фанфикшн

[Jin.]

Название: Три желания
Автор: Хаято
Пейринг: Акаме
Рейтинг: 16+ (всегда его буду ставить, чтоб не прикопались ))))
Ворнигов нет, наверное ))

Посвящается, как всегда,[J] K a m e[/J]
Не дописан (хрен знает, допишу или нет)

Саммари: Осторожно, дети, не играйте со спичками. А также магией вуду, и с магией в целом

15 страниц текста

- Нет, это плохое название! – спор длился уже второй час, и обе стороны распалились практически до предела. Каме зло сужал глаза и кусал губы, Джин повышал голос, размахивал руками и то и дело вскакивал со стула.
- Это моя песня и я могу назвать её как хочу!
- Не можешь, потому что это глупо!
- А вот и нет!
- А вот и да! И вообще, как вы лодку назовете, так она и поплывет! Вот увидишь, такое название ещё тебе отзовется, Каа-мее. – Джин победно посмотрел на собеседника.
Каме фыркнул.
- Ты же говорил, что не веришь во всю эту ерунду?
- А вот теперь взял и поверил! – Джин, конечно, на самом деле не верил ни в приметы, ни в тому подобные дурацкие, с его точки зрения, магические штуки, в которые так любил верить Каме, но сейчас был готов признаться в чем угодно, лишь бы оставить за собой последнее в споре слово. – Поэтому такое название категорически не подходит, и тебе придется со мной согласиться.
Каме помолчал. Потом пристально посмотрел на Джина и помолчал ещё.
- Я соглашусь.. – медленно произнес он – если ты ещё раз повторишь, что сказал. Имя определяет сущность, так?
- Так! – Джин с вызовом посмотрел ему в глаза. – Теперь соглашайся со мной, и закроем тему. – Аканиши не то чтобы был очень вредный, но он не терпел, когда с ним спорили, потому что он, по его собственному мнению, практически всегда бывал прав.
- Хорошо… - так же неспешно ответил Каменаши. – Я поменяю название. Только помни – я поймал тебя на слове.
Он встал, взял с дивана джинсовку и вышел, оставив недоумевающего Джина размышлять, не была ли победа пирровой.

На следующее утро зевающий Джин вошел в студию, опоздав на пятнадцать минут, и плюхнулся на диван.
- Хочу кофе, – категоричным тоном заявил он в пустоту гримерки. Все куда-то вышли, возможно, ему следовало пойти их поискать, но это действие представлялось ему слишком сложным. Несмотря на то, что его наверняка отчитают за опоздание.
- Если я не выпью кофе – точно умру, – сказал он сам себе и ещё раз зевнул. - И как они тут будут без меня – неизвестно. Абсолютно. Поэтому я спасаю в первую очередь их, и на меня нельзя за это ругаться.
Успокоив себя таким образом, он встал и собирался уже включить маленький электрический чайник, стоящий на столике в углу гримерки, когда вдруг почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Джин резко обернулся и встретился глазами с Каме, который молча смотрел на него, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.
- Привет, – сказал Джин, которому было все же немного стыдно за вчерашнее. Из прихоти заставлять Каменаши менять название песни, которую тот только что написал и показал первому ему, Джину, было, возможно, не особо красиво. Но не признаваться же в этом вслух.
- Привет, – ответил Каме и улыбнулся. Значит, не злится. Это хорошо. Джин не любил, когда на него злились, он слишком привык к общему вниманию.
Каме оттолкнулся плечом от косяка, возвращая себя в вертикальное положение, медленно подошел к Джину, неожиданно приставил палец ему ко лбу и сказал: «Три желания».
- Что?- не понял тот.
- Три желания, – нежно, как будто объясняя ребенку что-то сложное и взрослое, повторил Каме. – Ты должен исполнить три моих желания, – и опять улыбнулся.
Джин обалдело посмотрел на друга и похлопал ресницами.
- Какие три, к черту, желания, и почему я кому-то что-то должен? – поинтересовался он. – Это что, такой утренний прикол? Извини, Каа-мее, я не выспался, и не способен воспринимать твой юмор сегодня. Лучше сделай мне кофе.
Каме знал, что если Джин начинает растягивать его прозвище – значит, раздражается, и обычно старался не бесить Аканиши, но сейчас он твердо решил преподать эгоисту небольшой урок.
- Ты вчера подтвердил, что имя отражает сущность вещей, – выдав эту прописную истину, Каменаши подтолкнул Джина к чайнику. – А теперь вспомни, как тебя зовут, Баканиши, и признай, что ты должен мне три желания. И в качестве первого – сделай мне кофе, – он сел на диван и пристально посмотрел на закипающего Джина.
- Я… – возмущенно начал тот, но не закончил. Темные глаза распахнулись в крайней степени изумления - Джин понял, что он сейчас пойдет, и сделает этот чертов кофе для Каме, потому что он просто не мог не сделать его.
- Две ложки сахара и сливки, надеюсь, ты помнишь, Баканиши. – ехидным тоном добавил Каме, развалившись на диване. Джин пробурчал себе под нос что-то неопределенное, наливая кофе. Когда Аканиши поставил чашку на столик, его пальцы слегка подрагивали.
- Спасибо. – Каменаши отправил в сторону Джина ещё одну загадочную полуулыбку.
- Что – это – было? – по слогам произнес Джин, сцепляя пальцы в замок. – Что, черт возьми, это сейчас было?
Каме отпил кофе, аккуратно поставил чашку обратно на стеклянную поверхность стола, закинул ногу на ногу и поднял на собеседника абсолютно невинный взгляд.
- Ты о чем?
- Об этом.
- О каком этом?
- Ты серьезно не понимаешь?
- А ты серьезно не можешь объяснить? – Каме покачал головой. – Ты прямо как маленький, думаешь, если не называть что-то своим именем – это перестанет быть?
Джин упрямо мотнул головой, отвернулся и отошел к стойке с посудой. Несколько минут они провели в абсолютном молчании, под аккомпанемент сердитого звяканья чашек и бульканья повторно закипающего чайника. После этого Джин пролил кипяток себе на руку, выругался, заварил вторую чашку кофе. Глотнул. Выругался ещё раз, потому что забыл добавить молоко, а он никогда не любил пить кисловатый растворимый кофе без молока. Потом выругался в третий раз, факт того, что Каменаши не обращает на его злость ровно никакого внимания, жег хуже пролитого кипятка. Аканиши ждал, что Каме, наконец, заговорит с ним, объяснит, попытается успокоить, как это происходило обычно, но тот хранил загадочное молчание, и это выводило Джина из себя.
- Ну?! – не выдержал никогда не умевший ждать подолгу Джин, резко разворачиваясь и расплескивая на светлые джинсы злополучный кофе. – Как это понимать-то? Почему.. почему происходит то, что происходит?
Каме прищурился и молча поманил его пальцем. Аканиши, неожиданно также молча, подошел и сел рядом на диван.
- Ну? – повторил он после непродолжительной паузы.
Каменаши достал из кармана джинсовки ручку, взял со стола салфетку и написал на ней по английски: «Jin – Jinn of the bottle – 3 wishes”. Потом два раза подчеркнул слово «желания» и поставил жирный восклицательный знак.
- И?! – Джин выхватил у него салфетку. – При чем здесь… - он вдруг прикусил губу и начал сосредоточенно скатывать салфетку в трубочку.
– Это же только в сказках, - наконец, выдавил он. – Так же не бывает. Я не хочу, чтобы так было.
- Я поймал тебя на слове, - напомнил ему Каме. – Теперь, веришь ты, или нет, хочешь, или нет, это ничего не изменит. Название определяет сущность. Эй, ты куда собрался?
Джин, молниеносно схвативший куртку и сумку и уже практически выбежавший в коридор, обернулся с порога, метнув на друга дикий взгляд.
- Менять паспорт!
Каме на секунду потерял дар речи. Нет, он, конечно, хорошо знал, что от этого человека можно ожидать практически чего угодно, но…
Джин, насупившись, ждал, пока Каменаши перестанет смеяться.
- Что? – мрачно спросил он.
- Ты меня просто поражаешь, - выдохнул Каме в промежутке между приступами смеха. Джин, при всех его недостатках, иногда казался совсем ребенком, и вызывал непроизвольное умиление. – Вот ты уже поверил и бросился решать проблему каким-то дурацким способом, хотя минуту назад уверял меня, что так не бывает. Вот это способность приспосабливаться к действительности. Можешь гордиться собой.
- А почему ты смеёшься тогда? – с подозрением прищурился Джин, кидая сумку обратно на диван.
- Джин, это был сарказм, - Каме, наконец, успокоился. – Сделай мне, пожалуйста, ещё кофе.
- Второе желание? – сердито спросил тот, наморщив нос.
- Нет, простая просьба, - Каменаши не сдержался и добавил. – Не хочу тратить желания на всякую ерунду.
Джин промолчал, нажимая на кнопку чайника третий раз за утро. Цифра три, подумалось ему, все-таки ужасно бесит. И нужно было несколько раз подумать, прежде чем выводить Каме из себя. Каа-мее. Джин с трудом удержался от того, чтобы повернуться и показать ему язык. Ситуация не укладывалась в голове, но, тем не менее, существовала, и даже Аканиши, отличающийся способностью не замечать того, что было ему неприятно, не мог этого не признать.

