Стояли звери Около двери. В них стреляли, Они умирали.
Автор: Koidzumi Risa
Бета: Рин Уэда
Название: Вечер. Ночь. Утро.
Персонажи: Уэда Татсуя
Рейтинг: PG-13
Жанр: Романтика
Дисклеймер: отказываюсь, это вновь просто мои мысли-мечты.
читать дальшеВечер.
Уэда, кажется, пропустил тот момент, когда вечер превратился в катастрофу. Скорее всего, начало всему этому положило предложение Коки: отметить удачное завершение рабочей недели и пойти куда-нибудь выпить. Уэда не пришел в бурный восторг от этой идеи, но не успел он опомниться, как оказался в небольшом уютном баре в одном из «богатых» районов Токио.
Татсуя уже час сидел в одиночестве около барной стойки и печально потягивал пиво из высокой кружки. Он хмуро оглядел зал: в центре, собрав вокруг себя толпу преимущественно из лиц женского пола, Коки и Тагучи развлекали публику. В углу, уютно устроившись на крошечном диванчике, сидели Накамару и его подружка, миниатюрная японка, имя которой Уэда никак не мог вспомнить.
Юичи собственнически прижимал девушку к себе и смотрел на нее пьяными и оттого влажными, как у щенка лабрадора, глазами. Мидори (Уэда наконец-то припомнил ее имя), смущенно хихикая, отодвигалась и мягко, но решительно ограничивала Мару «доступ к телу». Каме, конечно, все еще был на работе.
Уэда еще раз равнодушно оглядел зал и, заметив девушку, направлявшуюся в сторону бара, поспешно отвернулся. Девушка подошла к бару, назвала заказ и рассеянно огляделась.
Уэда почувствовал на себе ее изучающий взгляд, мысленно вздохнул и принялся с преувеличенным вниманием разглядывать картину на стене.
Татсуя понял, что одним разглядыванием дело не ограничится, когда услышал бодрое: «Привет!». Татсуя, игнорируя приветствие, еще более внимательно вгляделся в картину. Ничуть не смутившись, девушка обошла вокруг него, наклонилась, заглядывая ему в лицо, и все так же жизнерадостно повторила: « Привет!» Уэда вторично проигнорировал ее попытку начать беседу и вновь отвернулся, девушка повторила попытку, вернувшись на исходную позицию. А когда он в очередной раз пренебрег ее стремлением завязать разговор, девица возмущенно фыркнула и, легонько замахнувшись, ударила суперайдола острым кулачком в плечо. Уэда, оторопевший от такой наглости, повернулся было, чтобы осадить дерзкую, но та уже направлялась к своему столику.
Парень ошарашено моргал, глядя ей вслед. Он невольно отметил ее длинные пшеничного цвета волосы, заплетенные в легкую классическую косу, и то, как плавно покачивались ее бедра в такт шагам. Что-то притягательное было в этом покачивании, что-то по-настоящему «женское», да и во всей ее фигуре. Он вдруг представил, как она двигается в танце, как одна линия ее тела изящно перетекает в другую, как отсвечиваю золотом ее волосы в свете софитов. А затем Уэда вообразил, как он наматывает ее длинную косу на кулак, притягивает ее лицо к своему и легко касается губ, как при этом широко распахиваются ее большие серые глаза (он не видел ее глаз, но ему хотелось, чтобы они были именно серыми), как его рука ложится ей на бедро, скользит вверх, касается ее груди и …
Уэда покачал головой, прогоняя неожиданное видение, и огляделся, будто опасаясь, что кто-то мог подсмотреть или подслушать его.
Уэда взглянул на бармена, который понимающе улыбнулся. Татсуя жестом подозвал его, наклонился и приглушенно спросил:
- Обычно бармены много знают о посетителях. Кто она, не скажешь мне?
-Мне известно только имя – Марико Агеха.
- Марико Агеха*? Но она ведь европейка?- удивился Татсуя. Бармен пожал плечами.
- Скажи, а как часто она здесь появляется? – не отставал Уэда.
- Один-два раза в неделю, чаще всего в пятницу, - тихо ответил мужчина.
На пути домой Татсуя никак не мог выбросить из головы таинственную девушку. Он вспоминал ее снова и снова, хотя видел только ее спину. Этого было достаточно, чтобы взбудоражить его воображение. Желание увидеть с каждым шагом становилось сильнее, и он принял решение - вернутся в бар в следующую пятницу.
