[Фанфик] Любовь по самоучителю.

[Yokki_San]

Название: Любовь по самоучителю.
Автор:  Yokki_San
Бета:  Juliette999
Пейринг: РёДа.
Жанр: Romance, джен.
Состояние: Закончен
Рейтинг: R.
П/А: Это мой жесткий ответ на angst по РёДе и на вечные Агрессивно-Уэдочные фики.


- Эй, Химе, смотри куда идешь! – Кто бы что ни говорил, но мы с Татсуей никогда не были врагами.
- Да пошел ты к черту! – Конечно, иногда мы были грубыми друг с другом…
- После тебя, идиот! – Но мы никогда не желали зла друг другу. Это было скорее привычкой.
- Я был пьяный, когда сказал, что люблю тебя!
- Ах, так!? Хорошо же! - Черт, ну почему у него такой ужасный характер? И что я в нем нашел? Подумаешь… красивый! Красивых много!
- Ну, Химе, прости, пожалуйста… - Пи бы сейчас смеялся, как пить дать. Но я не могу, когда моя принцесса на меня долго обижается…
- Иди в задницу! – Он поднялся с пола и направился к себе в гримерку… Черт, а как все просто начиналось.

Flashback
- Привет, Я Уэда Татсуя, - подросток протянул руку и оценивающим взглядом смотрел на Рё. Тот ответно пожал узкую ладонь.
- Нишикидо Рё, можешь называть меня Нишикидо-сама, - парень улыбнулся, а Татсуя, недоуменно спросил:
- Как?
- Да шучу я, нет, мне Джин сказал, конечно, что у вас, KAT-TUN, совершенно нету чувства юмора, но я не думал, что все настолько запущенно, - Рё потрепал себе волосы на голове и вновь обратился к Уэде: - Я, Джин и Пи идем в кафе после танцев, ты хочешь с нами? – мальчик смущенно посмотрел на Нишикидо и улыбнулся.
- А Каме пойдет?
Нишикидо задумчиво пожевал губу и ответил:
- Ну, если они с Джином опять не поссорились – да, - и, пожав Татсую за локоть, побежал к друзьям.

… Рё и Уэда медленно, но верно становились друзьями. Нишикидо всегда просил совета у Татсуи. Во всём. Уэде это иногда надоедало, но, что поделать? Для чего еще нужны друзья? Конечно, они не стали лучшими друзьями, как Пи и Рё, но были больше, чем просто знакомые. Ямапи и Джин, конечно, ревновали, но подавляли это чувство. Именно тогда дебютировали NEWS и сформировали KAT-TUN. На Нишикидо легла большая нагрузка из-за двух групп, но о друзьях он никогда не забывал.

… - Эй, Химе? – Рё неожиданно появился сзади, заставив парня вздрогнуть.
- Прекрати меня так называть! Я не девчонка! – Нишикидо ухмыльнулся.
- Ну, ты похож на девчонку, - Татсуя обернулся и несильно стукнул Рё в плечо.
- Заткнись, малолетка!
- Эй, я младше всего на год!
- А глупее на три!
- Молчи, блондинка!
Уэда отступил и насупился. Нишикидо ухмыльнулся и, ущипнув Татсую за щеку, начал приговаривать:
- Когда ты надуваешь губы, ты еще больше похож на девушку, - Уэда, перехватив его руку, начал трепать его по волосам.
- А когда ты улыбаешься, то похож на акулу, - Рё хмыкнул и, сдув челку, сказал:
- Я знаю, что ты меня все равно любишь, - он притянул Татсую к себе и крепко обнял, тот улыбнулся и обнял парня в ответ. Уэда отстранился и, заглянув в глаза Нишикидо, спросил:
- Мы ведь всегда будем друзьями? – Рё усмехнулся и, взяв Татсую за локоть, потащил к гримерке NEWS.
- Конечно!
Уэда радостно кивнул. Он надеялся, что друг говорит правду.
Зайдя в гримерку он не увидел всех членов группы, но недовольного Ямашиту не заметить было сложно.
- Пи? – осторожно спросил Рё. Ямапи поднял взгляд на Нишикидо и угрюмо ответил:
- Мама и сестра свалили отдыхать, а меня не взяли с собой!! Эгоистки!! – он скрестил руки на груди. Татсуя заметил, как у Рё расширились глаза, а потом - как он растянул губы в довольной улыбке и, притянув Пи к себе, громко воскликнул:
- Так это же круто!!! Их не будет, мы придем к тебе и будем веселиться!!! Верно, Тат-чан? – и посмотрел на Уэду, ожидая ответа.
- Ну, а где все будут спать? – неуверенно спросил Татсуя.
- В гостевой две односпальные…
- В какой гостевой, вы о чем? – Джин и Каме появились незаметно и, встав по обе стороны от Пи, застыли, ожидая ответа.
- Мы едем ко мне домой повеселиться! Хотите с нами? Только у меня три свободных кровати, придется потесниться…
- А как же комната Рины? – Ямапи брезгливо сощурился:
- Я вас не пущу там спать, геями станете! – все дружно рассмеялись и стали звонить отпрашиваться у родителей. Впрочем, всех отпустили, но Нишикидо уже пожалел, что согласился на это.
… - Не толкайся, Ямашита, заколебал уже, - Рё битый час пытался заснуть, но в маленькой кровати, когда друг нагло тебя сталкивает с нее и храпит – это просто невозможно. Посмотрев на соседнюю постель, он подавил желание разбудить двух голубков, заснувших в ней, прижавшись к друг другу. Голова Каме покоилась на плече Аканиши, а тот, тихо посапывая, держал руку Казуи у себя на груди. Рё часто удивлялся их дружбе. У них были такие нежные отношения, что Нишикидо аж подташнивало от этого сиропа. Да, плохая идея была остаться у Ямапи на ночь. Но, он же не знал, что Томо такой беспокойный! А Уэда - последний эгоист! Занял комнату Пи, а их оставил ночевать в тесной гостевой. Нишикидо раскрыл глаза. Точно! Уэда! Медленно вставая с кровати, он пытался не потревожить спящего Пи. Рё отправился в комнату Ямашиты. Тихо открыв дверь, заглянул внутрь. Химе спокойно лежал, подложив под щеку руку. Пройдя к нему, Нишикидо прилег рядом и громко охнул, когда Татсуя открыл глаза.
- Молчи, - тот закрыл ему рот рукой, - ты зачем пришел? Рё, замявшись, ответил:
- Ямапи храпит, АкаКаме дрыхнут. Я тут переночую,ок?
Уэда, пожал плечами и, пожелав ему спокойной ночи, отвернулся. Рё, чуть подвинулся к парню и, положив на него одну ногу, заснул. Татсуя открыл глаза от толчка и возмущенно скинул ногу Нишикидо, опять закрывая глаза.

… - Тат-чан, почему у тебя синяки под глазами? – спросил Ямашита, жуя бутерброд.
Химе, зло зыркнув в сторону Рё, прошипел:
- Кое-кто очень любит обниматься во сне! - Нишикидо, сделав вид, что не заметил взгляд Уэды, продолжил пить чай.
End of flashback

Мы дружили все вместе. Я, Пи, Каме, Джин и Татсуя. Конечно, самым близким моим другом всегда был Ямапи, но времени я проводил больше с Химе. Не знаю, почему. Мы очень часто ругались и спорили. Просто так, без повода. Каме издевался, что мы ведем себя как молодожены, но не ему об этом говорить. Так я ему и сказал, но он лишь фыркнул и ответил, чтобы я не переводил стрелки.
Я зашел в гримерку KAT-TUN, но Химе там не оказалось, только Каме с Коки, которые были чем-то очень расстроены.
- Что случилось? – я глянул на Казу, но он не отвечал.
- Поссорились, - коротко ответил Коки, а Каме, раздраженно покосившись на него, вышел из гримерки, предварительно взяв с собой телефон. Да, сложно, наверное, ему приходилось без Джина, но я никогда не вмешивался в их дела. Переведя взгляд на Танаку, я спросил:
- Уэду не видел? – Он нахмурил брови, что-то вспоминая:
- Да, он заходил на минуту, но потом ему позвонили и он вышел, - кивнув, я покинул комнату, направляясь к главному залу. В отличие от АкаКаме мы с Уэдой сразу поняли, что влюблены, хотя, скорее, это осознал я, а до Татсуи это доходило еще два месяца после моего признания. А впрочем, какое там признание? Я его просто проинформировал, и он не возражал. Так мы и начали встречаться. Никакой любовной истории, как у Джина и Каме, у нас все было намного проще. На первый взгляд. Зайдя в зал, я увидел Тат-чана.



Flashback
- Боже, вы слышали? Учи выгоняют из группы!!! – запыхавшийся Нишикидо влетел в гримерку KAT-TUN и подбежал к Джину. Тот удивленно смотрел на него, и тихо спросил:
- Как выгнали…?
Уэда подошел к друзьям и, скрестив руки на груди, сказал:
- Не надо было пить.
Рё шокировано уставился на него и зло выплюнул:
- Тебя это не касается, Уэда! Кто ты такой, чтобы судить? Тебя никогда папарацци не ловили? Или ты такая святая невинность, что не пьешь, не куришь и все такое? – Татсуя приподнял брови. Каме подошел к Нишикидо и положил руку ему на плечо.
- Успокойся, не срывайся на него… - рука была отброшена, Рё уже почти кричал:
- Ах, конечно, тебя бы и так не выгнали, да? Твои богатенькие родители заплатили бы, и все было бы путем, верно? – глаза Уэды ничего не выражали, он только пожал плечами и отвернулся.
- Нишикидо, успокойся… - Джин попытался образумить друга, но безуспешно.
- Чего ты отворачиваешься, принцесса? Неужели я неправду сказал? Или что? Может, поправишь меня, - в следующий миг Рё валялся на полу, потирая скулу.
- Закрой рот!!!
Нишикидо ухмыльнулся.
- Ой, принцесса, а что ты сделаешь? Глаза мне выцарапаешь? Или волосы повыдираешь? – второй удар пришелся в живот.
- Эй-эй, успокойтесь!!! – Каме встал между парнями, пока Джин держал Татсую.
- Я урою этого ублюдка!!! Сволочь, я думал мы друзья!!! – Уэда зло смотрел на Нишикидо, пытаясь оттолкнуть Казую. Аканиши нахмурился, когда увидел кровь от царапины, которую оставил Рё. Отпустив Уэду, он подошел к Нишикидо, который вырывался из захвата Каме. Прищурив глаза, Джин влепил ему пощечину. Тот удивленно замер, а Казуя, наконец, отпустил его. Тогда Аканиши зло прошипел:
- Когда успокоишься – приходи.
Зло фыркнув, Нишикидо вышел из гримерки, задержав на Татсуе, который теперь сидел на диване, взгляд. Джин встал перед Каме и начал осматривать его руку. Раздраженно цыкнув, Казу прошептал:
- Это всего лишь царапина, - и вырвав руку, пошел к Уэде.
- Тат-чан, ты в порядке? Не обижайся на него, Учи его хороший друг, ему тоже тяже…
- Пошел он к черту! Пусть идет срывается на своего Учи!
- Но Татсуя, он же твой друг…
- Больше нет, - рявкнул Уэда и вышел из гримерки.
Аканиши устало плюхнулся на диван и посмотрел на Каме.
- И что мы теперь делать с ними будем? – Каменаши пожал плечами. – Мы разве не должны их помирить?
- А нас кто-нибудь когда-нибудь мирил?
- Но мы…
- Вот и они сами помирятся.

… Татсуя бежал, не смотря вперед, надев солнечные очки, он пытался сдерживать слезы, но получалось плохо. Он вскрикнул, когда его схватили за руку и потащили за угол. Остановившись, с него сняли очки.
- Ты плакал, - зыркнув на парня, Уэда начал вырываться, но тот прижал его руки к стене.
- Не плакал, Нишикидо! Отвали от меня! – Рё попятился, но руки не отпустил. Проведя пальцами по щеке Уэды, он шепотом сказал:
- Почему мой Химе плачет? – Татсуя удивленно на него посмотрел:
- Потому что ты не следишь за яз… - договорить ему не удалось, так как Рё прижался поцелуем к его губам. Не встретив сопротивления, он углубил поцелуй, и Уэда закрыл глаза, отвечая. Наконец, отстранившись, Рё прошептал:
- Ты понимаешь, что то, что я сейчас скажу, я не говорил никому? – он посмотрел в его глаза, и стер слезы с еще влажной щеки.
- Прости меня! - Нишикидо снова поцеловал его, и Татсуя обвил его шею руками, когда Рё наконец отпустил их. Положив ладони на талию Уэды, Рё прижал его к себе вплотную и начал целовать лицо.
- Я не хочу, чтобы ты плакал… - Нишикидо поцеловал его лоб.
- Ни хрена себе!!! – парни обернулись на звук и увидели Ямашиту. – Какого хрена тут происходит!?
- Ты не видел, как люди целуются? – поднял бровь Нишикидо. – Это вас не касается.
- Рё-чан, ты понимаешь, что если бы это видело начальство, вас бы уволили!!! – Нишикидо закатил глаза.
- Такки и Тсубасу не уволили…
- Ты не Такки и не Тсубаса, мать твою!!! – заорал Ямашита, он перевел взгляд на Уэду, - Тат-чан, ну ты же умнее его! Могли бы это дома делать, но не в агентстве же!
- Я… я просто…
- Не оправдывайся, Химе, - Рё вновь посмотрел на Пи и уверенно сказал: - Мы встречаемся! – Уэда кивнул, соглашаясь с ним. Оглянувшись, Томо подозвал рукой парней. Взяв Татсую за локоть, как он это всегда делал, Нишикидо подошел к Пи и посмотрел туда, куда он указывал.
- Китагава-сан… - тихо охнул Уэда. Ямапи укоризненно посмотрел на парней.
- Понимаете? Если бы он вас застукал, это был бы конец вашей карьере, да и обеим группам не поздоровилось бы. Вы должны быть более сдержанными!
Конечно, они понимали свою ошибку. Вечером, сидя у Уэды в комнате, Нишикидо задумчиво кусал зубочистку. О чём он только думал, когда целовал Химе в студии? Действительно, это было крайне опасно. Он нахмурил брови, но тут подошел Татсуя и разгладил морщинку между бровей. Подняв на него взгляд, Рё вздохнул.
- Почему ты грустишь? – спросил он. Нишикидо поднялся со стула, на котором сидел и притянул к себе Уэду.
- Скажи, ты ведь, правда, хочешь быть со мной? – Рё посмотрел в глаза Татсуи, а тот, покраснев, ответил:
- А ты?
- Что за дурацкая привычка, отвечать вопросом на вопрос? Конечно, я хочу быть с тобой, потому что я люблю тебя, Химе!
Татсуя широко улыбнулся и на миг дотронулся до губ Нишикидо своими. Рё рассмеялся.
- Химе, разве это поцелуй? – Тот кивнул. Нишикидо отрицательно помотал головой.
- Нет, Химе, вот поцелуй, - и парень, прижав к себе Уэду, страстно его поцеловал. Татсуя ухватился за его плечи, и сильнее прижался к нему. Улыбнувшись в поцелуй, Рё начал целовать его шею, а Уэда, зарывшись в его волосы руками, начал подаваться навстречу. Идя в сторону кровати, Рё толкнул Татсую и тот, упав на покрывало, вновь покраснел. Навалившись на него, Нишикидо прошептал:
- Не надо меня стесняться,- и он вновь поцеловал его, теперь пытаясь снять с него рубашку, но тут ему в грудь уперлись руки, а тихий голос признался:
- Я не готов, Рё… - Нишикидо улыбнулся, и чмокнув его в щеку, прошептал на ухо:
- Я буду ждать столько, сколько потребуется, Тацу.
End of flashback

- Тат-чан? – я подошел к нему, но он жестом показал мне молчать. Я встал перед ним и начал слушать.
- Я понимаю… Это больше не повторится… Точно… Я понял!!! – он зло нажал на кнопку и уставился на меня.
- Что? – Я взял его за руку и потянул к себе. - Что случилось? – и нежно провел рукой по рыжим прядям.
- Джонни-сан опять наши фотографии у папарацци выкупал… не знаю, что с этим делать, Рё! Я устал… - он прижался ко мне и громко вздохнул. Я, продолжая перебирать его волосы, начал шептать успокаивающие слова. Когда Татсуя, наконец, отстранился, я сказал.
- Извини!
Он ухмыльнулся.
- За что? – Уэда скрестил руки на груди и выжидал ответа. Рыжая сволочь!
- Просто извини.
- Один, - я удивленно на него уставился, но он быстро добавил:
- Честно, прости!
- Два.
- Химе!
- Три.
- Прости, что грубо тебе ответил, когда ты врезался в меня! Я – идиот! Только не это, Химе! – взвыл я, увидев его коварную ухмылку.
- Три дня без секса, хотя ты мог сразу нормально извиниться… эх, жаль. И зачем соль для ванны покупал? – он посмотрел на меня, пытаясь сдержать смех. – Ну ладно, через три дня и используем.
- Блин, какого черта!? Ты сам без секса больше пяти дней не можешь!
- И что?
- И то! Как ты справляешься? – я укоризненно на него посмотрел, а он, обняв меня за шею, прошептал:
- Так же, как и ты, любимый…
- А-а, подруги помогают? – ухмыльнулся я.
- Ага, правая и левая, - он начал смеяться, а я, нежно смотря на него, провел по его щеке ладонью.
– Хватит, Нишикидо, это тебе не подходит, - он несильно стукнул меня в плечо. И на чёрта ему надо было своим боксом заниматься? Со мной постоянно менеджер ругается из-за синяков, которые надо замазывать. Он, прикусив губу, вернул мне нежный взгляд и я, не удержавшись, быстро поцеловал его, вспоминая, как однажды из-за такого поцелуя нам и пришлось изображать вражду.

Flashback
- Ямапи, мне тут скучно, когда уже это закончится? - устало ныл парень.
- Я согласен с Нишикидо, - проворчал Татсуя.
- Ты прекратишь меня по фамилии называть, Химе?
- А ты прекрати меня называть Химе, Нишикидо!
- Да заткнитесь вы, - не выдержал Томо и зло уставился на пару. – Сейчас менеджер придет и все нам объяснит, не зря же он позвал сюда KAT-TUN и NEWS, верно? Скорее всего будет совместное шоу или типа того…
Парни не обращали на него никакого внимания, перекидываясь короткими фразами.
- Ты меня бесишь.
- Ты меня тоже.
- Как я мог тебя полюбить?
- Я - идеал!
- Ты придурок! – Нишикидо зло посмотрел на Уэду, но, увидев его улыбку, быстро чмокнул его. Услышав удивленный вздох Ямашиты, он обернулся в его сторону и оторопел, увидев там Джонни Китагаву собственной персоной. Раскрыв глаза, он уставился на него, пытаясь сообразить, что бы сказать:
- Я… мы… мы просто…
- Оба, ко мне в кабинет, после собрания.
- Да, сэр…
Собрание было ни о чём. Просто предупреждали о новой программе, на которой обязательно нужно присутствовать. Взяв Уэду за руку, Нишикидо пошел в кабинет Джонни, ожидая самого худшего. Зайдя внутрь, они встали перед столом босса. Тот, не глядя на них, начал говорить:
- И что это было, Нишикидо-кун?
- Я…
- Вы ведь поцеловали Уэду-куна, так? – Джонни, наконец, посмотрел на них, и Татсуя сглотнул. – Вы ведь понимаете, что там мог быть не только я, но и другие люди, которые могли бы вас, черт возьми, сфотографировать! – Китагава стукнул по своему столу кулаком, заставив парней вздрогнуть. – Кто знает об этом?
- Друзья, - тихо ответил Уэда. Рё сильно сжал его руку.
- А родители?
- Нет…
- Отлично, - Джонни потер переносицу.
- Вы нас уволите, Китагава-сан? – мужчина угрюмо на них глянул, но отрицательно покачал головой.
- Нет, но теперь вы должны как можно меньше проводить времени друг с другом.
- А здесь…?
- Особенно здесь, Нишикидо! Никогда не угадаешь, кто придет и кто застукает! А если вы не можете держать себя в руках, то вам надо и вовсе изобразить ссору, понимаете!? – он посмотрел Рё в глаза и сжалился.
- Я не говорю вам расстаться, но, вы ведь не хотите закончить так же, как и Учи? – парни отрицательно покачали головой. – Если ваши фотографии попадут в интернет или газеты, я уже ничего не смогу сделать.
- Но, что тогда делать?
- Играть.
- А друзья?
- Лучше бы вообще никому не говорить…
- Мы должны изображать ненависть? – Мужчина нахмурил брови.
- Скорее соперничество. Нишикидо, веди себя так же, как и с остальными. Уэда, полное равнодушие с твоей стороны. Вы меня хорошо поняли? И если собираетесь куда-либо выходить вдвоем, убедитесь, чтобы не было слежки. Повторяю, если фотографии окажутся в сети, я бессилен.
- Хорошо, Китагава-сан, этого не повторится.
End of flashback

Я уткнулся в волосы Татсуи, вдыхая их аромат. Сидя в ванной сзади него, я нежно водил руками по его спине, пока он, закрыв глаза, что-то напевал. Я улыбнулся:
- После чего ты решил красить волосы в рыжий? – он повернул голову ко мне и я, не удержавшись, поцеловал его. Он начал отвечать, но я отстранился, ожидая ответа.
- Ты мне однажды сказал, что тебе так нравится, вот и подумал сделать тебе приятное, Нишикидо, - я нахмурился. Как же бесило, что даже наедине он обращается ко мне по фамилии.
- Мило с твоей стороны, но, может, ты прекратишь звать меня по фамилии? – он улыбнулся и отрицательно мотнул головой. – Спасибо и на том, что когда кончаешь, все-таки зовешь меня по имени, - ухмыльнулся я. Он, покраснев, брызнул в меня водой.
- Заткнись! – я улыбнулся и сжал его в объятиях, положив голову на плечо.
- Я люблю тебя, Татсуя, - он развернулся ко мне и оседлал мои бедра. Было жутко неудобно сидеть в такой позе, но Уэда, будто не замечая этого, обнял меня за шею и прижался к моим губам.
- Я тебя тоже люблю, Рё…

… Через два часа, лежа на кровати и выкуривая уже третью сигарету, я усмехнулся, смотря на уставшего, но довольного Татсую.
- Ты там что-то про три дня без секса говорил, нэ? – Я рассмеялся, когда он, приподнявшись, кинул в меня подушку.
Конечно, у нас не было душераздирающих расставаний, мировых скандалов из-за ревности, измен и всего прочего, но я уверен, что моя любовь и без этого сильна, потому что нам не нужны посторонние стимулы, чтобы любить друг друга.

@темы: Ueda Tatsuya, fanfiction

---

Простенький артик ко дню рождения Джина

[Elheminna]

@темы: fanart, Akanishi Jin

---

Наканиши презенто.

[Psy.mind]

Название: В движении к тебе есть сила
Автор:  Psy.mind
Бета: Mr. Hahn
Фэндом: KAT-TUN
Пейринг: Накамару/Джин
Рейтинг: G
Жанр: Romance
Размер: мини
Дисклеймер: Отказываюсь
Размещение: C разрешения
От автора: с днём рождения Джина ^^

Читать дальше

Накамару положили в больницу с ангиной. Не имея возможности говорить, а тем более, петь, Юичи был подавлен. Одногруппники стали утешать его, говорили: «Максимум неделя, и ты снова сможешь покорять сердца фанатов своим голосом и битбоксом!». Коки даже пытался имитировать бит. Но Юичи не стало легче, хотя вида он не подавал. В своей жизни парень совершал много безрассудных поступков. Например: поступление в агентство или прыжки с тарзанки. Правда, тогда Накамару ссылался на стечение обстоятельств, что мол, был вынужден. Сейчас юноша не мог дать разумного объяснения своим действиям. По крайней мере, посторонним. Расскажи им, чем руководствовался Накамару, одни назвали бы его глупым, другие – романтиком, а третьи молча покрутили бы у виска.

***

Юичи оглядел пустой коридор больницы и вышел из своего укрытия – пальмы с широкими зелёными листьями. Сидеть за ней два часа в полусогнутом положении всё равно, что выпить овощной чай, который дают в качестве наказания на телевизионных программах. Ощущения не из приятных. Но, как говорится, это издержки производства. Направляясь к серому лифту, парень прошёл пост медсестры и, пригнувшись перед самой стойкой, рысью проскочил мимо. Лифт не заставил себя долго ждать. Он плавно спустил юношу на первый этаж, в холле которого бродил сонный охранник. Он шаркал ногами по гладкому полу, скрипя подошвами ботинок, и освещал фонариком заранее намеченный путь. Когда постовой скрылся за поворотом, Накамару резко сорвался с места и метнулся к стеклянным дверям выхода из больницы. Только, подойдя к ним ближе, Юичи смог увидеть улицу. И тогда он обречённо опустил голову. Ещё немного и Накамару мог признать своё поражение, но посторонний звук сзади оказался хорошим «пинком», чтобы заставить выбежать наружу. Накамару мгновенно промок: одежда прилипла к телу, а ноги стали противно хлюпать в фирменных кроссовках. Добираться до машины пришлось, как показалось парню, слишком долго. Из-за дождя, застилающего глаза, не было возможности нормально видеть. Вода лилась стеной, словно знала намерения Накамару, и поэтому пыталась его остановить. Юичи продолжал брести к парковке и постоянно оглядывался назад, опасаясь преследования кого-нибудь из медперсонала. Выехав за ворота больницы, он смог расслабиться и свободно вздохнуть. Относительно. Горло продолжало болеть, а после ночного побега боль только усилилась. Плюс ко всему, Накамару замёрз.

В цветочном магазине было тихо. Он оказался круглосуточным. Накамару не мог предположить, кому в час ночи понадобились бы цветы, но потом вспомнил про себя. За прилавком сидела пожилая дама, которая дремала, уткнувшись лбом в свои руки.
Юичи откашлялся.
-Ано… извините, - сказал он тихо. Говорить было трудно. И больно, но отступать было некуда. Поэтому, набрав воздуха в лёгкие, Накамару заговорил громче и уверенней:
-Двадцать семь белых роз, пожалуйста! – наверно, Юичи сказал это слишком громко, потому что флористка резко подскочила на месте и с ужасом посмотрела на посетителя. Наблюдая за шокированным выражением лица женщины, Накамару пытался угадать, о чём же она могла подумать, когда увидела мокрого с головы до ног парня, говорящего хриплым голосом. Хорошо Юичи сменил больничный халат на повседневную одежду, иначе сейчас бы его везли в машине с мигалочками. И только случай показал, кто первый приехал бы за ним: скорая, чтобы отвезти в психбольницу, или полиция - в участок как особо опасного нарушителя покоя мирных граждан.
Собрав букет из белых роз, как и просил Юичи, продавщица поинтересовалась:
-Открытка нужна?
Накамару отдал деньги.
-Да. И накройте их чем-нибудь, а то промокнут, как я, - он указал на окно, за которым до сих пор шёл ливень.
-Спасибо за покупку, приходите ещё, - сказала продавщица.
-Обязательно, - Юичи показалось, что женщина пожалела о своих словах, если судить по мимолётному испугу на её лице.
Накамару улыбнулся и вышел из магазина.

