстраниться, но Джин удержал, толкаясь вперед и входя полностью. Казуя часто и неглубоко дышал, все еще не открывая глаз. Аканиши, наклонившись, губами собирал соленые капли, катящиеся из-под сомкнутых век.
- Я… Ты…
- Все в порядке… - Казуя расслабился, отдавая себя Джину.
Аканиши начал двигаться, постепенно ловя ритм и начиная ласкать парня в такт со своими движениями. В какой-то момент Каменаши вдруг вздрогнул и резко приподнял бедра.
- Аххх…
Аканиши чуть не кончил, услышав этот полувздох.
- Казу… - всякий ритм сбился, Джин все сильнее двигал ладонью, не сдерживая себя больше. – Боги… Казу…
Казуя вскрикнул, вновь подаваясь бедрами навстречу, белесая жидкость выплеснулась ему на живот, мышцы внутри сжались, Аканиши низко рыкнул, впервые, пожалуй, испытывая такой оргазм.
Едва справившись с дыханием, Джин хотел было оставить Каменаши, прекрасно осознавая, что он достаточно тяжелый.
- Подожди…
- Что?
- Подожди еще минуту… Не хочу отпускать тебя… - Казуя приоткрыл глаза, глядя в лицо своему любовнику. Джин склонился и стал зацеловывать искусанные губы.
Когда сумерки укрыли окрестности таинственным флером, Джин, наконец, нашел в себе силы выпустить Каменаши из объятий.
- Нужно искупаться… Тебе помочь?
- Я сам! – слегка охнув, парень поднялся, кривовато улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд Аканиши. – Я в порядке…
- Думаю, домой мы пойдем пешком… - снова обнимая Казую, спустя некоторое время сказал Джин.
Капитан только ухмыльнулся, разглядев вернувшихся парней, которые почему-то вели лошадей в поводу…

На следующий день Джин перебрался из казармы в свою комнату – приезд невесты обязывал его пребывать в жилых помещениях семьи. Каменаши занимался привычными делами, ничем не привлекая к себе внимания. Аканиши, выгуливая свою робко молчащую невесту по саду, больными глазами следил за парнем, не замечая, как смотрят на него самого: девушка рассматривала своего жениха, высокого, широкоплечего, с гордой посадкой красивой головы… и просто млела от мысли, что однажды, совсем уже скоро, она будет вместе с ним…