И вот неделю спустя…в том же месте, в тоже время Татсуя вновь увидел ее. На это раз девушка была одна, она сидела за дальним столиком и казалось, будто она ждет кого-то. Ее длинные светлые волосы были распущены, и девушка то и дело заправляла падающую на глаза прядь, неловким, нервным движением.
Жестом подозвав бармена, Уэда поинтересовался, что она пьет.
- Белое вино, - уже выставляя на стойку бутылку Шато Марго и два бокала, ответил тот.
Уэда подхватив вино, неуверенно направился к столику.
Когда он подошел, она подняла на него глаза и неожиданно улыбнулась, прогоняя прочь его нерешительность и сомнения.
- Прошу, садитесь,- сказала девушка так, будто все это время ждала именно его.
- Кажется, я должен извиниться…
Ночь.
Когда они только вошли в подъезд, Уэда еще был способен волноваться, прибрано ли у него в квартире и как она отреагирует на его холостяцкий быт. А потом он впервые прикоснулся к ее губам, и время остановилось на мгновенье, а потом понеслось вперед с бешеной скоростью. Он крепко сжал ее руку, будто опасаясь, что если отпустит, то Марико исчезнет как дым. Они бежали вверх по лестнице, поминутно целуясь и хохоча. Неожиданно он силой прижал ее к стене и поцеловал, сильно, до боли. Уэда, не отпуская ее руку, отступил на шаг, будто любуясь. А затем приник к ее шее, оставляя на ней горячие следы.
«Ты мне нужна» - хрипло шептал он, нетерпеливо разрывая ткань платья на ее плече. Хищно улыбнувшись, он укусил ее в плечо и стал опускаться ниже. Марико запрокинула голову, коротко и часто задышав, оттолкнула его и, хохотнув, бросилась вверх по лестнице.
Они, наконец, ввалились в темную квартиру. Она вошла первой, а он «напал» на нее сзади, резко дернул «молнию» на ее платье и оно мгновенно слетело на пол. Марико повернулась к нему и заглянула в лицо. Ее серые глаза умоляли его быть терпеливым и нежным, заставляя вспомнить, что ей только девятнадцать. И то, что она делала до этого, была лишь игра, лишь возможность идти вслед за ним, но сейчас ей стало страшно; Марико испугалась этого мужчины, который еще несколько часов назад был чужаком. Татсуя осторожно, как будто мог ее ранить, провел кончиками пальцев по ее щеке и, вновь взяв ее за руку, увел в спальню.
Часом позже Уэда попытался осмыслить, что же все-таки произошло. Марико тихо посапывала у него на плече, щекоча своим горячим дыханием его шею.
Он думал, что ему 27 и он уже не школьник, а она, такая юная, такая горячая, заставила его чувствовать себя так, как никогда раньше. Ему казалось, что некогда серый мир расцвел миллионами разных красок, что вдруг все вокруг приобрело новый смысл. Он вдруг осознал, что она была рождена для него одного, и он не мог понять, где же она была так долго, почему появилась только сейчас. И будто и не было дней, наполненных одиночеством, и ночей без сна. Любовь ворвалась в его жизнь, как весна после долгой холодной зимы, заставив его душу «цвести».
Утро.
Было около половины пятого утра, солнце только встало и еще как-то несмело проникало в комнату сквозь легкие газовые шторы. Уэда уснул только час назад, а Марико уже проснулась и осторожно, чтобы не разбудить Тат-чана, выбралась из его объятий. Она постояла немного над ним, чтобы запомнить его таким, еще родным и очень близким. Потом наклонилась и очень осторожно поцеловала его в висок. Ее глаза наполнились непрошенными слезами, но Марико быстро совладала с собой. И десять минут спустя, босая, в истерзанном платье, она выскользнула за дверь, оставив после себя только короткую записку на вырванном из тетради листке.
В записке было только три строчки, Татсуя запомнит их навсегда:
* Мари – любимая (яп.). Агеха – бабочка (яп)
От автора: Мой второй фик. Я вновь выражаю огромную благодарность моей бете, Рин, спасибо, что поддерживаешь меня.
А так же два вопроса к читателям:
1. Нужно этому фику продолжение-разъяснение?
2. Следующий фик – гет или легкий яой?
Бета: Рин Уэда
Название: Вечер. Ночь. Утро.
