[Aonair]

Автор: [J]Aonair,[/J] ParaKed (можно просто Аня=3, так как в дайрях не сидит)
Бета: N-arsus (глава не бечена!!)
Название: Trahit sua quemque voluptas. (Каждого ведет своя страсть.)
Статус: в процессе
Жанр: АУ, яой, юмор, романтика, агнст.
Пейринг: АКаме, так же присутствуют: Ре, Пи, Тегоши, Хироки, Уэда, Коки, Джунно, Миура Харума, Сато Такеру, Мацумото, Кимура, Гакт, Широта Ю, Джереми (Lee Hongki)
Рейтинг: NC-17
Размещение: С разрешения автора. И коллажи тоже!!
Размер: макси
Описание: Франция, начало эпохи Возрождения. Дальняя провинция. Люди и нечисть, запутанные отношения и пороки.
Отдельное спасибо  =Иллюзия= и  SnezhArt, а так же  Кошка Кана за коллажи!
Глава 1
j-boy.diary.ru/p174507194.htm
Глава 2
j-boy.diary.ru/p177200261.htm
Глава 3
j-boy.diary.ru/p180383830.htm
Глава 4. После бала.
Миура растворился, и все погрузилось во тьму и глубокое молчание.
Никто не смел прервать эту томящую тишину. Джин все еще сжимал руку Каменаши, радуясь тому, что никто не мог этого видеть. Постепенно начинало светлеть – в разных частях зала зажигались сами собой свечи. Аканиши посмотрел на фавна – на нем уже не было парика, и все могли видеть его рожки… Только никто не обращал внимания – все, от знатных гостей до последних слуг, всё еще пытались рассмотреть что-то в проеме разбитого окна и хрустальных украшениях на канделябрах. И вот все свечи в зале зажглись.
- Дорогие гости, - откуда-то извне послышался спокойный голос герцога. - это был призрак…, - Ре растерялся и замолчал.
- Это призрак Миуры Харумы, однажды, несколько лет назад, этот юноша исчез, - начал Хироки, поднимаясь выше на ступеньку. И хотя лицо его было бледным, голос ни разу не дрогнул, - ни кто не знает, что с ним произошло, и теперь его не упокоенная душа витает среди нас, - Наримия оглядел всех присутствующих, его спокойствие передавалось всем в зале. Его взгляд задержался на герцоге, тот отчужденно смотрел куда-то поверх всех голов, на его лице не было обыкновенной легкой усмешки, и лишь небольшая морщинка пролегла между его бровей.
- Прошу Вас не пугаться, - продолжал Хироки, но его прервала ведьма легким покашливанием.
- Если Вы позволите, я бы хотела преподнести герцогу и всем присутствующим небольшой подарок, - беззаботная улыбка сияла на лице Уэды.
- О чем Вы? - вновь заговорил Нишикидо, очнувшись от своих мыслей и подходя к девушке.
- Не хочу преувеличивать или переоценивать свои способности, но пока в этом зале я, то ни какие призраки не причинят вам зла и бояться вам нечего, а что бы вновь вернуть праздник в этот прекрасный замок, предлагаю выйти всем на балкон или в сад и полюбоваться фейерверками, приготовленными специально для вас.
Никто не двинулся с места, все переводили взгляд то на ведьму, то на герцога.
Аканиши наконец- то отпустил запястье Каме и, наклонившись к его уху, шепнул:
- Пошли.
Двое друзей двинулись к выходу, люди стали оглядываться, а кто-то последовал их примеру.
- Прошу Вас, не стесняйтесь, проходите, - к Ре вновь вернулась уверенность, и он быстро начал отдавать приказы музыкантам и застывшим слугам. Зал стал оживать.
- Спасибо Хироки, ты вновь выручил меня, - Нишикидо подошел к своему советнику.
- Это мой долг, помогать Вам во всем. А Вы ожидали чего-то другого от своего советника? - Наримия стоял, облокотившись о перила и скрестив руки на груди.
- Никогда Вы еще не давали повода усомниться в Вас, но откуда Вы знаете этого призрака?
- Мы учились вместе в Париже, он был младше меня, но мы все равно хорошо общались. А когда я закончил учебу, поехал помогать отцу в его поместье, и мне сообщили, что Миура пропал, - хладнокровно закончил советник.
- Какая печальная история, - хмыкнул герцог и пошел прочь.
Невиданную картину представляло собой небо над замком Нишикидо. На нем расцветали и осыпались дивные цветы, летали драконы, подлетая к балконам так близко, что люди шарахались, огромные огненные колесницы устраивали воздушные баталии, и все это сопровождалось не обычным дымом и запахом пороха, как когда палили из пушек, а прекрасными запахами цветов, шумом сражения. Ре стоял на своем небольшом балконе, его сердце замирало от каждого громкого взрыва, с восторгом ребенка он как завороженный наблюдал за миллионами цветов, рассыпающихся в небе. Люди в саду с открытыми ртами наблюдали за этим зрелищем. Нишикидо опустил взгляд на ведьму, изящно плывущую среди людей. Вид у нее был скучающий, хоть и весьма довольный. И вот новый взрыв заставил герцога оторваться от ведьмы и поднять голову на небо.