Казуя возвращался в казарму поздно вечером – до этого была его очередь нести вахту на сторожевой башне. Когда парень проходил по галерее, его внезапно схватили за рукав, утягивая в темноту.
- Тссс! – Аканиши прижал палец к губам. – Идем со мной!
Каменаши ни разу не был в жилой части дома, но без труда догадался, что Джин притащил его к себе в комнату. Захлопнув дверь, он проворно задвинул внутренний засов.
- Джин, ты с ума сошел?! – начал было Казуя.
- Согласен! – Аканиши уже проворно расстегивал пряжки на доспехе Казуи, искал губами манящие губы. – Я так скучал… Казуя…
- Постой, Джин! Постой!
- Не могу! – стаскивая с Каменаши рубаху, Джин покрывал поцелуями его тело. – Сегодня… Сегодня все будет… так, как нужно…я знаю. Не смей! – Джин застонал, опуская ладони на ягодицы парня. – Не смей сопротивляться!
Казуя выгнулся навстречу, всем телом приникая к Джину. Аканиши подтолкнул Казую к постели.
- У нас с тобой вся ночь впереди.
Каменаши помог Джину избавиться от одежды. Некоторое время они неистово целовались, исследуя ладонями тела друг друга, учась доставлять удовольствие, длить сладкую муку.
Джин вновь поразился хрупкости сложения Казуи, следя губами дуги выступающих ребер, лаская подрагивающими ладонями внутреннюю поверхность бедер, чуть покусывая выступающие тазовые косточки, поражаясь чувственной отзывчивости желанного тела.
- Хочу тебя… - выдохнул Джин, лаская член любовника, доводя парня почти до обморочного состояния.
- Яаа… не могу больше терпеть… - запалено дыша, прошептал Казуя.
- Повернись… Прошу тебя… Повернись на живот и подогни колени…
Каменаши покладисто перевернулся, и, когда пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь, застонал от наслаждения.
- Тебе больно? – встревожено спросил Джин.
В ответ что-то неразборчиво, но, явно отрицательно промычали. Казуя, опустив руку вниз ласкал себя, прислушиваясь к ощущению, доставляемому ему Джином. Аканиши не выдержал долго, начиная стонать в такт своим движениям. Казуя, комкая простынь, еще больше прогнулся в спине. Последний слитный стон, и они повалились на кровать. Аканиши целовал плечи и шею Казуи, гладя его по спине.
- Я не желаю ни с кем делить тебя! Ты – только мой!
- Зато мне, кажется, придется тебя делить…
- Не думай об этом… - Джин поцеловал крепко сомкнутые веки. – Не сейчас…
- По моей дурости мы столько времени потеряли…
- не говори так. У нас много времени впереди, - Джин нежно целовал парня. – Останься со мной сегодня…
- Ты же знаешь, что я не могу, - Каменаши нежно убрал пряди волос со лба Джина. – Сам все прекрасно знаешь. У меня посторенние через пару часов…
- Тогда… - Аканиши, перегнувшись через край постели смочил в стоящем у кровати кувшине полу своей рубахи, принимаясь ласково обтирать любовника, чтобы следы спермы или масла не остались у того на одежде.

Подготовка к свадьбе шла своим чередом. С каждым днем Джин все больше мрачнел, а однажды даже подрался с одним из солдат, неуклюже пошутившим насчет того, на ком лейтенант охотнее женился бы…
- С чего ты сорвался? – лениво спросил Казуя, развалившись на теплом песке после того они вдоволь наплавались сами и искупали лошадей.
- С чего – с чего?! Меня бесит, что свадьба всего через три дня! Казу! Обещай мне, что будешь со мной!
- Я всегда с тобой! – привставая и глядя в лицо Джина, ответил Казуя.
- нет. Не то! Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться… Иначе… Клянусь, я сбегу!
- твоя невеста очень красива! Я встретил ее вчера, возвращаясь с ночной вахты, они со служанкой кормили павлинов в саду. Я не заметил по ней, что она старше тебя, и вообще…
Аканиши прижал Казую к песку, заставляя того замолчать долгим поцелуем в губы.
- Просто пообещай мне!
- Обещаю! – Каменаши притянул Джина к себе.

- Не расстраивайтесь, моя госпожа, многие мужчины делят постель друг с другом, особенно солдаты. Ваш жених – очень порядочный человек, он просто бережет вас до свадьбы! – служанка расчесывала длинные волосы девушки, пытаясь вселить в нее уверенность. – Завтра вы станете мужем и женой и навсегда будете вместе… Только представьте, какой мужчина будет вашим мужем!
- Не смущай меня… ты же знаешь, я очень боюсь…Что не понравлюсь ему…
- Госпожа моя… ну, во всяком случае, он вынужден будет быть с вами – и вашим, и его родителям очень важен наследник.
- Это – худший из доводов, которые ты могла придумать!
- Не плачьте! Не то завтра будете стоять с опухшими глазами и опухшим носом… Хотите чаю с медом, чтобы крепче спать?
- Боюсь, что я совсем не засну сегодня, - девушка покосилась на похожий на призрак свой подвенечный наряд.