Поднимаясь по ступенькам и оставляя после себя влажные следы, Юичи чувствовал, как дрожат его руки и колени – обёртка цветов шелестела им в такт. Подойдя к нужной двери и нажав кнопку звонка, парень стал ждать. Они не виделись почти полгода. И сейчас Накамару, как никогда, хотелось быть здесь. Однажды кто-то сказал ему, что стоит довериться тому, что находится у него в груди и бьётся, размеренно отсчитывая время. Юичи считал: один удар – одна секунда, два удара – две секунды. И так продолжалось до тех пор, пока не открылась дверь. Дни и месяцы, разделившие ребят, оставили нестираемые отпечатки прошедшего времени. Джин изменился: он похудел, лицо немного осунулось, побледнело, а щёки, за которые любил щипать его Накамару, исчезли, оголяя выступающие острые скулы.
Джин смотрел на Юичи так же, как и продавщица в магазине. Он, хлопая глазами, переводил взгляд то на розы, то на Накамару, и надеялся, наверное, что до сих пор спит.
Словно прочитав его мысли, Юичи произнёс:
- Я здесь.
Накамару боялся, что Джин его прогонит. Только он не знал, что тот никогда этого не сделает.
В последний раз их расставание прошло не лучшим образом. Юичи всегда сдерживается, старается быть стойким. С Джином всё иначе. Он единственный, кто ломал стержень внутри Накамару и превращал юношу в подростка-максималиста. Парень удивлялся этой способности Аканиши. В тот раз Юичи кричал. Он разбрасывался оскорблениями и вспоминал грешки Джина, упрекая его в них. Накамару ушёл от него, а на следующее утро просил прощения. «Это был не я. Это всё ты. Ты виноват, что я такой. Ты отравляешь меня, делаешь другим. Слишком эмоциональным и агрессивным. Кто ты такой, Джин? Что ты есть такое?». Но Аканиши только слушал, пытаясь проглотить слова, застрявшие в горле. Он просто не знал, что на это ответить.
Джин продолжал стоять, не шевелясь. Потом он тихо спросил:
-Какого чёрта, Юу?..
Накамару шагнул ему навстречу и произнёс севшим голосом:
-С днём рождения, Джин, - он протянул огромный букет имениннику. Тот автоматически взял его. Взгляд метался с подарка на Юичи и обратно. Это ведь были белые розы – любимые цветы Джина. Как Накамару догадался об этом?
-Но как? – Аканиши озвучил свои мысли.
-Однажды ты рассказал, как твой отец на первом свидании подарил твоей маме одну белую розу, сорванную у соседей в саду. Тебе это показалось романтичным, и ты стал дарить их каждой девушке, с которой встречался.
Джин был поражён.
-Поздравляю, - сказал Накамару и поцеловал Аканиши в губы. Сейчас они были сухими.
-Это от шока, - попытался оправдаться Джин, облизнув нижнюю губу. – У меня в горле пересохло, когда я тебя увидел. Подумал, что схожу с ума от усталости.
Юичи усмехнулся. Он притянул Джина к себе и осторожно обнял, чтобы не помять букет.
-Стареешь.
-Эй! – Джин, возмущаясь, начал отталкивал Накамару от себя. Тот сильней обнял его.
-Ты такой тёплый, - выдохнул Юичи.
-Потому что ты холодный.
-А ты меня согреешь? – поинтересовался Накамару.
-Где мой подарок? – вдруг осознал Аканиши.
-Тебе меня мало? – спросил Юичи обиженно.
Он отстранился и взглянул на Джина.
-Посмотрим, - Аканиши подмигнул Накамару и, взяв его за руку, повёл в спальню.
Уложив Накамару на кровать, Джин накрыл его одеялом и лёг рядом. Они лежали так некоторое время, пока Юичи не начал засыпать.
-С днём рождения… - пробубнил во сне Накамару, зарываясь носом в подушку.
Джин улыбнулся и придвинулся к парню ближе, накрыв его голову своей ладонью.
-Спасибо, - прошептал Аканиши и поцеловал уже уснувшего Юичи. – Спасибо, что ты есть у меня.

@темы: Akanishi Jin, Nakamaru Uichi, fanfiction

---

Продолжение =)

[Aonair]

Автор: Aonair
Бета: Tsukiyama_Nozomu, ParaKed
Название: Формула любви (рабочее)
Фэндом: JE
Жанр: романтика, AU, юмор
Пейринг: АКаме, так же упоминаются Коки, ЯмаПи, Ре
Рейтинг: до R.(может быть нца)
Состояние: в процессе
Дискламер: не моё
От автора: создание сей травы началось на лекции. Написано в подарок  timmy-kun. =)
Предыдущие части:
1,2: www.diary.ru/~j-boy/p161836904.htm
3-6: www.diary.ru/~j-boy/p162822058.htm
Часть 7 (вообще-то это были две части...Но, по многочисленным просьбам трудящихся, делаю одной. Радуйтесь - нц))))

***
Каменаши-сенсей принимал последний экзамен, слушая свои лекции в переводе на каплаксианский язык. Видимо из-за того, что сенсей не знал этого языка, или из-за того, что его вообще не существовало, процент хороших оценок стремительно уменьшался. В лабораторную радостно ввалился Аканиши. В белом халате, как и положено. Казуя недоуменно поинтересовался:
- Что ты тут делаешь? У тебя ж экзамен в три дня!
- А меня попросили тут разобрать реактивы и пробирки помыть! - слишком бодро заявил Джин. Джин, который к каким только уловкам не прибегал, чтобы уйти от дежурства по аудитории. Каме недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал, и скоро парень зазвенел посудой, осторожно промывая ее специальным веществом.
Девушка, отвечавшая билет, ужасно тупила. Либо она списала со шпор, либо сидела с наушником. Каменаши уже намеревался ставить «удовлетворительно», лишь бы она не пришла на пересдачу, и тут его взгляд упал на сосредоточенное лицо Аканиши, наливавшего в «свинку» медного купороса. Его губы были поджаты, челка падала на глаза и мешала, но убрать ее не было возможности, длинные пальцы перехватили поудобнее емкость, и:
- Хорошо, - внезапно сказал сенсей.
- Что? – переспросила девушка, не веря своему счастью.
- Говорю, Ваша отметка – «хорошо», - посмотрел на нее Казуя, - и давайте зачетку поскорее, пока я не передумал.
- Спасибо, - широкая улыбка осветила лицо девушки, и она убежала за дверь. Оттуда послышались восторженные вопросы и не менее счастливые ответы: «ну, что поставил? – четыре! – что ж ты ступила, я же тебе шпоры предлагала! – а вдруг бы заметил?» И голоса затихли, удаляясь. Казуя вдруг ощутил, как совесть постучалась в душу. Оценки внезапно улучшились.
Ближе к трем Джин испарился из помещения – побежал сдавать биологию. Чуть позже Каме отпустил последнего студента, который успел все везде подслушать и подглядеть, и чья четверка точно уж была незаслуженной.
Получасом позже на кафедре органики можно было обнаружить разведчика. Аканиши Джин тайком пробирался в кабинет Каменаши. Особой необходимости прятаться не было, но ему не хотелось придумывать причину, почему это он идет к преподавателю, мало ли, за должника еще примут… Поэтому он перебежками достиг лаборатории и быстро ввалился туда.
Казуя стоял к нему спиной, переливая жидкость из одной пробирки в другую, руки у него тряслись так, что жидкость почти проливалась.
- Дай-ка сюда, - сказал Аканиши, отнимая пробирки и наливая все необходимое.
- Теперь в эту – фенолфталеин, а эту – на спектрофотометр, - ледяным тоном проговорил сенсей. Джин выполнил указания, записал показания прибора, измерил интенсивность малинового цвета в препарате и весело спросил:
- Ты чего такой бука?
- С чего ты взял? Просто нефиг было приходить на экзамен, я, глядя на тебя, понаставил хороших оценок! – резко заговорил Казуя.
- Что? Ты любовался мною и поэтому повысил всем оценки? – Джин даже не пытался скрыть довольную улыбку.
- Что за бред? – попытался было возмутиться Каме, но Аканиши прижал его к груди, заключив в широкие объятия.
Казуя едва успел прижать руки к груди, чтобы между ними было что-то толще, чем ткань футболок. Джину было пофиг на всякие там преграды, щекоча дыханием кожу на затылке, он вдыхал запах волос Каме. Баканиши попытался чмокнуть Казую хотя бы в нос, но тот уворачивался крайне ловко, постоянно убирая мордочку. Аканиши это надоело, и он неожиданно обхватил лицо Каменаши ладонями и припал к его губам. Сенсей, до этого возмущавшийся, просто впал в ступор. Джин не преминул воспользоваться возможностью и покрывал поцелуями лицо любимого, пока тот не начал отвечать. Тогда Аканиши вновь вернулся к губам, увлекая Каме в чувственный поцелуй. Казуя медленно обвил руками шею парня, погружая пальцы в копну волос. Они стояли, прижавшись друг к другу, и Джина было слишком много вокруг: волосы, губы, грудь, руки и четко ощутимое возбуждение. Каменаши не выдержал и застонал в рот Аканиши, плавясь в его объятьях….
В дверь постучали. Казуя в ужасе дернулся, прикусив губу, и поскорее отлетел к своим пробиркам. На лице Джина было написано, как сильно он любит человека за дверью. Примерно как боксер грушу. Каме отпихнул его в угол и хрипло прошептал:
- Сделай вид, что копаешься в шкафу.
По спине парня пробежали мурашки, если бы текст не был бы таким невинным, волосы Аканиши встали бы дыбом от напряжения между этими двумя.
Каме открыл дверь. Пожилая лаборантка интересовалась, что они тут делают. Джин в ужасе замер.
- А, у нас крыска лабораторная сбежала, ищем вот, - совершенно хладнокровно сказал сенсей, словно это не он только что был так горяч и… стоп… так… мышка… мышка…Сосредоточься на мышке…..
Поиск живности в какой-то мере отвлек от мыслей о голом Каме.
Бабулька разохалась и сказала, что крыска, скорее всего, убежала к еде, что стоит на той полке. Внезапно, Каменаши дико смутился. Аканиши, наблюдавший в это время за ним, поспешил отвернуться в шкаф. Спасительное действие мышки закончилось. Надо было отвлекаться на что-то новое.
А причина смущения была банальна:
- Простите, Сента-сан, я не должен хранить здесь еду…
Лаборантка добродушно усмехнулась:
- Да ладно, я же не расскажу. Ищите свою живность и идите по домам, наверняка вас обоих любимые дома ждут.
Джин закусил губу и едва сдержал смех.
Казуя, не моргнув глазом, согласился с женщиной.
Бабулька ушла, а Каме боялся повернуться и посмотреть в глаза Джину. Он еще думал…
Однако все закончилось мирно. Джин ржал, и едва выговорил, обращаясь к сенсею:
- Ты великий импровизатор. Какая мышка?!
Каменаши спокойно протянул руку к коробке с печеньем, открыл ее и протянул парню.
На дне сидела маленькая серая мышка. Её носик постоянно ерзал, а наглые глазенки рассматривали Аканиши на предмет съедобности. Казуя протянул мышке крекер, его радостно отняли крохотные лапки, и парень взял мышку на руки. Он потерся щекой о мышкин мех и посадил ее в крохотный аквариум в одном из шкафов.
- Ну как тебе Рё-кун? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Каме.
- Рё-кун? И зачем ты его в коробку посадил?
- Я представлял на его месте настоящего Рё, - серьезно сказал сенсей. Аканиши хмыкнул. Каме засмеялся:
- Я пошутил. Когда ты топал ко мне по коридору, я поспешил пихнуть Рё в коробку, мало ли кто войдет. Вот и руки тряслись. От адреналина.
- А что, здесь нельзя животных держать? – легкомысленно спросил Джин просто так, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Молчание. Парень удивленно поднял взгляд на сенсея. Возмущению последнего не было предела:
- Конечно нельзя! Это же опасно!
- Но ты же здесь его держишь!
- Да, - вдруг с хитренькой улыбочкой заявил Каменаши.
- Агааа, значит ты тут плохой мальчик?
- Эй, я твой преподаватель, что за неуважение к семпаю?
- А я тебя старше, так что молчи, Каме-тяян! – снова заключил его в медвежьи объятья Джин. Как они ничего не разбили в полностью стеклянной лаборатории – загадка. Впрочем, они бы ушли гораздо раньше, если бы Аканиши не устраивал возню, называя это игрой «панда-копанда».
Когда они все-таки вышли на улицу, было решено пойти в ближайший бар и отметить окончание сессии.
***
Они сидели за барной стойкой, и мозг Аканиши был в счастливом состоянии бульона. Он заказал себе виски и наслаждался каждым глотком. Каменаши сидел рядом и смотрел на своего ученика, если бы Джин повернул голову, он бы точно смутился - столько в этом взгляде было нежности.
Но он бездумно пил, и тогда Каме повернулся к своему бокалу пива:
- Аканиши-кун, зачем ты сидел со мной на экзамене, ведь я даже простил тебе твои альдегиды…
- Мне показалась, что так тебе будет чуть легче принимать экзамен…
Казуя ничего не ответил и просто глотнул пива. Джин тоже сделал глоток. Играла тихая музыка, что-то из старого английского рока, и думать ни о чем не хотелось…
Аканиши сделал очередной глоток и чуть не выплюнул жидкость в бармена, потому что пальцы Каменаши прошлись по его ключице. Он ошалело уставился на сенсея, с трудом проглотив виски:
- Издеваешься?!
Казуя продолжал смотреть на бокал пива:
- Я согласен.
Глаза Джина расширились:
- Что?
Каме медленно повернулся к нему:
- Я согласен. Быть твоим.
Бокал виски с грохотом опустился на стойку, оплата выпивки и сдача, автоматически превратившаяся в щедрые чаевые, легли рядом. Джин уже несся к машине Каме, волоча его за собой. Он затолкал сенсея на пассажирское сиденье, плюхнулся за руль и дрожащими руками завел мотор. Видимо, звезды сложились удачно, и их никто не остановил – нетрезвый Джин пер напролом, почти не обращая внимания на светофоры и знаки. Казуя сидел в шоке – он никогда бы не подумал, что его слова возымеют такое действие.
- Джин? Джииин? – тихонько позвал он. В ответ парень положил руку ему на колено, сильно его сжав:
- Прекрати… Прекрати говорить своим хриплым голосом, иначе мы никуда не приедем.
Стоянка. Они выползли из машины, и Каме насмешливо спросил:
- Ну, теперь я могу говорить?
В ответ его впечатали в дверцу автомобиля и принялись гладить по всему телу.
- Джин… Не здесь, - прерывисто сказал Каменаши, делая судорожные вздохи. Баканиши кивнув, не в силах выговорить ни слова – у него в горле пересохло – и опять потащил за собой Казую. Только в лифте он позволил себе зацеловывать шею Каме, оставляя метки, прикусывать мочку уха и нахально щупать задницу.
Однако в квартире он вдруг сбавил обороты, словно боясь что-то сделать не так. Они даже умудрились разуться и завалиться в спальню, где Джин бережно уложил Казую на кровать. Аканиши расстегнул пуговицы рубашке Каменаши, проводя рукой по его груди, по впалому животу… Казуя вдруг сел, стягивая с Джина его кофту, целуя грудь, поднимаясь к ключицам…. Парень застонал и выдохнул:
- Ты хочешь, чтобы все закончилось быстрее? Я не смогу сдерживаться долго…
Каме улыбнулся ему, расстегивая ремень на брюках. Пальцы Аканиши потянулись к поясу Каме, раздевая его. Казуя хотел перехватить инициативу, но:
- Ты же сказал, что будешь моим. Позволь мне сегодня доставить тебе удовольствие, - прошептал Джин, вновь укладывая сенсея на кровать и стягивая с него трусы. Он начал медленно водить руками по любимому телу, лаская его… По внутренней стороне бедер, едва прикасаясь, минуя пах, по животу, вверх, добираясь до сосков…обратно. Все ниже и ниже. Каменаши прогибался в спине от этих прикосновений, плавясь в руках Джина, как кусочек масла на сковородке, желая отдаться без остатка… Пальцы парня достигли низа живота, и:
- Джииииин, - простонал Каме, толкаясь навстречу, требуя прикосновения. Тот навис над ним, жадно целуя уже припухшие губы, вылизывая их, пока его язык не погрузился в сладость рта Казуи. Последний пылко отвечал на поцелуй, и Джин засосал его язык, одновременно обхватывая член Каме ладонью. По всему телу Каменаши пробежала судорога, и если бы не поцелуй, соседи точно бы подпрыгнули от крика. Аканиши начал медленно водить рукой по стволу, иногда лаская большим пальцем головку. Руки Казуи не оставались в долгу – они шарили по всему торсу парня, иногда оставляя царапины от ногтей… Джин прервал поцелуй, усмехнувшись и опустился ниже… Его пухлые губы обхватили головку, и начал медленно сосать, постепенно увеличивая темп. Член Каме уперся в горло, и Джин начал ласкать языком ствол. Казуя ахнул, это было невыносимо сладко – ласкающие прикосновения горячего языка, причмокивания, нежность рта…. Но недостаточно. Каменаши дернул бедрами вверх, почти воя, и Джин ухмыльнулся, возобновляя движение, задевая зубами чувствительную головку, сжимая губы плотнее…
Казуя забыл, как его зовут, что он, где он, как, зачем, почему…. Он помнил только одно слово, только оно крутилось в голове, когда он надсадно стонал, выгибаясь навстречу развратным губам и шершавому язычку:
- Джииииииииииииин, - и он кончил, изливаясь в горячее горло. Мокрая челка Аканиши прилипла ко лбу, он проглотил все и судорожно вздохнул.
Каме плавал в невесомости, ощущая, как постепенно рассасываются импульсы наслаждения, отпуская удовлетворенное тело. Он открыл глаза и посмотрел на Джина. Тот сидел, любуясь телом Каме, явно довольный собой. Казуя дико смутился и пробормотал, опустив глаза:
- Спасибо…
У Аканиши отвалилась челюсть, он даже забыл про собственную неудовлетворенность:
- За что?
Каменаши, не поднимая глаз, покраснел еще сильнее и ответил тихо-тихо:
- За… то, что сделал мне восхитительный минет.
Джин хихикнул. Потом еще раз. И разразился хохотом:
- Ну ты…. Каме.. Ну ты даешь…. Ну ничего, я отучу тебя от привычки благодарить за такое. Ты просто устанешь меня благодарить, - насмешливо сказал он.
Казуя улыбнулся и предложил все тем же шепотом:
- Хочешь, я тебе тоже минет сделаю?
Джин скользнул по его телу взглядом, и Каме пробрала сладкая дрожь от этого взгляда.
- Ты сказал, что будешь моим…. Так дай мне ощутить, как ты будешь двигаться для меня, я хочу чувствовать, какой ты горячий внут… - Казуя заткнул ему рот ладонью.
- Не говори такое, - тяжело дыша сказал он, - Я сейчас сгорю от стыда…
Аканиши лизнул его ладонь, а потом внезапно взял пальцы в рот. Каменаши вздохнул, закидывая голову, и Джин одним точным движением уложил его, начиная целовать подбородок. Руки его спускались все ниже и ниже, и он дотронулся до входа, одновременно оставляя засос на шее, там, где билось сердце. Джин протянул свободную руку к тумбочке и достал оттуда тюбик. Казуя удивленно посмотрел на него:
- Это там не лежало…
- И что? Теперь лежит. Видишь, какой я у тебя умный ученик? – сказал Аканиши, выдавливая прозрачную субстанцию на пальцы.
Каменаши укоризненно посмотрел на него, но тут же забыл про это – пальцы нежно ласкали вход, а губы вернулись к шее, посасывая кадык. Один палец… Казуя выгибается, но скорее от непривычных ощущений, а не он боли. Палец двигается внутри свободно, и Джин добавляет еще один, одновременно вылизывая сосок. Каме стонет, и Аканиши отрывается от своего занятия и спрашивает хрипло:
- Больно?
Каме отрицательно трясет головой, не в силах сделать вдох. Джин подготавливает его, растягивая, нежно… Добавляет третий палец и накрывает свободной рукой член Каме. Тот шумно вздыхает и вдруг просяще шепчет:
- Джин, скорее…
И этот хриплый полушепот срывает крышу. Аканиши вытаскивает пальцы, Казуя недовольно хмурится, когда прикосновения исчезают, и ерзает под парнем, пока тот подготавливает себя… Джин предупредительно кладет руку на талию Казуи и медленно входит. Судорожный вздох, и, кажется, это они оба стонут, и Аканиши почти кончает от накатившей сладкой волны, когда его член оказывается в горячем теле. Медленное движение вперед и он весь погрузился в податливое тело. Казуя обнимает его, одновременно обхватывая ногами поясницу – так кажется удобнее и легче… И Джин начинает двигаться, сначала медленно, пока в глазах Казуи не вспыхивает пламя и он требовательно стонет:
- Быстрее, Джин…
И Джин ускоряется, переходя на рваный ритм, почти срываясь, толкается глубоко, сильно, и ощущает животом возбуждение Каме… Тянет руку, обхватывает член Казуи и двигается синхронно… Каменаши кончает, изливаясь на руку, на живот, и у Джина перехватывает дыхание, когда тесные мышцы сжимаются еще сильнее, он делает еще пару сильных толчков и отпускает себя глубоко внутри.
Тишина. Казуя тихонько поглаживает Аканиши по голове, и тот, вернувшись из зазеркалья, выходит из него, ложится просто рядом. Каме закидывает на него ногу, льнет к нему всем телом, и Джин заключает его в объятия:
- Душ?
Казуя отрицательно кивает – он уже почти спит, и Джин следует его примеру.
***
- Джин.. Джин, ты жив? – парень просыпается от того, что его тормошат и трясут.
- Джин!
Он открывает глаза и видит взволнованного Каме, в его глазах ужас, он лихорадочно трясет его… Аканиши хочет пошутить, но что-то во взгляде Казуи пугает его, и он отзывается:
- Да, я жив, малыш, что случилось?
Глаза Казуи становятся еще шире, и он начинает что-то бормотать, проверяя температуру, слушая, как Джин дышит:
- Температуры нет… Дыхание чистое, ритм сердца ровный….
Вдруг он успокаивается и засыпает, по-прежнему прижимаясь к парню. Аканиши в панике смотрит на него, но не решается разбудить и решает выяснить утром, что за паника обуяла Каменаши. Через двадцать минут в квартире раздается только мерное сопение двух нашедших друг друга людей.

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Не могу забыть, не хочу забывать.

[esteressa]

Название: Не могу забыть, не хочу забывать.
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: романс
Пейринг: Рю/Хаято
Рейтинг: PG
Фандом: JE
Статус: завершен
Саммари: спустя год после практики в школе.

Ссылка на дневник

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Хей, детка, я теперь брюнетка (c)

[Psy.mind]

Название: Хей, детка, я теперь брюнетка
Автор:  Psy.mind
Бета: TomCera
Фэндом: KAT-TUN
Пейринг: ТаНака
Рейтинг: PG
Жанр: Юмор?
Размер: драббл
Дисклеймер: Отказываюсь

Уверены?

Что нашло на Юичи, Коки не понял. Что двигало одногруппником после репетиции прижать его к стене гримёрки и целовать лицо? Пухлые губы Накамару сводили с ума, творя что-то невообразимое с его шеей, а руки боролись со сценическим костюмом Танаки, расстегивая множество пуговиц.
-Ты что делаешь? – Коки пытался протестовать, но эти руки…
Накамару целовал Танаку в ключицы, грудь, живот. Коки еле стоял на ногах от прикосновений, не соображая, что друг опустился перед ним на колени и стягивал с него штаны. Юичи обхватил губами плоть Коки, и тот совсем перестал о чём-либо думать. Его внимание сконцентрировалось на макушке Накамару, которая мелькала в глазах тёмным пятном. Танака положил ладонь на голову Юичи. Это был лучший момент в жизни Коки, и то, что его дарил лучший друг, не имело никакого значения. Как и его мотивы. От удовольствия Танака запрокинул голову и сжал зубы, чтобы не застонать во весь голос. Он не был уверен в том, что в агентстве никого нет в это время, свидетели им были не нужны. Коки поймал себя на мысли, что он думает о том, что их могли бы обнаружить, а не о том, за чем их могли застукать.
Лицо Накамару оказалось на одном уровне с лицом Коки прежде, чем Танака кончил ему в ладонь. Блестящие губы Юичи снова целовали Коки. Теперь Танака отдавался процессу полностью. Он прижал худое тело друга к себе, водя пальцами по его тонкой спине. Парни глотали дыхание друг друга, словно их рты были кислородными масками, и всё зависело оттого, насколько плотно они прижмутся. Коки задрал кофту Юичи и почувствовал под руками тёплую кожу. Накамару что-то говорил ему, какие-то обрывки фраз слетали с его языка, касаясь слуха Коки, но смысл терялся и растворялся быстрее, чем парень успевал его поймать.
Юношу начало трясти. А точнее, трясла чья-то рука.
-Коки… Проснись уже!
Шлепок по коже окончательно разбудил Коки, вырывая из сновидений. Резко распахнув глаза, он стал озираться по сторонам и увидел взволнованного Накамару. Его взъерошенные волосы и сонные глаза свидетельствовали о том, что он проснулся совсем недавно.
-Что случилось? – спросил Юичи, внимательно посмотрев на Танаку. В прищуре его глаз проскользнуло подозрение.
-Ты о чём? – не понял Коки.
«Сон», - подумал он про себя и, чтобы удостовериться, стал снова осматриваться. Они не были в гримёрке. Сейчас Коки находился в своей спальне, в постели, с Накамару.
-Тебе что снилось, извращенец? – прямо спросил Юичи, откидывая одеяло. Его обнажённое тело заставило Танаку нервно сглотнуть и… стоп. Внезапно Коки понял, причину внезапных вопросов друга. Нет, в реальности любовника. Простынь, а вместе с ней и нижнее бельё, были мокрыми.
-Вот-вот. Блондинка, брюнетка – кто приснился? – допытывался Юичи.
-Что?
-Я спрашиваю, кто тебе приснился, что ты так прочувствовал, - он указал на пятно.
-Никто мне не снился. Это утренний стояк, - пробубнил Танака и слез с кровати. Он попытался выйти из комнаты, но возникший перед ним Юичи не дал это сделать. Он схватил Коки за плечо и прижал к стене. Тогда Коки подумал, а не приснился ли ему вещий сон?
-Ты ревнуешь меня ко сну? – подняв бровь, спросил Танака.
-Нет. Просто хочу знать, чтобы в следующий раз я мог предвидеть подобное и не спать с тобой в одной кровати, - Накамару стоял так близко, что Коки не удержался: под влиянием, наверное, остатков сна он взял его за подбородок и коснулся губами уголка его рта.
-Мне приснилось, как ты прижал меня к стене, как сейчас, и целовал во все возможные места, по пути снимая одежду. А после, опустился на колени и…
С каждым сказанным предложением у Накамару расширялись глаза.
-Всё! Не хочу ничего больше слышать! – он отпрянул от Коки, как от огня, и закрыл ладонями уши.
-Ты взял в руки мой… - продолжал рассказывать Танака.
-Замолчи!
Коки начал загибаться от смеха, наблюдая, как Накамару пятится назад и отчаянно пытается не слушать.
-Сам же напросился, - напомнил Коки.
-Лучше бы тебе брюнетка приснилась, - вскоре выдал Юичи, хмурясь.
Танака подошёл к нему вплотную и притянул за талию.
-Ты моя брюнетка, - просто сказал Коки, приглаживая чёрные волосы Накамару.