- И что дальше? – неохотно поинтересовался Джин, наблюдая, как Каменаши неторопливо допивает вторую чашку. – Давай забудем про это, хорошо? Я был.. я был неправ, да. Но и ты тоже неправ, ещё больше, чем я, нельзя же так.
Каме с интересом посмотрел на него. Признающий свою неправоту Джин – это феноменальный случай, а день, отмеченный подобным событием, стоит делать государственным праздником. Он, пожалуй, и прекратил бы эту игру, если бы Джин не добавил последней фразы. Уверенность в собственных правоте, неотразимости и нужности миру, сверх всякой нормы присутствовавшая в характере Джина, иногда заставляла Каме почувствовать укол ревности. Потому что, чаще всего, мир отвечал чаяниям Джина. Его любили, пусть и поддразнивали иногда. У малолетних поклонниц он вызывал полный восторг, да и сам Каме с неохотой признавался себе, что Баканиши действительно яркая и интересная личность. Когда перестает вести себя, как упрямый осел. Довольно обаятельный упрямый осел. Каме многое прощал ему, как другу детства, да и в этой ситуации ему хотелось скорее проучить, чем перевоспитать Джина. Потому что перевоспитать Джина не смог бы даже Бог, не то, что непонятная любительская магия вуду, подхваченная Каме у каких-то очень дальних знакомых из Мексики.
- Сейчас от стилиста вернутся остальные, - сделав вид, что он не слышал последней реплики Джина, Каме встал и потянулся. – В три часа у нас фотосессия, поэтому я бы посоветовал тебе сходить к Йоко-сан и привести себя в порядок.
- Но…
- Но если ты этого не сделаешь, то виноват будешь сам, тебя отругают и лишат свободного дня в выходные, – закончил за него Каменаши. - Поэтому ты идешь к стилисту, а я иду сверять расписание. Увидимся.
- Я не согласен – начал было Джин возмущенным тоном, когда Каме развернулся и вышел из гримерки, – ждать так долго пока ситуация не разрешится… - договорил Аканиши, обращаясь к чайнику.
- Вот гадство. Он прекрасно знает, что я ненавижу находиться в подвешенном состоянии, ждать, думать о том, как закончится то или другое… - Джин был растерян. Смущала нереальность происходящего. Хотя возмущение тем, что Каме откровенно посмеялся над ним, скоро вытеснило все остальные эмоции. Джин не способен был долго хандрить или переживать, рано или поздно он начинал активно действовать – неважно, стоило ли делать это в той или иной ситуации. Рассудив, что сидеть в гримерке бесполезно, Аканиши набрал по внутреннему телефону номер стилиста, предупредил, что будет через десять минут, и выбросил мысли о трех желаниях из головы. Может, это действительно был прикол, и ему все показалось, а Каме так подыграл ситуации, что она стала похожа на правду.