- Эта детская радость на Вашем лице…ни разу не доводилось ее видеть, - голос Уэды звучал прямо за спиной. Нишикидо вздрогнул, но тут же взял себя в руки:
- Так вся эта затея с фейерверками придумана лишь для того, что бы вызвать у меня восторг? – с прежней надменностью в голосе спросил Рё.
- Можно было просто сказать спасибо, - хмыкнула ведьма.
- Спасибо, - моментально ответил Нишикидо ледяным тоном.
Уэда вздернула брови, ее губы изогнулись в усмешке, грациозно и плавно она приблизилась к Нишикидо и, приподнявшись на носочки, так что бы ее лицо оказалось на одном уровне с лицом Ре, прошептала:
- Сколько злости в Вашем голосе.
Нишикидо ощутил ее дыхание на своих губах, постепенно теряя самообладание, потянулся к ее лицу, в тот момент, когда их губы почти соприкоснулись,
краем глаза Ре заметил, что в небе над замком появилось огромное красное сердце, сплетенное из цветов.
Татцуя выдохнула, едва шевеля губами:
- Вас искала Ваша жена.
И фигура ведьмы исчезла, открывая перед Нишикидо расколотое в небе сердце, тающее на черном ночном небе.

Фейерверк, будоражащий душу, вызывающий только искренние эмоции, закончился слишком быстро. Но его яркие цветы по-прежнему расцветали в сердцах людей. Герцог произнес свою прощальную речь, в которой еще раз поздравил барона Каменаши с приездом, и, проявляя щедрость души, предложил остаться всем желающим переночевать в его замке. Некоторые дамы кокетливо отказывались, но все же не могли удержать перед соблазнительной и очаровательной улыбкой герцога Нишикидо.
Герцог и герцогиня стояли у парадного входа, провожая гостей.
Накинув камзолы, Каменаши и Аканиши подошли к хозяевам, что бы с достоинством отблагодарить их за прекрасный вечер.
Фавн допивал последний бокал шампанского, который успел схватить у уже уходящего официанта, когда заметил двух баронов, собирающихся в свои поместья.
- Идиоты, - буркнул себе под нос Коки.
Танака оглядел зал, на глаза попался странный молодой человек, вокруг которого собралась стайка щебечущих девушек. Ехидно улыбнувшись, Танака двинулся к ним.
- Сынок, тебе пора уже спать, - ласково улыбнулся он.
Молодой виконт удивленно уставился на внезапно появившегося «отца», но все же последовал за ним.
- Да папочка, чем обязан, - с издевкой спросил юноша.
- Хватить развлекаться, у тебя есть шанс воспользоваться своим умением на благо людям, а точнее мне, - ответил фавн.
- И что же ты от меня хочешь? – лениво спросил Мацумото, принимая свой настоящий облик.
- Вон, видишь, герцог прощается с баронами? Прикинься конюхом, как его там, Кимурой, и скажи, что с лошадьми проблема, и отъехать они не могут. Сможешь? – вызывающе спросил Коки, на что суккуб ответил презрительным взглядом, и качнулся вперед, делая шаг. Мгновение – и на месте Джуна возник Кимура, почти неотличимый от оригинала. Танака огляделся в поисках настоящего конюха и, на удачу, его не оказалось рядом с Нишикидо.
Каменаши и Аканиши подошли к герцогу Нишикидо и его супруге.
- Я безмерно благодарен Вам, - начал Казуя, изящно поклонившись, - своими силами я бы никогда не организовал столь прекрасный и пышный прием.
- Рад что угодил Вам, - коротко ответил Ре, - а что же Вы не воспользуетесь моим гостеприимством? – сверкнул глазами герцог.
Каме и Джин переглянулись.
- Мы, наверное, - твердое копытце на ноге Каменаши, заставило его замолчать и обернуться.
- К великому сожалению конюх Кимура сказал, что ваши кони не готовы, - с выражением глубочайшего сожаления на лице, сообщил фавн, успевший найти и водрузить на голову свой парик.
Джину показалось, что он видит в толпе людей за спиной герцога Такую, но тут же вздрогнул, потому что голос Кимуры зазвучал прямо около него.
- Конечно, можно поехать и прямо сейчас, но пожалейте лошадей, - с непривычной для него ухмылкой, сказал конюх.
- Вот и отлично, я буду рад предоставить вам самые лучшие комнаты, - сказал Нишикидо.
Оба друга уже ушли, и фавн, кинув быстрый взгляд на суккуба, убежал куда-то, а Джун все еще стоял в обличии конюха. В замешательство его привел случайно кинутый Нишикидо взгляд. То количество страсти и желания, сколько было во взгляде герцога, направленном на «Кимуру», мог оценить только суккуб.
«Ай да фавн, вот хитрец. Что ж, его плата за мою услугу сполна покрывает мои старания», - думал Джун, предвкушая интересную ночь.
Через какое-то время все разъехались. А оставшиеся гости были с комфортом размещены в гостевых спальнях. Нишикидо исчез сразу после того, как закрыли парадные двери, и больше ни кто его так и не видел. Танака проследил за тем, что бы его юные бароны все-таки остались у герцога и со спокойным сердцем пошел к своей родной башне.

