[j-boy]

Автор:  SarKgall666
Фэндом: KAT-TUN, Kanjani8, Johnny's (кроссовер)
Персонажи: РёДа
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Флафф, Фэнтези, Hurt/comfort
Размер: Миди, 25 страниц
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
части с 5 по 8

Часть 5
Утро седьмого дня было освобождено для самостоятельных занятий и ребята договорились встретиться на поле для занятий борьбой. Уэда пришел раньше и уселся на травку у дорожки, проходящей вдоль поля. Он сидел и наблюдал, как травинки, просыпаясь от еще очень слабых солнечных полей, скользящих по полю, стряхивают с себя росинки. Вдруг он заметил совсем уж удивительную картину. По дорожке к нему направлялась огромная черепаха, на спине которой сидала панда, у панды на голове подпрыгивала красно-золотистая птичка, которая иногда чихала и ловила что-то клювом. Когда Татцуя присмотрелся, оказалось, что это был муравей, но с крылышками.
Уэда раскрыл рот от удивления, думая, что ждать от этой странной компании, но потом увидел, что следом лениво идет Танака, покусывая вырывающуюся травинку и уже было открыл рот, чтобы спросить, но Коки его опередил:
- Татцуя, закрой рот, Мару залетит. Расслабься, это ребята дурачатся.
Уэда поглядел на Коки, потом на зверинец, потом опять на Коки, но Коки лишь хихикал, а потом превратился в огромного волка и схватив его за пояс платья, закинул себе на спину. Татцуя поглубже запустил пальцы в густую белую шерсть. Волк обежал вокруг поля за считанные минуты, мимо с огромной скоростью пролетали вековые деревья, между которыми шныряла какая-то живность и Уэда подумал, что возможно, часть этой живности, или даже вся это ученики школы или жители близлежащей деревушки, особенно когда Коки лизнул кролика, а тот вместо того, чтобы удрать просто укоризненно на него на него посмотрел.
Ветер развивал распущенные волосы Уэды и он весело смеялся.
Когда они вернулись на поле их уже ждали обернувшиеся обратно Камэ и Тагучи и только панда нежилась на солнышке в своем прежнем обличье. Казуя пояснил:
- Джин тебя может научить только лениться, так что он просто за компанию пришел.
а через несколько секунд прискакал мокрый кролик и превратившись в Мару заворчал:
-Коки, а нельзя было без слюней?
- но ты такой мииилый кролик...
- Мару у нас слишком умный вот и превращается в кого попало, - фыркнул Казуя.
И они начали занятия.
У Уэды все равно получалось все из рук вон плохо, но друзья по-доброму смеялись и терпеливо повторяли снова и снова. Первую часть утра они провели на поле вместе с Коки, Казу и Тагучи разучивая элементы борьбы и танцев. Мару на это время обратно превратился в муравья и настойчиво щекотал нос панде, отчего та постоянно фыркала, но даже скинуть надоедливого друга не пыталась. Остаток же утра они с Накамару и Казу сидели в библиотеке, остальные же остались греться на солнышке во дворе, пользуясь хорошей погодой.
В библиотеке стеллажи располагались почти впритык, лестницы были довольно тонкими, а иногда их просто заменяли лианы, при этом верхние полки прятались где-то в облаках. Поэтому, когда надо было найти какую-то книгу, они посылали, сначала, на ее поиски Накамару, который облетал всю библиотеку довольно быстро, но не только за счет того, что быстро летал, но и за счет того, что хорошо в ней ориентировался. А потом Камэ заставлял Уэду за ней карабкаться, объясняя это тем, что это полезно.
Набрав необходимое количество книг, Уэда открыл первую и замер, ни одного слова было разобрать невозможно. Дело было не в языке, в Доме Аики все языки волшебным образом становились понятными каждому, дело было в ужасно корявом подчерке.
-привыкай, - хихикнул Камэ.- Это твой наставник написал.
…
Теперь Уэда был не один, у него были старшие товарищи, которые во всем ему помогали, и с которыми так весело было приводить время.
Уэда, выполнил обещание, данное учителю, он старался изо всех сил, и не сдавался даже, когда было очень тяжело и постепенно стал хотя бы удовлетворительно успевать по всем предметам, а в стрельбе из лука и музыке и вовсе стал лучшим.
Казалось, все было отлично, только каждый день перед сном мальчик крепко сжимал в ладошке кулончик на своей шее и сердечко тоскливо заходилось, потому что его наставника не было уже два года.
- Нишикидо Рё – шептал он…
Часть 6
Никто не верил, что выступающий с докладом об «особоопасных ядах рептилий, проживающих в северной долине Дома Аики» был поступивший в их школу два с лишним года назад человеческий мальчик. Он вытянулся в рост, окреп телом и стал уверенным в себе юношей, старательным и трудолюбивым. Он еще не опережал класс, но работал больше всех, это давало свои результаты и его начали уважать. Его внешность была весьма специфической, но над ним уже не смеялись, напротив, многие стали замечать, как чувственны его слишком полные губы и как обжигает этот прищуренный холодный взгляд, который немного оттаивал рядом с его закадычными друзьями.
Вот и сейчас он выступал смело, готовый отстаивать свою точку зрения и работать над ошибками .
Но стоило ему сказать последнее слово, как в зал влетел всадник и остановивил коня всего в нескольких сантиметрах от Уэды.
Татцуя забыл о том, где он находится. Он смотрел на своего наставника и не верил глазам. Он вернулся… вернулся…
Нишикидо Рё, тоже смотрел на своего ученика, будто в первый раз. Он так стремился сюда, так боялся пропустить время взросления мальчика, который почему-то стал так дорог ему. Но только сейчас он понял, сколько он упустил.
Вдруг он вспомнил об своих обязанностях и объявил:
-я здесь на три месяца и эти три месяца я буду вести занятия по ядам.
И, взяв юношу за плечи, вышел вместе с ним из зала. Лошадь же отправилась в конюшню.
Они молча дошли до их комнаты.