@темы: Tanaka Koki, Nakamaru Uichi, fanfiction

---

Три розы

[Toliman]

Название: Три розы
Автор: toliman
Фандом: JE
Пейринг: ПиКаме, КамеПи
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст, романс
Предупреждение: изнасилование
Примечание 1: я позволила себе вольное обращение с матчастью.
Примечание 2: в фике блуждают два мааахоньких секрета. Кто первым узнает оба и напишет мне на у-мыл, тот станет персонажем моей следующей работы. Gambare!
Примечание 3: особая благодарность n.a.g.e за чудесный коллаж.





Ямашита посмотрел на часы — 19-00, давно пора звонить....но страшно. Страшно услышать в ответ, что розы нет. Никакой. Наконец, собравшись с духом, Томо набрал номер, за 5 лет ставший очень важным.
— Кубозука Ёске-сан? Это Ямашита. Мой друг у вас был? А роза? Вообще никакой? Спасибо, простите за беспокойство.
Томо нажал на "отбой", руки опустились, телефон упал, а сам Томохиса бессильно сполз вдоль стенки на пол своей огромной и такой пустой квартиры, явно рассчитаной на двоих. А чего он ожидал, прощения? Любви? Особенно после того, как изнасиловал своего возлюбленного— Каменаши Казую?
ЯмаПи сидел и молча глотал слёзы, струящиеся вдоль красивых щёк, вспоминая, как всё начиналось.

НАЧАЛО (2005)

Тот год был особенным для Ямашиты : съемки в двух дорамах, одна из которых— "Продвижение Нобуты"— стала настоящей сенсацией, запись нового сингла— "Сейшун амиго", занявшего первое место во всевозможных хит-парадах и... любовь к своему партнеру, Каменаши Казуе.
Томо и Каме были знакомы давно, ещё со школьных времен. Друзьями они не являлись, скорее, неприятелями, иногда даже дрались. Единственное, что у них было общее— Джин Аканиши. С ним дружили оба, соревнуясь друг с другом за внимание Джина. В общем, Томо Каме не любил, даже слегка презирал.
Совместные съёмки всё перевернули с ног на голову. И тому было несколько причин. Томо увидел невероятную трудоспособность Каме, тот полностью отдавался работе, почти не оставляя себе времени на сон и еду, по несколько раз репетировал многие сцены, стараясь добиться идеального исполнения. И Пи его зауважал. Естественно, всё это не могло не сказаться на здоровье Каменаши— он буквально валился с ног, засыпал, где попало, иногда и у Пи на коленях, отощал до невозможности, стал худеньким, как тростинка— и при этом светился какой-то детской незащищенностью. И в душе Томо проснулась нежность, стремление заботиться. Пи стал понемногу ухаживать за Каме— следил, чтобы тот почаще и получше питался, иногда хватал за руку и тащил в машину, преодолевая слабое сопротивление, отвозил домой, чтобы партнёр хоть немного поспал в нормальной обстановке.
Разлад в КАТ-ТУН из-за отдельного дебюта Каме, потоки грязи, которыми окатили его одногруппники, предательство Джина, который больше всех винил младшего — всё это побудило Казую искать утешение и поддержку в единственного близкого и родного на тот момент человека— ЯмаПи. Такие разные обстоятельства плюс сценарий , по которому Акира буквально клеился к Шюджи , сцена соблазнения и постельная, брошенная ради друга возлюбленная— результатом стало пробуждение любви Томо к Каме, сильной, чистой, искренней. И Пи решил признаться, не в силах больше сдерживать свои чувства. Правда, он немного опасался реакции Каменаши — тут уж была полная неизвестность.
Как-то раз после съёмок, поздно вечером, они брели пустынными улочками на задворках Токио— подальше от шумных поклонников и толпы журналистов. Проголодавшись, завернули в небольшой ресторанчик и сели за столик в самом дальнем углу, подальше от входа. Помещение, оформленное в зелёных тонах, обладало особой атмосферой, которая умиротворяла и расслабляла мятежные души. После сытного ужина, Пи собрался с духом и произнёс:
— Казуя, я люблю тебя. Люблю больше, чем друга, люблю, как парня.
Серьёзное заявление, но Томо был абсолютно уверен в своих чувствах. Он ложился и вставал , думая о Каме, кончал в ванной с его именем на губах и даже не допускал и мысли, чтобы встречаться с кем-то другим. ЯмаПи влюбился раз и навсегда, буквально жил и дышал Каме.
К некоторому удивлению Ямашиты, Казуя не стал убегать с криком: "Отвали, извращенец!" .Завязался разговор, в ходе которого выяснилось, что Томо нравится Каме только как друг.
— Но есть ли у меня надежда?
— Не знаю...не торопи, дай мне время.
— И сколько же, год, два , пять?
— Не знаю, много.
Томо нахмурился, при таком жизненном темпе кто знает, где и с кем они могут оказаться за это время. Их карьера только начиналась, водоворот шоу-бизнеса всё сильнее затягивал. Взгляд Пи, блуждавший по ресторанчику, зацепился за небольшую вазочку с двумя розами, стоявшей на барной стойке. Осенившей мыслью сразу же поделился с визави:
— Поскольку мы только в начале нашего пути, я даю тебе пять лет. Предлагаю следующее: встретимся ровно через год в этом же ресторанчике и скажем друг другу о своих чувствах. Если не сможем придти оба или только один— ответом станут розы, белая - ты предлагаешь мне дружбу, розовая - надежду на взаимность, красная - любовь, никакой - ты видеть меня больше не желаешь. И так на протяжении пяти лет, ну или до положительного ответа. Как тебе?
На том и порешили. Осталось договориться с владельцем ресторана. Им оказался мужчина средних лет, Кубозука Ёске-сан, сразу узнавший джоннисов и с радостью согласившийся помочь: раз в год, в определённый день ставить розы некоего цвета. Парни взяли номер телефона, попрощались и отправились по домам.

ГОД ПЕРВЫЙ (2006)

Этот год был одинаково радостным и грустным для Томо и Каме. Ямашита снялся в дораме “Куросаги”, которую высоко оценили критики и приняли на “ура” простые телезрители. После съемок наступили обычные трудовые будни – репетиции, концерты, гастрольные поездки. Но... канул в небытие дуэт “Шюджи и Акира”. Пи стал намного реже видеться с Каме, хотя и был в курсе происходящего в его жизни.
Для Каме же 2006 стал поводом для большой радости и, одновременно, большого горя. Хоть он больше и не выступал с Томо, но его группа дебютировала с оглушительным успехом, сам же Казуя снялся в двух дорамах и одном фильме, роль в котором считали его лучшей. Но где радость, там и горе – Джин оставил КАТ-ТУН и уехал в Штаты. Такой маневр сильно ударил по Казуе, который в последнее время сильно сблизился с Джином и расценил это как предательство их общего дела. К тому же, на Каме свалилась ответственность за группу, ведь он стал фактическим лидером и спикером КАТ-ТУН. Было тяжело, очень тяжело, фанаты раскололись на два лагеря: одни утверждали, что в Джине взыграла звёздочка, другие винили во всём Казую. И тот предсказуемо обратился за утешением и поддержкой к своему верному Акире. Томо был счастлив, но недолго: гнев фанов сошел на нет, а потом приехал Джин и всё вернулось на круги своя.
Томо сидел один в ресторане, держа в руках белую розу. Только дружба, да?

ГОД ВТОРОЙ (2007)

Насколько удачным он был для Томо в профессиональном плане, настолько ужасным в личном. Пи всё также любил Каме и не изменял ему ни с кем. Хоть природа и требовала своего, Томо полагался лишь на себя. Каме же развлекался по полной , менял любовниц и любовников как перчатки и делал это мастерски – ни одной компрометирующей фотографии в журналах, но сплетники Агенства знают всё обо всех. Пи терпел, скрипел зубами и ревновал, но деваться было некуда – собственные чувства приперли его к стенке. Он пытался было поговорить с Каме, но тот лишь ответил:"Мне жаль, но я люблю тебя как друга". Кто нибудь-другой пустился бы во все тяжкие, но Пи проявил стальную выдержку. К тому же, он получил моральную поддержку со стороны своей группы, а это было немало. И ещё одно служило каким-никаким утешением: возле Каме ни один партнёр не задерживался надолго, максимум – три недели. Если бы Казуя сошелся с кем-то всерьёз и на длительное время, Томо просто бы не знал, как ему дальше жить.
Ямашита не поехал, позвонил, Ёске-сан ответил:" белая". Это был ответ на его красную.

ГОД ТРЕТИЙ (2008)

Томохиса: чёрное отчаяние, небольшой проблеск— появление на концерте КАТ-ТУН " Королева пиратов", " Код Синий", красная.
Казуя: поменьше любовников, больше работы, возрастающая популярность, заграничные гастроли, "Однофунтовое Евангелие", белая.

ГОД ЧЕТВЁРТЫЙ (2009)

3 года Казуя оставлял ему только белую розу и Томо наконец-то смирился с тем, что взаимности ему не видать. Ну нет, так нет, что уж тут поделаешь. Пи спрятал свои чувства глубоко в душе и постепенно становился тем весёлым и улыбчивым парнем, каким когда-то был. Начал больше уделять времени своим друзьям и группе, джуниорам и их проблемам, стал чаще выходить в люди, то есть, появляться в ночных клубах. При встрече с Каме уже не было радостного волнения и томления в груди, да и встречаться они стали реже — Томо постарался. Только иногда тень грусти мелькала в его тёмных глазах.
Как ни странно, Каме вроде бы угомонился, с начала года не было ни одной новой связи, казалось, он с головой погрузился в работу и не имел времени на амурные дела.
В таких редких встречах и прошел год, ровно до той самой даты. Томохиса нарушил договоренность, позвонил Каме и попросил приехать, несмотря ни на что. Пи решил отказаться от своих чувств к Казуе, так как они приносили больше боли, чем радости, он уже устал отдавать всего себя и ничего не получать взамен.
И вот наступило 11 октября. Томо стремительно вошел и увидел Каме за тем же самым столиком. Поздоровался, присел и начал с места в карьер, пока решимость ему не изменила при виде возлюбленного:
— Каме, я твердо решил...— да так и застыл с открытым ртом: Казуя протянул руку в сторону соседнего стула и поставил на стол цветок...нежно-розового цвета!!!
Одним лишь взглядом ошарашенный Томохиса потребовал объяснений:
— После твоего признания я ...растерялся. Ты был моим другом, но любовь...не знаю, что точно я к тебе чувствовал. И решил проверить себя, встречаясь с другими. Но ни с кем мне не было и вполовину так же хорошо и уютно, как с тобой. А в полной мере оценить, что ты для меня значишь, я смог лишь тогда, когда мы отдалились друг от друга и почти перестали общаться.
Каме немного помолчал и спросил:
— Каков же твой ответ?
Томо взял руку Казуи, нежно поцеловал и ответил:
— Красная, как и всегда.

ГОД ПЯТЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ (2010)

Томо был просто-таки нереально счастлив, ведь Казуя согласился встречаться, правда, дальше поцелуев, полных страсти, дело не заходило, ведь Каме всё ещё привыкал к нему в новом качестве, но вода камень точит. По сравнению с прошлым, для Томо это был гигантский шаг вперёд. Они вместе появлялись в ночных клубах, гуляли, держась за руки, под звёздным небом Токио. Время от времени устраивали себе романтические ужины при свечах. Всё было прекрасно, Казуя всё больше позволял Томо в отношении себя, всё ближе подпускал его к телу.
Но когда всё идет слишком хорошо, обязательно случается какая-нибудь подлянка. На носу был день рождения Томо и Каме приготовил для него особый подарок - признание в любви и ночь, полную страсти. Да, Казуя наконец-то определился со своими чувствами и решил донести это до Пи. Но тут судьба нанесла Каме первый удар - утром 9 апреля была созвана пресс-конференция, на которой Джин объявил о своём окончательном уходе из КАТ-ТУН. По ошарашенным лицам остальной четвёрки Каме понял, что не только он оставался в неведении. Это было уже слишком! Казуя хорошо помнил, какая буря негодования поднялась в прошлый раз, он не вынесет такого снова. Каме развернулся и выбежал из помещения.
Когда Томо услышал сногсшибательную новость, ему резко стало не до празднования, в голове билась только одна мысль:" Как там Каме?". Но никто не знал, где младший из КАТ-ТУН, а телефон был выключен.
Наступил вечер, Томохису всё больше одолевало беспокойство, от Каме не было ни слуху, ни духу. Когда Томо уже решился идти заявить в полицию, в дверь позвонили. Открыл, а на пороге пьяный Казуя. Едва лишь Пи захлопнул дверь за ним, Каме повис у него на шее:
----Тоомооо, он снова это сделал, бросил группу, бросил меня!
Тот лишь вздохнули потащил Казую в спальню - раздеть и уложить спать. Тот никак не мог успокоиться, всё причитал о предателе, о своих попранных дружеских чувствах и Пи начал серьёзно злиться. Да, Джин поступал подло, но черт побери, у Томо же сегодня день рождения, а Каме забил, даже не вспомнил, знай всё твердит :"Джин то, Джин сё".
К тому же, к злости примешивалось сильное возбуждение, ведь Казуя лежал на его кровати в одних боксёрах, почти голый, покорный, а у Пи очень давно никого не было. Но когда Каме произнес:"Утешь меня", он явно не то имел ввиду, что сделал Томо. А тот просто набросился на давно желанное тело, придавил своим весом к кровати, яростным поцелуем впился в удивлённо приоткрытые губы, не считаясь с протестующим стоном Каме. Тот, от понимания происходящего аж немного протрезвел, но было поздно - Томо устал от слишком долгого ожидания и теперь брал, что давно и страстно желал. Языком грубо вторгался в рот Каме, кусал его губы, руками нетерпеливо шарил по телу, царапая нежную кожу, жадно мял и тёр соски. Казуя, никак не ожидавшей подобной грубости, пытался оттолкнуть Пи, но спиртное сделало своё дело--- тело плохо слушало своего хозяина. Тем временем Томо сбросил с себя одежду и буквально сорвал трусы с Казуи. При виде обнаженного тела ему окончательно сорвало крышу. Впоследствии Каме так и не смог детально вспомнить происходящее----память зафиксировала только болевые ощущения от царапин, укусов и самое худшее---от резкого и грубого проникновения, ведь Томо в тот момент не волновало ничего, кроме удовлетворения собственных желаний и ему было как-то не до удобства партнёра. Он вошел одним махом, сразу на всю длину, застонав от ощущения узкого, жаркого и пульсирующего прохода. В исступлении стал двигаться резко, рвано, стараясь быстрее достичь оргазма. Наконец, горячая волна прокатилась по его телу, он последний раз толкнулся и излился в неподвижное тело.
Каме только и оставалось, что молиться, чтобы все поскорее закончилось, а пока он мог только плакать от раздирающей боли и терпеть. В конце концов, сознание не выдержало такого надругательства и Каме отключился, не почувствовав, как его наполняет чужая сперма.
Очнулся Казуя уже под утро, очевидно, обморок перешел в глубокий сон, от ощущения тяжести на спине и ноющей боли в заднем проходе.Повернул голову -- так и есть, Томо заснул, не выходя из него. Осторожно выбрался, освободился от чужого члена, и с опаской встал на ноги, поморщился -- по ногам стекала чужая сперма, но розоватого оттенка. Каме медленно подобрал одежду и направился в ванную.
Когда Томо проснулся спустя несколько часов, в квартире он был сам, на тумбочке белела записка: "Ты меня изнасиловал. Как думаешь, такое можно простить?"
С той поры прошло полгода и наступил октябрь. Томо всё время пытался встретиться с Каме , чтобы извиниться, попросить прощение, объясниться, наконец! Но тот мастерски избегал таких встреч, или же был не один, а звонки и смс-ки игнорировал. Что удивляло Томо, похоже, Казуя ничего никому не рассказал. Ямашита бы не удивился, если бы все отвернулись от него с презрением, но друзья только видели, что между влюблёнными пробежала чёрная кошка и всё спрашивали, что же случилось. Томо только вздыхал в ответ и говорил, что виноват он один, ничего не объясняя. Жестом последней надежды и крайнего отчаяния отправил смс-ку:"11 я позвоню".
— Кубозука Ёске-сан? Это Ямашита. Мой друг у вас был? А роза? Вообще никакой? Спасибо, простите за беспокойство.
От неудобной позы затекли ноги, Томо очнулся, взглянул на часы – время позднее, надо ложиться. Вдруг раздался звонок – поздний гость. Томо чертыхнулся про себя , не глядя в глазок, открыл двери :
— Ну кто там, ка...
А за дверью был тот ,кого он меньше всего ожидал увидеть—Каменаши Казуя, в руках которого была роза. Красная. Томо закрыл глаза, глубоко вздохнул, открыл – Каме, роза. Красная.
— Может, впустишь уже?
— А-ага, проходи.
Сели на диване, Каме молча вертел цветок в руках.
— Прости меня, я...
— Ты не так уж виноват!
— Че..чего?!!!!
Каме молча протянул цветок Томо, тот на автомате взял, не отрывая глаз от любимого.
— Ну, если кратко, ты меня столько ждал, утешал и поддерживал, берёг себя для меня, а я давал всем, кроме тебя. Нечестно, правда? И на твой день рождения я так и не отдал твой подарок, даже не поздравил...И нет, поступок Джина меня не извиняет.
— А почему ждал этих чёртовых полгода?!!!— Томо таки сорвался на крик.
— Я хотел вручить подарок именно 11 октября.
— И где же он?
— Перед тобой. Ямашита Томохиса, я люблю тебя и вручаю свою душу и тело.
И была ночь, полная нежных поцелуев, откровенных признаний, жарких ласк, страстных стонов...В самый ответственный момент Томо с готовностью раздвинул ноги перед Каме, тихо говоря:” Возьми меня, я уже давно твой”. И сильнейший оргазм, один на двоих...
И прозвучало в комнате, разбивая сонную тишину: “ С добрым утром, любимый, поцелуй меня”...

@темы: KAT-TUN, news, fanfiction

---

одиночество....

[Amiya]

Пейринг:Akame
Автор:  Amiya
Бета:  Solos1978
Жанр:ангст
Рейтинг: PG-13
Фандом:KAT-TUN
Коллаж:  Amiya
Примечание; писала под песню Koichi Domoto - kagen no tsuki ,за фотошоп сильно не пинать только учусь ещё....

Печаль…грусть и тоска...
Эти чувства затопили наши сердца.
Захватили над разумом власть,
Не отпуская нас.

Плачет одинокое сердце,
Рыдает и ничего поделать не может.
Боль в сердце разбитом,
Оплакивает наши чувства,
Что так долго связывали нас.

Прощай, любимый,
Прощай, моя судьба.
Нам больше ни за что не встретиться.
Злой рок и злые языки разлучили нас -
Теперь мы одиноки.

Разрываются два сердца.
Грустят они.
Разлука для сердец влюблённых
Тяжело далась.
Но вот рыдания и слёзы отчаяния
Слышны и видны только нам.
Нам всё же разлучиться пришлось.

Злой рок,
Злые языки.
Погубили нашу чистую любовь.....

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Недоверие и желание. 1я и 2я часть.

[DeadAlliandra]

Название: Недоверие и желание. (Disbelief and Desire)
Разрешение на перевод: получено.
Автор: superhero0008
Перевод: DeadAlliandra
Пейринг: Акаме
Рейтинг:NC-17
Жанр: ангст, романс.
Саммари: Каме так и не смирился с фактом, что Джин ушел из группы. Теперь, когда тот вернулся в Японию, Каме столкнулся лицом к лицу со своими мыслями и чувствами, спрятанными все эти годы.
От автора: в каком-то смысле это сонгфик- написан под влиянием песни Go Away(строчки которой в квадратных скобках).
От переводчика: фик состоит из 6 частей, я буду выкладывать по 2 части. Комментарии приветствуются.

1я и 2я часть

1 часть.


[Любовь на сегодня окончена]

Как и в любую другую ночь, Каменаши Казуя остался в звукозаписывающей студии дольше рабочих часов. Он всегда был трудоголиком, но в последнее время работа казалась чем-то единственно значимым. Конечно же, он проводил время с друзьями и семьей, но все свободные минутки его графика также посвящались работе.
- Отныне тебе будет еще тяжелее,- сказал Джонни Китагава на одной из встреч. - Ты будешь самостоятельно возглавлять группу из пяти человек.
Каме рассеянно качался на одном из вращающихся стульев в студии. Он не знал, как принять все то, что случилось за последние несколько месяцев. С одной стороны, быть главным солистом КАТ-ТУН было преимуществом. "К" и "А" теперь принадлежали ему. Он знал, в каком направлении должна двигаться группа. Как сказал однажды Накамару- все зависит от Каме. Теперь, это официально.
С другой стороны, он прочел столько блогов и уж слишком эмоциональных статей о том, что в КАТ-ТУН шесть букв. И так было почти десять лет. В том, что "А" более не символизирует определенного человека, было не больше смысла, чем в том, что Аканиши внезапно покинул группу.

[Не пытайся утешить меня]

Каме выдал смешок, садясь прямо. Аканиши? Раньше он называл его "Джин".Они были хорошими друзьями. Каме, черт возьми, называл его лучшим другом. Было время, когда они стояли на сцене рядом, держались за руки, и ничего не имело значения, они делились одеждой и аксессуарами и прочими личными вещами, которых ты не дашь кому-то не близкому.
Теперь же фанаты сходят с ума даже от малейшей схожести, замеченной между ним и Аканиши, даже, когда они на расстоянии континентов, и обменятся чем-либо невозможно. "Что, если это вещи для парочек?" голосуют за подобную идею фанатки. И Каме не знает, смеяться ему или же раздражаться от такого. Чтобы у него с Аканиши были вещи для парочек? Вероятность этого была настолько же неубедительной, как и шутки Тагучи.

[Кто же с кем расстается?]

Иногда, Каме задумывается о том, чем же занимается Аканиши. Связь с ним была весьма нечастой еще задолго до того, как прозвучало официальное подтверждение о его уходе из КАТ-ТУН. Все были заняты, и, видимо, так уж случилось, что Аканиши был озабочен делами, не касающимися группы.
Уже темнело. Каме поднялся и запихнул свои вещи в сумку. Он продолжит писать новую песню завтра. Все-таки, в случае с музыкой, лучше не торопиться.

***



Каменаши проснулся, когда часы показывали семь утра. Репетиция танца с группой была в десять, но он хотел приехать в студию раньше, чтобы продолжить писать свою песню. Выбираясь из кровати, он захватил полотенце и направился в душ.
После холодного душа, Каме налил в тарелку молоко и закинул хлопья, напомнив себе, также, не брать с собой энергетический батончик на выходе. В последнее время многие любят обсуждать его прибавку в весе. Он вспомнил заметку о том, что люди в депрессии имеют тенденцию есть больше, набирая, тем самым, вес. Неужели он и правда так сильно подавлен?

[Это мерзко, ты все неправильно понял]

Нет, он явно не в депрессии. Он переутомился. Когда работаешь чрезмерно, ты должен компенсировать истраченную энергию. Порой, тело дает слишком много компенсации, в результате появляется склонность к потреблению большего количества пищи. Отсюда, его новые, округлившиеся щечки.
Закончив завтрак, он бросил тарелку в раковину. Затем обернулся, проверяя не разбилась ли она. Но нет. Он вымоет ее позже, когда придет домой. Прихватывая ключи от машины и пальто, он выходит из квартиры и закрывает дверь.

Каме едет по Токио, стекла его джипа тонированы, никто не увидит, кто же сидит внутри. Проезжая рекламные щиты, он все чаще замечает огромные вывески с надписями "Джин Аканиши: Дебют Японской Звезды в Штатах" или же "Джин Аканиши: Тур Желтое Золото 3011". Они висят уже достаточно долгое время, несмотря на завершение тура Аканиши в Штатах, но их оставили для подкрепления интереса к его концертам, которые, по слухам, должны будут скоро начаться. На некоторых постерах Джин принимал скучные, но вполне привлекательные позы, на других же, был изображен не в самых приличных позах с некоторыми из его девушек-танцоров.

[Это дешево и так на тебя не похоже]

Каме покачал головой и цинично усмехнулся. Несмотря на то, что они позировали с девушками для некоторых сольных проектов, КАТ-ТУН никогда не обязывали к таким провокационным снимкам. Он засмеялся, подумав, что, вероятно, хватало и фансервиса между собой.
- Джин Аканиши,- пробормотал Каме.
Аканиши даже имя свое произносил в другой манере. Сначала имя, потом фамилия, совсем не так, как принято было в Японии. Что ж, он теперь отмечен маркой Warner. "Смена" имени, наверное, послужит движком на интернациональный рынок.
- Казуя Каменаши,- попробовал он со своим именем. Так или иначе, звучало неестественно.

Въехав на парковку, он снял темные очки, так как свет был приглушен.
- А, Каме,- знакомый голос позвал, когда Каме вылез из машины. Это был Накамару Юичи. - Ты сегодня рано. Хотя, ты всегда рано, - добавил тот, улыбаясь.
- Ты тоже, - ответил Каме,- Как дела?
- Нормально,- сказал Накамару, поднимая спортивную сумку, затем они оба пошли к залу.- Я просто хотел отработать те новые движения, а то я отстаю.

Каме понимающе кивнул.
- Как насчет тебя? Тоже танцуешь?
- Нет,- ответил Каме, вешая сумку на плечо, пока они входили в лифт.- Я пишу новую песню.
- А, круто,- похвалил Накамару, похлопывая Каме по спине.
- Что ж, я буду в студии,- сказал младший каттуновец, выходя на нужном этаже.
Танцевальная студия находилась этажами выше, Накамару помахал ему рукой, когда начали закрываться двери.

[Ты бросаешь меня]

"(Корреспондент) Вы разговариваете с остальными участниками группы?
(Аканиши) Да, когда представляется возможность."