- Не ходи туда.
- Что? – изумленный Джин уставился на Каме так, как будто у того выросла пальма на голове.
- Не ходи туда с ней и Пи, – со скучающим видом повторил Каме, продолжая смотреть в окно. Ребята ехали в микроавтобусе на съемку телепередачи, и Джин увлеченно рассказывал о том, как в законно заслуженный выходной они с Пи собираются завалиться в один закрытый клуб, а Пи пригласил одну девицу, которая от него – Джина, конечно – в полном восторге и вообще…Он бурно жестикулировал и производил много шума, но, кажется, никого кроме Каме это не напрягало. Остальные слушали Джина с интересом, вставляли реплики и – «как обычно», с раздражением подумал Каменаши, – заставляли того чувствовать себя в центре внимания. Каме достал плеер, вставил в уши капельки наушников и уставился в окно. Но Джин говорил слишком громко, и даже через музыку пробивалось «Вы представляете?? Ну да, а она… а я … ну и там будет…здорово, нэээ?.. а у неё.. А Пи мне сказал… вот идиот, да?...но все равно, ага…». Каме раздражался все сильнее, не отдавая себе отчета, почему его вдруг так зацепило то, что Баканиши собирается потратить свой единственный на этой неделе выходной на глупый поход в глупый клуб с этим глупым Ямапи, и его там, возможно, застукают репортеры, а он опять напьется, и будет обниматься с этой очередной фанаткой… Каме выключил плеер, аккуратно смотал наушники, убрал их в карман, а потом тихо, не поворачиваясь к разошедшемуся Джину, произнес: «Не ходи туда».
- Что?
- Не ходи туда с ней и Пи.
- Каменаааааши, ты что, моя маааама? – протянул Джин и рассмеялся. – У меня выходной. Это ты не знаешь, на что тратят выходные, а я, к счастью…
- Второе желание – практически беззвучно шевельнулись красиво очерченные губы, прерывая Джина на полуслове.
- Я.. – Джин поперхнулся и сильно закашлялся. Все начали наперебой хлопать его по спине, кто-то протянул бутылку с водой, тема с желаниями, так же как и тема с клубом, были забыты.

На следующий день Каме проснулся поздно. Он категорически не высыпался, очень много работал, потому что постоянно пытался совершенствоваться. Не то чтобы ему это не нравилось, наоборот, но на сон времени постоянно не хватало. Поэтому в выходные он мог спать до трех, четырех часов, потом долго без дела бродить по дому, пить чай, смотреть в окно или бесцельно перелистывать странички в интернете, без интереса щелкать по каналам телевизора, в общем, расслабляться.
Переключив очередную программу, Каме попал на рекламу, в которой ярко накрашенные девушки в блестящих платьях заходили в ночной клуб. И вспомнил бурные рассказы Джина о планах на день. Бросив взгляд на часы, Каменаши лениво подумал, что в пять часов Джин уже, наверное, должен был встретиться с Ямапи и.. Если он, поехал, конечно. Каме усмехнулся. Конечно поехал, это же Джин. Магия вуду оказалась все-таки полной ерундой, а тот случай с кофе, скорее всего, совершенной случайностью. Джин просто повелся, он всегда велся на подобного рода провокации. И все-таки жаль.. – промелькнула мысль где-то на границе сознания, когда Каме уже набирал телефон Джина, чтобы в очередной раз предупредить того, чтобы не смел много пить, провоцировать окружающих и попадаться на глаза журналистам. Из трубки раздавались длинные гудки, перекликаясь с ударами сердца, один, другой, третий - «Ну где он там», с раздражением подумал Каме, «неужели обиделся и вообще не собирается брать трубку. А может, как обычно, думает «Каменааааааши, ты же не моя маааааама» - знакомые дразнящие интонации отчетливо всплыли в памяти.
- Слушаю.. – прозвучало в трубке.
- Баканиши, ты почему так долго… - начал Каме, и остановился на полуслове. Голос Джина звучал как-то странно.
- Я.. неважно.. Казуя.. я дома.. в любом случае.
Каменаши насторожился, Джин не часто называл его по имени, предпочитая общепринятое в их компании «Каме».
- Что-то случилось? – осторожно поинтересовался он. – Почему ты не с Пи? Передумал? Взялся за ум?
- Нет..- отозвался Джин. Почему-то он говорил очень тихо. – То есть да… не взялся.. но передумал.. Пи придется сегодня...обойтись без меня.. слушай, Казуя… я занят.. извини..
Каме долго слушал короткие гудки, потом выключил телефон, быстро собрался и вызвал такси.

Джин открыл дверь после десятого звонка. Вернее, приоткрыл, так, что Каме даже не мог его увидеть.
- Кто там?.. – шепотом спросил он.
- Джин, впусти меня, – потребовал Каме чуть громче и решительнее, чем собирался.
- Зачем? – поинтересовался Джин, но дверь все-таки открыл.
Каме шагнул через порог, и сразу почувствовал, насколько жарко было в маленькой квартире. Джин стоял, прислонившись к стене, одетый в старые потертые джинсы и несколько свитеров, торчащих друг из-под друга. Его трясло, влажные от пота волосы падали на лицо.
- Закрой дверь, холодно, – так же шепотом потребовал Джин, – и проходи, раз уж пришел.
- А почему ты так разговариваешь? – поинтересовался Каме, сам ощущая желание понизить тон.
- Потому, – огрызнулся Джин, повернулся и ушел на кухню.
Каме пожал плечами и направился за ним, чувствуя себя несколько виноватым.