Аканиши устроил своему отряду пирушку по поводу своей свадьбы. Солдаты преподнесли всему лейтенанту роскошную, выкованную на заказ катану, и подарок сопровождали такими прибаутками, что парень невольно покраснел, вызывая радостный хохот. Каменаши нигде не было видно, что огорчало Джина, но он был абсолютно уверен, что парень не сможет нарушить данного обещания…
Улучив момент, капитан легко хлопнул Джина по плечу.
- ну что, отгулял, Джин?
- Я не собираюсь оставлять пост.
- Твой отец считает иначе, а я все еще состою под его началом!
- Но, капитан!
- Джин! – мужчина развернул Аканиши к себе лицом. – Забери вещи из казармы и… Будь благоразумен. Поверь, нет ничего страшнее ревнующей женщины.
- Но.. мой отряд…
- Отряд примет Каменаши, он давно заслуживает значка. Завтра с утра они уйдут на границу.
- Капитан! – Джин был готов врезать начальнику по лицу.
- Смирись! Твой отец во всем прав! Не думай, что вы прятались настолько хорошо, чтобы ничего не было заметно…
Аканиши заметно сник, потеряв всякий интерес к застолью. Посидев еще немного, он отправился в солдатские купальни, надеясь застать там вернувшегося с поста Каменаши, но гулкое помещение было пусто. Джин окунулся несколько раз, прогоняя хмель.
«Пообещай, что ты будешь со мной всю ночь перед моей свадьбой, что утром именно ты поможешь мне одеться…
- Обещаю!» - неужели Казуя так легко мог нарушить данное слово?