Персонажи: Уэда Татсуя
Рейтинг: PG-13
Жанр: Романтика
Дисклеймер: отказываюсь, это вновь просто мои мысли-мечты.
читать дальшеВечер.
Уэда, кажется, пропустил тот момент, когда вечер превратился в катастрофу. Скорее всего, начало всему этому положило предложение Коки: отметить удачное завершение рабочей недели и пойти куда-нибудь выпить. Уэда не пришел в бурный восторг от этой идеи, но не успел он опомниться, как оказался в небольшом уютном баре в одном из «богатых» районов Токио.
Татсуя уже час сидел в одиночестве около барной стойки и печально потягивал пиво из высокой кружки. Он хмуро оглядел зал: в центре, собрав вокруг себя толпу преимущественно из лиц женского пола, Коки и Тагучи развлекали публику. В углу, уютно устроившись на крошечном диванчике, сидели Накамару и его подружка, миниатюрная японка, имя которой Уэда никак не мог вспомнить.
Юичи собственнически прижимал девушку к себе и смотрел на нее пьяными и оттого влажными, как у щенка лабрадора, глазами. Мидори (Уэда наконец-то припомнил ее имя), смущенно хихикая, отодвигалась и мягко, но решительно ограничивала Мару «доступ к телу». Каме, конечно, все еще был на работе.
Уэда еще раз равнодушно оглядел зал и, заметив девушку, направлявшуюся в сторону бара, поспешно отвернулся. Девушка подошла к бару, назвала заказ и рассеянно огляделась.
Уэда почувствовал на себе ее изучающий взгляд, мысленно вздохнул и принялся с преувеличенным вниманием разглядывать картину на стене.
Татсуя понял, что одним разглядыванием дело не ограничится, когда услышал бодрое: «Привет!». Татсуя, игнорируя приветствие, еще более внимательно вгляделся в картину. Ничуть не смутившись, девушка обошла вокруг него, наклонилась, заглядывая ему в лицо, и все так же жизнерадостно повторила: « Привет!» Уэда вторично проигнорировал ее попытку начать беседу и вновь отвернулся, девушка повторила попытку, вернувшись на исходную позицию. А когда он в очередной раз пренебрег ее стремлением завязать разговор, девица возмущенно фыркнула и, легонько замахнувшись, ударила суперайдола острым кулачком в плечо. Уэда, оторопевший от такой наглости, повернулся было, чтобы осадить дерзкую, но та уже направлялась к своему столику.
Парень ошарашено моргал, глядя ей вслед. Он невольно отметил ее длинные пшеничного цвета волосы, заплетенные в легкую классическую косу, и то, как плавно покачивались ее бедра в такт шагам. Что-то притягательное было в этом покачивании, что-то по-настоящему «женское», да и во всей ее фигуре. Он вдруг представил, как она двигается в танце, как одна линия ее тела изящно перетекает в другую, как отсвечиваю золотом ее волосы в свете софитов. А затем Уэда вообразил, как он наматывает ее длинную косу на кулак, притягивает ее лицо к своему и легко касается губ, как при этом широко распахиваются ее большие серые глаза (он не видел ее глаз, но ему хотелось, чтобы они были именно серыми), как его рука ложится ей на бедро, скользит вверх, касается ее груди и …
Уэда покачал головой, прогоняя неожиданное видение, и огляделся, будто опасаясь, что кто-то мог подсмотреть или подслушать его.
Уэда взглянул на бармена, который понимающе улыбнулся. Татсуя жестом подозвал его, наклонился и приглушенно спросил:
- Обычно бармены много знают о посетителях. Кто она, не скажешь мне?
-Мне известно только имя – Марико Агеха.
- Марико Агеха*? Но она ведь европейка?- удивился Татсуя. Бармен пожал плечами.
- Скажи, а как часто она здесь появляется? – не отставал Уэда.
- Один-два раза в неделю, чаще всего в пятницу, - тихо ответил мужчина.
На пути домой Татсуя никак не мог выбросить из головы таинственную девушку. Он вспоминал ее снова и снова, хотя видел только ее спину. Этого было достаточно, чтобы взбудоражить его воображение. Желание увидеть с каждым шагом становилось сильнее, и он принял решение - вернутся в бар в следующую пятницу.
И вот неделю спустя…в том же месте, в тоже время Татсуя вновь увидел ее. На это раз девушка была одна, она сидела за дальним столиком и казалось, будто она ждет кого-то. Ее длинные светлые волосы были распущены, и девушка то и дело заправляла падающую на глаза прядь, неловким, нервным движением.