Уэда поглядывал на Нишикидо и терялся в чувствах. Он так долго его ждал, но не знал, что сказать. Он был рад, что тот наконец вернулся, но не знал, как теперь будут складываться из отношения, как много времени из этих обещанных трех месяцев они будут проводить вместе и на сколькие из мучавших его вопросов он получит ответы. И он не знал, почему так ждал этого человека. Но стоило руке учителя сползти вниз и взять его за руку, как в детстве, что на душе стало так тепло, что последний вопрос исчез сам собой.
Когда они дошли до комнаты, Нишикидо провел большим пальцем по его скуле, очертил его губы, как в тот день, когда они встретились вперые и приподнял подбородок, внимательно вглядываясь в лицо мальчика:
-я так много пропустил… -хрипло выдохнул учитель. И от этого взгляда, такой простой и мимолетной ласки и голоса у Татцуи подогнулись коленки и он задрожал всем телом не в силах себя контролировать. В поисках опоры он сел на кровать. Нишикидо сел рядом и сказал наконец, то, что хотел:
- Маруяма Рюхей писал мне об твоих успехах, и я горжусь тобой. Я привез тебе боевого слона. Хорошему лучнику ведь нужен слон… хочешь посмотреть?
Пока учитель говорил, Татцуя не мог оторвать глаз от его губ и едва сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к ним. Когда тот договорил и улыбнулся, желание усилилось… Потрогать его улыбку… но он взял себя в руки и лишь ответил:
-хай!
Они снова на коне и Тацу нежился в тепле наставника, прижимаясь к нему спиной. Он вновь рядом. Человек, рядом с которым взгляд Уэды становился как свежий мед, нагретый солнцем через крышку улья.
…
Он подъехали к залитой солнцем полянке в лесу. На ней стоял слон. Сказать что огромный –не сказать ничего. И он был весь изукрашен с головы до ног белым, красным и золотом. То там то там сверкали рубины.
- это мне? – открыл рот Уэда. Он давно так не удивлялся, но похоже в этом мире всегда найдется что-то такое, чем можно удивить. И он встал на цыпочки, чтобы погладить слона по животу…
- ааа щикотно… и слон превратился в крепкого парня…
-Пи! Мог бы и потерпеть! Ты все испортил! – неожиданно ребячливо прикрикнул главный воин.
- ты же знаешь, как я боюсь щекотки!
- Пи, когда в тебя попадает стрела ты тоже самое говоришь!
- Мой слон – человек? – вклинился в перебранку Уэда.
- нет, просто твой слон опаздывает, а я так хотел тебе его показать поскорее! – улыбаясь ответил учитель. – но вместо этого познакомлю со своим другом и соратником. Знакомься, Татцуя, это Ямашита Томохиса!
-Очень приятно – тянет руку Уэда.
- Очень приятно – крепко пожимает ее в ответ Ямашита. – я слышал, что ты хороший лучник. Нам бы не помешали сейчас хорошие лучники.
-помолчи, Пи, он еще ребенок. – одергивает Ре.
Но Уэда думает о другом:
-все умеют превращаться в животных? – и удивляется, почему до сих по не узнал ответа на этот вопрос.
- все… Кроме меня… даже ты можешь научиться. Я помогу… сам не умею, не получается и все тут - он смутился и продолжил, - но помочь могу…Иногда это часть родовой магии, как у Каменаши Казуи и Коки Танаки или Тагучи, твоих друзей, а иногда просто упорство в магии, как у Накамару Юичи, и даже Аканиши Джина, что удивительно.
- Твой учитель все делает лучше всех. Он хоть и главный, но на мудрейшего, которые правили у нас раньше, не похож, так? – Уэда и Ре удивленно посмотрели на говорящего, Ямашита заметил их взгляд и пояснил – Откуда Рё, по-твоему, твой ученик узнает, наконец хоть что-то о тебе?... Так вот, Уэда, твой наставник, он тоже бессмертный, но новорожденный, единственный в своем роде и удивительный. Ему всего двадцать пять лет. Смешно подумать, чтобы нами правил такой юнец, да? Но он за 7 лет закончил нашу пятнадцатилетнюю школу, умудряясь быть лучшим по всем предметам и беря самую большую дополнительную индивидуальную нагрузку. И уже в 12 отправился на фронт, потому, что доказал, что ловчее многих взрослых воинов, да и к тому же тяжкое было тогда время, брали всех, тем более, что он бессмертный, а значит, родителей у него нет. В первый же месяц ему пришлось остричь волосы. И к 15 годам своими подвигами, трудами по ядам и магии и активным участием в собрании совета старейшин (упрямый и тщеславный мальчишка, попробовал бы его кто-то туда не пустить), не смотря на свой возраст и маленький росточек – Пи потер задницу (Нишикидо дал ему хорошего пинка за такие подробности) – доказал всем, что достоин править нашим народом. Так вот, Уэда, Нишикидо Рё лучший во всем, но он не умеет делать то, что умеют делать в нашем мире все. Вот такой парадокс.
- тебе пора, Пи, тебя жена ждет – фыркнул Рё – а то я тебя уже боюсь твоей словоохотливости.
Остаток дня они просто пролежали на полянке, нежась на солнышке и Уэда почему-то стеснялся задавать вопросы, тем более, что учитель, по всей видимости, не желал больше откровений на сегодня.
Уэда старался его не рассматривать, но ничего не мог с собой поделать, тем более, что его учитель не открывал глаз и даже как будто уснул. Ему казалось, что ничего совершеннее быть не может и даже родинки были как звезды на небе, даже родинки его украшали. Мальчик вновь поймал себя на желании не только смотреть, но и прикасаться, ласкать, запускать пальцы в черные волосы…
-Уэда Татцуя – учитель приоткрыл один глаз, чтобы убедиться, что его слышат и, поймав взгляд ученика, продолжил уже с закрытыми глазами: – девочки… тебе нравится кто-нибудь?
- ано… сенсей… почему…
- тебе ведь скоро 16, нэ? В это время мальчики только о девочках и думают… ты так много учишься… завтра будет праздник, в саду на вершине горы на нем соберутся все свободные женщины и мужчины Дома Аики… пойдем? У меня есть еще один подарок для тебя… я не думал, что ткачихи так быстро справятся, я думал, что заказ будет готов к твоему дню рождения, но они сделали раньше и я хочу, чтоб ты одел его завтра…
Уэда ничего не ответил, только чуть кивнул, он не знал, хочет ли он на праздник, а о девочках он не задумывался вовсе. Только теперь он думал, что с ним не так, почему он никак не может быть таким как все, думал, что лучше бы он провел время с пользой в библиотеке или тренируясь стрельбе из лука.