Фавн лежал на берегу озера, головой к воде. Джунноске, вынырнув наполовину из воды, водила рукой по его кудряшкам. Танака был в плохом настроении, то, что произошло на балу, глубоко засело в его голову. Коки лежал молча и прокручивал в голове снова и снова все произошедшее в замке. Вампиры и этот призрак. Могли ли они быть связанны между собой? Это было бы странно, если у этих кровососов и были какие-то планы, вряд ли бы они связались с безобидным призраком, ведь они и так слишком сильны, что бы с ними мог хотя бы кто-то тягаться. Фавн вспомнил, сколько сил ему пришлось потратить, чтобы удержать голодную жажду этих молоденьких музыкантов, в какой-то момент, он решил - не справится. Слишком неожиданно, живя здесь, он не часто колдовал, много пил и веселился. Как давно ему не приходилось быть ответственным за чужие жизни.
Странно, что Нишикидо ни как не отреагировал на присутствие вампиров. Так тесно дружить с ведьмой и не знать об их присутствии было просто не возможно. Так зачем же он оставил их в зале? Он явно что-то задумал, может, Аканиши и Каме смогут хотя бы что-то выяснить.
- Почему ты молчишь? - послышался голос, откуда-то из реальности. Это был спокойный тихий и такой привычный голос русалки.
- Ничего, Джунноске, просто слишком много всего непонятного происходит. Спокойные дни прошли с приездом Каме, - устало ответил Фавн.
- Может это все из-за самого барона? – предположила Джунноске, положив голову на сложенные руки рядом с лицом Коки.
- Да что ты, нет, тут намного все сложнее, от всего того, что происходит, мои рожки приходят в ужас.
- Может, расскажешь, что тебя расстраивает? – сказала она, легонько дотрагиваясь пальчиками до вышеупомянутых рожек.
- Зачем тебе мои проблемы? - отмахнулся Танака.
- Я беспокоюсь о тебе, - ответила русалка. Коки промолчал.
- Джунноске, - тихо позвал Фавн.
- М?
- Я впервые за долгое время ночью не пьян. А знаешь, небо, оказывается, такое красивое, все эти звезды и луна, - смотри, она почти полная.
Тагучи подняла голову. Небо было действительно прекрасно, столько звезд сразу она не видела очень давно. Русалка вдруг подумала, что, когда она любовалась ими в одиночку, их было мало, а теперь, когда их двое, то и звезд стало больше. Тагучи с грустью посмотрела на задумчивое лицо Коки. Фавн резко подскочил, и, перевернувшись на живот, оказался лицом к лицу к Джунноске. Та испуганно дернулась, но не отодвинулась.
- Ты такая счастливая, что можешь всегда любоваться ими. Ты ведь не спишь по ночам, - со счастливой улыбкой заявил Танака.
-Что значит - я не сплю, я что, похожа на сову, что ли? - обиженно вскрикнула русалка.
- Я как не приду домой, ты все на камне сидишь, вот я и подумал, - начал оправдываться Коки.
- Так это я тебя жду, - буркнула Тагучи.
- Это зачем? Думаешь до башни своей родной дорогу не найду? - удивился Танака.
- Да нет, не из-за этого.
- Может, ты поджидаешь кого другого-то, а мной прикрываешься?
- Ну, в общем-то, - русалка попыталась хоть как-то перевести разговор в другое русло, но:
- Любишь кого? - вдруг спросил Коки. Джунноске от такого неожиданного вопроса потеряла дар речи и теперь смотрела на него с глуповатым выражением на лице.
- Так любишь или нет? - не замечая ее ступора, продолжал допытываться Фавн.
- Люблю, - тихо ответила русалка.
- Я так и думал, слишком ты странная, - хихикнул Коки.
-Что значит странная?! Как ты вообще можешь говорить о таких вещах? Тебе же все равно? Тебе же наплевать на то, что я могу чувствовать! Ты не думал, что мне может быть больно? - взорвалась Джунноске, злость и глупость фавна вывели ее из себя. Брызги летели во все стороны. Испуганный Коки вскочил на свои копытца и теперь в удивлении таращился на нее. Вдруг из глаз Тагучи потекли слезы. Они были такие горячие, она почувствовала себя самой несчастной русалкой во всех водах этого мира. Отвернувшись от фавна, чтобы он не видел ее слез, она оперлась спиной о камень. Танака стоял молча еще пару мгновений, а затем он тихо подошел к плачущей Джунноске и, присев позади нее на корточки, обхватил ее плечи.
- Признайся ему в своих чувствах, возможно, он трус и не может сделать первого шага.
- Нет, он просто глупый, - шмыгнула носом Тагучи.
- Да, я знаю, - тихо ответил фавн, затем встал и, не сказав ни слова больше, поцокал к своей башне, сопровождаемый ошеломленным взглядом русалки.