Джин сидел с ногами на маленьком диване кухонного гарнитура, завернувшись в плед практически с головой. Перед ним на столе стояла большая кружка горячего чая. Каме критически оглядел Аканиши. Отдающая зеленью бледность его лица удивительно гармонировала с синяками под глазами, губы потрескались. Джин поднял на внезапного гостя покрасневшие глаза.
- Ужасно выглядишь, - честно сказал ему Каме, усаживаясь на стул. – Что с тобой?
- Откуда я знаю, - обиженно прошептал Джин. – Это началось только после обеда. Практически моментально. Я как раз собрался, набрал Пи, чтобы встретил меня у клуба, и… - он надулся и глотнул из кружки. – Пришлось сказать Пи, что я пас. Как завтра пойду в студию – даже думать не хочу. Дома нихрена нет, лекарства…ты же знаешь, Казуя, я про них вечно забываю, да и вообще не пойму, то ли это грипп, то ли ещё какая ерунда.
Каме слушал его, подперев щеку кулаком. Заразиться он не боялся.
- Слушай, ты очень хотел пойти в этот клуб? – осторожно спросил он, наконец.
Джин бросил на него быстрый взгляд, опустил глаза и кивнул.
- Давно не видел Пи, да и вообще, люблю новые места.. – он опять не договорил, поднося кружку к губам. Руки у него дрожали.
Каменаши кивнул в ответ. Он знал это. Джин обожал новые места, новые знакомства, новых людей, новые увлечения и вообще быстрый ритм жизни. Это его вдохновляло, заставляло стремиться к чему-то, Аканиши любил быть на виду, вызывать всеобщий интерес, производить впечатление и все в таком духе. На любую вечеринку он собирался, как ребенок на праздник. Ну, не считая официальных мероприятий, конечно. И Каме начал постепенно понимать, что его второе желание не могло осуществиться по - другому. Баканиши не был способен передумать и остаться дома, но и пойти он был не должен, потому что – несмотря на то, что Каме стало ещё больше стыдно за сегодняшнее происшествие, он ощутил практически неуловимое ликование – магия вуду все-таки работала. Значит, он был прав. Каме, пусть он этого и не признавал, тоже любил всегда быть правым.
- Извини, Каме, - прервал его мысли Джин. – Я пойду лягу, а то мне опять холодно. – он встал, придерживая плед, и пошел в комнату.
– Я сначала думал вызвать врача, - севшим голосом делился он с Каме, устраиваясь на кровати и заворачиваясь в одеяло поверх пледа, и тот внезапно подумал, что Джину не идет говорить так тихо, да и вообще, болеть ему не шло тоже. Джин всегда был полон энергии, и видеть его таким несчастным было как-то неправильно.
- Но потом я подумал «какого черта, это всего лишь какая-то дурацкая простуда»- принеси мне кружку из кухни - и решил, что сегодня просто посижу дома, а завтра посмотрю, как пойдет – поставь её сюда, Каме – Джин мотнул головой в сторону прикроватного столика, а Каме, опуская кружку на лакированную поверхность, подумал, что даже больной и несчастный Джин, это все тот же эгоистичный «немедленно–сделайте–как–я-скажу» Аканиши, который уверен, что все на свете люди обязательно пекутся о его благополучии. Эта мысль и заставила Каме произнести ответную реплику.
- У меня осталось одно желание, Баканиши.
- А? – выдохнул Джин, отвлекаясь от собственного монолога и непонимающе хлопая глазами на стоящего у окна Каме. Раз-два-три, как гудки в трубке, считал Каме удары сердца, и на четвертом в глазах Джина появилось что-то неприятное.
- Ты..имеешь..в..виду..- очень медленно произнес он – что..это..из-за..тебя..я…
Каме уже жалел, что сказал об этом. Мысль казалась ему настолько очевидной, что, верили они в историю о желаниях, или не верили, не придти в голову она не могла. Джин наверняка тоже все понял с самого начала, и просто не хотел признавать, что Каме… Нет, оборвал он сам себя. Джину действительно это не пришло в голову. То, что из-за дружеской шутки ему теперь так плохо, что из-за глупой ревности – в глубине души Каме готов был признать, что это была именно ревность – второе желание вылилось именно в такую ситуацию. То, что Каме, пусть ненамеренно, причинил ему вред.
- Я не хотел, - раньше, чем Каме успел подумать о том, что говорит, слова уже слетели с губ, и прозвучали до отвращения жалобно. Джин ничего не ответил. Он сидел, прислонившись к спинке кровати, стиснув побелевшими пальцами край одеяла и закрыв глаза. Темные полукружья ресниц бросали почти уродливые тени на бледные скулы.
- Джин.. извини, я действительно..
- Я знаю. Иди домой, Казуя. Увидимся завтра в студии. Запасные ключи на полке за дверью, закрой сам, ладно? – Джин так и не открыл глаза, но, по крайней мере, он не злился. Каме точно знал это. Он давно научился по голосу определять, действительно ли злится Джин. Аканиши злился по-настоящему очень редко. Он быстро вспыхивал, быстро остывал, раздражался и раздражал окружающих, громко возмущался и постоянно повышал голос, но настоящую злость Каме слышал в его голосе нечасто. Сейчас это было что-то совсем другое. Он вздохнул и молча вышел в коридор.
Джин подождал, пока захлопнется входная дверь. Разжал пальцы, открыл глаза. Вдохнул и выдохнул спертый воздух и попытался улыбнуться. Ему было страшно.