Каме не знал, как ему реагировать на подобный ответ Аканиши в одном из последних интервью. Когда представляется возможность? Получается, никогда , верно? Что касается "остальных участников группы" Каме догадывался, что он в ним не относится. Последний раз он видел Аканиши на съемках Картун КАТ-ТУН и с тех пор они более никак не пересекались.
Каме положил сумку на свободный стул в студии и сел рядом. Через какое-то время, он почувствовал, как напряглось его лицо, и лишь тогда понял, что пялится в никуда уже несколько минут. Его лицо исказила маска, сильно напоминающая гнев. Он позволил рукам покоиться на ручках кресла, пальцами массируя виски. Пытаясь расслабиться. Такое напряжение с утра пораньше.

И из-за чего? Из-за интервью Аканиши?- спрашивал сам себя Каме.
Помотав головой, как щенок, пытающийся отогнать все ненужное от своей головы, он надел наушники. Ночью, и пока шел на работу, он успел придумать несколько подходящих строк для своей песни. Он схватил блокнот и ручку, и взялся за работу.




***


[Невеста? Бейонсе
Я ухожу от судьбы]


Дописав две последние строчки, Каме усмехнулся. Странно было добавлять имя американской звезды в текст, но ему нравилась ее музыка, и некоторые из ее песен подходили эмоциям песни, которую он писал. Он представил, как делает лунную походку под строчки "я ухожу от судьбы".
- Каменаши, ты все еще здесь?
Коки ворвался в комнату, выглядя при этом так, будто только что вылез из душа: с волос, на полотенце вокруг плеч, падали капли воды. Каме посмотрел на часы. Уже 10:17.
- Прости, я писал,- ответил он, отодвигая блокнот.
- Пойдем уже,- сказал Коки, жестом подзывая Каме.- Мы должны совершенствоваться, а иначе Аканиши нас обгонит!- смеясь, добавил он.
- Ты о чем?
- Э? Ты что, не знаешь, что у него концерт в Январе?
- А, это,- ответил Каме, направляясь с Коки к лифту.

Дата возвращения Аканиши из его тура была очень близка к предполагаемой дате выступлений КАТ-ТУН, что подразумевало борьбу за зрителей.
- Тебя, конечно же, это не волнует?- сказал Каме с каменным лицом.
Коки удивленно посмотрел на него. Каме никогда не был бесцеремонным, но это замечание звучало именно так. Они вышли из лифта и спустились по коридору, ведущему в студию.
- Вообще-то, нет, - ответил он, небрежно пробежав рукой по волосам.
Оба затихли.
- О, и еще кое-что, - начал Коки, разворачиваясь к Каме, когда они зашли в зал.
Каме увидел Накамару, Уэду и Тагучи, сидящих на скамейке и болтающих.
- Уверен, ты еще не слышал, я сам только сегодня узнал,- продолжил тот,- Аканиши приезжает сегодня на встречу с Джонни-саном.
- Вот оно что, - скучающе, ответил лидер.


[У меня нет времени, я должен уйти]

По правде, новости его удивили. Тем не менее, он не понимал, почему его пульс участился. Ты ведь вовсе не взволнован, что он приезжает в Японию, Каме, убеждал он себя, переодеваясь в обычную белую футболку и штаны. Ты с ним все равно не встретишься. Тебе же и не хочется?
- Что ж, начнем!- громко сказал он одногрупникам.

***


Каме напевает мелодию песни, массируя голову пальцами. Он мылся в душе рядом с залом. Уже восемь часов и тренировка закончилась. Он был весьма доволен движениями, которые отработал для своего нового соло- Plastic tears, в них было очень много "его самого".
- Каме, мы пойдем!- прокричал из холла Тагучи.
- Пока,- услышал он голос Уэды.
- Да, отлично поработали!- прокричал Каме в ответ.

Он слышал, как открывается и закрывается дверь студии, давая понять, что теперь он остался один. Каме включил воду и ополоснул волосы.
Он стал вспоминать старые фото его и КАТ-ТУН, все чаще всплывающие в интернете в последнее время. На них они все еще были джуниорами, ездили в поездку на горячие источники. Фотограф велел им сеть друг за другом, тереть мочалками спины, мыть головы. Позади него был Накамару, впереди, конечно же, Аканиши. Каме признавал, что скучает по тем дням, когда Аканиши был гораздо более близок с остальными, и ничего зазорного не было в том, чтобы им всем открываться. Он доверял Каме настолько, чтобы тот мог тереть его спину.
Каме вспомнил, что, даже тогда, тело Аканиши уже было идеально, кожа безупречна. Для своего возраста у него даже были мускулы. Каме почувствовал жар, легкая дрожь прошла по его телу. Он глянул вниз, и увидел реакцию на воспоминание об Аканиши. Ты и правда возбужден, Каменаши? -сказал он себе.

Он уставился на плитку на стене душа, холодная вода бежала сквозь его волосы, падала на брови идеальной формы, на губы. Он решил не поддаваться искушению, не трогать себя. Он был очень утомлен, и лучше не тратить энергию еще и на это. На него.
Заканчивая мыться, Каме надел белую футболку с надписями и хлопковые штаны, сверху накинул черный пиджак. Он перебросил через плечо сумку, теперь уже потяжелевшую из-за мокрого полотенца, и вышел из зала, выключая свет.


[Притворяешься, будто очень расстроен]


Каме вновь шел по холлу к лифту. В ожидании пока он спуститься, он отбивал пальцами ритм для песни, которую писал. Раздумывал, не добавить ли в нее элементы техно, правда, сейчас он работал над звучанием основного аккомпанемента- над гитарами.
Двери лифта наконец раскрылись, внутри был лишь один человек.
- О… привет.

Заговорил Аканиши, увидев Каме. Младший потрясенно уставился на него, но быстро пришел в себя, входя внутрь.
- Давно не виделись, - ответил он, не ожидая, что тот ответит, пытаясь завести разговор.
- Знаю,- сказал Аканиши, все больше удивляя Каме,- Я только что со встречи с Джонни-саном.
Каме смотрел на дверь лифта, не зная как ответить. Аканиши пытается с ним поболтать? Что-то в этом есть определенно неправильное.
- Кстати, поздравляю с новым синглом,- снова заговорил Аканиши, имея в виду Change Ur World.
- Спасибо,- поблагодарил Каме, находя безопасный способ ответа.- Поздравляю с твоим Американским туром.
Аканиши вежливо улыбнулся, лифт остановился. Двери открылись, и первым вышел Каме. Он сделал небольшой поклон, не смотря Аканиши в глаза, и направился к своей машине. Даже не дойдя до своего джипа, Каме ощутил, как врожденная глупость берет свое.
- Эй, не хочешь кофе или чего-нибудь еще?- кричит он через парковку.



2 часть.

Два Джонисовских таланта сидели в неловкой атмосфере в углу кафе, часто посещаемом знаменитостями. Кофе здесь был не тот, ради которого "и умереть можно", но артисты предпочитали приходить в определенное место, где обеспечены безопасность и приватность.
- Так, эмм, как Штаты?- спросил Каме, напрягая глаза из-за темных очков, в которых он был, разглядывая выражение лица Аканиши. Впрочем, тот тоже был в очках.

Как только Каме выходил из здания Джонис Энтертэйнмент, он сразу надевал очки, даже если на дворе была ночь. Это особенно необходимо тогда, когда новая спортивная машина Аканиши (вероятно подарок за тур в Америке, подумал Каме) следовала за джипом Каме.
- Было...нормально,- медленно ответил Аканиши, сделав глоток своего кофе.
От чашки все еще отходил слабый дымок, указывая на то, что кофе был горячим, в отличие от их вынужденного разговора.
Теперь Каме серьезно сожалел о том, что вообще пригласил Аканиши выпить с ним кофе, и задавался вопросом, почему тот согласился. Его лицо было абсолютно бесстрастным, взгляд пустым. Все примерно так же, как и во времена его последних месяцев в группе.
- Я слышал, теперь с тобой много американских женщин,- вспоминая, проговорил Каме, ограничивая любопытство узнать о свежих новостях больше.

Выражение Аканиши поменялось. Лицо выдавало явное напряжение.
- Не так и много,- ответил Аканиши с неестественной улыбкой.- Спорю, теперь все девушки твои, раз ты у нас лидер группы.
Теперь уже менялось лицо Каме, выражение стало раздраженным. Аканиши злобно усмехнулся, и этот вид был непривычен. Такого рода улыбка хранилась, обычно, для дорам и клипов, но не в реальной жизни.
- Прости. Задел тебя?

Каме захотелось ударить его прямо в лицо, здесь и сейчас, но он остановил себя. Он даже не знал, отчего был так зол. Но то, как Аканиши сказал свое замечание насчет девушек, раздражало его до безумия.
- Я всегда был лидером, Аканиши,- наконец произнес он.
Он боролся с голосом, пытаясь сохранить ровность, не переходить на крик.
- Поэтому-то произносится К-А-Т-Т-У-Н,- сказал Каме, подчеркнуто произнося каждую букву,- мы никогда не были АКТ-ТУН или как-то там, верно?

Теперь Аканиши выглядел так, будто был готов ударить Каме. Прожигая младшего взглядом, он поднялся с места. Каме последовал за ним на парковку. Несмотря на открытое пространство, стены здесь все-таки были. К тому же, здесь они были отдалены от других.


[Ты ведешь себя как придурок
Без команды - ты ничто]


- Снова убегаем, да, Аканиши?- прокричал Каме, подходя к его машине.
И снова, он не знал почему, но он должен был это сделать. Они и так на негативной волне. Немного крика и, возможно, драка, никому не навредит.
-Убегаю?- ответил Аканиши, разворачиваясь, подходя к Каме, его голос становился все громче.- Я не убегаю. От чего мне убегать?
- Ну, я не знаю,- издевался Каме, положив руки на талию, пристукивая ногой, будто размышляя,- возможно, от скандалов? Или людей, которым ты сделал больно?

Или же навредит. Но теперь Каме было наплевать. Аканиши здесь, и он услышит то, о чем ходило так много слухов, последние пару месяцев.
- "Недолго после того, как КАТ-ТУН дебютировали, Аканиши начал утверждать, что он солист",- Каме процитировал когда-то прочитанную статью.- Если ты хотел выступать соло, не нужно было соглашаться вступать в группу вовсе!
- Замолчи!
Побелевшие суставы руки столкнулись со щекой Каме. Почти сразу же возник ушиб, темные очки слетели с лица, когда он покачнулся на месте. Аканиши же будто окаменел.
- Мне...мне жаль,- проговорил Аканиши. Когда он снял очки, беспокойство на его лице было очевидным, он пытался лучше рассмотреть нанесенный им ущерб. - Я не хотел-
Аканиши не успел закончить извинение, как Каме ударил его в ответ. Он оказался на асфальте, нападающий же был удовлетворен его окровавленным лицом. Но это даже не половина того, что он должен заплатить.
- Какого хрена, Каменаши?!- закричал он.
- Да, Джин, какого хрена!

Аканиши был удивлен, услышав, как Каме зовет его по имени. Он не делал этого уже несколько лет.
- Ты хоть представляешь, какого это, быть брошенными? Ты не знаешь, Джин! Тебе не приходиться страдать, когда люди говорят, что ты ушел, потому что мы тащили тебя вниз! Как ты думаешь, мы выносили разговоры людей о том, ты стоишь гораздо больше, чем мы все? Группа, с которой ты провел девять гребанных лет, Джин!- Каме продолжил кричать, его голос эхом раздавался по пустой парковке.- Как ты думаешь, какого это, когда критики говорят, что в бизнесе мы не протянем, просто потому, что один участник ушел? Ты и представить не можешь, как это, получать угрозы от сумасшедших фанатов, говорящих "Верните Аканиши Джина или кто-то умрет"!

Аканиши не отрывал взгляда от Каме. Он знал, что многие рассержены на него за его уход, но Джонни Китагава или кто-бы то еще не потрудились сказать ему, как далеко зашла ситуация.
- Да, Джин, были и угрозы,- увидев выражение лица старшего, сказал Каме,- а знаешь что самое худшее? Это была только твоя чертова вина, но тебя не было рядом, чтобы все исправить!
Каме вновь ударил Аканиши по лицу, но всего за секунду до этого, Аканиши мог поклясться, что видел, как что-то блеснуло на щеках Каме. Как слезы. Его голова резко дернулась, от соприкосновения с чужим кулаком. Когда же Аканиши посмотрел на него, тот стоял к нему спиной.
Каме смотрел на парковочное место. Он ожидал, что Аканиши ударит его снова, но он не посмел взглянуть. Он осторожно вытер слезы, не припоминая момента, когда же начал плакать, но все сразу же прекратилось. Он вздохнул и попытался мыслить трезво.
- О, да, и, кстати,- произнес он, все еще не поворачиваясь. Его голос был тише и спокойнее,- все верно, Аканиши. Теперь все девушки мои.
Он выделил имя "Аканиши". Только сейчас осознав, что назвал его "Джин" несколько раз, а тот, наверное, подумал, что он предается былым воспоминаниям и прочей фигней. Да, может быть это и верно, но Аканиши знать об этом вовсе не обязательно.
Момент тишины был прерван рукой Аканиши, яростно сжимающей его плечо, заставляя младшего развернуться и встретиться с ним лицом к лицу. Каме инстинктивно закрыл глаза в ожидании нового удара, но его не последовало. Вместо этого, его губы были встречены губами Аканиши.


[Я отдал все и я не сожалею]


"Шок"- это сильное преуменьшение. Тело Каме будто пронзило, но глаза были полны замешательства. Глаза Аканиши наоборот были закрыты, его рука все еще покоилась на плече Каме. Что за черт?!- подумал Каме, осознавая, что они были в общественном месте. Младший пытался оттолкнуть Аканиши и разорвать поцелуй, но тот удержал Каме за плечо, заставляя остаться на месте.
Каме больше не мог держать глаза открытыми, мысли неопределенным водоворотом носились в голове. Джин не двигался. Каме все еще чувствовал его руку, жестко сжимающую плечо, и более он не сопротивлялся. Губы Каме раскрылись, и он почувствовал кровь на нижней губе Джина. Открыв глаза, он обнаружил, что свои Джин держал закрытыми, и, что от второго удара на губе образовался кровоточащий порез. Со всем своим самообладанием, Каме мягко разорвал поцелуй. Он поднял руку и нежно дотронулся до ранки на губе Джина указательным пальцем. Он сожалел.

Чувствуя палец Каме, Джин открыл глаза и посмотрел на парня. Те злость и негодование, что были в его глазах, исчезли. Их заменило выражение, подсказавшее Джину, что все удары и обвинения были непреднамеренными. Они были результатом провокации. Джин снова прижал свои губы к его, вовлекая в более глубокий, страстный поцелуй.
Сладковатый, терпкий вкус кофе все еще ощущался, туманно отметил Каме, медленно проникая языком в рот Джина, изредка наталкиваясь на язык старшего, соревнуясь, стараясь скользнуть глубже. Джин будто бы дразнил его. Увидев слабую улыбку на лице Джина, он закрыл глаза, продолжая поцелуй.

Джин опустил руку с плеча Каме на талию, притягивая ближе. Другой рукой погладил по щеке, на что Каме лишь сильнее вжался в него. Джин развернул их обоих, подтолкнув Каме спиной к двери машины. Сильнее сжал его талию, чувствуя, как возрастает в теле жар. Всасывая язык Каме, кусая младшего за губу, он все больше разгорался желанием. Каме притягивал лицо Джина все ближе и ближе, он наклонил голову, создавая лучший угол для исследования его губ.
-Так вот какого это - целовать Джина,- подумал Каме, все еще прислоненный телом Джина к машине. Голова начинала кружиться от нахлынувших эмоций и желаний. Годами он представлял себе этот момент, но никогда бы не признался, как сильно хотел этого. Но все происходило. Здесь и сейчас. Он неистово и страстно целовался с Аканиши Джином.
Каме выдохнул, его горячее дыхание все больше распаляло Джина, возбуждая, заставляя прижаться к нему всем телом. Потереться пахом о его бедро. Каме сделал резкий вдох, удивленный таким маневром. Джин опустил руку к штанам Каме, чувствуя победу от того, как младшего возбудило это движение. Дыхание срывалось, Джин целовал шею Каме, спускаясь все ниже, соскальзывая руками по ремню Каме, ослабляя его.


[Обдумай, перед тем, как сказать]



Каме тихо застонал, запрокидывая голову, когда Джин ленивыми поцелуями стал переходить на его ключицы. Чувствуя, как тот возится с застежкой на ремне, Каме резко открыл глаза. Он перехватил руки Джина, отводя их от себя.
- Что такое?- спросил Джин, выпрямляясь.
- Что ты делаешь?- хмуря брови, спросил Каме.
- Веселюсь, что же еще?- смеясь, ответил Джин.
Он подумал, что это звучало немного неправильно, но Каме ведь поймет, что он хотел сказать. Он всегда его понимал. Джин улыбнулся, склоняясь к Каме за новым поцелуем. Каме, отпустив его руки, залепил ему пощечину.

Джин ошеломленно уставился на него, Каме смотрел в ответ, и в его темных, глубоких глазах снова начали формироваться слезы.
- Разве это не то, чего ты хотел?- выкрикнул Джин. На его лице были злость и растерянность. – Разве это не то, чего ты так ждал?
Чего так ждал?- Каме смотрел на него с недоверием.
- Я не настолько отчаялся, чтобы переспать с заносчивым придурком, вроде тебя!

Тот Аканиши Джин, которого он знал, очевидно, был не здесь, и не он целовал его несколько минут назад. Каме задавался вопросом, когда же он успел так измениться, ведь они видели друг друга каждый день, работали вместе. Но, если бы Каме, или кто-то другой из КАТ-ТУН, увидел эти радикальные перемены на горизонте, смогли бы они сделать хоть что-то, чтобы все остановить? С другой стороны, останавливать кого бы то ни было от изменения было неправильно. И это не им решать. В случае с Аканиши, Каме всего лишь хотел бы быть предупрежденным. Или, во всяком случае, знать почему. И многие, как он думал, чувствовали то же самое.


[Я встречу кого-то гораздо лучшего, чем ты]

Каме ощутил странную тяжесть в голове. Вот почему это так хорошо, что он ушел из группы, Каменаши,- сказал он себе. Всего-то час, проведенный с Аканиши, заставил его надеяться, гневаться, желать и презирать. Каме продолжил смотреть на него, несмотря на слезы, стоящие в глазах. Он отчаянно пытался подавить их.

Лицо Аканиши напряглось еще сильнее. Каме абсолютно не понял, что он пытался сказать, но объяснять что либо или извиняться перед «золотым мальчиком»- нет уж, спасибо. Он сделал шаг назад, массируя ударенную щеку.
- Пошел на хер, Аканиши,- выговаривая каждый слог, произнес Каме, пронзая тот взглядом. Его голос дрожал от гнева.
Каме смотрел, как Аканиши выдал очередную раздражающую ухмылку. Как он хотел вновь его ударить. Черт возьми, он хотел избить его до полусмерти.
- И ты иди на хер,- резко сказал тот.

Сердце Каме пропустило удар, что-то кольнуло от этих слов. Он последний раз глянул на него, и, собрав всю свою волю в кулак, пошел прочь.
- Эй!- крикнул Аканиши ему в спину.
Каме почти ожидал, что он прибежит к нему, извиняясь. Но, оборачиваясь, он увидел, что Аканиши уже сидит в машине, опуская стекло. Снова в темных очках.
- Хорошей тебе жизни, Казу- Каменаши.
Он завел мотор. Взвизгнув шинами, машина Аканиши Джина исчезла из вида.

***

Слезы застилали его глаза, но Каме было все равно. Он просто ехал дальше. Он надеялся приехать домой и, возможно, стукнуться башкой о стенку в гостиной за то, что был таким глупцом. Подойдет и спинка кровати. Или, всегда есть вероятность того, что он попадет в аварию, ведь даже не видит куда едет. Может быть, ударится головой. Амнезия? Вот это было бы неплохо.
-Хорошей тебе жизни, Казу- Каменаши,- сказал Аканиши, уезжая в ночь, оставляя Каме стоять посреди парковки.

Но ощущение было, что его оставили посреди неизвестности. Он не успел даже обдумать поцелуй, как Аканиши произнес эти строчки о веселье, отдающиеся болью в сердце. А потом они просто продолжили оскорблять друг друга, заканчивая словами Аканиши о «хорошей жизни».

[Я заставлю тебя пожалеть]

Каме прекрасно осознавал, что тот имел в виду «прощай», говоря все это. И к черту гордость, это было больно. Вероятно, Аканиши знал, что чувствует Каме, и решил поиграться, раз уж он вновь в Токио. За это получил «Пошел на хер, Аканиши».
Да, он хотел его. Но не только из-за похотливого желания, причина была глубже и сложнее. Причина, которую люди называют любовью.
– Ты сам виноват, Каменаши. Не нужно было приглашать его на кофе вовсе, тогда бы ничего из этого не случилось.- сказал он себе.

Почему эти чувства к Аканиши вообще возникли, Каме, к сожалению, знал. Но как же добрый и заботливый друг превратился в бессердечного человека, кто только пользуется людьми, Каме никогда не узнает.
Слезы так и продолжали литься по щекам, освещенные ночными фонарями и фарами, проезжающих машин.

Каме размышлял, были ли правдой слухи о том, что Аканиши со всеми играет. Судя по всему, были. Они появились тогда же, когда и истории о свиданиях с различными женщинами, и Каме более не был тем, кто может сесть и выслушать очередной рассказ о его спонтанных, диких приключениях в личной жизни.
- Хорошей тебе жизни…
Голос Аканиши не выходит из головы. Он произносит одну и ту же фразу. Они больше никогда не увидят друг друга. Даже если увидят, ничто уже не будет, как раньше. Это конец. Каме даже не пробовал удивиться, почему же Аканиши обнимал, прижимал, целовал его. После всего этого, ему еще менее интересно раздумывать о его сексуальной ориентации. Он не станет игрушкой этого честолюбивого, капризного ребенка.
- Казу- Каменаши…
Каме внезапно вспомнил, как Аканиши произнес его имя. Он чуть не назвал его «Казуя», как много лет назад, когда они были неразлучны. Но он быстро исправился на холодное, отдаленное «Каменаши». Каме со злостью ударил по рулю. Злостью на себя или же на Аканиши. Хотя, теперь уже плевать и на это.

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Обоина: Timeless

[Elheminna]

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

Не могу поднять старую запись=( Пока так...

[Aonair]

Автор: Aonair
Бета: Tsukiyama_Nozomu, ParaKed
Название: Формула любви (рабочее)
Фэндом: JE
Жанр: романтика, AU, юмор
Пейринг: АКаме, так же упоминаются Коки, ЯмаПи, Ре
Рейтинг: до R.(может быть нца)
Состояние: в процессе
Дискламер: не моё
От автора: создание сей травы началось на лекции. Написано в подарок  timmy-kun. =)

Часть 3. (тоже чуть-чуть, учусь я)))

Однажды на репетицию Джин притащил своего друга. Танака Коки пришел получать высшее образование только после того, как вытянул фирму отца. На фоне небольшой разницы в возрасте они сошлись.
- Зачем Бака его привел? – поинтересовался Ямашита.
- Сказал, что сейчас устроит шоу, - ответил Каме, смотря на раздевалку, откуда доносился хохот Джина и Коки.
Когда наконец Джин и Коки вылезли из комнатушки, Томо и Казуя нервно нарезали круги по студии.
- Ну наконец-то! Танака-кун, в чем это ты? – Каменаши аж забыл посетовать на долгое приготовление – Коки был с грудью. В белой женской блузке с топиком под ней. В блондинистом парике и шляпе сверху. Завершали образ босоножки белые, на шпильке и черная юбка до колен.
- Сейчас вы все увидите, - глаза Джина горели он предвкушения. Сам он был в черном костюме, только рубашка была длинная и шелковая.
Томохиса и Казуя решили присесть на стульчики, дабы не свалиться во время просмотра в обморок – Джин вполне мог устроить в студии стрип-шоу. Это они уже выучили.
Аканиши включил демо-версию мелодии на компьютере, и шоу началось.
Ямашита заметно расслабился. Пока что Бака не творил ничего страшнее его обычных телодвижений.
- Obienaide Look into my eyes baby
Itoshikute You make me feel like a tiger
I feel you close to me Hodoke nakute
I need you by my side Chigire sou na ai…
А вот Каменаши напрягся. Он давно уже заметил, что каждый раз, когда Джин начинал свои соблазнительные движения бедрами, его собственное тело реагировало… Ну…так, как не должно реагировать.
- …Hey you are my PINKY never cheat on me
Akai ito de shibatte
Do the shake your body come and call about it
Mimimoto de sasayaite
Oh... And tell me what's your secret
Kakusanaide
Misete ageru Make a promise with me baby
Doko mademo Don't you fool me like a liar
I want to lose control Kasanari au
I want to be your lover Tokeru you na ai
Hey you drive me crazy you light me on fire
Karami au yubisaki de
Come on baby funky you make me feel sexy
Kanji au sono subete
Oh...tell me what's your secret
Kakusanaide
Hey you are my PINKY never cheat on me
Akai ito de shibatte
Do the shake your body come and call about it
Mimimoto de sasayaite
Hey you drive me crazy you light me on fire
Karami au yubisaki de
Come on baby funky you make me feel sexy
Kanji au sono subete
Oh...tell me what's your secret
Kakusanaide
Kuchibiru de damarasete. (3)
Сначала Каменаши списывал все это на слишком живое воображение, ну как будто он смотрел порно. И Аканиши дал ему возможность проверить эту спасительную мысль.