Джин лежал в одной из сотен спален замка Нишикидо. Даже в ночной темноте было видно все ее великолепие. Огромный паланкин из самого дорогого бархата, шелковые простыни с ручной вышивкой. Дорогая мебель, привезенная явно откуда-то издалека, у здешних мастеров Аканиши не встречал такой работы. Подсвечники были украшены фигурками лесных существ, на одной Джин явно различил фавна, улыбнувшись про себя, он попытался представить, чем же сейчас занимается их друг. Наверное, пошел топить грусть в вине. Аканиши вспомнил Миуру. Почему он был так зол сегодня? Почему устроил такое на балу? Эти два года, что они дружили, призрак не был никогда резок или вспыльчив. Всегда рассудительный. Его улыбка, казалось, была воплощением добра. А еще он не любил выходить из своего леса. Что же теперь случилось, раз он появился в замке, да и еще в таком состоянии? Было обидно слышать, что дружбу между нежитью и людьми он считает отвратительной, так почему все это время он общался с ним? Помогал и поддерживал в отсутствие Каме. От этих мыслей его отвлек шорох. Кто-то пытался залезть в окно. В лунном свете можно было четко различить фигуру, которая вот-вот перевалится через окно. Перепуганный Джин спрыгнул с кровати и выхватил шпагу. Руки немного дрожали, а сердце бешено колотилось.
- Выпендриваются, понастроили замков, с высотой до небес, а ты потом мучайся, - послышалось невнятное бормотание. Казалось, тому, кто лез в окно, и дела не было до того, что происходит вокруг него. Аканиши прищурился, разглядеть лица так и не получилось, но этого не потребовалось - тень от крылышек выдавала купидона с головы до ног.
- Джереми, какого черта ты делаешь? - прошипел злой Джин, убирая шпагу в ножны.
Купидон тяжело опустился на пол, и перевел удивленный взгляд на Аканиши.
- О, привет, - крылышки Джереми весело затрепетали.
- Ты чего здесь?
- Тебя искал, вот только с этим плющом совсем запутался, никак не добраться было.
- Так у тебя же вроде крылья есть? - недоверчиво спросил Аканиши.
- Не, вручную драматичнее получается, можно ощутить всю опасность, - с нездоровым блеском в глазах, заявил купидон.
- Так, ладно. И что тебе надо?
- Сообщение от фавна, - Джереми протянул завернутый клочок бумаги Джину. Тот взял послание, с самыми нехорошими мыслями. Подойдя к окну, он развернул бумагу. Здесь было несколько строк, быстро нацарапанных кривым подчерком: «Два бездельника! Вы же у герцога остались не для того, чтобы на красивых простынях подрыхнуть! Не упустите момент, не разочаруйте меня. Фавн».
- А где сам-то? - Аканиши помотал потрепанным листочком.
- Сказал, что хотя бы одну ночь даст какой-то там сове отоспаться. Что-то с ним неладное творится, и это неладное очень близко мне по духу, - серьезно заявил купидон.
- Что значит «близко по духу»? - не понял Джин.
- Так, молодежь, как в любовных делах разбираться, это вас няньки учить будут, а мое дело «пиф-паф» и готово, - Джереми угрожающе помотал своим луком перед лицом Аканиши. Решив, что от не совсем трезвого купидона ничего не добиться, Джин решил действовать. Надо было пробраться в спальную Казуи, а дальше как пойдет. Только вот…
- Слушай, а спальня Каме… как мне найти ее?
- Честно, думал застать вас тут вместе, - заявил купидон. По спине Джина пробежал неприятный холодок.
- Ты о чем? - настороженно спросил он.
- Ну, думал, сидите тут, план придумываете. А ты чего это так напрягся? - Джереми ехидно прищурился.
- Неважно. Слушай, а ты ведь можешь проверить, где Каменаши? Загляни в окна, только это, без драматизма, лучше на своих двоих, - поспешил предупредить Аканиши. Купидон кивнул и проворно вылетел в окно. Джин присел на краешек кровати. Волнение нарастало, хотя еще ничего и не происходило. Что от них хочет фавн? Что именно им надо найти у Нишикидо? Аканиши развернул послание фавна и снова перечитал его. Не найдя ответов на свои вопросы, он перевернул листок. В самом нижнем углу, еле заметно, было нацарапано одно слово «война».
- Черт! - выругался Джин. Ответа не нашел, а вопросов еще прибавилось. Причем тут война? Между кем и кем? Может у Коки лихорадка от алкоголя началась?
В окно влетел Купидон и плавно опустился рядом с Аканиши.
- Ну что, нашел?
- На этом же этаже. Через три комнаты от твоей. Только не перепутай, а то граф Йокояма и его любовница спасибо тебе не скажут, – хихикнул Купидон.
- А ты не с нами? - удивился Джин.
- Нет, втроем опаснее, мне еще надо передать Коки как все продвигается, он просил. Так что удачи, - Джереми махнул рукой и вылетел в окно. Пару секунд Аканиши сидел молча. Пытаясь успокоиться. Пора было действовать.