Каме водил карандашом по блокнотному листу. Предыдущие десять были исчерчены бессмысленными кривыми, зарисованы кубиками, квадратиками и треугольниками. Каме думал. Он так и не поговорил с Джином после вчерашнего. Придя, как обычно, вовремя, Каменаши не нашел друга в гримерке. Аканиши вечно опаздывал, получал за это выговоры, иногда дулся, иногда утрированно извинялся, в зависимости от настроения, но исправляться, кажется, не собирался. Вот и сегодня утром Джин открыл дверь только в двадцать минут десятого, растрепанный и невыспавшийся, как обычно.
- Хочется спать, - отрапортовал Аканиши друзьям, бросая джинсовку на вешалку, промахнулся, махнул рукой и направился к полке, на которой обычно стояла банка с кофе.
- Не понял, – возмущенно сказал он, переворачивая банку и стуча по алюминиевому дну. – Кофе кончился. Как жить?
- Подожди пару часов, обещали принести, - Джунно отодвинул его от стола, чтобы поставить собственную пустую кружку.
- Это заговор, - провозгласил Джин, заглядывая в кружку Джунно, испачканную остатками кофе. Все начали прикалываться и наперебой уверять его, что если заговор и существовал, то такими простыми средствами, как лишение Джина растворимого кофе группа не ограничится. Каме не стал вливаться в дискуссию, предпочитая молча разглядывать лучшего друга со своего места в углу. «Хотя Джин и веселится наравне со всеми, у его стилиста сегодня будет больше работы, чем обычно» - подумал Каменаши, машинально дорисовывая в блокноте ещё пару закорючек, - «потому, что на замазывание таких синяков под глазами уйдут уйма времени и тонального крема».
Минут через десять, выпустив друг в друга сотню другую колючих шуточек, соратники по группе разошлись по своим делам. Каме остался в одиночестве допивать утреннюю дозу кофеина и раздумывать о своем. Он чувствовал себя виноватым, немного напуганным и запутавшимся, как никогда. Эта задумка про вуду, сначала казавшаяся такой удачной в попытке поставить Баканиши на место хотя бы на несколько дней, приняла очень странный оборот, и Каме никак не мог заставить себя поверить в то, что и неожиданная простуда Джина тоже была простым совпадением. «А вдруг» - вертелась в голове неприятная мысль – «а вдруг это действительно правда, и я сделал что-то, чего делать не стоило». Каме совсем не хотел, чтобы с эгоистичным, шумным и порой невыносимо упрямым Джином случилось что-то плохое. Все-таки они были лучшими друзьями, и некая доля соперничества, обычная для мальчишек, не отменяла взаимной привязанности. «Нужно забыть про эту дурацую шутку раз и навсегда!» - решил, наконец, для себя Каме, рисуя в блокноте очередной объемный восклицательный знак и начиная ожесточенно его закрашивать. Карандаш сломался с отчетливым хрустом. Каме выкинул обломки в мусорное ведро, сунул блокнот в сумку и пошёл искать Аканиши с твердым намерением извиниться за вчерашнее и признаться, что все эти загадочные рассуждения были всего-навсего поводом заставить Джина понервничать и маленькой местью за его упрямство.
Джин нашелся в кафешке на первом этаже студии. Он сидел за стойкой, по кругу размешивая трубочкой пену в латте с карамелью, и что-то увлеченно рассказывая симпатичной девушке - бариста. Та слушала его вполуха, вытирая кофейные чашки, периодически кивала и все время улыбалась. Довольно глупо улыбалась, отметил про себя Каме, усаживаясь рядом.
- Капуччино, будьте добры, - вежливо попросил он, даже не заглядывая в меню. Вся группа знала наизусть содержание маленького золотистого буклета с нарисованными кофейными зернами.
- Одну секунду, - девушка отвлеклась от Джина и повернулась к Каменаши. Её улыбка стала ещё шире – «и ещё глупее» - отстраненно подумал Каме.
- Тоже не выспался? – довольно дружелюбно поинтересовался Джин, разглядывая Каме из под выпрямленной челки. – Меня, кстати, вчера практически сразу отпустило, как ты ушел. Ну, в смысле, не от того, что ты ушел, конечно, просто вдруг как-то.. – он запутался окончательно, смущенно улыбнулся и машинальным жестом взъерошил волосы на затылке.
- Йоко-сан тебе руки оторвет, если увидит, - прокомментировал Каме, принимая у бариста чашку. – Сколько раз она говорила тебе не портить укладку, особенно перед съемкой.
Джин фыркнул в кофе, разбрызгивая молочную пену, и потянулся за салфеткой.
- Да, сегодня она мне это тоже говорила, - сказал он, уничтожая пенные островки, покрывающие поверхность стойки вокруг его бокала, как снежные хлопья. – Но я все время забываю, ну, ты же понимаешь. И как тебе удается ничего не испортить в течение дня – всегда хотел знать.
- Я просто аккуратный, в отличие от тебя, Баканиши, - улыбнулся Каме, и продолжил практически без паузы – Не сердись на меня, ладно?
- Ладно, - моментально отозвался Джин. – Не буду. Потому что .. ну... мы же не дети, чтобы верить в такую ерунду, правда?
- Наверное, - пожал плечами Каме. – Хотя мне на секунду показалось..
- Нет, - перебил его Джин и нервно постучал кончиками пальцев по бокалу. – Просто признай, что это была глупая шутка, и забудем про неё.
- Хорошо, это была глупая шутка, извини меня ещё раз, Аканиши, - Каме не хотел сейчас ссориться с Джином, тем более что тот не пытался выяснить отношения, а это было довольно несвойственно для него.
Джин блеснул улыбкой и залпом допил остывший латте.
- Мы потребляем такое количество кофеина, что наша кожа уже должна была давно цвет изменить, - доверительно сказал он девушке за стойкой – ещё один карамельный с собой, пожалуйста.
В этом весь Джин, - подумал Каме, спрыгивая с высокого стула. Аканиши, продолжая жизнерадостно что-то рассказывать, одновременно пытался забрать у смущенной бариста пластиковый стакан и достать деньги из кармана. – Противоречие на противоречии, но что-то в нем есть, пожалуй.