Щелчок пальцев – красочный жест, обещающий что-то зрелищное.
И это «что-то» началось.
Коки, пытаясь изящно переступать на своих шпильках, приближался к Джину. Протянул руку – и Аканиши резко схватив её, притянул к себе «блондинку».
Оттого, что лица Танаки не было видно, эффект был только сильнее.
Ямапи теперь заволновался, - выражение лица Джина больше соответствовало какой-нибудь спальне с шелковыми простынями и распластанной на них изящной девушкой, чем танцу с парнем.
Каме потерялся. Он явно чувствовал то волнение, что предшествует возбуждению, но больше его волновало чувство, странное в данных обстоятельствах… Ревность. Кого он тут к кому ревновал?? Джина к накладной груди? Парик к Джину? Что за чушь…
Все эти мысли неслись в считанные секунды – пока парни не начали танец.
А дальше мысли несчастных химика и молодого врача закончились. Они тупо сидели и не могли оторвать глаз от… от…

Джин притянул к себе Коки, грубо резко. Пара движений руками вдоль тела, и Коки начинает работать бедрами… Лицом к лицу, по-собачьи…Джин хватает губами прядь блондинистых волос…
Каме представляет как это больно, когда тебя дергают за волосы на затылке…
Коки снова поворачивается лицом к Аканиши. Тот властно кладет руку «девушке» на голову, и та послушно опускается… до ширинки. Джин закусывает губу, запрокидывая голову так, что волосы взлетают красивой волной… Если бы не обстановка, можно было бы подумать что он кончил.
Каме подумал, что после такого закусывания губа Джина пульсирует и крайне чувствительна.
- Сенсей… Сенсей, как тебе? – крик Аканиши вернул в реальность. Томохиса уже все высказал этой парочке и теперь сам напялил парик.
- Эй, сенсей, если хочешь посмеяться – посмейся, зачем губ-то закусывать? – радостно-недоуменно спросил Аканиши.
«Губу? Закусывать?» - Каме с удивлением понял, что закусил губу и вывалился из реальности. О чем он думал? О губах Баканиши? Казуя вздернул брови и выкрутился:
- Нет, я не смеюсь. И что это за ужас здесь только что был? Мои студенты такого не вытворяют, сейчас как достану ремень, и как в детстве по заднице нашлепаю! – раздраженно сказал Каменаши, только потом соображая, что обещание «нашлепать по заднице» можно понять превратно.
- Каменаши… Тебя в детстве били? – Джин вдруг взял его за руку, проникновенно заглядывая в глаза.
- Что? – Каме пытался не смотреть на губы, но получалось плохо.
- Ты обещал наказать, но нас никого так не наказывали… Тебя били? – сочувственно спросил Аканиши.
- А.. нет, это выражение такое… от одного из моих заграничных коллег. Там детей бьют. И растут они не такие, как ты, так не танцуют, - опять ткнул Джина носом в содеянное Казуя.
Аканиши фыркнул и обиженно сказал:
- Я к тебе искренне, а ты… Выпендривается тут. Сенсей, блин. Умный и хвастается. «Заграничные друзья», ага.
Каме растерялся. Он действительно ощутил угрызения совести и раскаивался.
- Нэ, Аканиши-кун, ты чего? Я же тебе добра желаю… Эй! – Джин не поворачивался, его плечи тряслись. Казуя окончательно растерялся:
- Ну…прости меня пожалуйста.. Я не должен был так говорить, - растерянно проговорил он.
Плечи затряслись еще сильнее. Джин повернулся и наконец перестал зажимать рот ладошкой. Дикий хохот разнесся по студии.
- Каме-тян, ты прелесть! Ну нельзя был таким доверчивым! – Аканиши подхватил сенсея на руки – благо он был легкий – и начал трепать ему волосы.
Ямапи ржал как псих, Коки тоже не упустил возможности посмеяться над преподавателем, и заявил:
- Если вам понадоблюсь я и мой рэп, обращайтесь, - и он свалил в неизвестном направлении.
Каме не выдержал и укусил Джина за плечо. Тот взвизгнул и наконец отпустил его на пол. Казуя после таскания на руках стал походить на маленького нахохлившегося воробья:
- Мало того, что все бока измял, пока таскал, так еще и оглушил своим визгом.
- Нечего обижаться, ты меня вообще укусил. Почти в ключицу!
- И что, больно, что ли?
- Нет, не больно, а… Ну… неважно, - внезапно смутился Джин. Казуя вопросительно выгнул бровь, но промолчал.
Ямашита опять засмеялся:
- Он моментально возбуждается, если к его ключицам прикоснутся.
- Пи! – злобно вскрикнул Аканиши, крайне недовольный раскрытием этой тайны.
Каме густо покраснел и извинился перед парнем, низко опустив голову.
- Да ладно… Ты же не знал, сенсей. Но не говори никому, особенно нашим девчонкам. Я и так спиной чувствую каждую лекцию флюиды сексуального желания. Хотя твои лекции спасают, дааа, - задумчиво ответил Джин.
- В смысле спасают? – не понял Каменаши.
- Все на твою задницу смотрят. И иногда – на губы, - фыркнул Аканиши. Каме смутился окончательно.
Ямапи сочувственно посмотрел на Казую и укорил Джина:
- Зачем ты сказал это? Ему так хорошо жилось…
- Если он собирается петь и заводить толпу, ему придется научиться управлять своею эротичностью.
Казуя вдруг выпрямился, подошел к микрофону, взял его в руку… Наклонил голову. Прищурился и провел языком по верхней губе, после чего прикоснулся к губами мизинцем, посылая своеобразный воздушный поцелуй.
Аканиши не повезло. Он стоял на линии атаки. Когда в глазах Каме появилось какое-то неуловимое выражение, а влажный язычок пробежался по губе, в животе Джина опять что-то оборвалось, а по спине поползли мурашки. Размером, наверное, со слона. Оправданий искать не хотелось. Баканиши просто стоял и смотрел на Казую, к которому уже подошел Ямашита и что-то говорил, изредка кивая.
С этим надо было что-то делать. Этот «воробей» мог стать секс-символом, да блин, не это главное! Джин с ужасом ощущал нарастающее возбуждение, пока Томохиса показывал движения задницей и прочий разврат, а наивный Каме старательно повторял.
(3) Pinky - Akanishi Jin

Часть 4. (Я добралась до нее, но она тоже небольшая m(-_-)m)

***
Лекции превратились в пытку. Кода Каменаши-сенсей входил в аудиторию, Аканиши напрягался – вдруг сенсей учудит и устроит атаку флюидами? Ну там облизнется неприлично или бедрами дернет? Тогда перед парнем появлялся выбор: то ли спасать Казую от жаждущих его тело девушек, то ли…Обычно эту часть мысли Джин старательно задвигал в самый дальний угол сознания, краснея. Там точно присутствовали слова «угол» и «зажать».
Каменаши не мог спокойно читать лекции. На первой парте сидело чудо, которое на репетициях могло так облизать пальцы, что потом всю ночь снились мокрые сны.

Когда их взгляды пересекались, оба делали вид, что ничего не знают, не чувствуют, и вообще, сейчас побегут в монастырь.
***
Ямашита договорился о первом концерте. На разогреве какой-то зарубежной поп-певички, Каменаши не вникал в суть. Теперь с ними крутился еще один друг Ямапи – Рё. Это благодаря его пронырливости их первый концерт вообще оказался возможным. Джин быстро с ним сошелся, и они частенько ходили в клубы, глотая текилу и зажигая толпу дурацкими песенками.
Нервы сдавали. Казуя не мог сосредоточиться и делал ошибки в любимых реакциях. Впрочем, студентки считали, что это он нарочно, и умилялись еще больше.
Джин почти забил на учебу. Почти – потому что Каме не давал ему послаблений. Органику приходилось учить, и Аканиши бесился. Мало того, что у него на репетициях вставал на сенсея, так он еще и требует зубрить эту химию…
Коки разрывался. В день концерта у него были запланированы какие-то дела, и Каменаши успокаивал его, говоря, что это не последний их концерт.
В последнюю репетицию перед выступлением они разорались, и бедный Казуя пытался их помирить всех. Когда ему это удалось, они почему-то оказались в баре. И выпили за успех. И, наверное, надрались бы до беспамятства, если бы не совесть Каменаши. Он даже побоялся отправлять их по домам и потащил Джина и Ямапи к себе. Пришлось доставать футон. Джин же вырубился прямо поперек кровати Казуи, и скинуть его не было никакой возможности. Каме пришлось спать на диване в гостиной.
***
Костюмы, которые арендовал для них Нишикидо, привели парней в полный ступор. А когда дополнением к этим атласным штанам и пиджакам оказались подводка и помада, парни взвыли. Рё потребовалось много терпения и весь матерный запас, чтобы заставить их сесть в кресла стилистов.
Зато концерт прошел на ура. Казуя боялся увидеть своих студентов, но быстро забыл об этом, когда на первой же их общей песне девушки дико завизжали и все последующие 10 песен сопровождались иступленными визгами, писками и прочим. Когда они уходили со сцены, им понадобилась помощь охраны. Аканиши никогда не видел столько перекошенных девичьих лиц, его уши глохли от визга, и он постоянно ощущал прикосновения рук, пробивающихся через кордон. Однако Каменаши было несомненно хуже. Молодой ученый шел бледный, с прикрытыми глазами и вздрагивал от каждого прикосновения. Подчиняясь внезапному порыву, Джин прижал Казую к себе, одевая ему наушники на голову и ограждая его от толпы своим телом. Каме облегченно вздохнул. Ощущать надежную защиту за спиной было приятно, пусть даже это твой студент. «Надо будет поблагодарить его,» - пронеслось в голове, и сознание поплыло…
Тело Каме внезапно обмякло, и Аканиши в панике осознал, что сенсей просто сполз в обморок. Надо было что-то делать, пока толпа и папарацци не заметили этого. Он уже решил устроить фансервисную сцену, как Каменаши очнулся. По его растерянному взгляду было понятно, что он вообще не понимает происходящего. Джин закинул его руку себе на плечо, они приобнялись, как лучшие друзья, и Аканиши прокричал на ухо Казуе: «Улыбайся!»
Каменаши помнил это слово всю жизнь. И всегда следовал этому совету.
Однако тогда Каме был безмерно благодарен Джину, ведь благодаря ему никто не заметил его состояния…
***
- Хэй, знаете, как вы называетесь? – весело прокричал Рё, когда они уже сидели в баре и расслабленно пили виски,
- Пуэлла!
Воцарилась тишина. Наконец Каме произнес:
- А почему мы должны называться «девушка» на латыни? – спокойно спросил он.
- А… Ну… Мне слово понравилось… - растерянным шепотом, так отличающимся от его прежнего восторженного вопля, сказал Нишикидо.
- Чувствую, с таким названием я смогу петь свою “Pinky” с Коки – никто и слова не скажет, что это разврат, чего уж тут терять-то, с таким названием, - усмехнулся Джин.
Ямапи успокаивающе похлопал Каме по плечу:
- Ничего. Я начинал в группе «Красные труселя», так что… - Казуя сочувственно посмотрел на него, и подумал, что Ямашита много чего знает… Знает, но не скажет.
- Кстати, а что с тобой случилось? – спросил Ре, внимательно изучавший лицо Каменаши.
- Со мной? – вопросительно поднял брови тот.
- Ему поплохело от вспышек и прикосновений, - объяснил Джин, до этого тихо пивший текилу.
- А что так печально? Привыкай давай, вам потом еще фансервис отыгрывать, - усмехнулся Нишикидо.
- Ф-фансервис? – невинно захлопал глазками Казуя.
Рё закатил глаза. Подошел к Пи, обвил руками его шею, прижался всем телом и проворковал:
- Что сегодня будем готовить на ужин, милый?
Томохиса хищно посмотрел на наглого зубастика:
- Отбивную. С кровью.
Нишикидо хихикнул и отлип от Ямапи:
- Ну ты понял, что такое фансервис?
Каменаши сглотнул. Он уже вообразил себе эту картину – обнимающий его за талию Джин, хрипло мурчащий в ухо:
- Сегодня к тебе или ко мне?
О ужас. Воображаемая картина не исчезала. И руки Аканиши были слишком горячие для фантазии. Каме медленно повернул голову, облизнулся по привычке… И в панике отскочил от Баканиши.
- Эй, до момента прыжка всё было круто! Я и не думал, что можно так эротично облизываться, - довольно изрек Рё.
Аканиши усмехнулся, пытаясь выкинуть из головы то внезапное тепло внизу живота, что возникло от созерцания влажного языка сенсея, пробегающего по его губам.
Каменаши решил, что отнекиваться поздно, и, в конце концов, он уже взрослый и способен понять необходимость такого поведения.
Однако это взрослая решимость никак не объясняла двух вещей. Провалившегося в желудок сердца и дрожи в коленях, когда его талию обвили руки Аканиши.
- Я пойду развеюсь, - сказал он и буквально сбежал от проникающих в душу темных глаз Джина.

Часть 5. (Прошу, не кидайте валенки=))

Когда он вернулся, компания была уже сильно навеселе.
- По ходу, развозить всех по домам буду я, - сделал вывод Казуя.
Джин приподнял голову, посмотрел на него мутными глазами и кивнул, едва выговорив:
- Пожалуйста….
Каме вздохнул от безысходности и начал перетаскивать тела в машину.
Пока они ехали до Ямапи – а это был единственный адрес, который знал Каменаши – очнулся Рё и заявил, что идет «к старому другу продолжить пьянку». Томохиса был слишком пьян, чтобы возражать, и вскоре у Казуи остался только один пассажир.
- Джин, скажи, где ты живешь? – тряс его Каменаши за плечо после того, как удостоверился, что двое других попали в квартиру.
Аканиши растянулся на заднем сидении и пробурчал:
- Дома.
Дальнейшие попытки выяснить хотя бы улицы не дали никакого результата. Конечно, он мог жить и в общежитии, но… Везти его туда, в таком состоянии, будучи его преподавателем…. Это точно не самый лучший способ помочь студенту закончить удачно ВУЗ.
- Вот счастье-то привалило, - сказал сам себе Каменаши, разглядывая подрагивающие ресницы Джина, пухлые губы и красивый изгиб подбородка, - И что, мне теперь его к себе тащить?
Зеркало заднего вида, к которому адресовался вопрос, промолчало. Казуя принял это молчание за согласие и завел двигатель.
Еще через час неподвижное тело пришлось выгружать из машины и заносить в лифт. Тело умудрялось цепляться за все длинными руками и совершенно нагло ставить подножки.
Едва запихав Аканиши в ванную, Казуя сунул его голову под кран и повернул рычаг холодной воды на полную. Джин взвыл и вырвался из-под струи, разбрызгивая воду с волос по всей ванной комнате. И по её обладателю в том числе.
Каменаши держался долго. Но теперь его крышу окончательно снесло, и он взорвался:
- Ты, дебил пьяный! Мало того, что я транспортировал тебя везде, так еще и… Все, сохни и вали отсюда!
И он хлопнул дверью. Потом зажмурился, взъерошил волосы, решительно тряхнул головой и ушел в комнату. Там он разделся и лег в кровать, пытаясь уснуть. Квартира молчала, и Каме уже начал волноваться, что Джину стало плохо, что он разбил себе голову о ванну, и теперь…
Казуя резко откинул одеяло, натянул пушистый халат и поплелся в сторону ванной.

После взрыва Каменаши, Аканиши долго пытался понять, кто он, где он, почему на него ругаются. Он не любил, когда ругаются. Надо, чтобы всегда улыбались. Все. Он сполз вдоль стиральной машинки, которая вдруг его безумно заинтересовала. Одежда туда уже была загружена, установки выставлены. Но не запущена стирка.
В пьяной голове Джина выстроилась логическая цепочка. Нервные импульсы среагировали, и пальцы сами нажали кнопку включения. Начала набираться вода, парень положил голову в углубление в дверце стиральной машины, лежа в нелепой позе. Когда началась собственно стирка, Джин блаженно прикрыл глаза и провалился в мир больших жужжащих пчелок. Он засыпал под этот звук, пока не появилась новая нота. Кто-то кричал его имя.
- Джин!
Он открыл глаза и увидел Красную Шапочку. Почему именно её, он не знал, но она всегда ассоциировалась у него с серым пушистым халатом. Красных Шапочек он любил.
Аканиши поднялся, неловко перебирая руками, оперся попой на машинку и притянул Шапочку к себе. Та, молчавшая, видать, от глубокого шока, не сопротивлялась.
Джин решил, что ей непременно надо ощутить, как классно вибрирует машинка. И развернулся, прижимая свою новую спутницу к жужжащей стиралке, устраивая голову на ее плоской груди. Почему она была плоская, думать ему не хотелось. Зато халат был мягкий, и Аканиши начал тереться об него щекой, почти мурча.
- Твою мать, - хриплым баском сказала Красная Шапочка.
- А разве Красные Шапочки матерятся? – удивленно спросил Джин.
- Кто? Что ты там себе вообразил, - Казуя уже начинал ржать над абсурдной ситуацией, – его приняли за воображаемую героиню и выражали ей свою любовь.
- Что ты смеешься? Надо мной? Не смейся, моя любовь, - прошептал пьяно Джин, подтягиваясь выше и накрывая изогнутые в улыбке губы своими.
Аканиши самозабвенно и нежно ласкал губы Казуи, пробегая по ним языком, нежно прикусывая, наслаждаясь ощущениями. А Каме лежал под ним, думая, что ему это нравится, что его тело уже реагирует, и что он не скидывает Джина только исключительно потому, что он сильнее, и что хорошо, что он пьяный, и завтра ничего не вспомнит, и что же, блин, они делают….
Казуя судорожно вздохнул и пустил язык Аканиши в рот, пытаясь отвечать, но больше замирая от перекрывающего дыхание восторга – завтра он проснется и ужаснется, но сейчас прекратить это удовольствие было выше его сил.
Джин неохотно разорвал поцелуй, напоследок лизнув Каменаши в ухо:
- Прости, милая, но меня ужасно клонит в сон. Мы обязательно продолжим, когда я просплюсь, - и он уткнулся носом в шею Каме, мирно посапывая.
Машинка перешла в режим полоскания, и Казуя очнулся. У него ужасно затекла спина, и, если бы на нем были трусы, в них бы было тесновато.
Рамки рушились, мир катился ко всем чертям, но… Армагеддон не начался, и Казуе пришлось-таки перетащить Аканиши в кровать, стащив с него джинсы и толстовку, и…
Он не удержался и лег рядом. Джин был теплый и надежный. Чувствовать за своей спиной чужое дыхание…. Это было классно.
Пробуждение было странным. Казуя ощущал, как чьи-то руки сначала просто обнимали его за талию, а потом начали медленно поглаживать его живот. Он резко повернулся лицом к обладателю этих горячих рук.
Джин. Он смотрел на него слегка вопросительно, слегка вызывающе и очень растеряно. У Каменаши в голове возникла мысль, и он выпалил её раньше, чем успел поразмыслить над ней:
- Я тебе нравлюсь? – и замер. Аканиши помотал головой в знак отрицания, да так сильно, что челка упала на глаза и скрыла эти прожигающие сердце угольки. Казуя рефлекторно облизнулся, и Джин сменил режим кивания – теперь это можно было расценить как «да».
- Так да или нет? Люби…, - Джин приложил ему палец к губам, заставляя замолчать, потянулся поцеловать, но в последний момент смутился и поцеловал подвеску-смайлик на груди Каме. Потом поднял взгляд и робким шепотом спросил:
- А можно?
Каменаши задумался. Он не мог не признать, что парень ему нравится, но… Есть непреодолимые обстоятельства.. И, в конце концов, он же учитель…
- Давай не торопить события, - нежно поглаживая большим пальцем плечо Джина, сказал Казуя. Аканиши прикрыл глаза и тихонечко вздохнул. Но ничего не сказал, и Каме продолжил:
- Может, мы проснемся, окончательно протрезвев, и ужаснемся…
Джин уткнулся носом в подушку. Она неуловимо пахла Казуей – его шампунь, его одеколон, его собственный запах…
- Я не ужаснусь, - пробурчал он в подушку.
- Что, прости? – сонно переспросил Каменаши. Он только что обнаружил, что время только 4 утра, и намеревался заснуть праведным сном. Благо, его пара начиналась в полдень.
- Ничего, - еще более невнятно сказал Джин.
- Джин…Джииин, - потряс его за плечо Казуя, и только неохотно поднял лицо от подушки. Каменаши потянулся и легонько коснулся его губ своими и тут же отстранился, останавливая дернувшегося вперед Аканиши, приложив указательный палец к его губам. Тот замер, вопросительно глядя на Казую.
- Я не отказываюсь быть с тобой… Мне просто нужно время, чтобы понять, - и тут Джин закрыл его рот ладонью, захватив при этом добрую часть щек:
- Я все понимаю… Доброго утра, Каменаши-сенсей, - и он прижал его к себе, тут же заснув.

Когда Джин проснулся, Казуи уже не было. Он в ужасе уставился на часы – до пары оставалось полчаса, и он уже опаздывал… Но кто захочет испортить впечатление о себе после такого удачного начала? Каменаши как преподаватель был крайне строг. Хоть и смешно сопел во сне.
Поспешно впрыгивая в бесформенные джинсы, он поправил на себе футболку, подхватил толстовку, повязав её на поясе. Он бросил взгляд в зеркало, и поспешил надеть бандану, до этого благополучно валявшуюся в его сумке. Ибо его волосы превратились в нечто жуткое. Попутно он обнаружил записку и ключи на тумбочке. Бумажка гласила:
- Из-за тебя пришлось с утра делать дубликат, я же не доверю тебе единственные ключи! А не придешь на химию, расскажу девушкам про ключицы~~~~!
Джин ломанулся в институт, едва не сломав новенький ключ, поворачивая его в замке.

Часть 6. (Обещала вчера, извините, что торможу...)

- О, а вот и он… Только помяни… Аканиши-кун, будешь еще так опаздывать, добавлю еще лабораторных работ, - невинно и строго сказал Казуя, как будто это не он был причиной беспокойного сна. Джин прищурился, но ничего не сказал. Позже он спросил у Юкико:
- Сенсей ничего не говорил обо мне? Ну.. Что я там разгильдяй, например, опаздываю…
Девушка пожала плечами:
- Он вроде хотел что-то сказать о твоем поведении, но ты в этот момент ввалился в лабораторную. Кстати, тебе химический халат очень идет. Прямо как Каме-тяну, - хихикнула она, окинув взглядом плечи Аканиши.
А с кем бы ты встречалась – со мной или с Каменаши-сенсеем? – как бы невзначай спросил парень.
Юкико задумалась. Потом тихонько ткнула кулаком в живот Джина.
- С тобой. Сенсей слишком много работает и слишком много думает. Хотя и мил до безобразия.
С первыми словами девушки Аканиши расплылся в улыбке. Он чмокнул Юкико на радостях в щеку и, довольный, стал сливать воду, серную кислоту и анилин.
- Аканиши-кун! Давайте Вы будете выражать свои чувства в коридоре, а не ряжом с пробирками! - раздался возмущенный крик Казуи.
- Извините, сенсей! – восторженно прокричал Джин, слегка кланяясь. Взял колбу с субстратом, поставил в миску со льдом. А потом, помешивая, надо было вылить раствор нитрата натрия туда. Аканиши вылил. Слишком быстро и не мешая. Буквально через мгновение мерный стаканчик заполнился полностью, хотя жидкости на дне, смесь из прозрачной становиться оранжево-желто-зелено-бурой, появляется жуткая пена - не в каждом ужастике увидишь, оттуда валит бурый газ - окиси азота полетели. У Юкико округляются глаза, она визжит и пулей вылетает из аудитории…. А колба делает «шппух» и выпускает последнее бурое облачко прямо в лицо Аканиши.
Каменаши подскочил к нему в полном ужасе:
- Дурак, что ты… Говорили же, медленно, - несвязно ругался он, убирая руки Джина от его лица. Тот морщится, но ожогов нет, и тут…. Аканиши начинает хихикать. Он показывает пальцем в Казую:
- Хи-хи… Халат… Хи-хи… Белый, - тут его сворачивает пополам от хохота и он аж трясется….
Второй курс в шоке уставились на него. Каменаши взял себя в руки:
- Эй, хотите, чтобы у вас такое же случилось? А ну не отвлекаемся от колб!
Все срочно повернулись к своим рабочим местам.
- И не волнуйтесь, с ним ничего плохого не случилось… Он вдохнул веселящего газа – это одно из соединений азота и кислорода. Я отведу его, пусть придет в себя, - и Казуя позвал лаборанток в зал, чтобы они помогли ребятам.
Каме оттащил Джина в кладовку. Не то чтобы он очень боялся, что им попадет за оплошность на работе, просто Аканиши продолжал хохотать, тыкая во все пальцами, и мог бы уронить что-нибудь на себя. В список этого «чего-нибудь» входили все колбы и склянки с опасным содержимым. А в кладовке были только швабры и шкаф с дипломами выпускников. Хотя и с них Джин, казалось, был готов хихикать вечно. Каменаши не знал, сколько веселящего газа вдохнул его ученик, но предполагал, что это скоро закончится. А пока он почитает диссертации, там ведь столько…. Джин тыкнул его пальцем в ребра. Хохот удвоился. Казуя вздохнул и снова взялся за листы бумаги, в которые в свое время вложили… Снова тычок. Каме повернулся, устало смотря на Аканиши.
- Ахахахаххаха, - ответил ему парень, потянувшись рукой вперед и касаясь носа Каме. И вдруг что-то поменялось в его взгляде, нечто осмысленное появилось, но:
- Ахахахаххаха, - реплика не сильно отличалась от первой. А вот пальцы переползли на губы, подушечками касаясь нежной кожи.
- Джин, - строго сказал Казуя в эти пальцы, - Хватит придуриваться, ты уже успокоился.
Пару мгновений Аканиши не шевелился, пытаясь, видимо снова заржать, но не получалось:
- Блин, ты меня раскусил! Как ты понял, что…
- Интуиция, - усмехнулся сенсей. Аканиши фыркнул, не поверив, но переспрашивать не стал.
- Все, пошли на занятие. И не стой рядом с Юкико-чан, ты голову тут же теряешь, - поторопил его Каменаши-сенсей. И вышел первым.
«Я не понял… Он, что, ревнует?» - медленно, как товарный поезд, ползла мысль в голове Баканиши. Когда мысль достигла пункта прибытия, Казуя уже вовсю объяснял группе, что с Джином. А тот издал что-то в духе счастливого похрюкивания, за неимением возможности счастливо заорать во все горло.
Шли дни, началась сессия. Количество девиц, наседающих на Каменаши, удвоилось, он стал пропускать репетиции, объясняя что, как и почему взаимодействует жаждущим толпам. Некоторые пытались задобрить сенсея, принося ему подарки и постоянно мозоля глаза, но все было впустую. Все съедобные подарки шли совсем не в тот желудок, в который им было предначертано идти. Конфеты, пирожные, торты, шоколадки, а так же коньяк и шампанское исчезали в животе Аканиши – Каме был слишком занят, что есть все это. А Джин, которого иногда в шутку называли Черной Дырой, сметал все сувениры на раз-два-три. Казуя отвоевал себе только пачку дорогого кофе, который обожал до потери пульса.
Однажды Джин привычно завалился в лабораторию Каменаши, оборвал радостное приветствие на полуслове:
- Привет, Каз…Каменаши-сенсей!
И было от чего. За маленьким столиком, сплошь заваленным листочками и учебниками, восседал Казуя, а вокруг него вились три девушки. Он пылко объяснял одной из них, глядя ей в глаза:
- Соли арендиазония в водных растворах минеральных кислот при низкой температуре относительно устойчивы и полностью диссоциированы. Это связывают с равномерностью распределения электронного облака катиона, структуру которого можно представить в виде следующих граничных структур…
И рисовал страшные крокозябры в тетрадке. А девушка неотрывно смотрела в его глаза, чуть ли не капая слюной на те самые крокозябры. Две другие, изнывая от недостатка внимания, старались привлечь его сподручными средствами: сесть так, чтобы был виден край чулка..., наклониться так, чтобы блузка приоткрылась пошире… И только одна тихонечко сидела на стуле и только изредка кидала прищуренный взгляд на преподавателя, словно прицениваясь. Аканиши внезапно ощутил, что как раз эта святая невинность в юбке потом обернется проблемой.
И Джин не выдержал:
- СЕНСЕЙ! Вы обещали мне! Умоляю Вас, объясните кето-енольное строение переходного состояния альдегидов!! - даже страшные слова вспомнились от ревности.
Казуя оторвался от листочка и счастливо улыбнулся:
- Ками, Аканиши-кун! Ты даже запомнил, что тебе нужно! Конечно, присаживайся, - и он переключился на новую жертву органики. Девушки, фыркнув, одарили Аканиши характерными взглядами, на лицах всех было написано всего три слова – «я убью тебя». Они попрощались, поблагодарив за помощь, и ушли, перешептываясь. Только у тихони расплылась улыбка. Но она тоже ушла, и Джин выкинул из головы эту подозрительную особу, погружаясь во власть голоса Каменаши.
***

запись создана: 15.06.2011 в 14:02

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

Одиночество поневоле

[Angelic Shadow]

Название: Одиночество поневоле
Бета: Не завела себе... просто не успела)
Авторы: Angelic Shadow
Рейттинг: G
Жанр: Drama, Romance, Deathfic
Дисклеймер: Ребята принадлежат JE, остальное - моему воображению, все совпадения с реальностью случайны.
Саммари: А знаем ли мы, насколько на самом деле бываем одиноки?
Не большое отступление: Первый фанфикшен относительно группы, но критика принимается.