Выглянув в коридор и убедившись, что там пусто, Джин вышел и запер дверь за собой. В любом случае, если его поймают, он может придумать множество причин в свое оправдание, начиная с желания попить воды и заканчивая тем, что ему не спится, и он желает уехать в свое имение. Внимательно отсчитав три двери, как и сказал Джереми, он осторожно повернул узорчатую ручку. В комнате горела одна свеча - на столике возле кровати. Каме сидел на стуле рядом, полностью одетый. Его глаза были закрыты. Видимо, как и Аканиши он что-то обдумывал, но заснул. Джин запер за собой дверь и на цыпочках подошел к другу. Растрепанные волосы упали на лоб, а губы немножко приоткрыты. Его дыхание было почти не слышно, на лице играли блики от огня. Небольшая морщинка собралась между бровями, как будто ему снился кошмар. Аканиши захотело поцеловать его в лоб, что бы лицо снова стало спокойным, чтобы даже во сне его ничего не тревожило. Наклонившись, он как можно незаметнее коснулся его лба. Казуя дернул бровями, но не проснулся. Все в груди загорело сильным пламенем, дыхание участилось. Джин с силой отпрянул назад, задев ногой второй стул, последовал грохот. Каменаши в испуге подскочил и выхватил шпагу. Аканиши испуганно замер.
- Джин? Я же мог тебя покалечить. Что ты тут делаешь? – Казуя убрал шпагу и опустился обратно на стул.
- Ну и реакция у тебя, напугал, - выдохнул Аканиши.
- Сам виноват, так что случилось?
Джин протянул послание фавна Каме. Тот быстро пробежал глазами по короткой записке.
- О чем он? - Каме взглянул на Джина.
- Думаю, Коки хочет, чтобы мы что-то нашли. Вот только где и что? - Аканиши сел на краешек кровати и рассеянно посмотрел на мелькающую тень на стене.
- Скорее всего, он имел в виду герцога, раз уж он обыграл все так, что мы остались у него в замке, а где он сам? Как ты получил записку?
- Мне передал Джереми. Соображал он плохо, так что точного ответа на вопрос где Танака он мне не дал. Ты лучше взгляни сюда, - Джин подошел к Каменаши, взяв у него из рук пергамент, ткнул на короткое слово в углу.
- Война? О чем он?
- Ты думаешь, я все знаю? - вспылил Джин, - Сам бы хотел узнать.
Аканиши снова плюхнулся на кровать. Вид у него был раздраженный, так что Каме решил больше не донимать его бессмысленными вопросами, которые в большом количестве крутились у него в голове.
- Может он имел в виду то, о чем говорил призрак на балу?
- А что такого сказал Миура, кроме того, что союз людей и нечисти - это мерзость? - с явным отвращением хмыкнул Джин.
- Вот именно, может про это он и говорил, может кто-то хочет развязать войну между нами и волшебными существами?
- Кому это надо? - небрежно кинул Аканиши, но взгляд у него был заинтересованный.
- Ты думаешь, я все знаю? - язвительно ответил Каменаши.
- Может, герцог? - предположил Джин, увлеченный своими мыслями настолько, что не заметил сарказма Казуи.
- Зачем ему это? Власть? У него и так она есть, - отмахнулся Каменаши.
- А что если он хочет власть над волшебными созданиями? Они же сила, считай целая армия, - глаза Джина заблестели.
- Какой бы не был исход войны, не думаю, что нежить будет служить человеку. Если конечно. Слушай, а что если у него есть заклятие, которое может подчинять себе всю нечисть. Может он это скрывает, и именно это нам надо выяснить? - тут уж глаза загорелись у самого Казуи.
- Как бы то ни было, нам надо пробраться в кабинет герцога.
- На месте разберемся. Главная проблема - найти комнату, где Ре хранит свои документы, - задумался Каменаши.
- Ты же знаешь, это практически не возможно, и даже опасно, - предостерег друга Джин.
-Сказать фавну, что мы даже не пытались - еще опаснее, - Казуя хлопнул друга по плечу и выглянул за дверь.
-Вроде никого нет. Пошли, - Каменаши махнул рукой и оба друга выскользнули за дверь.


Кимура крался по темному коридору. Чутко вслушиваясь в каждый шорох гобеленов, Такую преследовал какую-то одному ему известную цель. Неизвестно как бы сложилась история дальше, если бы его внимание не привлекли две тени, в паре пролетов от него. Пришлось быстро спрятаться за огромную вазу тонкого фарфора. Навстречу ему, страстно впиваясь в губы друг друга шли Ре и….он сам. Ничего не замечая вокруг, пара двигалась в сторону притаившегося Кимуры. Не веря своим глазам, не зная, что и думать, Такуя попятился назад. Он отступал и отступал, пока не наткнулся спиной на что-то теплое и точно живое. Не зная уже, что и предположить, он повернулся, краем глаза замечая, что Ре и его двойник, исчезли из коридора. Тем лучше для него. Присмотревшись, Кимура обнаружил широкую спину незнакомца. Из-за этой спины, с выражением полного ужаса на лице, выглянул месье Каменаши:
- К..Кимура, - ему не дали договорить, Джин стремительно повернулся и теперь растерянно переводил взгляд с Кимуры на Казую.
- Благородные месье, раз уж мы пересеклись, мммм, тут, позвольте предложить вам встречу, скажем после завтра, во второй половине дня, в моем скромном поместье, - Кимура решил, что нападение - лучшая защита. И теперь шокированные бароны не будут задавать ему лишних вопросов. Казуя ошеломленно кивнул.
- Советую вернуться в спальни, слишком много народу бродит по ночам. Хотя конечно, я не могу вам приказать, - делая акцент на последнем слове, Такуя склонился в полупоклоне и поспешил удалиться.