Неожиданно дверь в покои оказалась открытой, хотя Джин точно помнил, что запирал ее. Все еще находясь во власти тяжелых мыслей, джин стащил с себя куртку.
- Ты заставляешь ждать себя! – раздался тихий голос из глубины алькова. Аканиши вздрогнул от неожиданности.
- Казу?
- Кажется, мы договорились о том, что ночь перед твоей свадьбой я провожу здесь… Я даже приготовил тебе одежду к утренней церемонии…
- Казу… - Аканиши все еще стоял столбом посреди комнаты.
- И… будет лучше, если ты все-таки закроешь дверь.
Джин, все еще двигаясь, словно во сне, задвинул щеколду.
На Каменаши было легкое шелковое кимоно глубокого синего цвета, который оттеняли золотые вышивки на рукавах и вокруг воротника. Волосы парень высоко заколол, открывая изящный изгиб шеи.
- Ты давно? – спросил Джин, любуясь полулежащим на его постели Казуей.
- Пару часов, не больше..
- П-п-прости…
- Так и будешь там стоять? – Каменаши облизнул губы, от чего Джину моментально стало невыносимо жарко, он метнулся вперед, подминая под себя парня. Шелковые полы разошлись, открывая взору Джина стройные обнаженные ноги: аккуратные лодыжки, округлые колени, бедра… На левом бедре были пристегнуты ножны из темной гладкой выделки кожи.
- Что это? – прошептал Джин.
- Подарок, - улыбнулся Каменаши. – Это – мой любимый нож, пряжки я чуть подогнал, должно быть тебе нормально.
Джин уже позабыл о ноже, наслаждаясь свежим ароматом кожи любовника, гладкостью его тела под своими ладонями.
- Ну же! – Каменаши нетерпеливо потянул Джина за волосы. – Забирай свой подарок! Я тебя сегодня уже заждался!
Аканиши поспешно стаскивал с себя одежду, боясь отвести взгляд от настолько откровенно предлагавшего себя Казуи.
- О боги… - простонал он, опускаясь на постель, закрыл глаза, поглубже вдохнул, успокаиваясь и провел подрагивающими пальцами по ремешкам, удерживающим ножны на бедре парня, снова огладил ладонью гладкую кожу, чуть потянул за пряжку…
- Мммм…
Джин положил горячую ладонь на полувозбужденный член Казу, и шелковистая плоть еще больше напряглась от прикосновения.
- Ммм… - голова Каменаши запрокинулась. Джин стянул с парня кимоно, довольным взглядом окидывая раскинувшееся на его кровати тело, продолжая ласкать его руками, словно пытаясь навсегда запомнить эти ощущения. Каменаши снова что-то неразборчиво простонал, мотая головой по подушке, его грудь вздымалась все чаще, член сочился смазкой. Джин не мог остановиться, глядя на эту чувственную агонию, он улегся рядом, вновь опуская руку к паху Казуи, трогая нежную кожу, вставший член в окружении совсем мягких темных завитков. Когда Аканиши коснулся яичек и покатал их в ладони, Каменаши выгнулся дугой и вцепился зубами в собственное запястье, подавляя рвущийся из груди вскрик.
- Ты прекрасен! – выдохнул Джин, продолжая ласки. – Ты прекрасен весь! – парень обхватил член ладонью, скользнул легко вверх-вниз.
Еще один тянущий стон, от которого, кажется, даже кости Джина завибрировали.
- Тише… У нас еще есть время… - Джин прикусил крохотный напрягшийся сосок, и Казуя снова выгнулся напряженным для выстрела луком, хватая ртом воздух и что-то неразборчиво шепча. Подтянув несопротивляющееся тело поближе к себе, Джин устроился между широко разведенных ног. Опустил пальцы в заранее приготовленную Казуей склянку с маслом, чуть согрел его, прежде чем нанести его на член любовника, тот рвано всхлипнул, подаваясь бедрами вверх, и Джин сжал пальцами основание члена, чтобы не дать ничему завершиться так и не начавшись, второй рукой скользя все ниже, проникая внутрь горячего тела.
Казуя закусил было губы, но никакой боли не почувствовал – так велико было возбуждение.