Часть 1. Вступительная

Одиночество поневоле.

Меньше всего на свете он любил именно это:
- Я люблю тебя!....
- Ты мой единственный!!!....
Крики фанаток окружали его каждый день, и было абсолютно не важно, где именно он сейчас находился. И он всегда помнил, что его основная задача улыбаться, глядя на них, истошно кричащих о своих чувствах, притворяясь, что ему и правда нравится слышать об этой любви.
- Да что вы все знаете о любви… - несколько раз мысленно чертыхнувшись, Каменаши Казуя сел в машину, и отклонившись на спинку заднего сидения, закрыл глаза.
- Каме-кун, что опять не так? – Джунно смотрел на Казую, понимая, что что-то идет не так.
- Просто устал! - резко ответил Казуя, и недовольно фыркнув, посмотрел в окно.
- Пойми, для них это нормально… - начал говорить Коки.
- Они ничего не знают про нас! – оборвал его Казуя. – Я не понимаю…
- Как можно любить созданный образ? – включился в словесную перепалку Тацуя. – Пойми, для них, наш образ, это те крохи, которыми они могут довольствоваться, не имея ни каких шансов на общение с нами.
- Но я же не кричу актрисам кино, что люблю их! – продолжал злиться Казуя.
- Каме-кун, они – дети, которым мы дарим прекрасную иллюзию идеального мужчины… Пойми, - сидевший до этого полубоком Тацуя, полностью повернулся к Казуи. – Одиноким девушкам нужны вот такие иллюзии… Иначе бы не было столько мужских групп… - рассудительность Тацуи стала для Казуи тем холодным душем, которого уже так давно не хватало в его жизни.
- Я просто уже устал! Раньше я был счастлив, но чем дальше, тем больше я понимаю, что по-настоящему счастливы мои братья, потому что у них есть семьи, дети, которые говорят им каждый день о своей любви. Жены, готовящие ужин… А что есть у меня, кроме этой пародии на любовь? – сдав позиции своего настроения нахлынувшему отчаянью, сказал Казуя. – Иногда мне кажется, что я никогда не найду того человека, который будет понимать меня… - хоть Казуя и закончил свою речь, все невольно ощущали, что слова не просто повисли в воздухе, а стали буквально вдавливать их в сиденья, под грузом отчаянья и боли, которые были сокрыты между строк.
В машине повисла пауза, ни потому что больше нечего было говорить, а потому, что в этот самый момент, каждый оценивал свою жизнь. И постепенно, депрессивное настроение овладело всеми участниками группы.
- Но если это пародия на любовь, отчего мы так сильно ощущаем те эмоции, которые испытывают наши поклонники? – попытался разрушить тишину Юичи.
- Потому что они сами еще не осознают, насколько эти чувства поддельны! – тихо сказал Казуя, и закрыл глаза.
Машина мягко остановилась у дверей гостиницы, открыв двери, все молча направились в здание, чтобы забрать ключи от своих номеров, и так же молча разойтись по разным комнатам. Никто даже не думал о том, что происходит с каждым из участников, когда они остаются одни. Никто не знал о том, какие демоны просыпались в душе каждого, в тот самый момент, когда они скрывались от вспышек фотоаппаратов, криков поклонниц, света софитов. Когда они оставались один на один со всеми своими тревогами, страхами, и печалью.
Изредка, Казуя задумывался о том, что он, все-таки не так хорошо знает своих друзей, участников группы. Ведь со временем, грань между созданным компанией образом, и реальным человеком размывалась, и становилась едва заметной черточкой, на лице жизни. Это невольно наталкивало его на мысли о том, что он уже давно живет в какой-то неверной реальности. А как только он находил доказательства своей правоты, боль сжимала его сердце, а отчаянье все сильнее душило слезами. И хотя, Казуя часто говорил сам себе, что слезы – это самое низменное выражение эмоций, когда он оставался один, то прекращал внушать себе это, и не замечал того, как слезы катились по его щекам, стремясь смыть боль с его лица, последнее время, слишком сильно дававшей о себе знать.
Подойдя к окну, он поднял голову и внимательно посмотрел на небо. Там, среди миллиардов звезд, он увидел одну, которая сияла ярче всех остальных.
- Помнишь, ты говорила, что если мне будет плохо, я должен буду найти самую яркую звезду, и когда я буду рассказывать ей, ты услышишь меня… - грустно ухмыльнувшись, он сел на подоконник, и растрепав волосы на макушке, снова посмотрел на звезду. – Юзуми, я хочу тебе кое-что рассказать. То, чего не рассказывал… Но ты должна это знать...

@темы: KAT-TUN, fanfiction

---

Кто-то обещал меня ждать! И вот она я)

[Koidzumi Risa]

Автор: Koidzumi Risa
Бета: была
Название: Просто друзья (название рабочее, предложения принимаются)
Персонажи: Танака Коки
Рейтинг: нет
Жанр:Флафф, намек на Романс
Дисклеймер: отказ

читать

В коридоре университета было тихо, лишь слышался приглушенный голос преподавателя за дверью ближайшей аудитории, да шаркающий звук шагов. Коки неспешно шел по этому немому коридору и размышлял о причине, приведшей его сюда, в Университет Международных Отношений. Он приехал сюда за своей давней подругой. Коки задумчиво взлохматил волосы и спросил себя: «Сколько же мы с ней знакомы?» Ему, кажется, было восемнадцать, когда он встретил ее впервые. Тогда у нее были белые, выжженные от многочисленных перекрашиваний, волосы с вплетенными в них разноцветными нитками. В то время она много курила и часто жила только тем, что хрипло пела на улице песни под гитару. Время прошло, а Коки все еще восхищался ее отношением к жизни. Казалось, она просто не умеет грустить. Казалось, что она никогда не отчаивается.
Танака часто думал, что она самая сумасшедшая из его друзей. Иногда Эрика совершала совершенно невероятные поступки. Когда все ее сверстники пошли в университет, она отправилась путешествовать на машине своей бабушки. Она каждый день слала ему электронные письма, и Коки казалось, что он проделал вместе с ней весь путь от начала и до конца.
Возможно, ее странность была следствием того, что в десять лет она потеряла обоих родителей в автокатастрофе. А может и нет. Эта девушка почти никогда не говорила о прошлом, и, казалось, никогда не сожалела ни о чем и не оглядывалась назад.
В последние пару лет она немного успокоилась, поступила в университет, ее волосы стали естественного темного цвета. Она живет с бабушкой, которая, судя по рассказам, была в молодости такой же авантюристкой, как и внучка. И хотя одна состарилась, а другая немного остепенилась, в их одинаковых черных глазах никогда не угасал живой игривый огонек.
Он вспомнил, как раньше они встречались почти каждый день. Они и минуты не могли провести в молчании, разговоров всегда хватало. А теперь Коки едва мог выкроить один вечер в неделю. Тогда они ехали обедать, а потом болтали до самого утра.
Все это, за каких-то несколько секунд, промелькнуло в голове у Коки, а тем временем он завернул за угол и быстро сделал два шага назад. Там, за углом, ссорились двое: парень и девушка. В девушке он с удивлением узнал Эрику, она дотрагивалась до руки парня и умоляюще заглядывала в глаза. Коки никогда не видел у нее такого выражения лица, она казалась такой – он задумался - униженной и от этого ему стало не по себе. Девушка что-то быстро и запальчиво шептала. Они говорили слишком тихо, чтобы хоть что-нибудь можно было расслышать. Внезапно парень что-то процедил сквозь зубы и с силой оттолкнул ее от себя. Он был намного больше ее, поэтому от толчка Эрика упала на пол и, сидя на полу, смотрела на него так, будто впервые видела.
Больше Коки не мог стоять на месте. Он подбежал к ним и, подхватив ее под подмышки, поставил на ноги. А потом, не обращая внимания на амбала, повернулся к ней и спросил:
- Что здесь происходит? - Эрика уже пришла в себя, поправила волосы, и, становясь такой же, как всегда, сказала:
- Все хорошо, Коки. Просто Курт, погорячился, - и зло усмехнувшись, добавила, - просто его крошечный мозг не в состоянии принять информацию, которую я сообщила. Идем! – взяла Коки за руку и потащила к выходу. А парень, ошарашено смотря им вслед, остался стоять.
Когда они оказались на улице, Коки остановил ее и снова спросил:
- Так что это все-таки было?
- Я же сказала - ничего. Просто, мой, теперь уже бывший парень, бросил меня. Ты сегодня на мотоцикле?
-Да, конечно, - Коки рассеянно кивнул, ему очень хотелось понять, что происходит.
Она направилась к стоянке, но Танака медлил. Заметив, что он не идет за ней, Эрика вернулась, и, дотронувшись до его плеча, сказала:
- Я не могу рассказать тебе всего сейчас, просто подожди, хорошо? – она настойчиво смотрела на него, пока он еле заметно не кивнул. – Ну, вот и отлично! Послушай, может отменим на сегодня наш обед. Я очень устала. Отвезешь меня домой? – Парень еще раз рассеянно кивнул.

Она жила в бедном районе. Но эта часть города считалась спокойной, а на улицах было чистенько и как-то уютно, кругом крошечные магазинчики и дома, где все друг друга знают.
Когда они подъехали к ее дому, Эрика слезла с мотоцикла, сняла шлем и, постукивая по нему ноготками, некоторое время стояла как будто в нерешительности, пока Коки снимал свой шлем. Потом она наклонилась к самому его уху. Ее волосы щекотали щеку, Коки чувствовал их горьковатый миндальный запах, а потом ее теплое дыхание коснулось мочки его уха, и она тихо прошептала:
-Ты мой лучший друг. Нет, мой единственный настоящий друг. Поэтому, когда придет время, я все тебе расскажу, а пока я хочу обдумать все в одиночестве.

По дороге домой Коки, взволнованный ее странным поведением, снова ударился в воспоминания. Когда-то, примерно через год после знакомства, они вдруг решили, что созданы друг для друга и что это и есть настоящая любовь. Повстречавшись как пара около двух недель, они переспали. В этом не было ничего романтичного или красивого, только неловкость и смущение на следующее утро. Поэтому они избегали друг друга всю следующую неделю. Наконец встреча состоялась и договор о вечной «только дружбе» был заключен. Они стали лучшими друзьями, и так у Коки появилась «сестра».
Уже стемнело, когда он приехал домой. Лежа ночью в постели Коки обдумал все еще раз. Но ничего хорошего в голову так и не пришло, а на следующий день его захлестнули собственный проблемы, и он окунулся в них с головой, забыв про все на свете.

С той встречи прошло два месяца и однажды, в середине дня, раздался звонок. Эрика попросила его немедленно приехать, что-то в ее голосе показалось Коки странным, и он помчался к ней.
Дверь квартиры как всегда оказалась не заперта. Коки прошел по комнатам, разыскивая девушку. Наконец он услышал тихий шум воды из ванной.
Он вошел, Эрика лежала в ванной, опустившись по подбородок в воду, ее темные мокрые волосы некрасиво облепили опухшее от слез лицо, а их кончики, плававшие в воде, напоминали змей. Коки, настойчиво отводя взгляд от ее нагого тела, осторожно присел на край ванны. Она, молча посмотрев на него, закрыла лицо руками и залилась слезами. Танака считал, что любая женщина использует слезы для манипулирования мужчинами. Но Эрика плакала так горько, что он не посмел бы ни в чем ее обвинить.
Коки в растерянности ждал, пока она успокоится, и ощущал свою полную беспомощность.
Неожиданно она протянула руку и коснулась его руки, умоляюще посмотрела и медленно положила его ладонь себе на живот.
- Я беременна, - почти неслышно сказала она. У Коки закружилась голова, ему показалось, что он уже почувствовал как там, внутри нее, бьется крошечное сердце. Несколько минут она удерживала его руку, и, когда наконец отпустила, он медленно вытащил ее из воды и так же медленно осел на пол.
- Давно?
- Десять недель, - ее голос звенел от близких слез, - прости, но кроме тебя у меня никого нет. Я не знаю, что мне делать.
Он встал осторожно подхватил ее под подмышки, как щенка, встряхнул и вытащил из ванны. Она бессильно повисла на нем, Коки спешно закутал ее в полотенце и отнес в спальню, где уложил на кровать. Танка присел рядом, шепча что-то и успокаивая ее, как маленькую, гладил по голове.
- Засыпай.

Она проснулась пару часов спустя и, сев в постели, стала тревожно оглядываться в поисках Коки. Увидев его у окна, Эрика тут же успокоилась и тихо позвала по имени. Он как-то печально улыбнулся и, отойдя от окна, остановился напротив кровати, скрестив руки на груди. Некоторое время Танака молча смотрел на нее, затем медленно, делая паузы, заговорил:
- Я много думал, пока ты спала, - Эрика кивнула, а он присел рядом с ней на кровать и продолжил. - Скажи, ты уже решила,…оставишь ребенка или нет?
- Я давно решила, Коки! С самого начала я знала, что оставлю его, не смотря ни на что! Но… - она помолчала, - я хочу уехать, не хочу, чтобы кто-нибудь знал о нем!
- Тише, успокойся. Я все понимаю. Если хочешь, можем устроить, чтобы ты окончила университет в Европе. По обмену, понимаешь? Твоя специализация итальянский язык, ведь так?
- Никто кроме тебя и бабушки не помнит об этом, - горько усмехнувшись, откликнулась она. Коки осторожно обнял ее и братски поцеловал в лоб.
-У тебя все будет хорошо! – сказал он, убеждая не только ее, но и себя, - скажем всем, что ты уехала Италию на практику. А если ты захочешь остаться там и после окончания университета, в этом не будет ничего удивительного.
«Я бы предпочла остаться с тобой, и пусть весь мир рухнет» - подумала Эрика, а вслух сказала только, – спасибо, Коки!
Они разговаривали до глубокой ночи и, уже уходя, Коки остановился на пороге и сказал:
- Ты так и не сказала, кто отец…
- Ты действительно хочешь знать? – Коки напряженно кивнул. - Это тот парень, Курт. Помнишь, два месяца назад я рассталась с ним? Тот, который меня ударил. В тот день я все ему рассказала, но, кажется, его это не обрадовало.

Ровно две недели спустя они прощались в аэропорту. Куча народу собралась, чтобы проводить ее. Какие-то хиппи долго обнимали ее и просили писать, потом бандитского вида парни плакали и уговаривали не уезжать, и еще множество разношерстных людей всех возрастов, профессий и даже религий хотели сказать ей несколько слов на дорогу.
Постепенно толпа разошлась, и остались только два самых близких человека.
Коки видел, что ради бабушки Эрика делает вид, что рада поездке, но он видел с какой тоской она уезжает. Он обнял ее и прошептал:
- Пиши мне, хорошо? – Слезы блеснули на ее глазах, но девушка быстро натянула улыбку и кивнула. Потом она обняла бабулю и направилась к паспортному контролю. Обернувшись, Эрика помахала своей маленькой семье, двум лучшим людям в ее жизни.
А Коки, махая в ответ, подумал, что больше никогда ее не увидит.

От меня: продолжение возможно, но не обязательно.

@темы: Tanaka Koki, fanfiction

---

[Elheminna]

Midnight Reading by ~elheminna on deviantART

ссылка на радикал

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya

---

Наканиши на первом свидании.

[Psy.mind]

Название: Первое свидание.
Автор:  Psy.mind
Бета: Мария Вышиванчик
Фэндом: KAT-TUN
Пейринг: Накамару/Джин, намёк на Танака/Тагучи
Рейтинг: G
Жанр: Romance
Размер: Мини
Дисклеймер: Отказываюсь
Размещение: C разрешения
Саммари: Накамару и Джин идут на первое свидание.
От автора: к написанию фику подтолкнула фраза подруги.

Жмак

-Ты завтра свободен?
-Да. Хочешь встретиться?
-Угу.
-Это свидание?
-Если официально, то да. Джин Аканиши, ты примешь мое предложение, пойти на наше первое свидание?
-Ого, Накамару, ты там ничего не наглотался?
-Я жду ответа.
-Да, я пойду с тобой на свидание. Но если ты купишь мне цветы, я положу их на твою могилу.
-Только не пляши на ней.
-Договорились.
-Тогда, завтра после работы я заеду… зайду за тобой в гримёрку.
Джин рассмеялся в трубку:
-Хорошо.

Тагучи продолжал ныть, уговаривая Аканиши съездить с ним в торговый центр. Но как бы он, ни старался, железная воля Джина оставалась непоколебимой.
-Попроси Каменаши.
-Он занят.
-Тогда Уэду.
-Он на боксе.
-Накамару? – осторожно спросил Аканиши.
-Он телефон выключил.
«Умный» - подумал Джин, жалея, что не догадался поступить так же.
-Попроси Танаку, в конце концов.
-Мы с ним не разговариваем, - кажется, Тагучи был не пробиваемым.
-А я-то тут причём?!
Тогда Джунно, глубоко вздохнув, решил применить тяжелую артиллерию, поступая грязно и не по понятиям.
-Если ты не пойдешь со мной, я расскажу всем твой секрет.
Аканиши, до этого пивший воду, от шока уронил бутылку, которая с грохотом упала на пол, расплескав всё содержимое на ковер и свои брюки. Слова Джунноске возымели должный эффект, поэтому их обладатель победно произнес:
-После репетиции жду тебя здесь, - и, сделав реверанс, Тагучи ретировался из комнаты.
-Как он узнал? – вслух спросил Джин, оставшись гадать в одиночестве.
Но это останется для него загадкой. Как и то, что Тагучи лишь манипулировал им, соврав, что знает какой-то там секрет одногруппника, который был Джунно, как до лампочки. Джин посмотрел на свои ноги - не только день испортили, но ещё и штаны.

После работы, как обещал Накамару, он зашел в гримерку, забрать Джина.
-Ты всё? – спросил в дверях Юичи, окрылённый предстоящим мероприятием.
-Почти.
Аканиши укладывал свои вещи в сумку, стоя спиной к юноше. Накамару не смог сдержаться: он подошел к Джину сзади, и хотел уже обнять его за плечи, уткнувшись носом в мягкие волосы, как комнату пронзил радостный вопль:
-Джи-Джи, я готов!
Накамару резко развернулся на сто восемьдесят градусов, надеясь, что ему показалось, и кинул удивлённый взгляд на нарушителя идиллии.
-О, привет, Юччи, ты ещё не ушёл. Свободен? Пошли с нами - чем больше людей, тем веселей. Да, Джи-Джи? – тараторил своё Тагучи как ни в чём не бывало.
Джин посмотрел на него убийственным взглядом.
-Ещё раз меня так назовёшь, оставлю твоё тело на глубине токийского залива. И суд меня оправдает.
Джунно только пожал плечами.
-Хорошо, Джи-Джи, я буду ждать вас внизу, - бросил Тагучи. Он вышел из гримерной, заполняя коридоры агентства песней из своего репертуара.
-Джи-Джи?! – с каждой минутой негодование Юичи росло в геометрической прогрессии.
-Не спрашивай. Он меня шантажировал. Поэтому нам придется, немного помотаться с ним, а потом сошлемся на какое-нибудь срочное дело, и пойдём с тобой на наше долгожданное свидание.
Накамару жалобно заскулил от такой подставы. Ведь он уже всё распланировал: заказал столик в ресторане, купил билеты на вечерний сеанс кино; затем, Юичи хотел сделать особый сюрприз и повести Джина на фейерверки, на которые парню пришлось изрядно раскошелиться. А теперь ему говорят, что всё срывается? Несправедливо!
-Джин, давай откажемся… - Накамару до последнего надеялся, что у них получится уговорить Тагучи, выбрать себе в жертвы кого-то другого.
-Джунно знает, что мы вместе.
-ЧТО?!! – воскликнул на весь холл Накамару, тем самым, заработав испуганные взгляды сновавших рядом джунниоров.
-Хрен его знает, как он узнал. Во всяком случае, я взял с Тагучи слово, что он будет молчать, если я пойду с ним.
-Что за чёрт.
Юичи казалось, что весь мир предал его, послав ему в этот день такой «подарок». Но ради Аканиши решил потерпеть. Ну, подумаешь, сходят они только в кино и на фейерверки. Кому нужен этот ресторан? Они могут перекусить гамбургерами. Правда, перспектива, питаться фастфудом, нисколько не утешала парня, наоборот, ещё больше омрачала его существование.
«В следующий раз сделаю бенто» - решил для себя Накамару.
-Шевелитесь! – недовольно крикнул Джунно, ожидая одногруппников у своей машины. Всем своим видом парень показывал нетерпение поскорей заняться важными делами, а именно: шоппинг.
-Я поеду на своей, - твёрдо произнес Накамару и захлопнул за собой дверцу автомобиля.
-Чё это с ним? – поинтересовался Тагучи у Джина, когда они выезжали со стоянки.
-День неудачный.

Для Накамару время тянулось, как жёваная резинка. В отделе одежды, куда вначале их повёл Тагучи, чтобы купить спортивный костюм, ремень и пару рубашек, Юичи преодолевал сильное желание закрыть его в кабинке для переодеваний.
-Может, ещё свитер купить? Тогда к нему нужны джинсы, а к джинсам - кеды. Или ботинки, - тем временем сетовал Тагучи, игнорируя недовольные лица своих коллег.
Он передвигался между вешалок, кидая на одежду оценивающие взгляды профессионала, которому, видимо, научился у Каме. В отделе компьютерных игр, Накамару явственно представлял, как тот большой тролль, что был изображён на рекламном щите, волочит Джунно в свою пещеру, и только Бог знает, что с его одногруппником будет происходить в логове чудовища.
-У них новинки! – воскликнул Тагучи.
А в отделе, где продают различную кухонную утварь, старшему каттуновцу на глаза попались ножи и… Всё, с него хватит.
-Я отойду на минутку, - бросил Юичи и, не дожидаясь ответа, вышел.
-Джин, как тебе этот сервиз? У моей мамы скоро день рождение, я хотел подарить что-нибудь практичное.
-Подари ей внука.
-Ага, с голубой каёмочкой. От тебя помощи никакой, Джи-Джи, - укорительно произнес Тагучи, рассматривая белые кофейные чашки на витрине. Яркий свет ламп играл бликами на их глянцевой поверхности - парня это завлекло.
-Может, потому что надо заранее предупреждать о своей идее, шляться по магазинам?!
-Ты такой грубый, я лучше у Накамару спрошу. От него толка будет больше, чем от тебя.
Джин не стал спорить, лишь молча закатил глаза. Ходить по магазинам с Тагучи – уже изначально плохая идея. Парню только интересно, как Коки с этим справляется: верёвка, гильотина, яд?
Накамару вернулся минут через пять, светясь улыбкой на устах. От радости ему хотелось танцевать. Прямо здесь, посреди магазина. Взять в охапку кого-нибудь и кружить вокруг столов.
-Анджелину Джоли увидел? – Аканиши был удивлён такой смене настроения.
-Ага, Бреда Питта.
-Что случилось?
Накамару невинно похлопал глазами, а затем, когда Тагучи вернулся созерцать посуду, приложил палец к губам.
-Ничего.
-Нэ, Юччи, скажи мне хоть ты, какой лучше: вот этот, - Джунно показал на сервиз перед собой, который рассматривал уже несколько минут, - или который стоит рядом с кассой?
-Мне чёрный нравится, - ляпнул Накамару, не подумав.
-Фуу, у тебя нет вкуса, парень, я бы такой в жизни не…
Не дав договорить, в кармане Тагучи зазвонил телефон. Когда парень посмотрел на экран, выражение его лица резко изменилось:
-Что тебе надо, Танака? Как это «где»? В магазине с лучшими друзьями, выбираем подарок моей маме. Ведь кое-кто так занят, что не может даже пару часов мне уделить. Я не обижаюсь, с чего ты взял? Что значит, «прости»? Этого недостаточно, Танака. Нет. А я говорю, нет. И твоя новая видеоигра тебя не спасет. Уверен, у меня уже такая есть. Да. Говорю, что есть. Хочешь, чтобы я приехал? Зачем? Чтобы мы опять поругались? Кто это ещё здесь болван?! Вот! Ты снова меня оскорбляешь!
-ТАГУЧИ, МАТЬ ТВОЮ, ТАЩИ СВОЮ СИМПОТИЧНУЮ ЗАДНИЦУ КО МНЕ, ИНАЧЕ Я ЕЁ ТЕБЕ ТАК НАДЕРУ, ЧТО ПОТОМ НЕ ВСТАНЕШЬ!
-Вот так всегда, – спокойно произнес Джунно, хлопнув крышкой мобильника, и повернулся к внимательно наблюдающим за ним парням. – Ребята, мне пора. Эээ… спасибо, что сходили со мной, и… удачного вам вечера, - и, неожиданно сорвавшись с места, Тагучи понёсся к выходу из торгового центра.
-Твоя работа? – спросил Аканиши.
-Им давно пора помириться, - философски заметил Юичи, высматривая в толпе бегущий силуэт Джунно, а затем повернулся к Джину и подмигнул. – А нам пора в кино.