Прошла неделя. О произошедшем не вспоминал ни один из них, по крайней мере, Джин, казалось, напрочь забыл об истории с желаниями. Наконец-то пришла весна, так давно уже пытавшаяся заявить о своих правах, но колебавшаяся под промозглыми порывами ещё холодного ветра. Джин обзавелся коллекцией новых солнечных очков и с наслаждением менял их каждый день, довольно разглядывая свое отражение во всех зеркальных или полированных поверхностях, будь то чисто вымытые бока служебного автомобиля или витрины на улице. Они готовились к новому концерту, параллельно снимали фотосессии и записывали альбом, вокруг неизменно творились суета и кутерьма. Каме всегда работал на пределе, и такой график выжимал из него все силы. Вот и сейчас, в короткий перерыв между «мы только что прибежали оттуда» и «нам срочно нужно бежать туда» он сидел на диванчике в гримерке, прикрыв глаза, и пытался собраться с силами для следующего рывка.
- Как же это все-таки ЗДОРОВО! – раздалось у него над ухом.
Каме аж подпрыгнул от неожиданности.
- Что? – выпалил он, не сразу разобравшись, что к чему.
- ВСЁ! – с ещё большим энтузиазмом выкрикнул Джин, размахивая руками в воздухе и умудряясь совершать в малюсенькой гримерной немыслимые пируэты. – Все-все-все, что происходит вокруг. Это будет мега-концерт, нас все любят, и солнце, и последние фотографии просто улет, и запись наша разойдется миллионным тиражом, и мы просто неотразимы, и я видел новые костюмы для шоу, и у меня перед домом расцвела вишня!
- Ты..- Каме попытался переработать шквал информации, вываленной на него. Информация была бесполезна и практически не связанна между собой. А он, между прочим, пытался вздремнуть. Когда теперь это удастся. – Ты такой шумный, Джин.
- Да ну тебя, ты, занудливая черепаха, – отмахнулся Аканиши, любуясь своим отражением в зеркале. – Тебе же тоже это нравится, признайся. Вся эта суета, и оживление, это похоже на бесконечное ожидание праздника, а что может быть в празднике лучше, чем предвкушение, а?
- Тебя так много, Джиииин, - простонал Каме, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза рукой. Сегодня все вокруг вызывало у него безотчетное раздражение. Возможно, в другой раз он улыбнулся бы детскому восторгу друга, который действительно всегда получал массу удовольствия от шумных компаний, суеты, авралов и всеобщей беготни. «Это и есть жизнь!» - сверкая глазами, говорил в такие минуты Джин и куда-то срывался с места. Размеренный ритм работы нагонял на него уныние. Свободное время, которое у них выпадало не так уж часто, он, в отличие от Каменаши, предпочитал тратить на все ту же беготню, только уже с друзьями и по клубам, а не на спокойный отдых и восстановление сил. Джин доводил себя до предела, а потом просто вырубался где-нибудь в уголке на диване, или в машине на заднем сиденье, или на кухне у Казуи, куда заходил «выпить пивка и поболтать». Но на этой неделе все казалось Каме не таким, как обычно. Как будто он забыл сделать что-то важное, что-то действительно значимое, и никак не мог вспомнить об этом. Все бесило. Менеджеры, что-то настойчиво объясняющие по десятому разу, как будто он не понял с первого. Хореографы, цепляющиеся к каждой мелочи, хотя он отрабатывал эти партии дольше и усерднее, чем все остальные вместе взятые. Погода, с этим слепящим глаза солнцем и слишком прохладными вечерами. И Джин, такой счастливый, которого никак нельзя было застать ни в одном месте надолго, и который не заходил в гости, ссылаясь на полнейшее отсутствие времени. Ну, то есть Каменаши, конечно, раздражало не то, что Джин уделял мало внимание именно ему, своему лучшему другу, а то, что он все время отвлекается на ерунду, его несобранность, его легкомыслие, его…болтливость, в конце концов!
- Почему ты так активен, когда не надо, и при этом постоянно тормозишь на репетициях? – желчно сказал Каме, не убирая руки с лица. – Ба-ка.
- Казу?.. - вопреки ожиданиям, Аканиши не огрызнулся в ответ, не отшутился и не отмахнулся от него, как обычно. Когда Каме открыл глаза, он столкнулся с пристальным взглядом цвета горького шоколада. Джин присел на корточки напротив сидящего на диване Каменаши и внимательно вглядывался в его лицо. – Что-то случилось?
- А? – Каме даже не сразу нашелся, что ответить.
- У тебя что-то случилось? – терпеливо повторил Джин. На его лице теперь сохранялось несвойственное ему серьезное выражение. – Я слежу за тобой всю эту неделю после.. – он запнулся, – ну, после того нашего разговора. Ты какой-то… вроде как… нерадостный. Как будто тебя что-то беспокоит. Я могу чем-то помочь?
Каме открыл было рот, чтобы сказать, что все нормально, но кто-то недобрый, кто совсем не мог быть им но при этом каким-то образом пролез в его мысли, успел ответить раньше него.
- Как будто тебя это волнует, Баканиши, - выдохнул этот кто-то, прищуривая карамельные глаза и выпрямляясь. – Ты даже ни разу не позвонил на этой неделе, не говоря уж о том, чтобы зайти.
- Но Казу, мы же каждый день видимся в студии.. – растерялся Джин.
- Ба-ка. Это работа, а вечерами ты, видимо, болтаешься по клубам с Ямапи, или с кем-там-ещё. Так и скажи, что мое общество менее интересно. Конечно, что тебе в таком зануде, как я, который сидит дома и отдыхает, а не напивается и не клеит девочек по клубам, рискуя быть застуканным журналистами. Пусть потом стилистам с тобой в два раза дольше, чем со мной возиться, тебе же наплевать на других, тебя же волнует, будет здорово тебе, или нет.
Каме понимал, что это несколько несправедливо, и что, несмотря на любовь к тусовкам, Джин довольно ответственно относился и к этому концерту, и к записи, и это было для него действительно важно. И что вечерами он, точно так же, как все они в это время, приходил домой, падая от усталости. А его беспокойство о Казуе и их дружба уж точно не вставали под сомнение. Каме пытался объяснить это тому самому, кто говорил сейчас за него, но не преуспел в этом.
- Так что не нужно мне после недели безразличия делать вид, что ты волнуешься. Мне без надобности твоя забота. И ты сам тоже, – припечатал он, и сердито откинулся обратно на спинку дивана, давая понять, что разговор окончен.
Джин посмотрел на него так, как будто его ударили. Непонимание в карих глазах постепенно сменялось обидой и злостью. Он медленно встал, не отводя взгляда от Каме, упрямо сжал губы, фыркнул и вышел, со всей дури хлопнув дверью.
«Зачем я так?» - безрадостно подумал Каме. - «Что на меня нашло? Ссора на пустом месте вышла. Я устал, он тут был не к месту сначала со своими восторгами, потом с расспросами. А нам ещё сегодня работать вместе.. Ничего, он отходчивый, быстро успокоится, все как обычно. Повыделывается и забудет». Но, сколько он не успокаивал сам себя, испуг перед тем, злым, в собственном сердце, не отпускал. Что-то происходило, и Казуя никак не мог понять, что именно.
Вопреки ожиданиям, Джин не забыл. Нет, он не отпускал, как обычно, ехидных шуточек и не отказывался стоять рядом с Каме на репетициях, он говорил «привет», «пока» и «удачи», но не более того. Все восторги и радостные возгласы, которыми он в ином случае надоедал бы Каме, все счастье, которое, казалось, всегда переполняло его и которым он раньше щедро делился с лучшим другом, теперь было направлено на кого угодно, только не на Каменаши Казую. Когда Каме ловил на себе взгляд Джина, ему казалось, что он отчетливо видит там обиду.
Концерт прошел великолепно, ко всеобщему ликованию. Менеджер несколько раз повторил им, что они молодцы. Пресса рассыпалась в хвалебных отзывах. Фанатки бомбардировали их письмами и записями в блогах. Продажи альбома побили все рекорды. Они радовались вместе со всеми. Каменаши Казую окружали слава, внимание, гонорары и только неизменная обида, растворенная в горьком шоколаде, не давала ему покоя. Шли дни, Джин вел себя по-прежнему – солнечно со всеми, кроме Каме.
Казуя несколько раз хотел извиниться, но что-то каждый раз удерживало его. Кто-то шептал ему: «Но ты же не виноват, ты ничего не сделал. Он сам обиделся на какую-то ерунду. Он действительно уделяет внимание всем, кроме тебя, а ещё лучший друг называется. Посмотри, как он ведет себя.. Намеренно не замечает, что ты хочешь с ним помириться. А может он вообще этого не хочет? Может, он сам тебя спровоцировал? Что ему до тебя?». Каме так часто возвращался к этой мысли, так часто лежал, не в состоянии уснуть, глядя в потолок, и обдумывал это, что, в конце концов, сам убедил себя в том, что виноват Джин и только Джин. «Но ничего..» - всплыло однажды в его сознании, и он сам не смог бы сказать, кому принадлежат эти мысли, - «ты докажешь ему, что он не прав». Каме неосознанно протянул руку к столику возле кровати и рассеянно провел пальцами вдоль ставших уже знакомыми линий деревянной резной фигурки. Той самой, которую ему подарили на прощание знакомые из Мексики. Той самой, при взгляде на которую у него вообще возникла идея попробовать это баловство с магией вуду. Мистика. Она всегда притягивала Каме. Что-то за гранью реальности, что-то совершенно непонятное, но такое интересное и.. опасное? То, что игры в медиума могут быть опасны, никогда не приходило Каменаши в голову. Возможно, он и сам не до конца верил, что это может действительно подействовать. Магия такой далекой страны, как Америка, воспринималась Каме как нечто экзотическое и занимательное, примерно так же, как этот довольно нелепый, но забавный сувенирчик, заботливо оставленный у него на прикроватном столике возле ночника. Сейчас твердое намерение забыть про вуду сломалось, как грифель карандаша, и было выкинуто им в самый темный уголок памяти. Желание доказать Джину, что его поведение неправильно, что Каме, в общем и целом, вовсе не хотел его обидеть, а он почему-то до сих пор злится и намеренно его игнорирует, что эта самоуверенность Аканиши и неспособность идти на компромиссы приведут только к дурным последствиям, пересиливало здравый смысл. Иногда Каменаши казалось, что у него в сознании поселилось странное темное облако, и через него реальность воспринималась как-то по-другому, но он быстро выкидывал эти мысли из головы. Возможность использовать третье желание, сначала рассматриваемая им как очень плохая идея, занозой засела где-то в подсознании, и через какое-то время, подогреваемая обидой Джина, превратилась в абсолютную необходимость.
Каменаши категорически не мог этого терпеть. Больше ни одной минуты. Аканиши вел себя так, как будто Каме просто не существовало. После удачно проведенных выходных он был полон впечатлений и дурацких историй, и вываливал их на всех окружающих без разбору. Каме был исключением. Кроме короткого «привет-как-дела», даже без ожидания ответа, он не получил от Джина ничего. Даже прямого взгляда. Тот скользнул по нему глазами, как будто Каме был предметом мебели, и прошел мимо. Удобно устроился на стуле, закинув ногу на ногу, и, бурно жестикулируя, начал рассказывать Мару какую-то ерунду. Каменаши скрипнул зубами. Решение было принято, и тот, другой, который был хоть и злой, но при этой абсолютно прав, удовлетворенно кивнул. На выходе Каме поймал Джина за рукав.
- На минуту, - ровно и спокойно произнес Каменаши, дожидаясь момента, когда все уйдут, и они останутся наедине. Джин пожал плечами и задержался. Он скучающе рассматривал противоположную стену, и, казалось, был абсолютно не заинтересован в происходящем. Каме бесило выражение надменности на его лице. Сейчас у него складывалось впечатление, что его лучший друг был таким всегда. Что его всегда надо было хоть разок проучить, стереть это высокомерие с изгиба капризных губ, из темных, полуприкрытых пушистыми ресницами, прищуренных глаз. Джин насмешливо приподнял бровь и перевел взгляд на Каме.
- Меня Пи ждет на стоянке, мы к Рё собрались, - спокойно констатировал он, - Что случилось-то?
Каме задохнулся от возмущения. Джин ещё спрашивает, что случилось. Он, Казуя, пытается помириться с этим избалованным вниманием эгоистичным типом уже три недели, а теперь, когда есть такая возможность, этот самый эгоистичный Аканиши даже не видит её. Как будто ему самому это не надо. Как будто только Каме изводился и переживал из-за того, что между ними кошка пробежала. «Действуй» - раздалось в подсознании, и Каме прищурился в ответ.
- Хочу, чтобы ты был рядом всегда, хочу, чтобы ты не мог без меня, – выпалил он, и застыл. «Разве я это хотел сказать?» - поразился он, - «Дело сделано» - отозвался тот, другой, и пропал.
- Знаешь..- тихо сказал Джин,– я все ждал, когда ты перестанешь злиться.
- Правда? – потрясенно выдохнул Каме. Осознание собственной ошибки замаячило где-то на горизонте, и он не был уверен, что хочет думать об этом.
Джин застенчиво улыбнулся и кивнул. В его глазах не было ничего, кроме радости.
- Я никак не мог понять, на что ты злишься, но решил, что если буду приставать к тебе – сделаю ещё хуже, - Джин машинально запустил пальцы в тщательно уложенные волосы и разлохматил их. – Сначала я обиделся, подумал, что ты на меня незаслуженно сорвался, я ведь помочь хотел, – доверительно сообщил он Каме, подходя чуть ближе, - но потом понял, что не надо было лезть, и вообще, я ведь знаю, что тебя раздражает, когда я..
- А зачем ты меня игнорировал? – перебил его Каменаши.
- Я не игнорировал, - удивился Джин. – Я просто старался тебя не бесить. Тебе же не нравилось, когда я начинаю рассказывать о всякой ерунде, и ты сказал, что я шумный, и что ты устаешь. Я решил, что лучше создам тебе более комфортные условия, чтобы ты перестал на меня злиться. Я даже с Пи посоветовался, и он сказал мне, что я могу вывести из себя кого угодно, и что мне нужно перестать тебя доставать… - Джин пожал плечами и засунул руки в карманы джинсов. – Было сложновато, но, кажется, я справился! – он адресовал Каме сияющую улыбку. – Ты больше не злишься, и даже говоришь мне всякие приятные вещи. Ну, разве я не молодец?
Каме словно оглушили. Облако бесследно пропало, и он понял, что только что нарушил собственное обещание. Каковы будут последствия этого желания? Третьего, да, последнего, но, в отличие от просьбы заварить кофе, слишком серьезного. Каменаши поднял голову и внимательно посмотрел на Джина. Вроде, ничего не изменилось. Никаких следов влияния магии вуду.
- Каааазууууу, - Джин помахал раскрытой ладонью у него перед глазами.- Что опять не так? Может, поедем ко мне и выпьем пива? Репетиций сегодня больше не будет.
- Ты же сказал, что тебя Пи ждет, - рассеяно заметил Каме, успокаиваясь.
- Я соврал, - без намека на стыд ответил Джин и улыбнулся ещё солнечнее.- Ну как, поехали?
- Ага, - Каме подхватил свою сумку и вышел из гримерной вслед за Джином.
- Казу…
- Да?
- А что ты приготовишь на ужин?
- Что?! Мы же едем к тебе в гости.
- Ну Каааааазуууууууу. Ты же знаешь, что я не умею готовить, и мне надоела еда из ресторана. Давай ты приготовишь, ну давай, ну давай..
- Ладно, ладно, не ной, - Каме улыбнулся, окончательно убеждая себя в том, что Джин ни капли не изменился, а, значит, нечего и волноваться.