- Потерпи еще немного…
Джин выдохнул сквозь зубы, смазывая себя, член ныл так, что оторвать от него собственную руку было неимоверно сложно. Нужно было слегка успокоиться. Джин наклонился и поцеловал, слегка втянул чем-то сладким пахнущую кожу, чуть прикусил, отпустил и зализал укус, повторил, чуть смещаясь к животу…
- Больше не могу… - простонал Каменаши.
Головка скользнула внутрь, Казуя резко подался вперед.
- Тихо… Мы еще успеем…
Каменаши комкал пальцами простыни в попытке еще раз толкнуться навстречу. Джин качнулся пару раз взад вперед, входя до конца, прижимаясь к упругим ягодицам, наваливаясь всем весом, едва ли не складывая гибкое тело почти пополам. Наконец у него получилось впиться поцелуем в приоткрытые манящие губы. Казуя ответил низким стоном, вибрировавшим где-то в горле.
- Шшшш… - Джин полностью покинул тело парня, любуясь, как пульсирует вход.
- Хочу! – внезапно Каменаши нашел в себе силы отчетливо произнести одно единственное слово. Парень обхватил собственные ноги под коленями и снова сложился, предлагая себя. Джин резко толкнулся внутрь, и Казуя захлебнулся несказанными словами.
Аканиши врывался неистовыми, отчаянными какими-то толчками, всякое благоразумие покинуло его, он не мог себя больше сдерживать… Каменаши снова закусил запястье, сжимаясь вокруг члена Джина, мотая головой, от чего его волосы в беспорядке разметались по подушке.
- Аканиши-сан! – голос раздался словно гром среди ясного неба. Каменаши широко распахнул глаза, напрягаясь всем телом так, что Джин едва не потерял сознание от ощущений. Остановиться оказалось выше его сил, едва хватило на то, чтобы чуть приостановить движение.
- Что нужно? – собственный голос показался чужим – хриплым и сорванным.
- Я хотел помочь вам с одеждой…
- Поди вон! Я справлюсь сам!
Дальше все происходило в каком-то исступлении, словно Джин боялся опоздать получить все то, что может подарить ему желанное тело. Аканиши до боли зажмурился, когда все напряжение и удовольствие сжалось в одну до боли пульсирующую точку, парень захлебнулся воздухом, когда все словно взорвалось внутри него, застилая взор жемчужной завесой. Спустя некоторой время, когда сердце перестало пытаться проломить грудную клетку, Джин, приподнявшись, посмотрел на Каменаши, тоже все еще пребывавшего в прострации.
- Как же я буду без тебя? – тихо спросил парень, касаясь губами выступающих ключиц.
- Ты уже знаешь? – с трудом разлепляя веки, спросил Казуя.
Аканиши лег рядом, легко лаская уставшее от любви тело.
- Капитан сказал мне… Когда ты вернешься?
- Не знаю… наверное, судя по всему… Я так и останусь в пограничном бастионе. Твой отец очень печется о твоем счастье.
Аканиши уткнулся носом в рассыпавшиеся волосы Казуи, вдыхая их травяной запах.
- Ты чин получил, а я тебя даже не поздравил, - виновато пробубнил парень куда-то в шею Каменаши.
- Лейтенант.. Да…
- Возьми мой значок. Вряд ли я теперь вернусь в отряд. – Джин приподнялся на локте, проводя кончиками пальцев по лицу парня. – А усы ты так и не сбрил…
- И не собираюсь! – Каменаши улыбнулся слегка грустно. – Постарайся, чтобы твоей жене было так же хорошо с тобой, как мне..
- Я…
- Все хорошо, Джин! Не нужно ломать себе жизнь! Я буду служить так, чтобы ничего не потревожило твоего счастья…
Каменаши легко коснулся губ Джина поцелуем, прежде чем встать с постели. Его пальцы слегка подрагивали, когда он разливал по кубкам вино.
- Я сегодня специально ездил в город, где у нас небольшая лавка, чтобы привезти это вино… Оно из нашей винодельни, - парень присел на край постели, протягивая любовнику один из бокалов. – За тебя, Джин! За твою свадьбу!