- Пойдем, - потянул Каменаши Аканиши за рукав.
- Куда? А как же, - заупрямился Джин.
- Пойдем, кому говорю, - сердито пыхтя, тянул его за собой Казуя.
- Я иду, но потом ты просто обязан объяснить, что случилось, - смирился Аканиши.

Ре остановился у окна в широком коридоре. На балу было щедро роздано множество заманчивых предложений и столько же получено. Нишикидо предвкушал все прелести сегодняшней ночи, рассеяно смотря сквозь высокое окно на лужайку.
Чьи-то горячие ладони закрыли герцогу глаза. Ре замер, прислушиваясь как зверь перед боем, и, разумеется, не увидел, как похотливо ухмыляющийся суккуб Мацумото за его спиной медленно превратился в Кимуру. Последними изменились зрачки – из угольно-черных они превратились в карие, того мягкого оттенка, который так часто сводил с ума герцога.

- Ваша светлость, - промурлыкал суккуб голосом конюха.
Все тело Ре покрылось мурашками от предвкушения. Он медленно отвел ладони от своего лица и повернулся к их обладателю.
Нишикидо никогда не видел такой ухмылки на лице Такуи, такого блеска в глазах, такой… заинтересованности в нем, в Ре.
- Кимура, - потрясенно выдохнул герцог и задохнулся – конюх наклонился к нему, обволакивая в свой запах – мускус, полынь, кориандр, запах лошадей – и поцеловал Ре, жмурясь при это так, словно попробовал нечто невообразимо вкусное.
Герцог почувствовал, что еще немного – и он растает в ощущениях. Это совершенно не входило в его планы.
«Эта внезапная близость конечно замечательна, но все же я бы хотел чтобы инициатива шла от меня», - мысли текли сумбурно, рвано: «Кимура» покрывал поцелуями его лицо, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Ре едва сдерживал стоны: «Откуда он знает», - промелькнуло удивление, и оно помогло герцогу прийти в себя. Он прикусил губу «конюха», резко вжимаясь бедрами в бедра Такуи. Тот охнул и, отстранившись, заглянул в глаза Нишикидо. Во взгляде суккуба сквозило удивление.
«Ммм, крошка герцог показывает зубки? - чуть ли не с умилением подумал Мацумото, - Ладно, что у нас там с мечтами? Фи, как банально – спальня, белые простыни… А вот это уже интересно,» - хихикнул про себя Джун, и многообещающе облизнулся.
Герцог шумно сглотнул и поймал наглый язык губами, вцепляясь в ворот рубахи. Сделал маленький шажок, нет, даже не шажок – потянулся в сторону спальни. «Конюх», казалось, читал его мысли, и вскоре они, не отрываясь друг от друга, спешили в комнату. Даже появление Его Высокопреосвященства не остановило бы их, что уж говорить о неясной тени, мелькнувшей за поворотом? Они вряд ли даже заметили ее – их больше занимали они сами. Простите, милейшие дамы, напрасно ожидающие герцога в своих спальнях – его ночь будет без вас…
Нишикидо уперся во что-то коленями и несколько томительных мгновений пытался вернуться в реальность. Ему это почти удалось, но тут же картинка бытия перевернулась вновь – он осознал, что лежит на своей постели. Даже не так: он прижат к своей постели сильным телом Кимуры. Тяжесть чужого тела, такого желанного, плавила мозг, но
Ре с усилием скинул с себя суккуба и сам прижал его к кровати. Тот придал своему лицу оттенок покорности, и Нишикидо уже торжествовал, стягивая рубаху с мускулистого торса, и… снова оказался снизу.
Оба тяжело дышали, герцог неосознанно продолжал теребить рубаху; суккуб развязал штаны Ре и грубо сжал его член.
- Кимура…, я хочу, - Ре не мог даже сказать, не мог озвучить свою фантазию о губах конюха, однако суккуб знал ее – видел во всей красе. Но исполнение желаний надо было еще заслужить, и «Кимура» облизал ухо Нишикидо, шепча непристойности, от которых герцога пробивала сладкая дрожь, он не знал, куда деть руки, хватаясь за простыни… Суккуб схватил его за запястье и взял холеные пальцы в рот, дразня языком. Ре застонал, прижимаясь к «конюху» еще ближе, потираясь возбужденным членом о живот любовника. Тот выпустил пальцы герцога изо рта, и, улыбаясь красными вспухшими губами, опустился ниже, чуть ниже, чем хотел бы его партнер. Ощущение горячего языка там и ногтей на затылке сводило Ре с ума, однако суккуб прекрасно понимал, что герцог не отдастся конюху, он просто не переживет этого. Помучив Нишикидо вдоволь, «Кимура» поднял голову, тянясь вверх и награждая любовника жгучим поцелуем, решил, что можно исполнить желание. Не отрывая взгляда от лица Ре, суккуб взял головку его члена губами, лизнул, и взял в рот целиком. Герцог уже не осознавал, сон ли это или явь, ощущения зашкаливали, он прогнулся в спине, пытаясь прогрузиться в горячий рот глубже, выстанывая низким голосом имя любовника, почти на пределе. Но в тот самый момент, когда Ре готов был кончить, суккуб умерил ласки, давая ему успокоиться, а затем вновь начиная сладкую пытку. И еще несколько раз герцог был почти на краю, когда «Кимура» останавливался, пережидая. Лишь только тогда, когда Нишикидо стал поскуливать, не будучи в силах больше стонать, и выкрикивать отрывочные «люблю», «мой», «Кимура», суккуб не остановился. Скуля все громче, Ре прижал голову «конюха» к паху, вбиваясь в горло и наконец-то изливаясь в сладкий рот.