Каме не смог бы сказать точно, когда это началось. Сначала все было нормально. Даже хорошо. Да что там, просто отлично. После удачного выпуска альбома им дали немного свободного времени на себя. Они отоспались. Они часто встречались и разговаривали ни о чем. Они ходили все вместе в караоке, бары и просто в парк. Они планировали отдых.
- Что собираешься делать на выходных? – поинтересовался Джин, засовывая трубочку в бокал с пивом. Косые солнечные лучи пересекали кухню и били в глаза, заставляя его щуриться и смешно морщить нос.
- Учитывая, что с понедельника возобновляются репетиции.. – Каме взболтал в своем бокале мартини с соком и улыбнулся. Джин сосредоточенно дул в соломинку, опущенную в пиво, полностью поглощенный этим дурацким занятием. – Я, наверное, постараюсь как следует отдохнуть перед напряженным рабочим графиком.
- А я хочу махнуть куда-нибудь на машине, - Джин легкомысленно помахал рукой в воздухе.
- Куда, например? – поинтересовался Каме.
- А, неважно, - в карих глазах, от бликов солнца ставших почти рыжими, отразился азарт. - Куда-нибудь.
- Ммм..- глубокомысленно сказал Каме и отпил из бокала. Он понимал стремление Джина, хоть и не разделял его. – Не потеряйся, – сказал он, наконец.
- Не потеряюсь, - серьезно кивнул его лучший друг, - Япония, в общем-то, не очень большая страна. Не Америка все-таки.
Они рассмеялись. Сидеть на кухне в квартире Джина, под этими солнечными лучами, обсуждать планы на выходные и никуда не спешить – это было так хорошо и правильно, что Каме совсем расслабился.
Ночью его разбудил телефонный звонок.
- Каменаши слушает..- кое как проговорил он, пытаясь проснуться окончательно.
- Казу.. Казуя.. – Джин повторял его имя, как мантру, как будто не знал других слов.
- Что..что случилось? Джин? Где ты? – сон моментально слетел с Каме.
- Дома.. я.. я не знаю, что происходит. Казуя.. ты не мог бы.. ты не мог бы приехать?
- Буду через полчаса, - выпалил в трубку Каме, уже натягивая джинсы.