Жестом подозвав бармена, Уэда поинтересовался, что она пьет.
- Белое вино, - уже выставляя на стойку бутылку Шато Марго и два бокала, ответил тот.
Уэда подхватив вино, неуверенно направился к столику.
Когда он подошел, она подняла на него глаза и неожиданно улыбнулась, прогоняя прочь его нерешительность и сомнения.
- Прошу, садитесь,- сказала девушка так, будто все это время ждала именно его.
- Кажется, я должен извиниться…
Ночь.
Когда они только вошли в подъезд, Уэда еще был способен волноваться, прибрано ли у него в квартире и как она отреагирует на его холостяцкий быт. А потом он впервые прикоснулся к ее губам, и время остановилось на мгновенье, а потом понеслось вперед с бешеной скоростью. Он крепко сжал ее руку, будто опасаясь, что если отпустит, то Марико исчезнет как дым. Они бежали вверх по лестнице, поминутно целуясь и хохоча. Неожиданно он силой прижал ее к стене и поцеловал, сильно, до боли. Уэда, не отпуская ее руку, отступил на шаг, будто любуясь. А затем приник к ее шее, оставляя на ней горячие следы.
«Ты мне нужна» - хрипло шептал он, нетерпеливо разрывая ткань платья на ее плече. Хищно улыбнувшись, он укусил ее в плечо и стал опускаться ниже. Марико запрокинула голову, коротко и часто задышав, оттолкнула его и, хохотнув, бросилась вверх по лестнице.
Они, наконец, ввалились в темную квартиру. Она вошла первой, а он «напал» на нее сзади, резко дернул «молнию» на ее платье и оно мгновенно слетело на пол. Марико повернулась к нему и заглянула в лицо. Ее серые глаза умоляли его быть терпеливым и нежным, заставляя вспомнить, что ей только девятнадцать. И то, что она делала до этого, была лишь игра, лишь возможность идти вслед за ним, но сейчас ей стало страшно; Марико испугалась этого мужчины, который еще несколько часов назад был чужаком. Татсуя осторожно, как будто мог ее ранить, провел кончиками пальцев по ее щеке и, вновь взяв ее за руку, увел в спальню.
Часом позже Уэда попытался осмыслить, что же все-таки произошло. Марико тихо посапывала у него на плече, щекоча своим горячим дыханием его шею.
Он думал, что ему 27 и он уже не школьник, а она, такая юная, такая горячая, заставила его чувствовать себя так, как никогда раньше. Ему казалось, что некогда серый мир расцвел миллионами разных красок, что вдруг все вокруг приобрело новый смысл. Он вдруг осознал, что она была рождена для него одного, и он не мог понять, где же она была так долго, почему появилась только сейчас. И будто и не было дней, наполненных одиночеством, и ночей без сна. Любовь ворвалась в его жизнь, как весна после долгой холодной зимы, заставив его душу «цвести».
Утро.
Было около половины пятого утра, солнце только встало и еще как-то несмело проникало в комнату сквозь легкие газовые шторы. Уэда уснул только час назад, а Марико уже проснулась и осторожно, чтобы не разбудить Тат-чана, выбралась из его объятий. Она постояла немного над ним, чтобы запомнить его таким, еще родным и очень близким. Потом наклонилась и очень осторожно поцеловала его в висок. Ее глаза наполнились непрошенными слезами, но Марико быстро совладала с собой. И десять минут спустя, босая, в истерзанном платье, она выскользнула за дверь, оставив после себя только короткую записку на вырванном из тетради листке.
В записке было только три строчки, Татсуя запомнит их навсегда:
Поцелуя миг...
Слияние миров. Взмах
Крыльев бабочки...
Слияние миров. Взмах
Крыльев бабочки...
* Мари – любимая (яп.). Агеха – бабочка (яп)
От автора: Мой второй фик. Я вновь выражаю огромную благодарность моей бете, Рин, спасибо, что поддерживаешь меня.
А так же два вопроса к читателям:
1. Нужно этому фику продолжение-разъяснение?
2. Следующий фик – гет или легкий яой?
@музыка: Jin Akanishi - Eternal
@настроение: норма
@темы: Ueda Tatsuya, fanfiction
Pin friendship. POV YamaPi.