Когда герцог пришел в себя, обнаружил рядом с собой «Кимуру». Он почти влюблено улыбнулся, и потянулся поцеловать его, но
Привычные карие глаза были черными. Ре испуганно отодвинулся. И тогда конюх засмеялся дико и безудержно, демоническим смехом, постепенно превращаясь в суккуба. И вот уже рядом с Нишикидо лежал крайне довольный Мацумото, облизывая красные губы:
- Тебе понравилось, Ваша светлость? – Джун был явно крайне доволен собой, - Ты так стонал, словно я ел тебя заживо, - и он вновь облизнулся.
Герцог оторопело уставился на губы суккуба, непохожие на те, что делали ему восхитительный минет, и потихоньку приходил в себя.
- О, я вижу, ты все понял? Благодарю за прекрасные часы, отдыхай, крошка герцог, а я навещу тех дам, что ты оставил в одиночестве ради призрака конюха! – и суккуб растворился в воздухе, оставляя Ре наедине со своими мыслями.

Черное небо было усыпано миллионом серебряных звезд. Лунный свет озарял балкон белого мрамора. От густых крон деревьев падали загадочные тени. В небольшом фонтане на гладкой поверхности воды покачивались от легкого ветерка едва распустившиеся бутоны белых роз.

Тегоши кутаясь в широкую шаль, лихорадочно расхаживала по балкону. Пора уже было перестать злиться на герцога за все те годы, что она потеряла, находясь рядом с ним. Однако ее нежное женское сердце сжималось каждый раз, когда она слышала о новой измене мужа. Она не испытывала ревности, лишь мерзкое чувство, что ее втаптывают в грязь. Юя посмотрела на белые розы в воде, и в ее голове, словно яркая картинка, вспыхнул образ испанца, ее ночного гостя. Который оказался дирижером на балу. Герцогиня тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Образ Широты растаял, как только она вспомнила нежные, знакомые до боли черты лица. Ямашита. С этим именем было связано все: боль и чувство утраты, счастье и любовь. Когда она увидела его спустя столько лет, она едва подавила нежность и отчаяние в сердце. Страх перед встречей заставлял каждый раз убегать от его ищущего взгляда. А что она могла сказать ему? Она замужем за другим, и генерал считает ее предательницей.
Сзади послышался тихий звук, напоминающий шорох ткани. Тегоши едва успела слегка повернуть голову, как в ту же секунду была схвачена. Чья-то рука сдавила ее ребра, ладонь запечатала рот. Юя почувствовала, что прижата спиной к теплому телу мужчины, в то время как мягкая ткань его плаща окутывала ее. На секунду она подумала, что к ней снова пришел Широта, но теплый бархатный голос заставил сжаться ее сердце:
- Прошу Вас, не пугайтесь.
Томохиса медленно убрал руку от лица Тегоши.
- Вы, - только и смогла выдохнуть испуганная девушка.
- Прошу простить меня за наглость. Я бесконечно виноват перед Вами,
- Не надо, - прервала его Юя, - Вы здесь и Ваши извинения ничего не изменят.
- Поймите меня, я хотел подойти к Вам на балу, но Вы избегали меня, как еще я мог поговорить с Вами? Все эти годы я просыпался с мыслями лишь о Вас, а каждую ночь Вы были моим ангелом-хранителем, - он резко опустился на колени перед Тегоши. Изумленная девушка склонилась к нему в попытке поднять Томохису с колен. Ямашита поднял голову, и в следующее мгновение Юя почувствовала на своем лице грубые ладони, и тут же ее губами завладел горячие губы генерала. И она вспомнила их жар. Его поцелуй стал совсем легким. Губы, невесомо касающиеся ее губ, были мягкими и теплыми.
Неизъяснимая, непреодолимая тревога охватила Тегоши. Она глубоко, судорожно вздохнула и яростно оттолкнула Ямашиту:
- Мы совершаем ошибку, - тихо, но четко произнесла она, делая шаг назад.
- Я виноват. Несмотря на то, что Вы вышли за другого, я все еще не могу стать равнодушным к Вам.
- Вам лучше уйти, как Вы это сделали несколько лет назад, - отчеканила Юя.
Ямашита поклонился, не в силах больше ничего говорить, и поспешил оставить Тегоши, так и не заметив слез на ее щеках.
Быстрыми шагами Томохиса вышел из комнаты и затворил за собой дверь. Повернулся, чтобы пойти прочь, но застыл. Перед ним стоял герцог Нишикидо. Ре с насмешливой ухмылкой оглядел генерала, затем бросил взгляд на дверь в спальню своей жены. Ямашита стоял в оцепенении. Нишикидо поднял пустую бутылку на уровень глаз и спокойно сказал:
- И почему вино так быстро заканчивается? – и ушел, оставляя Томохису сгорать от стыда.