В военном дворике призывно пропел побудку рожок часового…

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

[SnezhArt]

не удержала свои руки токо что-то первая темноватая получилась...

еще одна

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya

---

Танака дес.

[Psy.mind]

Название: 4
Автор:  Psy.mind
Бета:  Yabai
Фэндом: KAT-TUN
Пейринг: ТаНака
Рейтинг: G
Жанр: лёгкий ангст
Размер: драббл
Дисклеймер: Отказываюсь
Размещение: C разрешения

Читать дальше

Выключив воду, Коки вышел из душа и накинул на себя махровое полотенце. Парень потянулся всем телом, чувствуя, как внутри всё заныло. Мышцы болели после многочасовых тренировок и выступлений, но Танака был только рад этому, потому что каждый вечер появлялось приятное чувство удовлетворения от проделанной работы. Оставался один день, и значит, что закончится мюзикл. Было немного грустно расставаться со своей ролью, потому что Коки нравилось исполнять её, работая вместе со своей группой. Даже если она была в неполном составе.
Коки обернул полотенце вокруг бедер и вышел в раздевалку, чтобы одеться. Переступив порог, парень остановился и, замерев, увидел осунувшуюся фигуру человека перед собой. Видимо, он не заметил Коки, поэтому и не обернулся. Танака услышал всхлип и тихое поскуливание. Показалось, что рядом плачет маленькие ребёнок. Но в комнате были только Коки и Накамару. Танака подошёл ближе, и теперь Юичи, наконец, заметив его присутствие, начал быстро вытирать слёзы. Он резко встал и, не оборачиваясь, подошел к своему шкафчику, делая вид, что усердно что-то ищет в нем.
-Не думал, что здесь кто-то есть… - пробубнил Накамару.
-Ты не слышал, как в душе льётся вода? – удивился Коки.
Он сделал шаг к одногруппнику.
Юичи покачал головой.
-Наверно, слишком громко плакал, - усмехнулся Танака и подошел вплотную к парню, овивая руками его талию.
Коки положил голову ему на плечо и спросил:
-Что случилось, Юу?
Накамару долго молчал. В это время Танака не сказал ни слова, позволяя Мару собраться с мыслями.
-Я не могу больше… - голос Юичи дрожал, и если бы Коки не обнял юношу крепче, давая понять, что он здесь, рядом, и ему нечего бояться, Накамару снова стал бы плакать. Неважно отчего.
-Я не могу больше смотреть, как ты умираешь.
Коки поднял голову и, хмурясь, посмотрел на затылок Юичи. Накамару почувствовал напряжение. Он развернулся, и Танака увидел отчаянный взгляд в его раскрасневшихся глазах.
-Это глупо… Это игра, я понимаю, но это слишком для меня.
Юичи схватил Коки за плечи, прижал к себе и обнял так, словно это объятие было последним для ним.
-Ещё одно выступление я не выдержу, - сказал Накамару.
Танака положил руку на его спину и начал слегка поглаживать, чтобы успокоить истерику своего друга. Накамару уткнулся носом в мокрую шею Танаки и вдохнул запах чистого тела.
-Всё хорошо, - Коки накрыл ладонью затылок Юичи и отстранился от него. Посмотрев уверенным взглядом на Мару, Танака твердо произнес:
-Я жив. И не собираюсь умирать.
Казалось, этих слов и не хватало Накамару с того времени, когда его начали посещать подобные мысли. Юичи стало легче.
-Обещай, - потребовал Накамару.
Коки улыбнулся и тихо сказал:
-Клянусь.
И Танака сдержит обещание.