О чём был фильм, точнее, в чём заключался его смысл, Накамару не понял. Наверно, особого усилия не прилагал в попытках это сделать. Всё его внимание было направлено на Джина, который постоянно вставлял комментарии по поводу и без. Его рука на подлокотнике кресла иногда касалась пальцев Юичи. В такие моменты парни смущённо переглядывались, и брали друг друга за руку.
-Не, ну ты видел? Видел?! Каааак он его замочил. Эт ж надо! А кровищи-то сколько было. Её в человеке столько нет! Вообще, фильм классный, но из-за таких эпизодов хочется порвать режиссёра.
Джин всю дорогу в машине описывал свои впечатления от просмотренного, переживая всё заново, а потом неожиданно, взглянув на пейзаж за окном, спросил неуверенно:
-Где это мы?
-Сюрприз.
По приближающимся железобетонным столбам и соединяющим их стальным канатам, Джин понял, что они подъезжают к пешеходному мосту, который сейчас был на удивление пустым. Обычно в это время, здесь сновали парочки, а сейчас на мосту никого не было. Притормозив, Накамару выключил зажигание и вышел из машины, огибая её вокруг. Аканиши последовал его примеру и тоже вышел. В воздухе ощутимо пахло озоном, оповещая о приближающемся дожде.
-Быстрей, сейчас начнётся, - торопливо проговорил Юичи, без стеснения беря за руку парня, и они вместе побежали на сам мост.
Джин продолжал недоумевать. Он допытывался у Накамару, рассказать ему, зачем они сюда приехали. Посмотреть на ночной город? В Токио есть другие места, более подходящие для этого.
-Почти десять, - констатировал Накамару.
Он неосознанно притоптывал ногой, ожидая чего-то, чего Джин никак не мог понять. И тут на ночном небе засветило солнце. Точнее его луч. Или это было…
-Юу… - только и смог произнести Аканиши.
Его лицо озарили вспышки света: разноцветные огни покрывали небо искрящимися пучками света, словно блестки тёмную ткань. От такой красоты Джин невольно сжал ладонь, заметив, что до сих пор держит Накамару за руку. Парню казалось, что они остались вдвоем на Земле. Есть только этот мост, река под ним, теплое прикосновение и всполохи радужного пламени, что каждую секунду загоралось на небе. От трогательности момента на глазах Джина проступили слёзы, которые он быстро смахнул, не желая показаться слишком сентиментальным.
-Это самое незабываемое свидание в моей жизни, - затаив дыхание, произнёс Аканиши.
Юичи, казалось, выглядел счастливей: было приятно осознавать, что доставил любимому человеку радость. Парни продолжали стоять на мосту до тех пор, пока в небе не потух последний залп фейерверка, и земли не достигла первая капля дождя.

Джин перебирал в голове различные причины для того, чтобы остаться в машине с Накамару ещё хотя бы минут на пять. Пять минут с человеком, от которого дыхание перехватывало. Но на ум ничего не приходило. В воздухе повисло неловкое молчание, которое выносить не было больше сил.
-Я, пожалуй, пойду…
-Подожди немного, - Накамару умоляюще посмотрел на Джина. Он надеялся, что тот поймёт и примет его нерешительность.
-Уже поздно, Юу, а тебе нужно ещё домой добираться.
Ей Богу, Юичи как школьница. Где тот запал, что был в начале? Джина это раздражало, он, не говоря ни слова, потянулся к лобовому стеклу за барсеткой и открыл дверцу машины. Раздался хлопок, и та закрылась - Накамару перехватил руку Аканиши, прижимая к себе. Джин мысленно ликовал.
Юичи коснулся пальцами его подбородка, притягивая ближе, и неуверенно поцеловал. Как и свидание, поцелуй оказался первым. Правда, он получился скомканным, слишком быстрым для Джина. Но…
-Ой.
-Накамарау, твой «ой» тычет мне в ляжку.
-Ненавижу тебя за это, - стыдливо произнёс Юичи, пряча своё лицо в области шеи Джина.
Тот усмехнулся:
- Тогда, может, зайдём ко мне?

@темы: Akanishi Jin, Nakamaru Uichi, fanfiction

---

[Фанфик] My dear baby.

[Yokki_San]

Название: My dear baby.
Автор:  Yokki_San
Бета:  Juliette999
Пейринг: АКаме.
Жанр: Romance.
Состояние: Закончен
Рейтинг: R.
П/А: Спасибо семпайчику  Juliette999


2007.г

Наверное, это был самый тяжелый день в жизни Казуи, хотя начинался он довольно-таки обычно. Утром он пошел на работу, потом посидел с ребятами в кафе и вернулся домой. Наорал на Аканиши за то, что он опять не сдал вещи в прачечную. Тот, равнодушно смотря на орущего Каме, с тихим «закончил?» подошел к нему и начал целовать его шею. Казуя чуть посопротивлялся, но потом сам начал подаваться навстречу Джину. Неожиданно их прервал громкий звонок в дверь. Каме поспешил открыть. За ней оказалась девушка лет двадцати, около нее стояла коляска нежно-розового цвета, а рядом - большая сумка. Увидев парня, девушка чуть приподняла бровь, но в следующую секунду ее лицо опять стало безразличным. Повисло неловкое молчание, но тут она произнесла:
- Вы пропустите меня? – Казуя отошел от двери, давай ей пройти. Незнакомка зашла, затаскивая коляску. – Возьмите, пожалуйста, сумку, она достаточно тяжелая.
Каме прошел за сумкой, как вдруг услышал удивленный возглас Аканиши:
- Ты кто? – взяв багаж, Казу поспешил вернуться в квартиру. Девушка сняла куртку и обувь, и присела на диван.
- Уже не помнишь? – спросила она, доставая из кармана джинсов сигарету. – Год назад, клуб, VIP-кабинка. - Девица посмотрела на Джина, на лице которого до сих пор отражалось недоумение. – Хотя, что это я… давно это было. Меня зовут Аканэ Акикава, и я мать твоего ребенка.

2011.г

- Рири! Не убегай! Иди сюда! – Каменаши по всей квартире гнался за девочкой, которая никак не хотела съесть «противные» овощи. Девчонка убегала уже на протяжении десяти минут. – Рири!!! – малышка обернулась и, не заметив рядом стула, столкнулась с ним и упала. Комнату заполнил громкий плач и Казуя, оставив тарелку, подскочил к дочери и, подняв ее на руки, начал успокаивать:
- Ну, не плачь, моё солнышко, не плачь, покажи, где ударилась? – он присел на тот самый стул и посадил ее к себе на колени. Девочка посмотрела на него и, всхлипнув, указала на локоть. Каме сразу поцеловал его и, чуть подув, стал говорить:
- Говорил я тебе, что бегать нельзя, почему ты никогда меня не слушаешь? – спросил он, нахмурившись. Рири, спрятав глаза, тихо прошептала:
- Извини, папочка, я больше не буду, - она посмотрела на Казую и тот, убрав слезу с ее щечки, поднялся вместе с ней и поставил ее на стол перед собой.
- Поцелуй меня, - попросил он, подставляя щеку. Девочка, нахмурившись, быстро чмокнула ее. – Всего один раз? А еще? – она опять его чмокнула и, улыбнувшись, Каме взял ее на руки.
- Если ты думаешь, что я забыл о том, что тебе нужно съесть овощи, то ты крупно ошибаешься. Покушаем, а потом позвоним папе, хорошо? – спросил Казуя, сажая ребенка на диван и идя за тарелкой.
- Да, папочка! – сказала девочка, вскочила и убежала в ванную, проигнорировав громкое «Ририко!!!»

2007.г

- Как мать? Я тебя даже не знаю! – Джин удивленно смотрел на нее, но потом, нахмурившись, подошел к ней и прошипел:
- Послушай сюда, я не знаю, что у вас, у фанаток, на уме, но то, что это мой ребенок – полный абсурд! И как ты вообще мой адрес нашла? – под конец своей гневной тирады, он уже кричал. Она, смотря на него равнодушным взглядом, спросила:
- Закончил? – увидев, что у него открылся рот от удивления, девушка продолжила: - Я, собственно, зачем пришла… Мне ребенок не нужен, а так как он твой, то можешь забрать его себе, - Казуя в шоке на нее уставился, но потом, не выдержал и возмутился:
- Ты с ума сошла!? Это ребенок, в конце концов!!! Как ты можешь говорить о нём, как о вещи!!! – Аканэ перевела взгляд на Каме:
- Это она. Так вот, я сейчас все объясню. Год назад мы занялись сексом в клубе, твой приятель был пьяным и из-за этого не помнит, наверное… я отклонилась от темы, с ним у меня был мой первый раз, подумать только, я была его фанаткой… ужас… потом, я, разумеется, ни с кем не спала, потому что после него все болело. Через неделю моя подруга сказала, что она беременна, мы решили убедиться и купили много тестов. Мой тест оказался положительным.
- Но заче…
- Мне просто было интересно, как действует этот тест, - ответила она, предугадывая вопрос. Аканиши потер переносицу, а потом спросил:
- Значит, мы не пользовались презервативами? – она прикусила губу, что-то вспоминая, но потом просто пожала плечами. Казуя посмотрел на девушку, потом на Джина и нахмурился.
- Эй, может тебе пройти тест на отцовство? Вдруг она врет? – девушка ухмыльнулась и сказала:
- Я и это предусмотрела, - она встала с дивана и подошла к сумке. Вытащив оттуда маленькую баночку, она подошла к Каме.
- Вот, это слюна ребенка, нужна слюна Аканиши и можете проверить, делайте быстрее, - она подошла к коляске и взяла на руки ребенка. Это была очень красивая малышка, сейчас она спала, но было видно, что глазки большие, губы, были точно как у Джина, волосы - черные, однако кожа - бледная. Аканиши взглянул на малышку, а потом на девушку и прошептал:
- Ты отказываешься от своего ребенка? Почему? – он посмотрел на ее закатившиеся глаза и ухмыльнулся. – И что ты сделаешь, если ребенок окажется не моим?
- В приют, - хмыкнула девушка и положила дочь обратно в коляску.

2011.г

- Рири, просыпайся, - Каменаши легко взял девочку на руки и та, сонно потерев глазки, сказала:
- Мне приснился сон, папочка, - она обняла его за шею, чтобы было удобнее держаться, и он понес ее в ванную комнату. Посадив дочку на горшок, Казу дал ей маленькую зубную щетку и, присев сзади, начал расчесывать.
- Что за сон?
Малышка вяло чистила зубы, и посмотрела за плечо:
- Мне приснилось, что приехал папа… - она вытащила щетку изо рта и потянулась к Каме на руки, тот, поставив ее на стульчик около раковины, отошел, чтобы взять резинку. – Он мне говорил, что соскучился и привез мне очень много шоколада. - Каменаши грустно улыбнулся, а потом сказал:
- Я не разрешу тебе есть много шоколада, Рири, - он нежно поцеловал ее в темечко и сделал высокий хвостик.
- А папа разрешит, - она улыбнулась, и Казуя, вновь взяв ее на руки, отнес в комнату.
- Что ты хочешь одеть? Шортики или сарафанчик? Сарафан? – посмотрел он на дочку. Та, делая вид, что задумалась, кивнула. Каме улыбнулся и положил его на кровать, достав носки и трусики. Он начал одевать девочку, посматривая на нее. Дочка в это время разглядывала на их совместную фотографию и широко улыбалась. Каме вздохнул:
- Ты можешь десять минут поиграть в комнате, а я пока завтрак приготовлю, хорошо? – Рири кивнула и подбежала к коробке с игрушками. Выйдя из комнаты, Казуя достал из кармана телефон и набрал номер. Как только гудки прекратились, он сразу начал говорить:
- Я хочу, чтобы ты был в Токио через два дня и привез много шоколада, - послышалась тишина, а потом Джин недоуменно спросил:
- Что случилось?
- Ририко снилось, что ты приехал сюда с кучей шоколада, и ты бы видел, как она смотрела на нашу фотографию, я иногда с трудом верю, что ей всего четыре года, - Каме, придерживая плечом телефон, начал нарезать хлеб.
- Сяду на первый самолет до Токио.
- На работе не будут ругаться?
- Мне все равно, ради нашего ребенка, я могу уехать даже на неделю, - Казу улыбнулся, Аканиши действительно, как и говорила его мама, был прекрасным отцом. – Ты лучше скажи, как вы там вдвоем?
- Меня срочно вызвали на работу к двенадцати, сейчас отвезу ее к Аканиши-сан, а вечером заеду за ней, - положив нарезанный хлеб на стол, он достал малиновый джем, который так любила малышка, и поставил на плиту чайник.
- Ты по мне не соскучился? – грустно спросил Джин. Каме в удивлении распахнул глаза и поинтересовался:
- С чего ты взял?
- Ты мне даже «Привет, любимый» не сказал… - Казуя улыбнулся, представляя Аканиши, который надул губы и ждет его ответа.
- Привет, любимый.
- Нет, ты так просто не отделаешься! – Каме рассмеялся.
Увидев, что вода закипела, он начал заваривать чай:
- Я люблю тебя, Джин.
- Я тебя тоже, скоро вернусь.

2007.г

- Зачем ты тогда вообще рожала? – взбесился Казуя.
- Потому что я хочу в дальнейшем иметь детей, а если бы я сделала аборт, такой возможности могло бы и не быть!
- Но как, черт возьми, можно отдавать своего ребенка чужим людям? У тебя вообще инстинкт материнства присутствует? – Джин успокаивающе взял его за руку, а потом перевел взгляд на девушку.
- Мне двадцать лет, я одна, у меня нет ни отца, ни матери, я работаю официанткой в кафе, мне не нужен сейчас ребенок! – она начала активно жестикулировать, но говорила тихо, видно боялась потревожить сон девочки. Каме хотел ответить, но Аканиши опередил его:
- Как ее зовут?
- Я не давала ей имени.
- Сколько ей?
- Три месяца. Родилась первого ноября.
- Приходи через неделю, если этот ребенок действительно окажется моим – то решим на месте. – Казуя удивленно посмотрел на Джина, а потом на девушку, которая издала тихий смешок и начала собираться.
- Хорошо, сумку я тут оставлю, она мне уже не нужна. Кстати, если надумаете все-таки оставить ее у себя, то купите кровать, шкаф, стульчик, ну, вы поняли.
Уже на пороге квартиры ее догнал вопрос Каме:
- Ты так говоришь, как будто знаешь, что тест будет положительным…
Она обернулась и с улыбкой кивнула:
- Потому что ошибки быть не может, Казуя-сан.

2011.г

- Ририко, ты покушала? – крикнул Каменаши из другой комнаты. Выглянув в проем, он заметил, как девочка подложила под щеку руку и наблюдает за ним. Собрав сумку дочки, он вышел из комнаты и подошел к ней. Она улыбнулась и спросила:
- Мы опять к бабуле и дяде? – Казу кивнул, и девочка, слезая со стула, взяла его за руку. – А почему бабуля не любит тебя? – она посмотрела на него в ожидании ответа.
- С чего ты взяла? – удивился Каме. Да он знал, что Аканиши-сан не особо его жалует, но ребенку это откуда известно?
- Я слышала.
- Подслушивала, да? – укорил он ее, а она, закатив глаза, фыркнула:
- Они слишком громко разговаривали, вот и все, - Казуя рассмеялся и открыл перед ней дверь.
- И что они говорили? – спросил он, выходя за ней.
- Стукачить – плохо, папочка, - менторским тоном ответила Ририко, а Каме усмехнулся:
- Значит, вот ты как? – она улыбалась уже во весь рот. Они вышли на улицу, и подошли к машине. Девочка тронула Казу за руку:
- А можно, я повожу у тебя на коленках?
- Нет.
- Ну, пожалуйста! Ну, па-ап, ты же не злой, ну, почему нет? – она стала дергать его за рукав сильней и он, открыв заднюю дверцу автомобиля, взял ее на руки и посадил на кресло. Закрыв дверь, он направился на водительское место и начал заводить машину. Посмотрев в зеркало заднего вида, Каме увидел как девчонка, надув губы, как часто делает ее отец, когда обижается, скрестила руки на груди.
- Чего ты дуешься? Я же о тебе беспокоюсь, очень опас…
- Опасно ехать на передних сидениях и все остальное, я помню, - она упрямо отвернулась и Казуя, вздохнув, протянул ей руку:
- Иди сюда, но только до первого светофора, хорошо? – дочка счастливо просияла и начала перелезать на колени к Каменаши. Казу нажал на педаль, а девчонка что-то радостно щебетала, но потом вдруг замолчала и очень серьезно спросила:
- Папочка, а почему бабуля сказала, что ты не мой папа, она, что, глупая? – Каме шокировано уставился на Рири.

2007.г

Аканиши в бессилии плюхнулся на диван, держа в руках какую-то бумажку. Он прикусил губу и уставился на листок, а потом и вовсе выбросил его, Каменаши подошел к упавшему листку и поднял его. Прочитав, он посмотрел на Джина, который закрыв лицо руками, что-то бормотал.
- Что мы будем делать? – Аканиши на него удивленно посмотрел, а потом встал и шагнул к нему вплотную.
- Казуя, это не твоя проблема, а моя, ты же понимаешь, что мне нужно сделать? – он погладил Каменаши по щеке и продолжил: - Я заберу своего ребенка у нее, - Джин посмотрел Каме в глаза, ожидая реакции, но тот лишь улыбнулся и сказал:
- Когда пойдем покупать вещи? – Аканиши шокировано уставился на него, а потом, прикусив губу, сказал:
- Казу, не нужно ради меня жертвовать собой, тебе всего двадцать один, ты еще даже не жил для себя, и ты предлагаешь мне избавить тебя этой возможности? – Каме отодвинулся от него и нахмурил брови.
- Ты меня бросаешь? – он развернулся и пошел к двери, но Джин догнал его и, схватив за плечи, чуть тряхнул.
- Ты не понимаешь, да? Ребенок уже никуда не денется, нам придется все свободное время, хотя его не так много, проводить с ней, Казуя, понимаешь? И я не могу…
- Я люблю тебя, - сказал Каме, убирая руки Аканиши. – И ребенка твоего я тоже люблю, сразу полюбил, - он посмотрел в глаза Джина, но потом вновь опустил глаза в пол. Правильно ли он поступает? Верное ли решение принял? Они вместе лишь полгода, и как на это посмотрит их семья? Из раздумий его вывел Аканиши, прижавший его к себе:
- Казуя, спасибо… – он посмотрел на Каме, а потом прижался к его губам поцелуем. Каме видел, как тонкие струйки слез текут из глаз Джина, и, вытерев одну большим пальцем, спросил:
- Ты больше не будешь говорить такие глупости? – Аканиши кивнул головой, не отрываясь от его губ, но потом, все же, отстранившись, с улыбкой прошептал:
- Ты будешь прекрасной мамой, - и поцеловал его снова. Казуя возмущенно прикусил его губу, но через пару секунд уже забыл о подколке и сосредоточился на поцелуе.

2011.г

- Моя любимая внученька пришла, - Аканиши-сан раскрыла руки и Ририко побежала к бабушке, чтобы обнять, но как только в комнату вошел Рейо, она изменила свой путь и теперь обнимала своего дядю. Казуя сдержал улыбку, и когда дочка посмотрела на него, взглядом указал на бабушку. Рири, чуть покраснев, пошла в сторону Аканиши-сан и обняла ее тоже. Положив сумку с вещами дочки на стул в прихожей, Каменаши подошел к женщине, следя за девчонкой, которая побежала за Рейо.
- Я приеду часов в восемь, заберу ее. Покормите ее, уложите спать в час, и не…
- Малыш, не учи меня, - она улыбнулась и пошла на кухню. Казуя последовал за ней и спросил:
- Зачем вы ей сказали, что я не ее отец? – Аканиши-сан, мирно разливая чай, пролила мимо чашки и, развернувшись, удивленно уставилась на Каме.
- Что она тебе сказала? – спросила она.
- Спросила, почему вы это сказали, - он посмотрел ей в глаза и сказал: - Она ребенок, она потом сама поймет, что не я ее рожал, не надо ей сейчас об этом говорить, Аканиши-сан. - Женщина посмотрела на парня и, вздохнув, присела на стул. Каменаши последовал ее примеру.
- Да уж… мой сын никогда не ищет легких путей, - призналась она, и продолжила: - Что ты будешь делать, если вы с Джином расстанетесь, ты же понимаешь, у кого останется ребенок? – Каме прикусил губу и взглянул на нее.
- Почему вы считаете, что мы расстанемся? – Женщина пожала плечами.
- Мне всегда казалось, что у вас несерьезные отношения, одно время я даже не разговаривала с Джином, но он все равно не отказался от тебя, - она вздохнула. – Моя лучшая подруга всегда хотела, чтобы ее дочка вышла замуж за Джина, жаль, что все так получилось.
Каменаши промолчал. Мать Джина даже не скрывала своей ненависти. Часто настраивала Аканиши против него, угрожала перестать с ним общаться, но Джин лишь извинялся, за что Казуя был ему очень благодарен. Одно время она не разговаривала с Каме, но тому было все равно. У него были дела поважнее, а именно следить за Рири. Хотя, в какой-то степени он был даже благодарен матери Аканиши, ведь его собственная мама уже четыре года просто не разговаривала со своим сыном. Братья тоже относились с холодом, но один все-таки часто заходил к ним домой увидеть малышку. Встав со стула, он почувствовал вибрацию у себя в кармане и вытащил телефон, увидев знакомое имя на экране, он сразу ответил, не стесняясь Аканиши-сан.
- Привет, любимый, - он нежно улыбнулся.
- Привет, малыш, я договорился, завтра к шести, буду дома. Не говори малышке, сделаю ей сюрприз. А если она рядом, дай мне с ней поговорить.
- Рири, папа хочет поговорить с тобой! – крикнул Каме, и через две секунды девчонка появилась в дверном проеме.
- Дай-дай-дай!!! – она потянулась за телефоном и, получив его, вновь убежала с громким «Папуля!».

2007.г

Был выходной. Аканиши был занят съемками, но все-таки смог отпроситься и сейчас валялся на кровати, пока Каме, сидя на нем, делал ему массаж.
- Левее, Казу… сильнее… да… да, именно так, - Каменаши закатил глаза и продолжил мять спину Джина. Аканиши издавал какие-то странные звуки и Казуя, подвинувшись чуть вперед, попытался расслышать их. Тут Джин повернулся под ним и лег на спину, придерживая Каме за талию. Он приподнялся и уткнулся лицом в его шею, прошептав:
- Как мне нравится эта поза.
Каменаши несильно шлепнул его по плечу, но как только Джин начал целовать его шею, сразу успокоился и, закрыв глаза, начал откидываться назад. Неожиданно послышался звонок в дверь. Аканиши отвлекся от своего занятия и, нахмурил брови. Он догадывался, кто это может быть, поэтому одев желтую майку Казуи с надписью «Я живу с дебилом», направился к двери. Каме догнал его. Открыв, Джин увидел девушку, которая успокаивала малышку на руках. Казуя занес коляску в квартиру, а девица, коротко кивнув, передала девочку на руки к Джину и сказала:
- Я отказалась от родительских прав, вам нужно оформить документы и все, я больше не появлюсь в вашей жизни. Вы все купили для нее? – она посмотрела не девочку, которая быстро успокоилась в руках Аканиши.
- Мы все купили, Аканэ-сан, - девушка немного постояла, но потом выдавила:
- Ну, что ж, я пойду, наверное? – и стала выходить, но Каме спросил:
- Ты даже попрощаться с ней не хочешь? – она обернулась, и, подойдя к Джину, державшему малышку на руках, нежно поцеловала ее в лоб. Девочка открыла глаза и улыбнулась. Казу был готов поклясться, что у Аканэ покраснели глаза. Подойдя к ней, он положил руку на ее плечо.
- Ты можешь приходить, когда захочешь, это и твоя дочь тоже!
Она подняла на него глаза и с улыбкой сказала, прикусив губу:
- Так будет хуже, - и, повернувшись к Аканиши, продолжила: - Назови ее Ририко, хорошо? – Джин нахмурил брови, но Каменаши, повернув ее лицо к себе за подбородок, прошептал:
- Обещаю… - девушка благодарно улыбнулась и пошла к двери.
- Так как ты все-таки узнала мой адрес? – спросил Аканиши.
- Дядя брата подруги парня моей подруги ваш менеджер, - с улыбкой сказала она и вышла из квартиры. Казуя закрыл дверь и подошел к Джину, рассматривавшему дочку. Аканиши тихо спросил:
- Почему ты сказал, что мы назовем ее Ририко?
- Я хочу, чтобы мы ее назвали именно так.
- Может Аю? Или Кэйко?
- Их полно.
- Казуко-чан?
- Заткнись, – цыкнул Каменаши и взял малышку на руки, та, раскрыв глаза и смотря на Казу начала улыбаться и провела ручкой по его щеке. Каме закрыл глаза и прижал к себе малышку. Джин с восторгом сказал:
- Смотри-ка, Рири маму узнала.
- Еще раз назовешь меня мамой, и я обещаю, ты неделю сидеть не сможешь! – улыбнулся Казуя. Ририко Аканиши – красиво звучит.

2011.г

Каменаши ехал на работу, думая: “ - Действительно, когда Рири узнает, что я не ее отец, как она отреагирует? Тем более скрыть это никак не получится. И как сказать, что мать просто так ее бросила? Или же нужно будет ей солгать? А что, если мы с Аканиши действительно расстанемся? Что, если Джин найдет себе действительно хорошую девушку? А что его ждет со мной ? Ничего…”
Каме не заметил, как на глаза навернулись слезы. Он услышал сигнал, извещавший о новом сообщении. Выудив телефон из кармана, он быстро его просмотрел.
«Я люблю тебя, не грусти», - прочитав смс, Казуя в шоке уставился на телефон. Заехав на парковку и выйдя из машины, он набрал ответ:
«Откуда ты узнал?» - не прошло и минуты, как пришел ответ.
«Я чувствую, Казу» - Идя в здание, он помахал джуниорам и направился в комнату KAT-TUN.
«Ты знаешь, я подумал, что будет, когда Рири вырастет? Я имею в виду, что мы ей скажем? Как она воспримет то, что она не мой ребенок? Как мы ей расскажем, что ее мать от нее ушла?» - Каменаши кивнул Тагучи и Накамару, которые, похоже, единственные не опоздали. Коки и Уэда, пока не появлялись.
«Мама, да? Ничего, я с ней об этом поговорю. Не переживай, все будет хорошо, ты мне веришь?»
«Да… нас вызывают, Джин. Я люблю тебя, буду ждать» - он убрал телефон в карман и принялся слушать менеджера.

2007.г

Каменаши проснулся от громкого плача. Посмотрев на Аканиши, которого и это не разбудило, он встал с кровати и направился к Рири. Взяв ее на руки, Казу начал ее укачивать.
- Ну и зачем ты плачешь? – она посмотрела на него и, шмыгнув носом, закрыла глаза. – И чего хотела? – спросил Каме у самого себя и уложил девочку в кроватку, сел на стул рядом и начал тихо петь, чтобы убаюкать малышку.