Легкое опьянение от шампанского давно прошло. Хироки снял сюртук и развязал тугой шелковый платок на шее. Он стоял у открытого окна, с кубком бурбона, изредка поёживаясь то ли от терпкого напитка, то ли от утренней прохлады. Наримия вдохнул запах раннего утра. На улице было тихо, казалось, что во всем замке, полном гостей, не спит один он.
Послышался тихий стук в дверь.
-Да, - отозвался Хироки.
В комнату вошел высокий черноволосый мужчина и прикрыл за собой дверь.
- Огури, мой друг, рад, что Вы пришли, - искренне улыбнулся Наримия.
- Я тоже рад видеть Вас, Хироки. Как только я получил от Вас записку, сразу же пришел.
- Надеюсь, не разбудил? - вежливо поинтересовался советник, приглашая своего гостя сесть.
- Я не спал, после такой ночки, это сложно сделать, - буркнул Огури в ответ.
- Бурбон, мой друг?
Шун удивленно взглянул на Хироки.
- Ах да, прости, - тот открыл сервант и, достав оттуда бутылку, налил своему другу, - я так давно не виделся с Вами, что и позабыл, что Вы не пьете ничего кроме виски, - Хироки присел напротив своего друга.
- Боюсь, это не на долго. С моей работой нельзя иметь ни семьи, ни друзей. В любой момент я могу умчаться, исчезнуть или умереть. Я приехал сюда с генералом Ямашитой лишь потому, что поймал след одного вампира. И не просто вампира, а одного из древних. Но не могу не признаться, что бесконечно рад быть именно здесь.
Огури глотнул виски. Он всегда говорил очень коротко, либо длинными монологами, чтобы, пока есть время, ничего не пропустить.
- Признаться, в детстве, когда мы только познакомились, я думал Вы станете королем. В моем детском воображении, он был именно таким: уверенным в себе и внушающим уважение. Ох уж эта детская непосредственность, - Хироки криво улыбнулся и сделал еще глоток, - Но когда мы стали уже взрослыми и Вы решили продолжать дело отца, я подумал, что это подходит Вам. А сейчас я все чаще думаю, почему же не отговорил Вас от Вашей мечты - стать охотником на вампиров.
- Это дела прошлого, не стоит оглядываться. Лучше скажите, что за неотложное дело, о котором Вы говорили в своей записке, - Огури отодвинул о себя виски, и, положив ногу на ногу, приготовился слушать.
- Ваши опасения на счет вампиро… в общем-то Вы правильно сделали, что приехали именно сюда. Здесь есть они, - тихо прошипел Хироки.
- Где? - коротко спросил Шун, его глаза блеснули, в остальном он был невозмутим.
- Здесь все намного сложнее. Я отдам его Вам, выдам с потрохами, но..., - Хироки, заложив руки за спину, подошел к окну, - сначала я сделаю то, что должен. Я хотел бы попросить Вас немного подождать и не предпринимать ничего. Конечно же если Вы все еще доверяете мне, мой друг.
- Не было бы и дня, когда я сомневался в Вас. Но мне надо знать, что за дело Вы хотите осуществить. Связываться с вампирами крайне опасно, возможно я смогу дать совет.
- Его светлость, герцог Нишикидо, поручил мне избавится от его жены, герцогини Кансайской. Узнав, что в его владениях есть вампир, он решил обставить все так, что в смерти будет виновата нечисть.
- И Вы сделаете это?
-Конечно. Вот только по-своему. Я уберу Тегоши, но не из жизни, а из замка. Спрячу ее.
- Как благородно с Вашей стороны, - саркастично хмыкнул Огури.
- Это ради нашего общего друга. А с вампиром я заключу сделку. Он подтвердит мою ложь перед Его светлостью, взамен я не выдам его Вам…пока что.
- Ваш план полон неточностей, - строго сказал Шун.
- Я знаю, но время не ждет.
- Ваш герцог не простой человек, думаете он вот так просто поверит в Вашу ложь? А вампир. Вы хотите его обмануть, тем самым доверяя свою жизнь мне. Если я совершу промах и он обо всем догадается, в первую очередь он убьет вас.
- Я доверю Вам все что угодно, даже свою жизнь.
- А вы спросили меня, готов ли я нести этот крест? - голос Огури стал повышаться.
- Напрасно Вы так думаете. Я лишь изложил свои мысли. Теперь решать Вам, готовы ли Вы участвовать во всей этой авантюре.
Шун серьезно посмотрел на своего друга, хладнокровно взвешивая все за и против. Хироки спокойно ждал его ответа.
- Если кто и будет в ответе за Вашу жизнь, так только я. Но знайте, я не одобряю того, что Вы делаете, - Огури сделал глоток, осушив бокал и пошел к двери.
- Спасибо, я знал, что Вы не подведете, - улыбнулся Наримия.
Огури лишь пожал плечами и хмыкнув себе под нос, вышел из кабинета.

К тому времени, когда проснулись слуги, избалованная знать изволила заснуть крепким сном.

@темы: Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin, Tanaka Koki, Taguchi Junnosuke, Ueda Tatsuya, fanfiction