@темы: Tanaka Koki, Nakamaru Uichi, fanfiction

---

赤 – красный.

[Solos1978]

赤 – красный.
Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Акаме.
Жанр: внутренний монолог Джина.
Рейтинг: намякиваниями.
Отказ от прав: стандартно.


«Вот. Какого черта все снова началось с самого начала? Нужно оно мне? Сам знаю – нет, но… Приехал называется. Погостить-повидаться… Погостил, повидался, маминой стряпни поел. Все! Ну ведь все же! Напились в баре. Хорошо так напились – значительно и со смыслом. Со своими. БЕЗ них! Без всех! Что? Достаточно! И билеты уже взяты, и вещи в аэропорту, да и вещей-то у меня…Так ведь нет! Совесть! Загрызла. Заела!! У меня, оказывается, есть совесть. Да. Оказывается – есть. И я пошел. Пошел на эту чертову репетицию. Просто, чтобы поздороваться. Повидаться… Жара неимоверная просто. Репетируют в каком-то ангаре – у Джонни совсем крыша поехала, еще бы коровник какой-нибудь для репетиций трюков снял…
- О! Аканиши-сан! Новая голливудская супер стар! Что, очнулся от алкогольного тумана и вспомнил, что мы существуем? – это – Танака – мак… остряк-самоучка, тоже мне.
Каменаши – невразумительные шортики, кеды, ладони перевязаны, где-то под потолком болтается. У меня аж желудок перевернулся, когда он вниз прыгнул.
- Он ладони об трос обжег в тот день, когда ты приехал… - а это уже УЭда, вот, я всегда подозревал, что он – ведьма…
- Раз, два, три – пошел! – это – тренер. Как вспомню эти раз-два-три… Бр…
- Мне нужен перерыв! – Каменаши. Капризным голоском. Значит, при всей своей близорукости, меня все-таки разглядел.
Ага. Правильно. Кто же ему откажет – прима балерина. Вся репетиция рушится – сиятельная черепашка величественно корячится вниз по веревочной лестнице. Все. Конец. Приплыли… ведь знал же я, что не нужно сюда приходить.
- Привет! – как ни в чем ни бывало, еще и ручкой сделал… забинтованной своей. Ага. – Как дела? – а глазищи! Мама моя дорогая… Все. Не смотри на него, Джин! Смотри, какие у тебя кроссовки классные! Ведь классные же, да? Конечно… Даже фотку в интернет выкладывал… - Жарко… - Ну вот, что он творит! Кто его просил этой водой обливаться! Нормальные люди пьют воду, когда им жарко… А этот…
- Можете пойти принять душ, Каменаши-сан! Мы пока отрепетируем общую сцену.- Черт! Да кто же…за что мне это?! Развернулся и пошел… Мать его, в душ… Шортики дурацкие… намокли… Он одетым раздетее меня голого смотрится…
- Помни, что ему на сцене без рубахи выступать! – ох, спасибо тебе, Тат-чан, ты прямо, мысли мои читаешь!
Обреченно иду следом. Где в этом коровнике, сорри-сорри-сорри…Короче, где у них душ тут?! Ага! Ну, кончно… Я все еще надеюсь… Ох… Зря надеялся.
- Давно не виделись, Джин… - а сам пальцами шортики стаскивает… Медлееенно так… И воду уже включил. И капли по коже… как он умудряется абсолютно не загореть? На стадионах же все время… О чем, черт побери, я думаю?? Все! Джин, очнись! Интересно, если я сейчас сам себе пощечину закачу – глупое выражение с лица пропадет?
- Ну… Вы оба так и будете ПРОСТО стоять? – оппа… Каменаши научился острить… Хотя, чего – научился? Чего острить? Нормальный такой вопрос, учитывая мое состояние…
- Яааа…
- А вот разговаривать – не надо, если сказать нечего… - и опять его глазищи, на этот раз – близко-близко… А потом – провал какой-то. Джин, ау! Ты где был последние полчаса? Ну, где я был, думаю – понятно…
- Каме…
- Каменаши-кун… Ты забыл, кажется? Именно так!
- Я…
- Ты пожалеешь. Конечно, ты пожалеешь. Ты уже жалеешь! Обсыхай и – пока.
- Но…
- Ты вернешься. Я – точно знаю. Вернешься!
И все – развернулся и ушел. Репетировать. Мать твою, Джин! Соберись!У тебя самолет. Сегодня, между прочим… Это ведь, чтобы выйти отсюда – надо опять там пройти… Не могу. Не хочу… Уходить не хочу. Улетать. Уезжать… Хочу – душ, а потом провал, а потом – снова и так – постоянно! И ворчания хочу, и капризов, и недовольства вечного, и, чтобы пить запрещали и пиццу отбирали изо рта. Все хочу!
- Пошли, покажу, где тут запасной выход! – Танака! Кто тебя учил появляться, когда я думаю?!
Перелет показался до обидного коротким.
Фотографии. И у Каменаши из нагрудного кармашка, конвертиком свернутая, чертова красная бандана. Спорю, он потом ей и обмотался еще… Ну да… Ака – значит красный. И… Я вернусь. Он прав. Ведь… «Узы, связавшие нас, никогда не исчезнут…»»

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, Tanaka Koki, Ueda Tatsuya, fanfiction

---

Новый фестиваль!

[Тат-чан]

Здравствуйте, дорогие друзья! Не так давно в группе ♥ДжинДа♥, ♥КамеДа♥, ♥ДжунДа♥, ♥МаруДа♥, а так же ♥КоДа♥ (vk.com/club20078895) стартовал фестиваль "Осенний карнавал"! В его программе такие номинации, как фанфикшн, фанарт (как просто арты, так и коллажи, ён-кома и фотокосплей), конкурс журналистов "Акула клавиатуры", разнообразные конкурсы на выявление самого умного и активного, конкурс для влюбленных "Лучшая пара". И кроме того, в честь пока ближайших трех радостных событий (а именно: годовщина создания группы, день рождения Уэды Татсуи и одновременно админа группы) будут введены дополнительные конкурсы с призами и дипломами!
Если ты настояший фанат наших любимых КАТ-ТУН, то приглашаем тебя принять участие в фестивале, чтобы найти много новых жрузей, развлечься, получить подарки, ну и, конечно же, прославить еще больше тех, кого мы любим)
До встречи в группе,
Мама (админ) группы ♥ДжинДа♥, ♥КамеДа♥, ♥ДжунДа♥, ♥МаруДа♥, а так же ♥КоДа♥

@темы: реклама, Ueda Tatsuya