Вечером учитель нарядил его в новое платье. Оно было цвета спелого граната, похожее на кимоно, которое носят в родной мальчику Японии. Оно выгодно подчеркивало красоту Уэды, немного спускаясь складками сзади, открывая соблазнительный вид на загорелую спину парня.
Учитель взял мальчишку за руку и покрутил вокруг оси, чтобы рассмотреть его со всех сторон и остался очень доволен, а Уэды вспыхнули щеки.
- я не танцую…
- а что ты собрался делать на празднике? Ну это пустяки, я тебя быстро научу, - и обнял его сзади. – просто расслабься и двигайся вместе со мной.
Слова учителя подействовали гипнотически и Уэда расслабился. Ему было так легко двигаться в танце с этим человеком, будто он делал это всю свою жизнь.
…
Утром Уэда встал пораньше, сам искупался, быстро оделся и пошел на занятия, хотя до них был еще час. Он сам не знал, зачем это сделал, он будто сбегал сам от себя.
Дойдя до школы он сел на травку рядом и подставил лицо самым первым лучам солнца, закрывая глаза. Но через мгновение почувствовал руку у себя на плече.
- ты чего сбежал так рано? Я забыл сказать, что пока я здесь ты все время будешь заниматься со мной индивидуально. Тебе не надо ходить на общие занятия.
Уэда посмотрел на учителя и забыл то, что хотел ответить. Его глаза были так близко, они были как черные дыры, они засасывали в какой то дикий круговорот созвездий… и эта излучающая такое теплое свечение кожа…
- Уэда Татцуя, ты слышишь меня? нельзя так мучить себя. Ты не высыпаешься и становишься невнимательным! Помнишь мы вчера говорили о том, что ты тоже можешь научиться превращаться в кого-нибудь? Ты хочешь попробовать?
У Татцуи по-детски загорелись глаза:
- Правда? Я очень хочу!
Для начала они зашли в библиотеку. Учитель лишь протягивал руку и нужная книга летела к нему, оставалось только ловить. Потом они обосновались на травке около школы, Нишикидо искал нужные моменты в книгах и делал закладки, Татцуя жадно читал. Когда он закончил, наставник спросил:
-ты все понял?
- Нишикидо-сама… тут только законы… но как?
- а вот так! – Рё дал ему подзатыльник и Уэда превратился в лисичку. – то, что ты почувствовал, когда превращался… попытайся почувствовать это вновь и превратишься обратно.
Лисичка посмотрела на него и склонила голову.
- Уэда Татцуя не упрямничай! Ты ведь обещал меня слушаться!
Уэда превратился обратно и стал потирать затылок.
-Сенсей! Обязательно было бить?
- нет, но это за то, что я нахаляву передал тебе это чувство. Некоторые годами пытаются его представить, чтобы превратиться, я его правда тоже… у Пи спер... А ты теперь рыжий! - Рё совсем по детски захихикал. – видимо я угадал твою сущность…
Татцуя непонимающе посмотрел на наставника.
-но ты не переживай. Рыжие волосы тебе идут.
-эээ?
Часть 7
-Уэда Татцуя! не крутись!
-И обернись обратно, будь человеком!! Мы же на праздник опоздаем! Самых красивых девчонок разберут! Ну как ты не понимаешь!
Сенсей сказал не крутиться и Уэда не крутится, он послушный мальчик! Но пока ему не запретили превращаться… ну вот… как же еще потянуть время? Нет, не понимает. Он вообще не хочет никуда идти. Но вот расправлена последняя складка на платье и волосы уложены в затейливую прическу. Уэда Татцуя выглядит как произведение искусства и пора отправляться на вершину горы.
Из далека видны голубые огоньки на цветущих деревьях в саду, где проходит праздник. Там шумно, звучит чудесная музыка и много красиво одетых людей. Девушки сразу обращают внимание на двух красавцев и смущенно улыбаются и кланяются. Нишикидо Рё сразу шепчет Уэде:
-развлекайся, я не буду мешать. Сейчас – отдыхай. После праздника встретимся у колодца на вершине, хорошо?
Уэда только тихонько кивает в ответ, ему не по себе и от такого обильного внимания девушек и от какого-то непонятного чувства, когда он видит, что его наставник сразу же находит себе пару.
- Тат-чан! Тебя так сразу и не узнать! – это Казуя узнал друга.
- а ты чего такой рыжий, Тат? – удивляется Коки – если бы не Казу, я бы мимо прошел.
Вместо ответа Уэда превращается в лисичку и подбегает к Камэ. Каме берет его на руки.
- Кажется кто-то волнуется и совсем не хочет говорить. – понимающе шепчет Казу.
Подходят Джин, Мару и Тагучи.
- кто это?
-это Тат. И не орите. Всех девушек перепугаете!
- ох ты ж ежики! - восхищается Коки.
- ой, Казу, можно я возьму у тебя Тат-чана? – лыбится Джин – Девчонки как увидят эту прелесть, сразу прибегут и будут просить погладить.
- гениальный план, Аканиши! – восхищается Коки. – а я Мару щас уговорю в кролика превратиться.
- Тат-чана использовать не дам, а что касается Мару, так вот кто действительно гениален. Коки разуй глаза, он уже двух девчонок охмурил. – Камэ говорит посматривая на Юичи, который уже взял под руки двух красавиц, и что-то им увлеченно рассказывая повел к берегу небольшой реки. – вряд ли он бросит такую возможность, что бы помочь тебе в твоих сердечных делах.
- Камэ, зря я тебе свою идею рассказал, ты теперь не хочешь мне давать Тат-чана потому, что тебе самому идея понравилась.О, вы только посмотрите какая красавица!
Тагучи превратился в птичку, сел на плечико красавице и стал тихонько напевать ей на ушко.
-а я и не знал, что Мару с Тагучи такие соблазнители.- удивился Коки.
Но Камэ в ответ только превратился в черепашку и взглядом позвал лисенка за собой. Они дошли так до того самого колодца, причем сам процесс выглядел довольно забавно, потому что Камэ, по определению никуда не
торопился, а лисенок нетерпеливо бегал вокруг него. Потом, правда успокоился и нагло залез на панцирь, свернувшись клубочком.
Потом они долго молча стояли, опершись на край колодца и смотрели на рыбок, которые там плавают.
- Тат… - Казуя поднял глаза и посмотрел на луну – праздник вот-вот кончится и за тобой придет Нишикидо-сан. А я… ты понимаешь…Джин он… за ним глаз да глаз нужен…
Уэда кивнул и тоже посмотрел на луну. Казуя ушел.
Татцуе казалось, что он слышит какую-то очень грустную мелодию, немного неправильную, но прекрасную и начал напевать под нос, и постепенно откуда-то появились слова, как будто он раньше слышал эту песню:

Аики-сан детей не знала и в люльке звездочку качала, из люльки песенка звучала.
И на земле росли цветы…
Из люльки звездочка упала, и сердце матери кричало
и умерло от темноты.

С неба звездочка упала… ла Ла лала Ла ла Ла….

Прошли года, забылись песни,
Когда на землю пал луч той звезды.
В Киото родился цветочек алый
Необычайной красоты.
Сердца ж людей слепыми были от века полной темноты.

С неба звездочка упала…
…
- это только начало истории, Татцуя. – услышал мальчик голос Нишикидо - В Доме Аики сохранилось благословение любви. Ее народ в течении жизни шести звезд защищает Асиоку, которая все еже живет внутри горы. Есть легенда, что однажды Белый всадник привезет из другого мира, где живут люди со слепым сердцем, самый прекрасный его цветок, с таким горячим сердцем, что его любовь сможет вернуть к жизни Аики-сан и ее дитя. Это не совсем точно… ведь легенда дошла до нас возможно в несколько измененном виде, есть поверье, что ее нельзя записывать…
Уэда кажется совсем разучился говорить сегодня.
- я верю, ты спасешь мой мир, Татцуя.
…
Когда они шли домой Уэда обдумывал все это. Он думал о долге, свалившемся на него и о любви:

-как понять, что ты по-настоящему любишь человека? – спросил он наконец, когда они уже были дома и учитель расплетал его волосы.

- я никогда не любил, Татцуя, но думаю, что то, что я чувствую сейчас к одному человеку и есть любовь. Мое сердце всегда стремится к нему… так сильно… и когда я был на фронте последний раз, одно только существование этого человека не давало мне отчаяться, ведь последний раз было действительно страшно, и я готов защищать его, пусть даже ценой собственной жизни, и… если раньше я думал, что это было любовью старшего брата, то сейчас я понимаю, что мои чувства гораздо глубже… - учитель замолчал, повисла тяжелая тишина и он продолжил… - но я не достоин любви этого человека и никогда не буду рядом с ним… это… это… это так… ты прости меня, за это откровение…

Сердце Уэды застучало так быстро, что казалось, вскоре разобьется о грудную клетку… боль захлестнула его и он словно окаменел. Его учитель любит кого-то… очень сильно любит… сложно было представить, чтобы он был недостоин кого-то… теперь Уэда понимал, что с ним происходило. Он любил своего учителя… любил по-настоящему… и он решил, что станет самым сильным воином, чтобы защищать его… жалко, что Уэда не смог защитить сердце Нишикидо Рё.
…
Всю ночь Уэда не мог заснуть и уснул лишь перед самым восходом солнца. Когда он проснулся, уже пекло вовсю. Он выглянул в окно и увидел, как Нишикидо и Ямашита боролись на палках. Верх их платья (белого у Нишикидо и черного у Ямашиты) был скинут с плечей и теперь висел на бедрах. И Татцуя невольно залюбовался телом Нишикидо. Ямашита Томохиса тоже был красивым мужчиной, но его загорелое тело не сияло, а будто впитывало свет. У Томо не получалось справляться с Рё и он превратившись в огромного волка схватил друга за подол платья зубами и закинул на дерево.

- Пи, я так никогда тебя ничему не научу. – спокойно сказал Ре, сидя на ветке и болтая ногами и вдруг крикнул:

-Татцуя, хватит пялиться, присоединяйся.

С этого дня начались их упорные тренировки. И Татцуя понял, что в школе было учиться легко. Тренировки перемежались лишь быстрыми перекусами, изучением древних фолиантов и коротким сном. И если первую неделю они тренировались как обычно, то в дальнейшем учитель заставлял его делать все с повязкой на глазах. Единственные лекции, которые он посещал в этот период были лекциями Нишикидо. Оказалось, он был самым требовательным преподавателем.
Но Татцую он щадил меньше всех, но он не жаловался, напротив, это соответствовало его целям. Ведь он хотел быть надежной опорой самому сильному воину этой страны, к тому же это заглушало боль безответной любви.
…
К концу месяца стали приходить тревожные вести с войны.

…
-Коки… я хочу его… он такой соблазнительный… - мечтательно говорит Джин, глядя на Казую…

-что? - поперхнулся Коки.

- батон Камэ… он наверняка еще теплый и хрустящий…

Тут в столовую заходит Татцуя. Перед ним идет его ярость. Все спасая свои шкурки бегут куда попало и прячутся. Только Казуя продолжал жевать и переворачивать страницы своей книжки.

- Тат-чан, убери это, всех уже перепугал! Джин вылезай из под стола, это всего лишь наш маленький друг… Джин… это мой батон. – сказал Казуя, но батон отбирать не стал, потому что вид маленькой жующей пандочки… кавааааииии.

И про Татцую все забыли. Но он не собирался это так оставлять:
- Нишикидо-сан! Ненавижу его! Ненавижу!

- в чем дело, Тат?

- он не пускает меня на фронт!

- он не может не пустить. Пятнадцать тебе уже есть. Мы хоть и должны слушаться наставников, но такие решения каждый в праве принимать самостоятельно.

- он сказал, что перепишет законы!

- а вот это он наврал. Он хоть и правит нами, но законы до конца жизни этой звезды переписать не может. Правда до конца ее жизни всего два месяца… но так как мы уходим на фронт через месяц, то это ничего не изменит. Но почему ты так рвешься на фронт?

- Казуя, а ты бы отпустил туда Джина одного?

- а он и не пойдет один. Мы все пойдем. Но хорошо, что ты признался, что любишь своего учителя.

- я ничего такого…

- ты ведь его не хочешь одного отпускать. Разве не так?.. не отрицай. Я давно понял, что он тебе дорог.

- Казу, Тат, хватит болтать, у нас же боевая подготовка через пару минут – напомнил Коки.

- Танака, с каких это пор ты такой серьезный? – удивился Мару.

И они молча собрались и пошли, но Татцуе не суждено было далеко уйти. Путь ему перегородил Маруяма Рюхей, верхом на том самом слоне, который опаздывал…

-Уэда Татцуя, этот месяц ты будешь тренироваться в основном со мной. Раз уж ты собрался на границу Дома Аики, тебе в первую очередь надо развивать свое главное умение.

На этот раз Маруяма учил его стрелять по движущимся мишеням с закрытыми глазами, создавая из воздуха воинов, которые и служили мишенями.
Весь этот месяц друзья почти не виделись, с Настаником тоже виделись только на тренировках. А домой Татцуя приходил в виде лисички, надеясь, что животное не будут ругать и отговаривать идти на фронт. И Нишикидо молчал. Лишь Ками знает почему, но он просто смотрел на маленькую лисичку и иногда поглаживал ее шерстку или чесал за ушком, а лисичка тыкалась ему в руку мокрым носиком.


...
Из Дома Аики двигалась армия. На этот раз большая ее часть состояла из подростков. Но юноши, облаченные в плащи цвета летней ночи не выглядели жалко. Напротив, их прямые спины, высоко поднятые головы и решительные взгляды сразу давали понять, что не смотря на их возраст они были отличными бойцами, принявшими взрослое решение. Но то, что видел в этой армии сторонний человек, не видели их матери, что вполне естественно.
Вел эту армию воин в белом, а замыкал огромный слон, на котором сидел прекрасный юноша, облаченный в платье рубинового цвета и лучи рассвета играли в его рыжих волосах.
Наконец они дошли до первой крепостной стены города и решили устроить привал.
Уэда Татцуя поцеловал слона туда, куда смог дотянуться и слон уснул. Тогда парень нашел своих друзей и они вместе расположились наверху большой башни. Одна из ведуний, которая шла вместе с ними, приготовилась рассказывать одну старую легенду, которая была основана на песне одной пророчицы. Эта пророчица жила еще при первой звезде и видела, как та умерла и все следующие звезды не светили уже так ярко и так тепло, и не могли в полной степени защищать их мир от сил зла, потому что были созданы волшебством старейшин. И естественно эти новые звезды не были вечными, потому, что не умели любить.
И эта пророчица участвовала в Первой, самой страшной из всех битв и погибла. Перед смертью она пела. И горы сохранили эту песню, напевая ее эхом, и тогда эту песню запомнили ручьи и разнес ветер. Так о ней узнали люди.
Ведунья, рассказав все это, сделала небольшую паузу и стала петь…
Часть 8
в этой главе есть отрывки моих стихов... видимо этот фанфик оказался немного большим, чем просто фанфик...


Ведунья, рассказав все это сделала небольшую паузу и стала петь.

А птицы пели все равно
Хоть тени льдом на нас ложились
В висках вскипало серебро
Глаза чертей в ночи светились

Я видела, как он упал
Скользнув в неведение молча
Мой крик терялся среди скал
Хотя я дочь законов волчьих

Наш срок пришел
Грудь рвал морозный воздух
Я уже мертвой
Шла в свой марш-бросок

И я хотела бы уйти с победой
Стрелой поверженных врагов
Мой плащ уже не будет белым
Как белым и не будет больше волк

- Коки, но ты же белый волк…
- пророчицы тоже ошибаются. Ее любимый погиб, она даже не успела сказать ему о своей любви, не смогла спасти его, но ее самоотверженная любовь и то, что она нашла в себе силы бороться после его смерти и защищать наш край, отодвинула от нас гибель до этого времени… но вечной защиты, которая была от истинной звезды, сына Аики, уже не будет, наверное… так что мы можем лишь пытаться хоть немного продлить жизнь нашей земли, но победить зло окончательно, по легенде, может лишь сын Аики, который возродится от любви простого человека из другого мира с открытым и горячим сердцем, такой, как ты, Тат.
Татцуя задумался о том, что слышал от учителя, о том, что его, Татцуи, любящее сердце должно спасти этот мир. И он не хотел бы, как эта девушка не успеть сказать любимому о своей любви и не хотел потерять его… Это выше его сил… сердце просто кричало от боли и безысходности. И он решил сделать хотя бы то малое, что мог сделать, он обернулся лисичкой и побежал искать наставника. Он нашел его на вершине другой башенки.
Нишикидо Рё стоял у окна и всматривался в ночь.
Лисичка подбежала к нему и лизнула кончики пальцев. Воин обернулся, но рядом с ним уже стоял его ученик. Уэда порывисто обнял учителя и накрыл так давно желанные губы… Теплое сияние заполнило комнату и зазвучала прекрасная мелодия…
Но все это длилось лишь мгновение.
Нишикидо разорвал поцелуй, мягко, но настойчиво отстранив Уэду, и направился к выходу. Татцуя упал на колени:
-учитель, примите мою любовь… если Вы не можете быть с человеком, которого любите, примите взамен мою любовь, я сделаю все, чтобы стать достойным того, чтобы быть рядом с вами… - голос Татцуи срывался, он плакал, но продолжал, почему-то уже обращаясь на «ты» – я люблю только тебя, Нишикидо… всегда буду любить только тебя…
…
Нишикидо удивленно обернулся на Татцую, фигурка мальчика разметалась на полу, он плакал, он почти умолял, но даже таким он был прекрасен, Нишикидо видел ложбинку между лопаток, его шею, его тонкие пальцы, его заплаканные глаза, когда он все таки поднял взгляд, его пылающие красные губы и он хотел поднять этого мальчика, зацеловать все его прекрасное тело, запустить руки в его волосы, стереть каждую слезинку и никогда не допускать новых… и еще… хотелось… но Нишикидо не дал себе об этом думать и лишь сказал себе: «этот цветок не для тебя, Рё, он достоин настоящей любви, он рожден для нее… Он ошибается сейчас, он просто ребенок», чувствуя, как от этой фразы захлестывает такая боль, что больше не хочется жить.
…
Под окном башни потянулись к небу белые цветы…
…
Они шли уже неделю и Татцуя стал слышать иногда по ночам леденящие душу звуки… но ему все равно… в груди пусто и ничего не дрогнуло…

Тагучи не нравились перемены в друге, но он чувствовал, что не о чем спрашивать не нужно. Ночами он брал к себе на руки лисенка, который уже неделю не выглядел бы живым, если бы не двигался, и прижимал его к себе, пытаясь отдать частичку своего тепла и жизнелюбия. А днем пытался подбодрить Татцую, друзей и армию, превращаясь в птичку и распевая веселые песенки.

На руках у Каме вздрагивала спящая панда, и тот успокаивающе гладил зверушку по животику. Из-под лапы свернувшегося клубочком белого волка иногда выглядывали вздрагивающие длинные ушки.

Многие спали, обернувшись животными, потому, что так легче было выспаться за такое короткое время и потому, что чем ближе к границе со злом, тем все холоднее становилось, все живое умирало, и только звезды напоминали о тихой жизни в Доме Аики.

..
Они подходили к наружной стене. Уставшие воины крепости встречали их радостно. За стеной оглушающее и страшно пела война.

..
Первый бой… как ни странно, не страшно… Страшно только то, что он не знает где любимый и что с ним… Татцуя не знает чего ждать. За стеной как будто бы пусто. Никого. Если бы не страшные звуки боя. И тогда Уэда завязывает глаза черной лентой. Звуки рождают видения. Ворота выпускают воинов… на этот раз слон с экипажем в виде Уэды и Маруямы возглавляет полк.
…
Нишикидо неделю назад в ту самую ночь ускакал на фронт первым. И прибыл сюда один 4 дня назад. С тех пор не возвращался в крепость, но если все, кто воевал с ним плечо к плечу, привыкли к тому, что он может не отдыхать месяцами, то сердце Татцуи разрывалось. Пусть на его любовь не ответили, но Уэда по-прежнему хотел защищать своего любимого и видеть хоть изредка эту улыбку…
Татцуя стрелял без единой осечки, спину ему надежно прикрывал Маруяма, который был не только великолепным стрелком и хорошим учителем, но и таким человеком, от одного присутствия которого, на душе становится теплее.
Первый выстрел, второй, третий, десятый, двадцатый, тридцатый, девяностый… он внутренним зрением видел своих друзей, которые храбро сражались в самой гуще и старался их защитить.
Но вдруг сверху налетает какая-то тень, Маруяма падает со слона и плечо Уэды пронзает боль…
…
Ночь… Уэда открывает глаза и не понимает где он. Сводчатые потолки никак не помогают ему это определить… боль во всем теле не дает пошевелиться. Потом видит обеспокоенное лицо Джина, который тихо, поглядывая на спящих друзей рядом, объясняет:
-Ты был ранен… мы в больничном крыле… мы так боялись… Тебя принес Нишикидо-сан. Тебя и Маруяму-сана. Но его переломы уже вылечила ведунья, он уже снова в бою, а у тебя магическая рана. От когтей Джисатсуши. Это черные птицы, в которых прев…

-превращаются самоубийцы, я знаю, Джин, а где мой учитель?

- сразу уехал на фронт. Но говорят, он тоже был ранен, когда ловил тебя…

- ранен? И сразу уехал? - а в голове проносится: «он был рядом? Но я не видел его… Его ранили из-за меня…»

- не в этом странность, Татцуя. Странно то, что он вообще был ранен…
Татцую замутило. Ему стало страшно. Как никогда в жизни.
-Джин, зачем ты это рассказал? – проснулся Мару.

- он должен знать правду! – ответил Джин.

Теперь проснулся еще и Казу и покачал головой:
-посмотри Джин, ему же совсем плохо стало.

- да, не стоило говорить, на него и так много свалилось в последнее время– согласился Джунноске.

- мне тоже было плохо, Камэ, когда я узнал, что ты ранен, но еще хуже стало оттого, что ты это скрывал! - почти кричал Джин.

Каменаши мгновение удивленно смотрел на Джина, но потом подошел к нему и поцеловал… и эти двое совсем забыли, что не одни. Джин ласкал спину Камэ через тонкий шелк платья, отвечая на поцелуй уже глубоко и жадно…
Мару покраснел, и хотел было выйти, но Коки словил его за рукав:
- эй, ребята… здесь дети… вы забыли?

И без того раскрасневшиеся Джин и Камэ наконец отлипли друг от друга и покраснели еще больше.
Уэда молчал… он был рад за друзей, но ему стало еще больнее. Он решил сосредоточиться на том, чтобы поскорее выздороветь и вступить в бой.

И через пару дней все поражались тому, что он снова на ногах после такого ранения.
Этим вечером ему остригли волосы. Не слишком коротко, всем было жалко такой красоты.
Все поражались храбрости этого мальчика. Никто не верил, что это хрупкое, такое изящное и прекрасное существо может быть таким сильным и бесстрашным бойцом. Говорили, что единственный, кому он уступает, это его учитель, которого никто не видел уже две недели.
Уэда вселял надежду в сердца людей, они стали действительно верить в то, что он их спасет.

Но сам Уэда знал, что он никого спасти не может, каким бы он прекрасным бойцом не был, его сердце не было горящим, в груди было холодно и пусто. Если бы там было сердце, то оно бы заледенело и умерло. Но сердца там не было. Оно ушло в ту ночь за Нишикидо, который, не смотря на то, что не принял любовь Татцуи, все равно остался владельцем его сердца.
…
Шелковая ткань закрывает глаза. Уэда видит море тварей, которые убивают красивых и смелых людей и бессмертных Дома Аики, Уэда видит, как твари умирают от их руки, но меньше их не становится. В центре он видит затухающий свет прекрасного человека, который лежит, раскинув руки и устремив глаза в небо… на белоснежной одежде растекается красное пятно, из далека по направлению к человеку летит огромная черная тень…
…
Уэда оборачивается в лисичку и бежит сквозь бушующее черное море к любимому, по пути его несколько раз ранят, кровь заливает рыжую шерстку, но он ничего не чувствует. Отсутствующее сердце, в панике убивает себя о грудную клетку… оно стучит так сильно, что заглушает звуки бушующей вокруг войны… лисичка добегает до Нишикидо и ложится ему на грудь, закрывая маленьким тельцем от тени, готовая умереть, неспособная защитить…
Татцуя слышит сквозь шум войны тихий болезненный шепот учителя:
-Тот человек, про которого я говорил, которого я так люблю… это ты мой мальчик… прости меня, что я тебя не защитил…

Татцуя перекидывается обратно и целует Нишикидо прямо посередине поля боя, вкладывая в поцелуй все свою любовь, стараясь в последние мгновения жизни отдать ее всю, и всего себя без остатка.

…
Ре чувствует, как превращается в свет. Все его тело становится теплым легким, растворяется в свете… он слышит прекрасную музыку и понимает, что является ее источником…
Вот она какая… смерть…
Он видит, как ему навстречу бежит его мать…
Мама… мамочка…
Она обнимает его и он кружит ее в объятиях… мама…
Мать смотрит на него счастливыми глазами… такая красивая… лохматит его черную макушку, зацеловывает его лицо.
По щекам Нишикидо бегут слезы… первый раз…

…
По середине поля лежит окровавленная лисичка. Ее тело дрожит от боли потери…

… «любимый… где ты?» … боль пронзает тело и Уэда будто защищая себя от таких человеческих чувств превращается в лисичку… так тоже больно, но это дает возможность спрятать свои чувства, не обнажать всепоглощающую боль… «я не смог защитить тебя… я не смог… как же мне защитить твой народ? Где мне найти в себе столько храбрости, как у той девушки? Легенда была не обо мне, учитель ошибся… мой любимый…»

…
- вот ты и нашел свою любовь, мой мальчик, мой Рё… - говорит Аики-сан. –я теперь всегда в твоем сердце, сыночек… твой любимый… он помог нам встретиться спустя вечность… я пришла на свет твоей любви… теперь ты по-настоящему жив, ведь ты наконец осмелился принять чувства в свое сердце и можешь оградить наш благословенный край… теперь ты знаешь, что ты и есть любовь этого мальчика, не мучай его сердце, не бойся быть недостойным его любви… просто люби его…
…
Камэ хороший воин. Он знает, за что борется и его враги умирают один за другим. Но он не знает, чья кровь стекает по его платью. Он так сосредоточен, что не чувствует ответных ударов. Но вдруг враги исчезают. Камэ автоматически наносит удар в пустоту. Все пространство заливает теплый свет и прекрасная, жизнерадостная мелодия… от нее так хочется жить… только жив ли он? Что случилось?
…
Люди стоят посередине поля белоснежных цветов и смотрят в небо. Весь небосвод сияет, но смотреть на этот свет не больно. Людей охватывает чувство любви и защищенности…
…
… сияние медленно собирается в одном месте и люди видят, как к ним идет их предводитель.
…
Нишикидо наклоняется к лисичке, гладит ее между ушек и ушки радостно подымаются… мгновение и это уже мальчик:
- я умер? Мы умерли?
- нет, любимый, все хорошо. – Рё целует ранки на теле юноши и они затягиваются. А потом приникает к его губам.
…
Посередине поля белоснежных цветов идут на встречу спасенному ими народу, такие прекрасные и такие счастливые…
…
На месте, где пролилась кровь Татцуи, вырос прекрасный алый цветок, как вечный памятник одному горячему сердцу, которое вернуло к жизни звезду.
…
-Нишикидо… я боюсь грозы…
- иди сюда, Татцуя…
- ай не щекочи…
- я люблю твою улыбку… и я буду щекотать тебя, чтобы видеть ее вновь и вновь… - Рё целует столь желанную улыбку, пробегает кончиками пальцев по шейке любимого, развязывает завязки на платье и шелк, струясь по смуглой, безупречной коже падает к ногам парня. Татцуя тает в ласковом сиянии любимого солнышка.
...
Видишь мои глаза
В звездном сиянье
Что я смогу сказать
Слугам дождя?

Как в золотой росе
Мы обвенчались
И какой ласковой ночь та была…