Он открыл дверь сам, запасными ключами, оставшимися у него в сумке ещё с прошлого раза. Он все забывал отдать их законному владельцу, а теперь они пригодились. В квартире горел свет. Везде. Даже в ванной и туалете. Работали оба телевизора и радио. Джин обнаружился в спальне, он сидел на полу, забившись в угол между кроватью и стеной, и сжимал в руках сотовый. Когда Каме подошел ближе, Джин вскинул на него огромные, абсолютно дикие глаза.
- Казуя.. – губы у него дрожали.
- Тссс.. – прошептал Каме, садясь на пол рядом с другом, - что случилось?
- Мне страшно, - прошептал Джин в ответ.
-Почему? – Каме был немного озадачен. Джин уже не был ребенком, как бы он себя не вел. И пусть он продолжал бояться фильмов ужасов и комнат страха, он все-таки жил один, и это никогда не было проблемой.
- Не знаю, - Джин помотал головой и вцепился в его руку. Паника постепенно уходила из его глаз. – Не знаю, - повторил он ещё раз, уже спокойнее.
- Джин, я не понимаю, - Каме осторожно отцепил от себя пальцы друга, встал, осмотрел спальню. Ничего криминального. Он вышел в коридор, заглянул на кухню, проверил туалет и ванную комнату, прихожую, гардероб, гостиную. Ничего. Джин зажег все светильники, которые нашел, задернул все шторы, включил технику, но и только.
- Прости, - раздалось у него за спиной.
- Ничего страшного, - отозвался Каме, поворачиваясь, - но все-таки я не понимаю…
- Я сам не понимаю, - сконфуженно признался Джин, - Просто внезапно мне показалось, что..что…я не знаю, как это объяснить, но…я как раз собирался ложиться спать, закончил складывать вещи в дорогу, прикинул, на сколько хватит бензина и …вот… - несколько скомкано закончил он.
Каме ничего не ответил.
- Я вдруг понял.. – неожиданно продолжил Джин, - что если я уеду, то случится что-то очень плохое, что это плохое уже рядом, и оно просто выжидает момент, чтобы..чтобы..- он перевел растерянный взгляд на Каме. – Я понимаю, это звучит глупо, но в тот момент я так испугался, что думал, у меня сердце остановится. И позвонил тебе..мне казалось, что это единственный способ ну..спастись, что ли.
- А как сейчас? – осторожно спросил Каме.
- Сейчас.. сейчас я чувствую себя редкостным идиотом, - Джин принужденно улыбнулся одними губами, явно не зная, что говорить дальше.
- Заварить тебе чай? – Каме направился на кухню, практически кожей ощущая облегчение Джина. Почему? Потому что не стал смеяться? Потому что не уходит сразу? Каме не хотел даже задумываться об этом.
Утром все выглядело иначе. Нереально и на самом деле нелепо. Джин удивлялся, что на него нашло, и отмалчивался, стесняясь своей слабости. Каме остался у него. Теперь он готовил завтрак, деликатно обходя неприятную тему. Они попили кофе, поболтали о разной ерунде, посмотрели какой-то глупый американский фильм. У Джина была целая коллекция глупых американских фильмов всех мастей, начиная от бессмысленных боевиков и заканчивая сопливыми комедиями. Некоторые из них были чуть хуже, чем другие, но Джину они нравились.
- Пора,- вздохнул Казуя, бросив взгляд на настенные часы. – Завтра в студию, а мне нужно ещё закончить несколько дел дома.
- О’кей, - рассеянно отозвался Джин, перебирая диски.
- Джин..- Каме на секунду замялся, не зная, как задать вопрос и не задеть самолюбие друга.
Аканиши поднял на него взгляд.
- Я, – с улыбкой сказал он. – Если ты хочешь спросить, как я буду тут совсем один, не волнуйся, – момент прошел, и я вполне способен ночевать в собственной квартире.
Каменаши облегченно вздохнул и поднялся с дивана.
- Тогда я пошел. Увидимся завтра, закрой за мной дверь.
- О’кей.. – ещё раз сказал Джин, тоже вставая, – До завтра.

вторая часть

taski-kou.diary.ru/p184759127.htm

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, fanfiction