Saki no koto dore hodo ni kangaete itemo
hontou no koto nante dare ni mo mienai
kuuhaku? kokoro ni nanika ga tsumatte
ayamachi bakari kurikaeshiteta

ippo zutsu de ii sa kono te wo hanasazuni
tomo ni ayunda hibi ga ikitsuzukeru kara
BOROBORO ni narumade hikisakarete ite mo
ano toki no ano basho kienai kono kizuna

- Ты всегда поешь именно эту песню, - Казуя повернулся на голос и увидел сонного Аканиши, который подойдя к нему, сел на пол и положил голову на колени Каменаши. Каме стал лениво перебирать его волосы.
- Она под нее сразу засыпает…
- Может, мы тоже пойдем спать? – спросил Джин и, поднявшись с пола, протянул руку Казу. Тот, взявшись за нее, последний раз взглянул на малышку, и ушел за Аканиши.

…Прошло два месяца с тех пор, как они стали семьей. Казуя, Джин и Ририко. Аканиши сразу же рассказал обо всем матери, та с радостью приняла девчонку и обещала за ней следить, пока парни на работе, а вот с родителями Каменаши было сложнее. Сейчас Джин был настроен на то, чтобы рассказать своим лучшим друзьям о Ририко. Впрочем, Нишикидо, Ямашита и Широта – еще куда не шло, но то, что Рё притащил с собой Уэду – выбило Казую из колеи. Парни встали вокруг кроватки и затихли. Первым опомнился Нишикидо:
- О, у нее губы Аканиши! – он широко улыбнулся и подошел к Джину, чтобы обнять. Ямапи радостно запищал, когда девчонка открыла глаза и, смотря на Каме, спросил:
- Можно я ее на руках подержу, она такая милая!!! – Ю поддержал Томо, Каменаши коротко кивнул. Татсуя широко улыбался, наблюдая, а потом, подойдя к Казуе, сказал:
- Я поздравляю вас, она очень красивая, - он обнял Казую, и Нишикидо, подойдя, тихо сказал:
- Как прошли роды, Казуя-кун? – Каменаши фыркнул, а Уэда, улыбнувшись, ударил Нишикидо в плечо.
Друзья еще долго сидели в гостях и узнавали подробности о Рири. Казу был благодарен Богу за то, что тот подарил им таких друзей.

2011.г

Каменаши заехал за малышкой в восемь часов, как и обещал. Аканиши-сан решила лечь спать к тому времени, и Каме, немного поболтав с Рейо, удалился из их дома. Девочка была сонной, но признаваться в этом не хотела. Ехали в тишине, так как Рири все-таки заснула. Доехав до дома, Казуя взял дочку на руки и понес в квартиру. Когда они были в лифте, девочка открыла глазки:
- Папочка, я не хочу спать, - Каменаши посмотрел на Рири и улыбнулся.
- По тебе заметно. Бабуля давала тебе кушать?
- Да…
- Тогда я сейчас тебя искупаю и на боковую.
- Но, папа…
- Без «но», - она надула губы и пошла в ванную.
… Проснулась малышка в десять утра. Она прошлепала в спальню родителей. Кое-как забралась на кровать и легла под руку Казуи. Тот, приоткрыв глаз, улыбнулся и начал целовать ее щечки. Она стала хихикать, но потом снова заснула. Так они проспали до трех часов дня. Каменаши, увидев часы, чуть ли не завизжал, но взяв себя в руки, пошел в душ, и пока малышка спала, приготовил еду. Аканиши сказал, что приедет к шести, а значит, он успеет приготовить ужин. Он пошел будить малышку. Та, чуть похныкав, все-таки проснулась.
- Папочка, чем так вкусно пахнет? – спросила она, выглядывая из ванной.
- Соус для пасты готовлю, малышка, - девчушка, оставив зубную щетку на стульчике у раковины, подбежала к Каме.
- Я тоже хочу!
- Я тебе приготовил кашу, это будем кушать вечером, - он потрепал ее по голове и она снова удалилась.
Через несколько минут Ририко его позвала, чтобы одеваться. Наконец, в недавно купленном красном платьице, черных колготках и с распущенными волосами, Рири была посажена за стол.
Пока Каме её кормил, она рассказывала о том, как играла со своим любимым дядей Рейо. Казуя усмехнулся, больше Рейо она любила только Ямапи и то, потому что он ее постоянно баловал. Каменаши из-за этого часто ругался со всеми, потому что Рири баловали все, начиная с Татсуи и заканчивая Джином. Включая, впрочем, и самого Казую. И ему очень не нравилось, что он не мог сказать дочери «нет», еще больше ему не нравилось, что она этим пользовалась.
После еды, Ририко пошла играть со своими любимыми Барби, оставив Каменаши наедине с самим собой. Немного посидев за столом, он снял с плиты соус и поставил вариться спагетти, доставая из холодильника грибы. Кинув их в соус, Казу начал его мешать. Проверив спагетти, он вылил воду и положил их на соус, поставив все это на слабый огонь. Затем достал батон хлеба, салат, куриное филе, пармезан и оливковое масло. Нарезав батон маленькими кубиками, он положил их в сковородку с кипящим маслом. Проделав ту же операцию с филе, начал делать заправку для салата. Через некоторое время у него все-таки получился салат Цезарь, который так любил Джин. Посмотрев на часы, Каме с ужасом понял, что простоял у плиты два часа, приготовив только салат. Подойдя к плите, он снял спагетти и положил на них сыр, оставляя его плавиться. Осталось откупорить вино и все. Казуя, выставив на стол все, что приготовил, и красиво сервировав, пошел в комнату, выбирая, что одеть.
Нишикидо бы сейчас смеялся и говорил, что он ведет себя как девушка, но Каме было все равно, и вообще он должен быть всегда сексуальным, так что, одев узкие черные джинсы и длинную красную безрукавку, он завязал себе хвостик. Идя на кухню и еще раз проверяя все ли в порядке с едой, Казуя не заметил, как две сильные руки со спины прижали его к себе. Коротко вскрикнув, он обернулся, и его губы сразу попали в плен губ Аканиши. Каменаши, узнав гостя, обвил его шею руками и начал отвечать на поцелуй. Джин, чуть отстранившись, прошептал:
- Это ты для меня наготовил? – Казуя покраснел и поцеловал его в щеку.
- Ты даже не предупредил, я испугался.
- Хотел сделать сюрприз, - улыбнулся Аканиши.
- Ты привез то, что я просил? – спросил Каме. Джин, кладя ему руки на бедра и прижимая его к себе, сказал:
- Привез, и для тебя тоже кое-что, кстати, - он отстранился и, взяв большой пакет со стула, направился в комнату Рири. Та сидела к нему спиной и, видимо, не услышала, как тот зашел. Джин сел сзади нее и положил пакет чуть впереди. Обернувшись, она, радостно пискнув, повалила его на спину и начала целовать.
- Папуля приехал! Папочка, я так скучала, папа! – он, встав с пола, поднял ее на руки и начал целовать ее пухлые щечки, она счастливо смеялась и начала вырываться, когда Аканиши поднял ее вверх над головой. – Папа, спусти, мне страшно! – девочка начала еще громче смеяться. Джин, поставил ее на ноги, сел перед ней на колени и обнял ее.
- Рири, я так по тебе скучал, знаешь? – он посмотрел ей в глаза. Аканиши потянулся за пакетом и отдал ей. Взглянув в него, она удивленно вздохнула, а потом, подойдя к Каме, который стоял у стены и наблюдал за этой сценой, дала ему в руки пакет и, обняв его за ногу, сказала:
- Папочка не разрешает много шоколада есть, но спасибо, - Джин рассмеялся и, встав с пола, подошел в Каменаши вплотную и провел рукой по его щеке.
- Я очень соскучился, - он взял за руку свою малышку и Казу и повел к сумке с вещами.
- А теперь открываем подарки!
Ририко порадовали тремя новыми платьями, а когда Каме увидел золотую цепочку с черепашкой, он вопросительно посмотрел на Джина. Тот, пожав плечами, сказал:
- Это на ногу, я просто увидел в ювелирном и не смог пройти мимо, не купив, - Казуя счастливо улыбнулся и поцеловал своего любимого в губы, заметив, как Рири сама закрывает себе глаза.

2008.г.

- Давай же, Рири, иди к папе, - Джин сидел на корточках в метре от малышки, которая, не отпуская руку Казуи, пошла к Аканиши. Дойдя с нею, Каме вернулся на место. Ямапи отчаянно вздохнул и сказал:
- Это не закончится, может ее приманить чем-нибудь? – Каме приподнял брови и через секунду удалился. Малышка, удивленно на всех смотря, пыталась понять, чего от нее хотят. Когда Казуя вернулся, она увидела в его руках маленькую плиточку шоколада. Сделав шаг в сторону Каме, девочка обернулась и посмотрела на Джина, ища в нем помощи.
- Если сама дойдешь, получишь шоколадку, - девочка нахмурила бровки и отошла назад. Казуя усмехнулся:
- Ну, тогда я отдам шоколадку Пи, хорошо? – она, недовольно пискнув, двинулась в сторону Каме и только на середине пути поняла, что сама прошла и, испугавшись, плюхнулась на попу. Все дружно рассмеялись, а девочка, на коленях сама доползла до Казу.
- А теперь сама до Пи дойдешь? И получишь шоколадку, - Рири недоверчиво посмотрела на папу, а потом, поднявшись, медленно прошагала до Ямашиты. Тот, до этого лежавший на диване, поднялся и, взяв на руки девочку, громко сказал:
- Она вся в меня, ради еды готова на все, - крошка улыбнулась и потянулась к шоколадке. Дав ей ее, Томо подошел к Джину, сидевшему на полу и счастливо улыбавшемуся. Аканиши посмотрел на него и похлопал по полу рядом с собой. Пи присел рядом и улыбнулся, когда Джин закинул на него руку.
- Зато мы теперь знаем чем ее подкупить, нэ? – сказал Аканиши, наблюдая за дочкой, с любовью уплетавшей шоколад

2014.г

- Ририко, просыпайся, - Каме присел на кроватку дочери, пока та, недовольно что-то ворча, сталкивала его. – Папа, сегодня выходной, ну, что случилось?
- Мы с Джином и бабулей хотим тебе кое-что рассказать, так что поднимайся и беги в ванную, завтрак я сейчас приготовлю, хорошо? - она перевернулась на другой бок.
- Рири!
- А папа проснулся? – спросила девочка, открывая глаза.
- Да, проснулся, - Казу поднялся и скинул с нее одеяло. Нахмурив брови, девчонка встала с кровати и протопала умываться. Каме, убедившись, что она дошла, не заснув на ходу, направился на кухню и начал готовить завтрак. Через двадцать минут все было готово. Удивившись, что Ририко еще не вышла из ванной, он решил проверить. В ванной никого не было. В детской тоже. Вздохнув, Казу направился в спальню и даже не был удивлен, когда увидел двух Аканиши, лежавших в обнимку на большой кровати.
- Я СКАЗАЛ «ПОДЪЕМ»!!! – подействовало отлично, оба хитреца с шоком открыли глаза и уставились на Каме. Джин пришел в себя первым и сказал:
- Хорошо, мамочка, - он грустно посмотрел на Рири, которая вернула ему такой же взгляд. Улыбнувшись, Каме присел на край кровати и сказал:
- Вставайте. Рири, одежду я приготовил, иди одеваться, - Аканиши сочувствующе посмотрел на девчонку и кивнул. Та, показав им язык, удалилась из комнаты. Казуя прилег рядом с Джином и тот, взяв его за руку, сказал:
- Не переживай, она все поймет, - Каменаши грустно улыбнулся и устроил голову Аканиши на плечо.
- Я боюсь, Джин.
Тот поцеловал его в макушку:
- Поверь, она поймет, - Казу поднял глаза и посмотрел на Аканиши, который улыбался ему. Погладив его по щеке, он потянулся было за поцелуем, но их прервал возмущенный вопль:
- Нет, вы только посмотрите! Рири, вставай, а сами до сих пор в кровати! – рассмеявшись, Каме похлопал по кровати рядом с собой, и девчонка, смеясь, прыгнула к ним.

… У Аканиши-сан они оказались только через час и сейчас, смотря на свою дочку, Казу кусал губы. Джин стоял рядом с ним, а Аканиши-сан сидела с внучкой и гладила ее по волосам.
Первым начал говорить Джин.
- Ририко, мы должны сказать тебе кое-что очень важное, - он запнулся, но продолжил: - Я… я не знаю, как точно тебе об этом сказать, но…
- Каменаши-сан не твой настоящий отец, – быстро сказала мама Аканиши, девочка удивленно посмотрела на нее, а потом, встав с дивана, сказала:
- Что? – она взглянула на Казую, пытавшегося смотреть куда угодно, только не на нее. – Папочка, скажи, что они обманывают! – она подошла к Каме и взяла его за руку, но он лишь кивнул. – Так это правда? – У нее начала трястись губа, а из больших глаз потекли слезы. – Но зачем вы меня обманывали? Тогда кто мои настоящие родители? – Джин, взяв Казую за руку, уверенно сказал:
- Мы и есть твои родители, Рири.
- Но почему тогда…
- Твоя настоящая мама не смогла быть рядом с тобой, пока ты росла. – Аканиши прикусил губу и отвернулся. Девочка, сев на диван, спросила:
- Я ей была не нужна? – она посмотрела на Каме, который уже не сдерживал слез.
- Нет, она всегда любила тебя, Рири…
- Но почему тогда она ушла? – вновь спросила девочка.
- У нее были свои причины, - Джин присел на корточки рядом с дочкой и обнял ее, безостановочно что-то шепча. Она продолжала плакать, уткнувшись в грудь Аканиши. Женщина, наблюдавшая за всем, подошла к Казуе и неуверенно провела по его щеке, чувствуя влагу. Тот на нее удивленно глянул, а она, шагнув чуть ближе, обняла его. Пораженно уставившись на мать Аканиши, когда она отстранилась, Каме прошептал:
- Зачем? – она, вновь проведя рукой по его щеке, сказала:
- Ты не был обязан, но все равно согласился растить ребенка, который даже не являлся твоим… - он, не сводя с нее взгляда, громко ответил:
- Ририко – моя дочь, и чтобы кто ни говорил, она всегда была моей дочкой, и ею и останется! – Казуя подошел к девочке. Аканиши поднялся, уступая ему место, и отошел к матери. Каменаши, присев перед дочкой, нежно провел рукой по ее щечке и прошептал:
- Ты меня простишь, малышка? – она нахмурилась и тоже провела ручкой по его щеке.
- За что, папочка?
- За то, что я тебя обманывал… - Рири, слабо улыбнувшись, кивнула:
- Ты меня никогда не обманывал, папочка, - она поднялась с дивана и крепко обняла Каме. – Ты – мой папа, я не знаю, чего вы себе напридумывали, но в этом я никогда не сомневалась! Чтобы ни произошло! – Казуя счастливо улыбнулся, обнимая дочку в ответ, и посмотрел на Джина, который сейчас тоже улыбался. Поцеловав дочку в лоб, он отстранился и спросил:
- Хочешь, пойдем в твое любимое кафе? Можешь заказать себе много-много мороженого, - сегодня можно, - малышка, радостно пискнув, начала быстро кивать головой, и в тот момент Каме действительно понял, что такое счастье.
… Лежа на плече Джина и чувствуя, как тот медленно перебирает его волосы, Казуя раздумывал над словами Рейо.
- Ей всего семь лет, зачем вы ей это сказали именно сейчас?
- Лучше пусть она узнает от нас, чем от других, ей бы было больней.
- Ей и сейчас нелегко! – Каме упрямо посмотрел на Рейо и ответил:
- Этого нельзя было избежать… - младший Аканиши развел руками и вздохнул.
В какой-то степени Рейо был прав, но Казуя не жалел о решении, которое они приняли и до сих пор не мог понять, почему девочка достаточно легко восприняла то, что он не ее отец. Хотя, как сказал Аканиши, она просто считает, что родители не те, кто родили, а те, кто воспитали.
Видимо, Джину надоело просто так лежать, он повалил Каме на спину и начал целовать. Казуя, нежно улыбнувшись, обвил его бедра ногами и сам стал подаваться навстречу ласкам.

Спешл

Спешл.
2019.г

Джин решил пройтись по магазинам в поисках подарка для Казуи, но ничего не мог найти. Для более удачных поисков он взял с собой Рири, показывавшей на все ювелирные магазины в центре.
- Ты понимаешь, что я ему постоянно дарю что-то из ювелирного, хочется что-нибудь оригинальное, - он посмотрел на дочку, которая закатив глаза, показала пальцем на цветочный магазин.
- В прошлом году мы на его День Рождения переехали в новую квартиру…
- Это не считается. Цветы – однозначно, но к ним нужен подарок! – он взял ее за руку и пошел в парфюмерный магазин. Подойдя к столу с косметикой, посмотрел на красную помаду и рассмеялся. Рири недоуменно посмотрела на отца, но не успела ничего сказать, так как сзади послышался удивленный, но радостный возглас.
- Джин? – Рири повернулась и увидела симпатичную женщину лет тридцати. Аканиши тоже обернулся и улыбнулся.
- Якико? Ну, кто бы мог подумать, ты прекрасно выглядишь, - он обнял ее, и та звонко рассмеялась. Рири, нахмурилась, и быстро достав сотовый, что-то напечатала. Получив ответ - закрыла, потом она повернулась к отцу, дожидаясь объяснений. Тот, заметив ее взгляд, сказал:
- Это Айкава Якико, моя подруга, милая, - он взглянул на женщину. – А это моя дочь, Рири.
- Приятно познакомиться, Айкава-сан, - женщина потрепала ее по щеке, и, повернувшись к Джину, спросила:
- А кто же мама? – девчонка усмехнулась и сказала:
- Каменаши Казуя, - Аканиши в шоке уставился на Рири. Дав легкий подзатыльник девчонке, он сказал, что та пошутила, и, попрощавшись, они ушли. Выйдя из магазина, Ририко начала смеяться, а Джин на нее хмуро посмотрел.
- Аканиши Ририко, что это было? – она игриво улыбнулась и, взяв отца за руку, сказала:
- Предупреждение, - она все-таки повела его в ювелирный магазин и потом добавила: - Чтобы не заигрывал со всякими курицами.
- Рири!
- Рейо-чан мне написал, что ты раньше с ней встречался, папа, - она усмехнулась и показала на кулон в виде сердца. Аканиши отрицательно покачал головой. Она продолжала смотреть украшения, и тут Джин признался:
- Тебя даже в проекте не было! А Рейо-чан у меня еще получит, - улыбнулся он, примечая взглядом платиновый браслет в виде змеи.
- Я папе расскажу, что ты с ней заигрывал, - он с ужасом посмотрел на нее, припоминая, как однажды Лиззи, приехавшая из ЛА на неделю, поцеловала его в щеку, а маленький дьяволенок все рассказал Казуе. Каме два дня с ним не разговаривал, потому что, видимо, Рири еще и приукрасила все.
- Даже не думай! Как тебе вон тот? Как змея?
- А какие камни у него в глазках?
- Изумруд, по-моему. Ну, красивый? – он посмотрел на девочку, ожидая ее реакции.
- Да, красивый!
- Ты хочешь что-нибудь отсюда? – она, покраснев, указала на ранее отвергнутый кулон в виде сердца.
- Хорошо, - он потрепал ее по голове и позвал продавца. Тот подошел и Аканиши, озвучив свой выбор, усмехнулся, глядя на удивленного мужчину. Дав ему кредитную карточку, он сразу же достал кулончик и надел его на шею малышке. Поблагодарив продавца, они вышли из магазина:
- Какие цветы возьмем?
- Сто красных роз и в середине одна белая, - девочка улыбнулась и потащила его к цветочному магазину.
- Твоё желание – закон, малышка.

Спешл 2

Спешл 2.
2022.г.

Казуя лениво расчесывал волосы, которые уже доросли до лопаток. Он давно хотел их состричь, но Джин был категорически против, а Каме первым уставал спорить, тем более ему было не принципиально. Включив телевизор, он начал смотреть какую-то старую дораму с Пи, там, где тот боксер, странно, что эти дорамы еще вообще крутили. Послышался звук льющейся воды, значит, Аканиши проснулся. Улыбнувшись, он последовал в ванную. Увидев сонного и растрепанного Джина, он рассмеялся. Аканиши, увидев его, надул губы и, брызнув на него водой, сказал:
- Я порезался, - он показал щеку и Каменаши, несильно стукнув себя по лбу, достал из шкафчика перекись и начал обрабатывать царапину.
- Откуда у тебя руки растут, а? – он подул на царапину и закатил глаза, когда Джин положил руки на его зад. – Нет, у меня и так все болит, отстань, - Аканиши усмехнулся и прижал Каме к стене. Казуя рассмеялся и потянулся за поцелуем, но тут их прервал тихий ворчащий голос.
- Конечно, зачем встречать своего ребенка из школы? – Аканиши, укоризненно на нее посмотрев, отошел от Каме.
- Ты как всегда вовремя, малышка, - сказал Казуя и, отлепившись от стенки, вышел из ванной. Джин последовал за ним. Сделав всем кофе, он спросил:
- Так о чем ты там хотела нам сказать?
- Я сказала об этом Пи, он мне сказал, что ты мне оторвешь башку, - она глотнула кофе, а потом продолжила: - Ре-чан и Тат-чан сказали, что они скорее ему голову оторвут…
- Кому ему? – спросил Аканиши.
- Моему парню.
Каменаши нарочито спокойно поставил чашку на стол и медленно спросил:
- Твоему кому??? – Рири, чуть подвинувшись к Джину, в котором, видимо, видела поддержку, тихо сказала:
- Моему парню… - в следующий миг Рири увидела, как ее отец двумя руками держит Казую, а тот быстро выкрикивает:
- Я его убью!!! Да как он посмел??? Ты еще слишком мала!!!
- Да ладно тебе, моя мама меня в четырнадцать родила… - Каме бросил него уничтожающий взгляд и Джин замолчал.
- А Томохиса – козел! Ничего мне не сказал!!!
- Я вот что хотела сказать… у меня с ним свидание, и он сейчас сюда придет, я хотела вас с ним познакомить…
- Отлично, пусть приходит, - сказал Аканиши. улыбаясь.
- Ты вообще на чьей стороне? – спросил Казуя, убирая руки Джина и опять садясь за стол.
- На твоей, смотри, он придет, ты с ним поговоришь, а потом, я уверен, он будет милым-милым, - улыбнулся Аканиши.
- Может не надо? – неуверенно предложила девушка. – Ре-чан и так припугнул его хорошенько, а после Тат-чана, он дом Ре и Уэды вообще стороной обходит…
- Так, кто знает про этого индюка и сколько вы уже вместе? – спокойно спросил Каме. Девушка улыбнулась и села к отцу на колени.
- Рейо-чан, Пи-чан, Тат-чан, Ре-чан, Коки-чан, Мару-чан, Джунно-чан, - девушка задумалась, а потом продолжила, - и вы. Встречаюсь я с ним два месяца, - увидев расширившиеся глаза папы, она поспешила заверить его, - ни одного свидания не было! И ни одного поцелуя тоже! Только в щеку, сегодня первое…
- Ладно… живи пока. Он знает, что мы твои родители?
- Конечно, знает, - улыбнулась она. Послышался звонок в дверь и Аканиши поплелся открывать. Увидев парня с одиннадцатью пионами, он пропустил его внутрь.
- Здравствуйте, Аканиши-сама, я пришел за вашей дочерью, мы идем в кино, сеанс начинается в 18:10, фильм длится два часа, привезу ее ровно в девять, - все это он сказал со скоростью одно слово в миллисекунду. Джин усмехнулся и, положив руку на плечо парню, сказал:
- То же самое повторишь через несколько минут, но уже не мне. Как тебя зовут?
- Акира Шизума, приятно, наконец, познакомиться – он поклонился, и Аканиши про себя покатился со смеху, бедный парень, реально запугали. Он поставил себе заметку спросить, что ему все-таки сказали Нишикидо и Уэда.
- Привет, - протянула Ририко, вышедшая из кухни. Она встала рядом с Акирой, и ждала реакции Каме, появившегося следом.
- Каменаши-сама, я пришел за…
- Я все слышал, хоть на минуту опоздаешь – убью, - парень сглотнул, а Джин, следя за разъярённым Казуей, нежно улыбался. Каме, увидев улыбку Аканиши, чуть оттаял и, обратившись к детям, сказал:
- Чего встали? На сеанс опоздаете, - увидев счастливую улыбку Рири, он с такой же нежной улыбкой сказал: - Хоть один раз не возьмешь трубку – голову оторву, - Ририко рассмеялась и, подбежав к родителям, обняла, сказав:
- Вы у меня самые лучшие!!! – она взяла сумку с тумбочки в прихожей и вышла из квартиры. Парень, поклонившись на прощание, бросился за девушкой. Аканиши подошел к Казуе и обнял со спины, утыкаясь носом в волосы.
- Может, продолжим с того на чем остановились? – спросил он, разворачивая Каме к себе.

… - Алло, Ре-чан, это ты? – спросил Джин, лежа в кровати. Утомленный Казуя спал на животе, и Аканиши легонько гладил его по спине.
- Да… о да…мм..сильней…
- Ре-чан?? О, Боже мой!!!
- Успокойся, Химе мне просто делает массаж, - в трубке рассмеялись.
- Что вы сказали бедному парню, что он каждый раз, когда слышит ваши имена, чуть ли в штаны не накладывает?
- А, Акира? Ничего особенного, сказали, что если Рири хоть один раз на него пожалуется, мы его изнасилуем… выглядело убедительно, - в голосе Нишикидо слышалась гордость. Идиоты.
- Оу, ясно, ладно, не буду вас отвлекать от «массажа», джа.
Джин повернулся к Каме, который уже открыл глаза и смотрел на Аканиши:
- Что-то новое нашел?
- Нет, ты все такой же прекрасный… - Казуя чуть придвинулся к Джину и обхватил его двумя руками за талию, устроив голову на груди. Аканиши, улыбнулся и сказал:
- Я люблю тебя.
Каменаши поцеловал его ключицу, отчего Джин вздрогнул.
- Может позвонить Рири? – поинтересовался он.
- Я звонил ей, с ней все хорошо.
- Но, может, все-таки… - договорить не удалось, так как Аканиши, повалив его на спину, начал целовать. – Эй, ну мы же только что…
- Заткнись.
Казуя нежно посмотрел на Джина, который, уткнувшись носом в его волосы, начал шептать какую-то романтическую чушь и решил, что сам не против повторить. Позже он попросит у Ририко полный отчет сегодняшнего дня. Каме усмехнулся, когда Аканиши сам лег на спину и, раздвинув ноги, потянул на себя Казую. Каме никогда не усомнится в том, что он самый счастливый человек на свете… возможно, не считая Джина.

thе end.

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction

---

АКаме

[Йеннифэр]

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

ДжунДа

[Rir-san]

*увеличение по клику*

@темы: fanart, Taguchi Junnosuke, Ueda Tatsuya

---

Cosplay - Akanishi Jin

[Kuroi_Kyoji]

@темы: fanart, Akanishi Jin

---

АКаме

[Elheminna]

Бонус:Обоина

@темы: fanart, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin