Немного фанфикшена. Акаме)

[j-boy]

Автор:  Глава Эстетов Быдлограда
Бета: как повелось, работаю без оной)
Название:«Я заначил её для себя»
Фэндом: ДжЕ
Персонажи: группа KAT-TUN
Пейринг: варнинг! дружеский АКаме
Дисклеймер:ребята принадлежат себе и агенству. Автор ни на что не претендует.
Жанр: юмор, смарм.
Рейтинг: G

Тык-тык

Johnnys Entertainment, в сущности, можно было назвать поистине счастливым агенством. Но только не в те моменты, когда Китагава принимался играть в тирана и деспота, вдохновленный историческими повестями о грозном русском царе Ivan The Terrible.
День был самый что ни на есть прозаический — никаких грандиозных событий он в себе не нёс. Обычный японский денёк с вежливой улыбкой, тщательно вымытыми городскими асфальтами и подстриженным зелёным газоном у дверей агенства.
А Китагава, заперевшись в кабинете, читал журналы о правильном питании.

- «...в связи с данными об...обств...обсто...»...
-А, уйди, Джи-чан! Я всегда знал причину твоей любви к аудио-книгам. Ты просто не умеешь читать, балбес, - Танака с ухмылкой отодвинул что-то возмущённо булькнувшего Аканиши от доски объявлений.
-Баканака.
-Уймись. Так. «В Токкийском университете недавно было проведено исследование, направленное на изучение влияния избыточного сахара на организм. (…) В связи с данными обстоятельствами (да, Джин, это читается именно так!), в агенстве устанавливается строгая дневная норма потребления сладкого в расчете на человека. Отныне один человек будет потреблять не более одного квадратного сантиметра шоколада в день. Примечание: в связи с начинающимися гастролями, обитающим в северном крыле агенства потребление сладкого запрещается полностью. Искренне ваш, Джонни Китагава».
Ранним утром в коридоре было пусто, поэтому вместе с последними словами Танаки установилось гнетущее молчание. Впрочем, стоящий рядом Аканиши долго молчать физически не мог:
-Ха, ну и лошары в этом северном крыле!
-Придурок. Северное крыло — это мы.
-О! Правда? - подавленно.
Ответом Джину был только палец у виска.

В гостиной Kat-tun царил хаос. Своими липкими лапками он проникал в каждый уголок, отражаясь паническими нотками в голосах ребят. Единственным воплощением здравомыслия здесь был, пожалуй, лишь Уэда, которому сладкое было по барабану вообще и в частности. Накамару посетовал и перестал, Танака орал только потому, что орали они.
Аканиши и Каменаши просто не могли смириться с фактом, что их главную пищу убрали из рациона.
-Джин! - надрывался Коки. - Немедленно успокойся! Это для твоего же блага! Каме! Немедленно перестань дергать себя за волосы, там полбанки лака, неужели тебе не больно?! Это для твоего же блага!
-Какое благо?! - выли в голос эти два дитя. - Нет, ты вот скажи, какое благо?!
-Ну, - смиренно начал Танака, насильно усаживая парочку в тесное кресло, где двигаться они могли по-минимуму. - Каме, тебе больше не придётся ходить к стоматологу. Джин... А тебе это просто полезно.
-Ты думаешь, меня удовлетворил твой ответ? - зловеще прошипел Аканиши, пытаясь встать. Получалось плохо. Каме притих, обдумывая слова Коки. Стоматологов он не любил, предпочитая обходить подобные заведения по соседней улице. Они всегда говорят, что будет не больно. Они — самые порочные лжецы в этом несовершенном мире.
-Оставь их в покое, - примирительно предложил Уэда. Прозвучало как приказ. - Думаю, вскоре они сами поймут, что после этого запрета в их жизни наступит крутой поворот.
Дико скривившись, Аканиши показал Татсуе язык и, совершив титаническое усилие, выполз из кресла. Деловито отряхнувшись, зашагал в сторону гримёрки.
Кат-туновцы с подозрением проследили за вышеописанными действиями. Джи-Джи не по плану прекратил истерику? Это было достойно пристального внимания.
Спустя несколько секунд из гримёрной послышался сначала шорох, потом шипения, и, наконец, согласно причинно-следственной связи, жуткий грохот. Всё это увенчалось парой крепких выражений и громким зловещим хохотом. Танака прищурился и в который раз покрутил пальцем у виска.
-Я туда не пойду, - предупредил он на всякий случай. Из гримерной никто не выходил. Уэда смерил Танаку испепеляющим взглядом. - Нет, - шепотом. - Не пойду.
Взгляд переместился на Тагучи, подозрительно тихо сидевшего у окошка. Заметив задумчивое выражение лица Джунно, Татсуя решил его не беспокоить. Не так уж часто выпадают подобные сюрпризы.
-Иди, - кивнул он Накамару. Тот пофигистично натянул наушники и показал Уэде на кнопку увеличения громкости.
-Бессовестные, - припечатал Уэда.
-Тат-чан, - жалобно, со стороны кресла. - У тебя есть что-нибудь сладкое? Последний раз...
-Извини, Каме, - как можно мягче ответил Уэда, присаживаясь на корточки перед Казуей. - Вчера все закончилось, а с сегодняшнего дня Китагава будет ревностно блюсти наш рацион.
-Лучше бы он себя так блюл...Блял, - шмыгнул носом Казуя.
-Ва-ха-ха-ха-ха-ха! - дико, из гримёрной. - Я это сделал! Да! Я великолепен! Кто ещё мог это сделать, как не лучший участник Кат-тун?!
Из комнатки, как ошпаренный, выскочил Аканиши с маньячным блеском в глазах и крепко зажатой шоколадкой в руке.
-Джин, - прошептал Каменаши.
-Да! Джин — гений! Трепещите!
-Джин.
-О-йе! Какой же я гениальный!
-Джин.
-М-м-м, я просто умничка!
-Джин.
-А?
Молчание.
-Делись.
Аканиши сжал шоколадку крепче. Молочная, с изюмом и фундуком. Его любимая.
-Нет.
-Джин... Мы ведь друзья. Я тоже хочу. Это ребята не любят сладкое. А я - ты и сам знаешь — обожаю. Поделись, - Каменаши был серьёзен, как в день дебюта Сюдзи и Акиры.
-Ха! Извини, Казу-чан, мы, конечно, друзья, но шоколадкой я делиться не буду! Самому мало. Да с черта ли?! Я заначил её для себя, - капризно протянул Аканиши и, фыркая, смылся из гостиной.

-Нет, дело совсем не в этой чёртовой шоколадке, Тат-чан, - покачал головой Каменаши.
Они сидели на балконе гостиной, закрыв дверь. Казуя устроился прямо на полу, облокотившись спиной на стену и обхватив руками согнутые колени. Изредка он принимался выводить какие-то узоры на собственных джинсах, будто пытаясь отвлечься от мыслей.
-Из малого вырастает большое. Сегодня ты не поделился с другом банальной шоколадкой, завтра — какой-нибудь радостью, а послезавтра забрал его сердце и ушёл к чёртовой матери. С друзьями нельзя быть эгоистом. А это — его образ жизни. Я не хочу, чтобы он думал, что меня задел этот случай с шоколадкой, я просто хочу, чтобы он понял: эгоизм — хреновая штука. Аукнется когда-нибудь самому, вот и запоешь...
-Поговори с ним. - Татсуя стоял у перил, изредка метко выкидывая на улицу вишнёвые косточки. Рядом на столике стояла почти полная ваза с ягодами.
-Он должен сам это понять. Какой будет смысл, если все разжевать и подать на ложечке? - упрямо ответил Каме. Взял ягоду, сжал в пальцах. По кисти потек алый сок, одинокими каплями рисуя узоры на светлых джинсах Казуи.

Вечерело. Становилось прохладно, и Каме зябко кутался в шестряную кофту, заботливо оставленную Уэдой. Уходить с балкона отчаянно не хотелось. Не хотелось вообще ничего.
-М. - Откуда-то со стороны двери балкона. Каме молчит, углубившись в собственные вихри мыслей.
-М-м-м-м. - Недовольно, всё оттуда же.
Стустя минуту.
-М-м!!
Казуя вздрагивает, когда ему в руки суют что-то шелестящее. Всматривается — половинка шоколадки. Тёплая, подтаявшая, но от этого не менее сладкая.
Шорох ткани — кто-то сползает по стене, устраиваясь рядом с Каменаши. А тот смотрит на блестящую фольгу, и на лице в наступающей темноте не видно неуверенной улыбки.
-У тебя пятна на джинсах, - недовольно буркает Джин, указывая на колени Казуи.
Совсем темно. А он заметил даже пятна на ткани. А значит, и улыбку видел.
-Джин?
-Простудишься. - Невнятное бормотание, шорох — Каменаши чувствует, как ему на голову натягивают шапку и оборачивают шею шарфом.
-Джин?
-Шоколадку ешь.
И совсем уже не холодно. И, кажется, совсем не от шапки и шарфа.
-Казу.
-Да?
-Да нет, ничего.
Тишина, прерываемая лишь шуршанием фольги, тишина, которую так не хочется прерывать. Обнадеживающая, невероятно тёплая... Уверенная.
Но прерванная.
-Спасибо, Джин.